''Одноглазая Сова по дороге в Ад''

[torkel]

Я хожу по этим местам

Я хожу по этим местам так, как ходили сталкеры по Зоне, я ставлю ногу с пятки на носок, подворачивая башмаки внутрь, как индейцы Фенимора и Тернера,.. Язон Дин Альт и пилот Пирке заряжают меня сарказмом, когда мне плохо, а мексиканец Ривера показывает пример, когда плохо совсем, Мак Сим и Белый Клык помогают выжить среди этого нововозникшего социума, а принцесса Отоми и Томас Вингфилд напоминают мне о том, что на свете все же есть ЛЮБОВЬ.

И пока я бегу, рассматривая горы и лес по сторонам, траву, песок или снег под ногами, пока пальцы горят от раскалившегося ствола автомата, пока кинжал занесен над головой и еще не успел ударить... я думаю, как поступили бы они... те, у кого я учился...

И наверно, потому поступки мои вызывают недоумение, поэтому шепчутся по сторонам и выдумывают небылицы...

[torkel]

Рауф

Рауф лежал в гробу непривычно длинный и уже завернутый в саван...

Мы не увидели в этот раз его лица...

В тишине мне слышался его голос...

Голос никогда не унывающего человека, который, выйдя из кровавого месива и не успев еще отдышаться, начинал шутить, подкалывать всех и спорить с Ахлиманом, у кого форма грязнее...

...Теперь вместо него только холмик земли в Бузовнах. Все расходятся, а мы четверо остаемся... Ахлиман, Назим, я и... Рауф...

Ахлиман достает из-за пазухи бутылку и хлеб, озирается:

- Помянем его как солдаты...

Стаканов нет, и мы пьем из горлышка... плеснем на землю для Рауфа и положим кусочек хлеба...

Все как всегда поровну...

Водка холодная и очень-очень горькая...

Как слезы...

"Мне надоело

Хоронить друзей,

И вспоминать

За одинокой кружкой,

Как Рауф пел,

Джейхун мечтал,

Ильич ворчал,

Надраивая пушку..."

[torkel]

Борода

Борода прошелся по специальному "солдатскому" вагону, поискав, где же не дует из разбитых окон, потом позвал нас. Хасай молча скинул носком ботинка со скамейки какую-то плесневелую гадость и аристократически картавя, заявил, задрав нос:

- Я здесь сидеть не буду!

- Тогда стой всю ночь! - не стал спорить Борода, вытаскивая из вещмешка бутылку и буханку хлеба.

- Мы же все-таки офицеры! - возмутился Хасай, присаживаясь к столику и рассматривая этикетку на бутылке. - Винзавод или "Шампанский"?

- Допустим даже "Шампанский"! - Борода на время отвлекся от нарезки хлеба (кто-то сбоку выложил рядом котлеты, яйца и еще что-то)

- Выбросим что ли?

- Нет, я просто так говорю! - Хасай аккуратно разлил спирт в поставленные емкости...

Сигареты все экономили заранее и обычно Астру курили по очереди по две затяжки... все оглядывались примериваясь как же все-таки улечься... завтра предстояло много дел в преддверии выброски, а нам еще топать и топать до части... следовало бы выспаться, но здесь было грязнее чем в поле.

... Спустя пару часов, они по настоянию Бороды сунулись в купейный вагон, и шатающийся в противовес ритму поезда Борода втолковывал кондукторше:

- Да ты знаешь, кто я такой?! Я лейтенант... ик... специального назначения (куда непонятно батальон делся из названия)!

(Хасай молча согласно кивает головой).

Проходит какой-то сонный мужик в рейтузах

-Чего им тут надо? Бомжи что ли?

Столкнувшись взглядом с Бородой он поспешно скрывается.

Выслушав заплетающиеся аргументы спецлейтенанта кондукторша резонно ответила:

- Раз ты лейтенант специального назначения, то вон там для вас там специальный вагон!

[torkel]

Немного об интимном:

Немного об интимном:

Никуда не деться от отправления людьми естественных потребностей...

И на фронте, а осо¬бенно на передовой этот вопрос стоит особенно остро... поскольку поносы и дизентерия это синонимы слова Война.

Туалетов там естественно нет,. вернее их сколько угодно. Вправо и влево до соседних позиций (если они есть) и где тебя встречают крайне недружелюбно, что вполне справедливо, если учесть с какими намерениями ты к ним приближаешься, вперед к армянам на дистанцию прицельного выстрела, что крайне патриотично, но не всегда безопасно...

И, наконец, в сторону тыла, на расстояние до той опасной черты, после которой твой уход по биологической нужде может быть воспринят как дезертирство...

В основном все уходили в тыл...

Военная форма и дизентерия стирали все грани различия между званиями, возрастами и должностями. Поэтому какой-нибудь кандидат наук и рядовой из отдаленного села, присевшие на корточки рядышком, и мирно беседующие на отвлеченные темы, были не редкостью, что лично для меня являлось прямым подтверждением о постепенном стирании различий между городом и деревней.

Естественно, что за этим делом на фронте далеко не ходили, и также естественно, что личным составом выбирались для этого места, наиболее подходящие для укрытия от артобстрела.

Поэтому когда свистел очередной подарок, и нужно было в считанные секунды сменить позицию и уложить неимоверным зигзагом тело между солдатскими "минами" я начинал понимать, почему ветераны так не любят говорить о войне:

- Чего рассказывать-то - одно слово - дерьмо!

[Kavkaz]

- Посмотри, командир!

Бээмпэшки

Бээмпэшки двигались, словно утюги по белью...

Edited May 5, 2009 by Kavkaz

[torkel]

А почему Турке не дали БМП? Каким-то незнакомым чеченцам дали испортить движки 2-х машин, а ему, профессиональному механику, не захотели доверить БМП.

И не может же протез отвалиться сам собой, в конце-концов...

Edited May 5, 2009 by torkel

[torkel]

Доктор Тримплекс.

Утром сообщили, что еще одиннадцать солдат нужно отправить в госпиталь из-за чесотки и дизентерии.

Комбат, выпятив живот под тельником, вышел на крыльцо штаба, оглядел на подтянувшихся и пытающихся застегнуться на несуществующие пуговицы офицеров, посмотрел хмуро на прячущего глаза Тримплекса и задушевно сказал:

-Вы........у!

Прошествовав к установленному на косогоре ''Утесу'', он дал пару пристрелочных очередей по зеленке напротив и выругавшись сообщил в пространство.

- Хоть вертолет бы какой прилетел. Такая позиция, а долбануть не по кому!

