Езда.

Эпиграф

-Какой же русский не любит быстрой езды?!

-Тот, на котором ездят.

(с) КВН, 90-е

Часть 1 Лошади

Нет, я конечно, каталась на лошадях до этого – на пони в детстве, например. Помню, это было в Москве. Меня на день взяла погулять сестра бабушки со стороны мамы... Она еще в тот день мне покупала столько мороженого, сколько я хотела. В Баку я возвращалась с температурой... Родители недоумевали. Но я ее не выдала. А еще, кажется, в тот же год умолила-таки папу покатать нас на фаэтоне на бульваре. В коляске ужасно пахло (как он и предупреждал), но чувство безумной радости и ощущение «принцессы в карете» меня еще долго не покидало.

Но по-настоящему я научилась ездить верхом в Монтане. Дело было так – на Thanksgiving мои друзья, тоже FSA’евцы, в количестве семи человек решили поехать в штат Монтана на курорт Big Sky кататься на лыжах. То, что большинство из нас и снег-то видели не каждый год, и на лыжах никогда не стояли, никого не смущало. Останавливаться кто-то договорился задешево в кэмпинге какой-то христианской организации на территории Йеллоустонского парка. Там было красиво, весело и хорошо кормили. С религиозными пояснениями никто, кстати, не приставал. Приехали мы вечером и впереди нас ждало 5 дней истинно зимнего отдыха. На следующий же день мы, плотно позавтракав, с утра поехали в Big Sky, заплатили за вход, арендовали все необходимое – комбинезон, ботинки, лыжи и все мелочи – и пошли на «детский» спуск для начинающих. Пошли – громко сказано, конечно. Кто пробовал ходить в лыжных ботинках (на которые лыжи надеваются), поймет. Дошли, надели лыжи, всё – под чутким руководством бурятки Лены, единственного среди нас лыжника с опытом. Я встала. И упала. Покатилась со склона этого. Детский-то он детский... Но для человека, настолько боящегося высоты, что даже встать на табуретку проблема... Правда, по-настоящему я испугалась только тогда, когда поняла, что приземлюсь на ничего не подозревающую девочку лет семи, надевающую скейтборд у подножья склона... Обошлось. Приземлилась рядом. Девочка и бровью не повела. Но я поняла, что лыжи не для меня. Весь тот день я просидела в кафе у окна с невероятным, потрясающим видом на снежные холмы под ярко-голубым небом. Когда мои друзья, уставшие, но научившиеся-таки кататься на лыжах, вернулись в кэмпинг, то сразу же разбрелись по домикам и заснули. Мы с Леной, тщетно пытавшейся уговорить меня «попробовать еще раз», полялякали немного. В частности, я рассказала ей о том, что в кафе я познакомилась с одной женщиной и на следующий день собираюсь поехать с ней на ранчо ее родителей в часе езды от кэмпинга, так как точно знаю, что лыжный спорт и я несовместимы. Слегка обалдевшая от такого поворота событий Лена обязала меня оставить координаты «этой бабы». Сьюзан заехала за мной раньше, чем отбыли новоявленные лыжники. Ее родители оказались древними, но крепкими на вид старичками лет под восемьдесят. Ранчо было просто огромным. Но самое главное – у них были лошади.

С детства я тащила домой все, что шевелится. У нас дома моей милостью и с попущения родителей жили собаки, кошки, ящерицы, черепашки, кролики, ежик, рыбки, канарейки – наверняка, я кого-то забыла. Когда у меня было воспаление легких, я, вдохновленная рассказом Куприна, ужасно капризничала и втайне надеялась, что доктор Тюменцева предпишет родителям исполнять все мои желания. Тогда настал бы мой звездный час и я попросила бы НАСТОЯЩЕГО СЛОНА. Благо потолки у нас дома высокие... Но этого, конечно, не произошло. Единственный человек, которому я призналась в своих намерениях, друг семьи Лидия Ильинична, да будет земля ей пухом, сказала, что я и так устроила дома цирк. Я восприняла это как одобрение, но она добавила, что пока мой папа в командировке, это все равно невозможно – кто будет договариваться насчет слона? Резонно, не правда ли? Конечно, к его приезду я уже выздоровела и переключилась на разбирание (суть порчу и ломание) игрушек, которые он привез. То есть животных я люблю. Те, кто знают мою собаку, имели возможность в этом убедиться.

Но лошади – это нечто особенное. Четыре дня, проведенные с ними, были сплошным праздником. Я чистила стойла, кормила-поила, в общем, исполняла роль конюха (здесь надо заметить, что человек я сугубо городской, типичный урбанист и мало кому я в этой роли покажусь органичной. Я и сама несколько удивлялась тому, что мне это было в удовольствие). В свободное время (его набиралось максимум часа два в день) каталась верхом. Научилась этому как-то сразу и несмотря на акрофобию (боязнь высоты, кажется, назывется именно так), мне совсем не было страшно