И потом, обернувшись к сверкающему в утренних лучах очками Тримплексу.

-Ты еще здесь?

Немного погодя Тримплекс стараясь скрыть панику, ходил и спрашивал нас:

- Кому это он? в смысле вот это слово...

Лейтенант Ветруха оторвался от созерцания гор и ответил ему цитатой:

- Не спрашивай, по ком звонит колокол - он звонит по тебе!

Потом добавил, глядя на окаменевшее лицо Тримплекса:

- Это слова Мухаммеда Али...

Тримплекс стал обгрызать ногти, а Ветруха вздохнув и не вытаскивая руки из мешка, принялся пересчитывать оставшиеся сигареты.

Пересчитав он вздохнул.

-Кранты!

- Да! - согласно и горько ответил застывший в напряжении Тримплекс. - Может клизму им еще раз?!!

[torkel]

Добрый доктор

На передовой болезни: дизентерия, чесотка, простуда, воспаление, переломы и ушибы несут как это ни странно положительные эмоции заболевшим, поскольку дают законное право их носителю отлежаться и отоспаться некоторое время в тепле и относительной чистоте. Командиры естественно борются с этим злом, но оно, как и всякое зло неизбежно. Поэтому в какой-то момент комбат отбросил в сторону человечность и заявил; что единственной, удовлетворительной причиной ухода с позиции является сквозное ранение головы. И именно поэтому Тримплекс получивший очередной разнос в штабе, забыв о клятве Гиппократа, ласково глядел на очередного больного в пятнистой форме прижимающего руки к животу и, сверкая очками, спрашивал:

- На что жалуетесь?

В ответ солдат сильнее прижимал руки к животу, и в глазах его ясно читалось предвкушение чистой койки в госпитале...

- Ага! - говорит Тримплекс, вытягивая из папки бумагу

- И сильно?

Солдат разводил руками, показывая как сильно... получалось действительно много... почти с корму БМП2.

- Хор-ро -шо! - говорил Тримплекс, барабаня пальцами по столу. После этого он написал диагноз и назначил лечение, которое я ввиду отсутствия медицинского образования дословно привести не могу, но своими словами это выглядело так:

"Больному Ф.И.О., рядовому, в связи с острой желудочной инфекцией произвести клистирную инъекцию нижних выдыхательных путей с глубоким проникновением, объемом не менее двух литров".

- Это освобождение? - с надеждой спрашивал солдат, разглядывая бумажку.

- О-о! Еще какое! - отвечал Тримплекс.

- Я бы сказал даже облегчение!!!

После этого больной поступал в руки Надира, недавно разжалованного из военврача в рядового санитара... и потому всегда находившемуся в отвратном расположении духа.

Больных не становилось меньше...

P.S.

Аппарат, которым они манипулировали мало походил на то что обычно применяется... скорее это было похоже на то, чем раздувают огонь в тигле.

[torkel]

Молодняк и дословное понимание приказов

Нам дали молодняк и не буду говорить кто весь день их опекал... показывал как удобнее копать и как маскироваться... в-общем отец-командир. На ночь расставил посты, назначил смены и приказал ни в коем случае далеко не отходить.

Под утро на обратном склоне собрались у бачка с кашей и в это время минометный налет... естественно команда Ложись!

но молодые почему-то не стали ложиться а побежали в стороны... лег только командир и только потом понял почему.

Невзирая на обстрел он встал весь в этом... вышел на косогор с ПК и с криком

- Я ВАШ ВСЕХ!!!....

СТОЯЛ ПОКА ЛЕНТА НЕ КОНЧИЛАСЬ.

[torkel]

Место действия Лачин... 92 год.

Комроты Пакин разогревает тушенку в каске, помешивая алюминиевой ложкой.

Взводный Ветруха пытается влезть без очереди и под предлогом проверки готовности пищи.

Пакин пытается ложкой обозначить место Ветрухи в этой жизни.

Беззвучно осколок врезается в ложку и застревает.

Ветруха нервно сглатывает... Пакин, хладнокровно рассмотрев осколок впаявшийся в ложку, дует на него и все таки бьет по лбу провинившегося.

Сколько я ни пытался у него выменять этот артефакт, он так и не согласился.

[torkel]

Ближе к...

Ближе к Гуллудже стали попадаться встречные машины. Вихляя по неровной дороге, но, не снижая скорости, они проносились мимо - потрепанный "жигуленок", трактор с прицепом полным вещей среди которых больше всего было полосатых матрацев, а на них женщины и дети, что-то кричащие нам и размахивающие руками. Промелькнула иномарка, обогнав телегу, запряженную каким-то реликтовым животным...

... Вот и село... Ничего вроде не горит...

- Стоп! - сказал Сильвер, а впрочем, тогда он еще был не Сильвером, а просто Хатаем.

... Впереди полностью закрыв проезд, стояли танки - "семьдвойки"... много... целая колонна...

Они стояли с зажженными фарами, задрав стволы - хоботы в угольно-черное небо, озаряемые далекими беззвучными вспышками.

Перед головным танком стояла пожилая женщина с охотничьим ружьем в руках и что-то кричала, пытаясь перекричать двигатели "Т-72". Водитель, высунувшись из люка орал попеременно то ей, то в рацию, и раздраженно махал рукой, требуя освободить дорогу.

- Пошли... посмотрим! - сказал Хатай.

"Эх, черт! не пристрелял машинку!"- подумал я, с лязгом досылая патрон.

На ближайших машинах танкисты с интересом вытягивали шеи, пытаясь рассмотреть происходящее.

Хатай, размахивая веточкой подобранной с земли, подошел к танку.

- Эй, "Черепаха"! Что происходит?

- Не пущу! - упрямо твердила женщина. - Поворачивай назад!

Водитель нырнул в люк, а из башни высунулась еще одна голова в шлеме...

- Отходим за село... Окружают. Там танки.

- А у вас что? - сплюнул Хатай.- Консервные банки?

Минуты две мы соревновались в том, кто больше знает нецензурных выражений. Меня хватило на большее.

Пока они осмысливали мою последнюю тираду, справа от шоссе в гуще садов вверх с шипением взвилась ракета, и разорвалась высоко в черном небе, осветив колонну.

- Это еще кто?

- Видал! Видал!!! - заволновался танкист. - Кто-то им знак подает!

Из колонны дали автоматную очередь по кустам, несколько человек бросились через изгороди ловить диверсанта, а одна из наших "Рысей" с шипением повернула башню, опуская тонкий ствол.

- Уйди!!! - кричал танкист. - Уйди!!!

Женщина, с ружьем презрительно прищурив глаза еще секунду разглядывала его трясущиеся щеки и безумные глаза, потом плюнула на траки гусениц и, перехватив ружье поудобнее, пошла мимо бронированных слонов туда, где все чаще раздавались звуки разрывов.

Расплевывая грязь гусеницами ‘’Т-72’’, мотая стволами, двинулись с места. Над силуэтами домов почти вертикально вверх прошла веером очередь огненных зерен.

- Эй, послушай! - крикнул я - А наши как там? ‘’Бээмэпэшка’’, ‘’двойка’’! Уводоканала осталась прикрывать.

- Не знаю я ваших!

Уазик впереди, бронеходы без приказа закачали первый выстрел в стволы, и по коже пошла та замечательная дрожь, которая предвещает драку.

Мы обогнали женщину с ружьем. Она упрямо шла вперед, держа ружье на плече, размеренным спокойным шагом шла по своей земле, защищать свой дом,... не замечая бегущих мимо нее танков,... они для нее уже не существовали...

Танков было много и водители их застывшими глазами смотрели прямо перед собой...

...вперед...

...назад...

Edited May 7, 2009 by torkel

[torkel]

Малыш

Малыш пытающийся быть взрослым,... восемнадцать лет, крутые плечи, небрежная поза и "Мальборо" в изящных пальцах небрежно тычет в флаг Азербайджана на стене:

- Вот скажите честно... Вы верите в этот флаг?

- Хочу верить.

- Вы за это воевали...

- Я воевал за людей, а не за раскрашенный кусок материи... ( мальчик хочет знать...- думаю я... - не злись... Он не знает как ставить вопросы... он не знает как опасно искать ответы подобным образом... успокойся и объясни... если он ищет ответы - значит не все еще потеряно... опаснее было бы если бы никто ничего не хотел знать).

- Интересно, а пошел воевать тот, кто первым нарисовал проект этого флага?

- Не знаю! Наверно сейчас он рисует эскизы медалей и орденов...

- А у Вас есть медали?

- Наверно он их еще не нарисовал.

- А дадут?

- Послушай, мальчик, я бегал по сопкам, стрелял в кого-то, стреляли в меня, я прятался, снова бежал, вверх-вниз, иногда вперед, иногда назад и так делали многие, те, кто были храбрее или трусливее... все! И наши награды - это память о друзьях и кошмары по ночам... А медаль на грудь или кольцо в нос ничего не изменяет. Кто получает лучший и первый кусок мяса?... Те кто ближе к прилавку...

- Значит, Вы не верите в этот флаг?

- Я же сказал - хочу верить!

И уже молча, про себя:

- ОЧЕНЬ ХОЧУ!!!

[torkel]

Когда мы вернулись

Когда мы вернулись живыми и в этот раз, большинство из нас встали на колени и прижали ладони к земле. Те, кто не стоял на коленях, лег на асфальт и молчал, слушая родную землю... Потом, уже сдав оружие, мы шли по городу до ближайшей пивной... так и не умывшись от гари... не отряхнув пыль...на куртках и сапогах еще не заскорузла кровь Зомби, Джейхуна и остальных... и никто не решался смыть ее.

Мальчишки кидают камни в замызганного плешивого пса... одна лапа уже сломана... морда кровоточит...

Манки наорал на них и взял пса на руки... Вслед донеслось злобное:

- Зверьё! Людей там убивают, а собаку жалеют!

За поворотом Манки осторожно кладет пса на землю, но тот пытается бежать за нами. И тогда Манки уже орет:

- Пошел отсюда!

[torkel]

Война это как

Война это как проливной дождь в городе... кто-то садится в машину и уезжает, а остальные набиваются в подъезды и выглядывая на улицы залитые водой, разговаривают, иногда о самом сокровенном, курят и греются мимолетной дружбой...

Мы остались в подъезде...

Война

Как длинный коридор,

В котором множество дверей

За каждой дверью

Автомат

Со злобой ждущий

Кто быстрей

И если хочешь

Быть целей -

Стреляй скорей,

Стреляй скорей

Стреляй скорей,

*

Война

Как долгий

Страшный взгляд

Солдатов

Строящихся в ряд

Солдат со звездами

И без

И смерти

Белый комбидрез

А вдалеке

Печальный свет

Горящих сел,

Горящих сел

Горящих сел

*

Война

Как очень яркий свет

Как лица тех

Кого уж нет

Как

Лживый доллар

На просвет

Горящих сел,

Горящих сел,

Горящих сел

*

Печальный свет

Далеких сел

Горящих сел

Печальный свет

Горящих сел

Выделенный припев взят из какого-то фант. рассказа... кажется ''Случай с Полыновым''.

Edited May 8, 2009 by torkel

[torkel]

Ильич

Ильич спрыгивает с "черепахи" и, скользя на глине, подходит поближе. Стаскивая шлемофон, вытирает начинающуюся лысину.

- Дай закухить?! - картавит он.

Я протягиваю ему сигарету и спрашиваю:

- Слушай, неудобно тебя всё-таки по отчеству. Как зовут тебя? По имени, в смысле.

- Чего? - не расслышал он, раскуривая сигарету.

- Зовут тебя как?

- Так же! - рассматривает он меня весёлыми глазами.

- Что значит ''так же''? - не понимаю я... Потом вдруг меня осеняет.

- Что... Леонид?!

- Нет... Владимих!

- Елки-палки! - выдыхаю я. - На самом деле?

- Ага! - качает он головой. - Ничего, я уже пхивык!

[torkel]

В батальон с визитом

В батальон с визитом приехали какие-то спортсмены.

Были они в очень чистых адидасах и были какими-то чемпионами то ли Европы, то ли мира и его окрестностей…. Ну нам было в-общем-то нас…ть на это, поскольку наш мир ограничивался окраиной села и проклятым виноградником с МОН и ОЗМ в виде наполнителя.

Боев, естественно, в этот момент не было, а то бы кто к нам пустил бы этот генофонд нации… иногда лишь передовые посты затевали пулемётную дуэль, а остальные, отойдя метров на сто от них, грызли семечки и курили.

Потом оказалось что они еще и вдобавок из этих самых краев, но командование из предосторожности и во избежание сообщило об этом только после их отъезда.

- Вот давайте я покажу один приём... - спортсмен потянул Манки за рукав к себе.

- Чего это... вдруг? - недовольно проворчал Манки.

- Давай, давай, лентяй! - подбодрили его остальные.

- Значит, берём руку вот так... потом поворачиваем - приговаривал самбист, проделывая что-то с рукой Манки. Тот через плечо с любопытством наблюдал за происходящим.... Потом вот так... нет... вот так... ты расслабься немного!

- Может мне сразу раком стать? - недоброжелательно спросил Манки.

[torkel]

- Давай постреляем!

Деревня Гозлу... дом на взгорке... 92год

- Давай постреляем! - сказал Молдаван.

- Давай! - вскинулся Ом. - А куда? А вон в лампочку!

И обращаясь ко мне:

- Пересядь, а?!

Я промолчал, придумывая новый куплет для песни: Глаза Ома сузились, и он передёрнул затворную раму... поднял "Макаров":

- Эй, ты чего? - заволновался Молдаван и попытался отвести его руку. Ом оттолкнул его, продолжая целиться.

Чёрт! Почему мне всё равно... почему мне так тоскливо, нудно всё равно...

Отупение какое-то...

Стрелок из Ома неважный, нервный, злится,... на испуг берёт, а в лампочку мажет...

опускает ствол ниже с каждым выстрелом четвёртый...

пятый... шестой... штукатурка сыплется...

урод... хоть бы аккуратно попал..., а то пол черепа снесёт, так потом родные испугаются... мальчишка!

Интересно... на самом деле злится... или играет?

Правдоподобно очень!...

Затворная рама "Макарова" с лязгом отошла назад, оголив дымящийся ствол:... всё!...

- Та-а-ак... - сказал я, поднимая АКС.

- Теперь моя очередь!

Их счастье, что рядом было окно. Через секунду они уже орали с улицы:

- Псих чёртов! Ты что шуток не понимаешь!

Проснувшийся Ахлиман высунулся бородой из спальни:

- Шлёпнуть их надо было, к чёртовой матери... Перемирие... Е-мое!!!

Совсем от безделья дуреют!

[просто_ужас]

в первый раз зашел на раздел и удивился.... Торкел, когда все успеваете? примите респект!

Edited May 8, 2009 by просто_ужас

[torkel]

в первый раз зашел на раздел и удивился.... Торкел, когда все успеваете? примите респект!

[torkel]

Edited May 9, 2009 by torkel

[Nectar]

колыбельная замечательная....я ее сохранила :)

[ласка]

Спасибо, друг! Это не сейчас... успел когда-то... просто разбираю накопленное и выставляю на ресурс, в надежде что это кому-нибудь пригодится.

[torkel]

Ходжалы

Вы так красиво речи говорите

И бесподобно сочиняете тосты

Вы о рекламе и о бизнесе п…те

А я скажу

БРАТИШКА – ВСПОМНИ ХОДЖАЛЫ!

Прикид толковый и на попу бантик

И между фирмами наводите мосты

И если бабки есть – так вам брат даже Рантик

А я скажу

БРАТИШКА –ВСПОМНИ ХОДЖАЛЫ!

Вас так коробит отрезанное ухо

И нет на вас засохшей крови коросты

И ухо глухо – даже если полно брюхо

А я скажу

БРАТИШКА – ВСПОМНИ ХОДЖАЛЫ!

И в самом деле – вы нас туда не гнали

И не ваш палец нажимал курок

Когда мы резались – вы мирно спали

Да… каждому свое

НО ХОДЖАЛЫ… дружок!

Edited May 9, 2009 by torkel

[torkel]

Самое главное, наверное, мое дело в отпущенные мне дни... Кара Каплан, заставившее выдающихся мастеров мира пересмотреть свое мнение о родоначалии боевых искусств, сделавшее меня тенью мною же созданного искусства и наплодившего сотни дельцов от спорта и истории, пытающихся возвеличиться соединившись с именем великой и простой истины... Кара Каплан.

Черный Тигр

Для тебя нет цветов

Где присутствует кровь

Для тебя мир в словах,

Дружба, вера, любовь

Ты посредник в этой

Последней войне

Черный Тигр

В Черном мире

На черной земле!

*

Твои лапы ступают

По костлявой траве

Тень теней, призрак черный

В клубящейся тьме

Твои когти для зла,

Сердце тонет в добре

Твой народ это мир,

Только мир весь в огне!

*

Когти спрятаны в ножны

до поры до времен

Ты Защитник толпы,

но толпой осужден

Ты потомок великих

Ушедших племен

Ты граница и страж

Между жизнью и сном.

*

Степь, полынь, горный склон,

Тихо дремлющий лес

Черный Тигр, Белый свет

Да глумящийся бес

И в тумане безмолвном

Тени предков, племен

Продолжают войну между

Счастьем и Злом.

*

Сделай так чтобы в мире

Было только Добро

Сердце скажет тебе

Где же спрятано Зло.

Этот мир как застолье

Где смерть правит бал

Ты уйдешь, но вечным

Будет Кара Каплан.

[torkel]

Посадили ветер

Посадили ветер

В горы под замок

Чтобы он к любимой

Убежать не мог

*

А на воле плыл туман,

И сгущалась тьма

Кто разгонит эту тьму? –

Ты, а может я!

*

Посадили ветер

В каменный мешок

Завязали рот ему,

Чтобы петь не мог

*

А на воле в душах сумрак

И копится тьма,

Кто разгонит запах смерти? –

Ты, а может я!

*

Нет в его темнице

Окон и щелей,

Чтобы он не видел

Искрящихся ночей

*

А на воле

Меркнут звезды,

Но не придет заря,

Кто разгонит эту тьму? –

Ты, а может я!

*

Приковали крылья

К каменной стене,

Чтобы не летал он

Больше в вышине

*

Чтобы не дразнил он

Огромные дубы,

Что стоят на страже

У той большой горы.

[torkel]

ПАЛАЧ

Это не вымысел... это было, но говорить об этом не принято... памяти моего друга... ибо от друзей не отказываются.

Утро, площадь, костры,

Толпа,

Смех и горестный плач

Шея в тесной веревке

И готовит

Скамейку палач!

*

Небо низкое

Лица красит

Загробным свинцом

Площадь серая,

Серый народ

Под серым дождем

*

А на лицах заботы и камень

Повседневного дня

Анекдоты, зевок и тоска,

И в глазах нет огня

*

Подожди палач,

Не спеши

Закрыть черным глаза

Кто-то плачет

Я слышу

Мне б увидеть

Кто жалеет меня

*

Я не спорю

Я делал в жизни

Что-то не так

Мечет камни толпа в меня

От тоски

просто так

*

Плачет ветер,

Но плачет еще кто-то в этой толпе

Завяжи еще узел, палач,

Я увижу

Кто плачет по мне

*

Подожди

Не спеши,

Проверь все

Еще раз

Подожди, я прошу,

Мне не видно отсюда тех глаз

*

Погоди хоть секунду,

Помолчи толпа не реви

Чтоб увидеть её

Подожди, поднимусь на носки

*

Погоди, палач,

Я прошу тебя милый палач

Я не видел ещё,

Я не знаю

Чей же то плач

*

Подожди еще миг

Я на свет

Погляжу сквозь плевки

Но мечту

Как скамью

Выбивает палач

Ударом ноги.

[torkel]

На дороге

На дороге кто-то шевельнулся... чуть повёл стволом в сторону... веток не касаться!

Темно... дорога... черно-серое на чёрном... хоть бы луна взошла.

На третьи сутки я поймал себя на том, что говорю сам с собой... сначала так себе... потом разными голосами и оба не мои... потому что один слишком капризный, а другой уж слишком патриот и националист... вот чего уж не любил с детства так это национализма...

‘’Не шевелится больше! Сканируем пространство... возможные пути подхода противника’’

а) если крупные силы, т.е. прорыв,

б) если мелкая группа - разведка, диверсанты или просто "борзые",

в) если заблудились свои - это хуже всего.

Причинные связи:

1. если не знают, что я здесь лежу (и хорошо бы!)

2. если знают ‘’где эти гранаты? А! Вот они... А последнюю в кармане у сердца... кольцо наружу и усики ещё раз выгладить, а то не успеешь, если ранят... ёлки-палки, а если в две руки попадут... зубами достанешь?... достаю... с трудом’’....

И нарастает гнев и оба голоса в унисон с шипением!

-‘’М-меня?!! Живым?!! П-о-о-смотрим-м-м!!!

Вот только этим и греюсь. Комары и мухи всего сожрали. Ещё немного и выть начну. А правда!... не повыть ли мне на луну?’’ Луны нет! Невезуха!!!

- Идиот.,.! Прекрати!!!

-Что?! Смерти боишься?!!

-Я!!? Я?!!

(-Да ты... а представь... ручки... ножки отдельно и голова как на картинке у Босха).

Тогда просыпается третий и говорит слова Чёрного Тигра:

(- Не ты, а тобой будут затыкать дыры!!!)

... Да... теперь спокойнее... здесь... именно здесь эта дыра... дыра, сквозь которую имеет место крупная утечка профессионального достоинства генералов... И мне эту дырку предстоит закрыть... собой?!... да!!! И этим пулемётчиком!.. куском мяса с пулемётом в дрожащих руках... шевелитесь?! Ну, начнём с-с-суки! И...

- Мы себе давали слово... Не сходить с пути прямого... но!!!

[torkel]

Наступление не то, чтобы

Наступление не то, чтобы захлебнулось - его кто-то захлебнул, причём по-моему с нашей стороны... С какой стати опять перемирие... в момент атаки... Зарплату опять задержали... настроение соответствующее... шатаемся в грязной форме по городу... офицеры в рваных камуфляжах. Я примерился, было, таскать для тепла солдатский ватник, но Ахлиман поцокал языком, а Рауф решительно содрал его с меня:

- Честь дороже!

Ахлиман проследил взглядом полёт ватника в угол и поёжился:

- Вообще-то холодновато!

...Около мечети нищий с пачкой денег в левой руке, коверкая шаг, подошёл к шедшему впереди Рауфу и протянул ладонь: Рауф, не вытаскивая рук из карманов, уставился на ладонь. Мы, посмеиваясь, прошли мимо. Рауф сделал вопросительное лицо... Нищий ответил ему не менее эпической гримасой и мыча что-то, показал на деньги в левой руке, а затем вновь протянул правую. В пачке денег у него было, по крайней мере, два наших оклада за месяц.

Рауф вытянул пустые карманы... и в свою очередь протянул ладонь к нищему. После секундного лицезрения пустой ладони, нищий промычал ещё раз и, отвернувшись, пошёл прочь к своим.

- Э-э-э-э-э! - сказал кто-то из них и рукой сделал бакинский жест: "Что за мужчина?!"

Рауф, скрестив ноги сел на тротуар и скинув черный берет... нашу честь и гордость, положил его перед собой.

- Киса! - сказали мы. - Никогда ещё Киса Воробьянинов не протягивал руки...

- Не уйду! - сказал упрямо Рауф. - Позориться - так до конца... Пить - так пиво, трахать - так королеву!

Сейчас, когда я пишу об этом... в этот день

вторая годовщина Рауфа... он покончил с собой и наверное перед смертью вспоминал и эти мгновения...

[torkel]

Бежать ночью

Бежать ночью, особенно не зная, куда именно бежишь, со скоростью, с которой и днём-то не решишься - это я вам скажу испытание. Ни луны, никакого пожара рядом... наклонившись, едва угадываешь мелькающие каблуки впереди бегущего.

Ещё надо следить, чтобы ничего не звенело и особо сильно не хрипеть и дышать как будто ты под водой.

- Стой! Стой... стой... стой... стой... стой - прошелестело по колонне.

Я замер, пытаясь сдержать инерцию набитого железом вещмешка, и шепнул через плечо...

- Стой!!!

- Ложисьложисьложись...

(Трава - то колючая, зараза...)

- Справасправасправасправа...

(Разворачиваюсь как танк на окопе. Треск каждой ломающейся травинки как гром).

- Кбоюкбоюкбоюкбою...

(Ё-моё, никогда не знал, что предохранитель щёлкает так громко...

Звенит что-то... комары...

шлёпнуть бы их...

ведь всю кровь высосут...)

- Отставитьотставитьотставитьотставить...

- Предохранитель на место...

- Прямобегомпрямобегомпрямо...

(Каким образом никто до сих пор не сломал ногу).

И вдруг по строю:

- Ойблинойблинойблинойблин... (

Чего такое... может на каком-то другом языке?)

И солдат передо мной в яму и рефлекторно:

- Ой, блин!!!

И следом, не успев остановиться я:

-Ой, блин!!

А спереди:

Вверхбыстреевверхбыстрее...!!!

А сверху за мной кто-то летит на меня:

-Ой, блин!

[torkel]

Ночью позвонили

Ночью позвонили:

- Завтра явиться в посёлок Кирова к районному комитету в 8.00.

- Зачем? - сонно спрашиваю я.

- Состоится встреча.

- С кем?

- С Бутрос Гали?.

- С Бутрос кем? - не понял я.

В трубке недоуменно молчат.

- Стоп... стоп! - говорю я в трубку, но сам себе.

- Это что получается...

Это Бутрос который... секретарь?

ООН...?

Генеральный?

- Да! Да! Явиться в форме!

- Есть! - машинально говорю я и минут пять слушаю отбойные гудки.

(Вот здорово... С чего бы это? Может, шутят? Кому это понадобилось? А я зачем генеральному секретарю? Наверное, встреча с ветеранами... массовая... Е-моё, а у меня и форма- то уже поношенная...).

Всю ночь мы с женой готовились к встрече. То есть готовилась она: гладила, поила меня горячим молоком и чаем, чтобы сбить температуру. Моя доля подготовки состояла в том, что я непрерывно курил, ходил из угла в угол и шёпотом задавал ей вопросы, зачем я понадобился Бутрос Бутросу... Бушлата у меня не было... никогда. Я просто одел несколько маек и тонкий свитер под камуфляж.

...Когда мы собрались - нас погрузили в автобус и повезли в Аллею шехидов. Народу было полно, в основном беженцы и родители погибших... кое-где военная форма... на костылях в колясках... кто без руки своим ходом. Собравшись, грелись также как и там... курили... рассказывали... вспоминали...

Потом один из наших в коляске сказал: "Поеду-ка я домой!", но тут с небольшим опозданием... три часа... появился ОН. Нас спешно построили какие-то крутые ребята в костюмах, раздали по две гвоздички...

тщательно пересчитывая, чтобы не дать лишнюю,... подпёртый со всех сторон охраной Бутрос пробежался мимо нашего строя, просовывая для рукопожатия руку. Пожав узкую сухую ладонь, я подумал, что потом он... да ладно!

Бутрос побежал дальше с охраной, за ним толпа штатских, и последними заковыляли инвалиды.

Пока мы втаскивали ребят на колёсах по лестнице вверх, кто-то бурчал:

- Я думал хоть кулёк конфет детям даст... спросит, где болит... для своих ребят я и так могу цветы купить... и не две штуки...

-Поеду-ка я ребята домой! Только помогите мне вон туда - там мои лежат...

Толпа убежала далеко вперёд. В воздухе повис надрывный плач. Люди с видеокамерами бегали туда-сюда и поднимали камеры над толпой. Часть ребят, кто на своих двоих оторвались вперёд, но их окликнули... Я окликнул знакомого оператора, но он только махнул рукой и побежал в толпу...

... Мы собрались вместе... снова курили... кто-то зевал надрывно... с хрустом...

- Чего мы пришли сюда? - ворчал кто-то с повязкой на глазе... ''Нельсон''...

- Может, пойдём хоть ребят проведаем?

- Пусть разойдутся... потом - ответил кто-то.

От толпы отделилась пара крутых ребят... Постояли, разглядывая нас:

- Вы, почему остановились? Давайте быстро... быстро... Все туда!!! - и махнули в сторону кладбища.

Edited May 9, 2009 by torkel

[torkel]

Встав до подъёма

Встав до подъема, Альпинист решил выяснить кое-какие детали предстоящей "работы" у Вугара.

Он потряс спящего за плечо и когда Вугар открыл глаза начал:

- Т-т-т-ты п-п-по-по-подготовил ма-ма-машину?

- Д-д-д-д-да! Г-г-г-го-го-готов! - ответил Вугар.

Спящий рядом Рауф застонал и натянул одеяло на голову.

В палатке было темно и промозгло сыро.

Они оглянулись на Рауфа и продолжали:

- Т-т-т-т-то-то...

Слышно было, как с безнадёжной тоской застонал Рауф и прихлопнул голову подушкой.

... -то-то-тогда по-по-по...

Сонный всклокоченный Рауф присел на кровати и заорал:

- Слушайте, вы, что не можете вот это вот "по-по-по..." "то-то-то" про себя говорить, а как слово найдёте вслух выговаривать?!

- За-за-за-за-заткнись по-по-пожалуйста!!! - вместе сказали Вугар с Альпинистом и Рауф, забрав подушку с одеялом, спотыкаясь спросонок и ворча, пошёл в другую палатку.

[torkel]

Вугар был первой жертвой

Вугар был первой жертвой операции... нет... не первой... сначала один из связистов, корректирующих цель, перед снайперами вскочил на ноги и кто-то из стрелков всадил ему бронебойно-зажигательным в ягодицу... естественно насквозь... Эта штука железные листы дырявит,... что ей какая-то задница. Когда его уносили, он вытягивал шею, вглядывался в отворачивающихся стрелков и грозил кулаком:

-Узнаю кто - убью!!! Ну... я... их... дь!!!

Вторым был Малыш... Преследуя противника по склону, он опустил автомат стволом вниз и сжал пальцы правой руки, рефлекторно сдерживая тяжесть оружия. Результат - две пули в стопу...

Когда его забирали, он смотрел в землю, стыдясь, и качал головой...

Да... третьим был Тахмазик... Взрывной волной его бросило назад, переворачивая... ноги кверху, а он успел выстрелить из подствольника, целясь в убегающих... Граната срезала правую стопу и когда его несли мимо меня, он всё недоуменно смотрел на обрывки штанов и сапога, на торчащие из кровавого месива белые кости и спрашивал, в запале ещё не чувствуя боли:

- Эй, что случилось? Вы чего? Куда?

[torkel]

сразу догадаться

Им надо было сразу догадаться, что эта подбитая Бээмэпэшка - плохой знак, а отсутствие наших вокруг неё ещё большее ПЛОХО! с большой буквы, но они, бравируя, остановили УАЗ рядом с машиной и вышли поглядеть на повреждения...

Метрах в ста от них вдруг поднялся гранатомётчик с РПГ на плече и, расставив ноги, нажал курок, пока Сильвер и Гашам, не растерявшись, сдёргивали автоматы...

Гашаму выстрел срезал ногу в колене, и ему пришлось пропрыгать на одной ноге два километра по полю, пока прикрывавший его Сильвер не сказал:

-ВСЕ! УШЛИ!!!

С тех пор Гашам, мучаясь от фантомных болей, застывает взглядом и говорит в пространство:

- Я вернусь... я должен... моя нога там... моё сердце там, а я здесь... а её шакалы сгрызли...

Я вернусь!!!

[torkel]

наконечник

Я сижу и разглядываю наконечник пули от своего АКС и думаю как могло случиться?, как с такого расстояния.?.. Хорошо, что левая рука поддерживала подствольник... кто сделал так, что чужая пуля вместо того, чтобы войти в живот и вырвать мне позвоночник... вместо этого ударяет в магазин и выходит под прямым углом, срикошетировав о патроны... Магазин, естественно, заело, а я ещё удивлялся тогда, почему это патроны так быстро кончились...

... все давно уже кончилось, а я вот сижу и думаю... о чем?... да я и сам не пойму... просто хорошо вот так сидеть и думать... пока живой...

[torkel]

На изнанке

На изнанке моего чёрного берета я написал аббревиатуру своего имени - Г.А.Г. - Гюльахмедов Альтаф Гасымович.

Потом вспомнил, где я уже видел подобное: сержант ГАГ из рассказа Стругацких "Парень из преисподней", солдат элитного подразделения Бойцовых Котов, мне всегда хотелось быть похожим на него...

Почти половина из наших читало и цитирует книгу Анненкова – любимую мою книгу о Второй Мировой Войне - "Флаг миноносца", а на подаренной мне портупее написано Татарчук....

Меня не оставляет ощущение, что всё что происходит с нами, уже БЫЛО и мы просто переживаем вторично давно уже пережитое... Иногда я могу точно сказать, что произойдёт через минуту...

[torkel]

Перед боем

Новичков перед боем один из сержантов заставил попрактиковаться штык - ножом на трупе, который сгоревшей черной массой висел на ржавых цепях, прикованный к платану на окраине молоканской деревни....

Новичков рвало, но насильно во второй раз все уже проходило гладко...

Мне это уже не неприятно – обрыдло, тоскливо и обыденно гнусно, но если вспомнить, что мы видели до этого с нашими...

Сержант с хмурым лицом... седые пряди... девятнадцать лет:

- А что мне делать?! Чтоб они потом не стали орать... и не обос - сь от страха?!! А?!

...Я молчу – мне нечего ему сказать – я не судья ему, а такой же как он подсудимый.

Куда же мы всё-таки идём!!!

Камо грядеши?!!

[torkel]

Комбата не было

Комбата не было и на ночь в штаб набилось полно народу... поспать в тепле..., а может и поесть чего-нибудь. Керосиновые лампы жутко коптили, и все это выглядело так, как-будто мы собрались за деревянным столом вызывать духов. Напротив сидел голый по пояс Намик Айнцвай и играл со вшами в старинную солдатскую игру " а ну-ка догони", т.е. вытаскивал их из швов и складок и в зависимости от настроения давил ногтем или клал на крышку от банки и с интересом разглядывая жарил на коптилке. Вши естественно пытались спрятаться в других частях одежды Айн-Цвая и, судя по почесываниям и подергиваниям плеч, перевес был на их стороне. Иногда Намик делал вид, что сщелкивает вредителя в нашу сторону, но, глядя на наши хмурые физиономии, только вздыхал:

- Эх! Неинтересно с вами! Скучные вы какие-то!

Лимонади заговорщически наклонился ко мне:

- Чего? Покушать хотите?

Ахлиман побарабанил пальцами по столу:

- Вопрос конечно интересный! Что у вас в меню?

Пока мы шли к штабу, нас окатило грязью из-под гусениц "двойки" и теперь черты лица Ахлимана едва угадывались за потеками грязи.

- Там куры остались, немножко протухли, и воняют... но если прожарить, то можно...

- Куры?!! - я представил себе аппетитную прожаренную курочку на сковороде в масле, с хрустящей корочкой, и как я отрываю от нее кусочки белого мяса... я чуть не подавился и сквозь слюни спросил:

- Откуда?

- Какие-то спонсоры привезли - ответил Лимонади. Вообще-то звали его Лавриниди, и был он минометчиком, но комбат для простоты назвал его Лимонади, а поскольку сапог его размера, взамен порванных, так и не нашлось, он остался поваром при штабе... здоровенный, беззлобный парень с босыми ногами.

...Лимонади возник из темноты, в круге света от коптилки держа сковороду, от которой чем-то пахло... так пахнут мертвые горящие деревни. Ахлиман поднял коптилку, всматриваясь в сковороду и принюхиваясь:

- Чего это?! Такое!

- А мне?! - отложил рубаху Намик, но Лимонади пресек его поползновения. - Я тебе уже давал!

- А! Ничего! - успокоился Намик, отправляя еще одну вошь на аутодафе. - Я с ребятами!!!

- И сколько в тебя влезает?- возмутился Лимонади.

- Когда я учился в УДН - заметил Ахлиман, трогая пальцем что-то торчащее из сковороды.- Мы вообще ели все... Может у тебя есть чем запить?

Лимонади развел руками.

Намик вкрадчиво сказал, не поднимая глаз:

- Вот если бы данный вопрос был адресован ко мне!

Ахлиман тут же понял:

- Мы тебе жаркое, ты нам... сам знаешь! Согласен?

Айнцвай поднял вверх палец...

- Согласие есть продукт непротивления сторон!

Из печки в дальнем углу повалил дым. Лимонади поднял крик, давая по шее растопщику, и вопрос о запахе был снят, поскольку рецепторы дали сбой от концентрации ароматов. После ста грамм и вкуса тоже было не различить. Заботливый Лимонади дал нам на ночь по куску хлеба и отправил спать.

На одной кровати спал Рауф, на других тоже кто-то храпел.

- Считаю до пяти! - сказал я и, подтолкнув солдата, стал считать. На счет три он выкатился туда, куда и было положено, то есть дежурить у дверей...

Так... первым делом матрац и подушку в сторону и хорошенько потрясти кроватную сетку... до сих пор вшей не было и слава богу... лучше спать на железе, чем чесаться. Кровати заскрипели, и смачно зевнул Ахлиман:

- Эх! Сейчас бы пиво с сосисками... или сардельку!!!

- Сарделька это возбужденная сосиска! - уверенно в полный голос сказал во сне Рауф.

Мы помолчали, ожидая, может, скажет еще, но он опять спал... Рефлекс...

- Ну ладно... спим!

Коптилку выключили, но в темноте кто-то шуршал и чавкал, (связисты конечно... братья...Намик с Натиком)

Темно... тепло... жестко, но лучше чем на камнях... приятно...

Наконец-то мы одни: ... я и кусок хлеба...

[torkel]

Афоня.

Как звали этого солдата из новобранцев, я так и не выяснил, но называли его все одинаково - Афоня.

Двухметровый с длиннющими руками и плутоватыми глазами на маленьком лице он в первом же бою спрятался с пулемётом в какой-то яме.

Дали по шее на первый раз...

Во второй раз все повторилось.

Собрались его же земляки, ребята из его же района и предложили, чтобы он их не позорил, его... того... по законам военного времени.

Отговорили, но Афоне накостыляли крепко.

В третий раз его послали вперёд, но он бросил пулемёт и опять не прикрыл огнем.

В этот раз было двое раненых и Афоню общими усилиями связали и отвезли к комбату.

Комбат сказал

- «расстрелять!". Пусть сам копает яму!

Дальше было чудо... За ночь Афоня вырыл яму три на четыре метра и глубиной метра четыре. Если бы не видели своими глазами, ни за что не поверили бы. Он стоял на дне ямы грязный, весь в земле, с протёртыми руками и смотрел вверх бессмысленными круглыми глазами.

- Вот что значит - человек жить хочет! - резюмировал комбат. - Ну, пусть и живёт теперь в этой яме...

Отходя, он всё качал недоуменно головой и что-то бормотал.

Когда стемнело, вернувшийся с позиции Натик, повредивший колено и ходивший теперь с костылём шёл к связистам и свалился к Афоне...

Так что Афоне всё-таки досталось... Естественно, что до утра никто Натика оттуда не достал...

А мне было жаль этого нескладного переростка.

Ну не хочет человек воевать, нет у него этого, и никогда не будет. Мало ли таких осталось в тылу. У этого просто денег не хватило откупиться.

Мы пошли в бой не убивать, а потому, что не хотели, чтобы кто-то убивал, а в результате пачкаемся в кровавой грязи, гордые выполнением своего долга, а кто-то дома гордится своим пацифизмом, убедив самого себя, что это именно пацифизм, а не трусость... и подбирается поближе к власти... и говорит нам о патриотизме.

Может, и нет его - этого самого долга.

Может, вернёмся все по домам и заговорим о святой любви к Родине.

Так ведь отсюда назад уже не выпустят. Вон сколько кордонов на дороге.

Чем сильнее боится фронта, тем настойчивее отлавливает дезертиров.

Отделяют зёрна от плевел?

[torkel]

Ему сказали

Ему сказали перевал держать

И он зубами вгрызся в этот дерн

И раз за разом в него снайпер попадал

А он, раскинув руки

перевал держал.

Ему не надо больше ничего

Ах, лишь бы танки здесь не прорвались.

Он как святыню

чей-то выполнил приказ

Он даже мертвый

перевал им не отдаст.

А дома вздрогнут

и рука уронит вилку

И в трубке на КП

лишь шум помех.

Жена не шлепнет

сына за ошибку

И время остановит бег.

Давно уже устали

бегать цепи

Последний взрыв

уже давно отгрохотал.

А ты, раскинув руки

и вцепившись в землю

По-прежнему

все держишь перевал.

[torkel]

На этой сопке

На этой сопке они сидели уже вторую неделю.

- Ну, за знакомство! - Ахлиман поднял один из трех колпачков фляги и решительным резким движением опрокинул в себя его содержимое.

Переждав свист мины, двое остальных последовали его примеру. Мины шли с большим перелетом и падали в ущелье, но надо было готовиться и к худшему. Закусывать было нечем и поэтому все трое некоторое время молча трясли головой зажмуря глаза.

Ветрянников сидя в соседнем окопе, маячил над бруствером небритой уже два месяца бородой, вглядывался в них округленными от любопытства глазами и завистливо внюхивался.

- Алик! - вкрадчиво произнес он, но тут снова свистнуло и голова его снова нырнула в окоп.

Ахлиман взболтнул флягу и положил ее под голову. Сунув в рот соломинку и барабаня пальцами по животу он уставился в небо.

- Алик! - снова раздался вкрадчивый голос Ветрухи.

Он боялся обращаться к командиру роты Пакину, а Ахлимана почему-то считал своим старшим наставником,… впрочем, без взаимности. К тому же он чувствовал, что они там что-то едят и не потерял еще надежды быть приглашенным.

- Ты слышал песню "Младший лейтенант"?

Ахлиман не меняя позы, удивленно скосил глаза.

Ветруха озирался, поминутно нырял в окоп, внюхивался и продолжал с перерывами..

.- Та-а-кая песня! Там лейтенант молодой такой, красивый, ну знаешь после училища...

- Как ты что ли? - поняв куда он клонит и не слишком больше интересуясь разговором подал голос Пакин.

- Ага... И вот он значит... Там еще девушка одна... и вообще... Ну, понимаешь... Слова такие жалостные, прямо за сердце... Ну слезы наворачиваются!... Представляешь?

- Не ожидал я от тебя!... - вертя в пальцах соломинку, сказал Ахлиман. - Этакой сентиментальности...

- Ага...- приободрился Ветруха и даже на расстоянии было заметно, как в старательно зажмуренных глазах заблестели слезы.

- Один в тебе голый расчет по-моему! - закончил Ахлиман начатую мысль..

... и вдруг... прислоненная к кусту рация ожила, забулькала, захрипела и торжественно взволнованный голос начальника связи сообщил что "хачики" близко и что-то затевают. Все трое с интересом прислушались впрочем, не меняя позы.

- Ага, они затевают взять Карабах! - нарушил молчание Пакин.

- Вернее Нагорную его часть! - академическим дикторским тоном добавил Алик и прихлопнул на шее присосавшегося комара.

- Что, что они сказали? - заволновался Ветруха.

- Они сказали, что ты умрешь! - загробным голосом сказал Рауф и Ветруху как ветром сдуло. Судя по звукам, он то ли закапывался поглубже, то ли натягивал каску прямо на ушанку.

Огонь перенесли поближе, и взрывы ложились уже прямо перед нами на пологом склоне зеленого холма.

- Пойду, проверю, как там мои на левом фланге . -сказал Пакин, поднявшись, отряхнул тулуп и пошел вниз по склону, растопырив руки, скользя по глине и вытянув худую тонкую шею.

Обернувшись к фронту, Рауф и Ахлиман следили за ним.

Метрах в ста правее из земли вдруг вырос высокий черный куст, взметав куски глины иссушенной краткой яростной вспышкой огня.

Не успело еще отгрохотать, как еще один куст вырос прямо за Пакиным, потом рвануло совсем близко, так что пришлось вжаться лицом во влажную землю. Когда они снова взглянули, Пакин шел уже гораздо левее и дальше - одинокая белая фигурка с растопыренными руками...

Ахлиман повернулся к Рауфу и с болью в голосе сказал:

"Суки!!! Третий день жрать не возят!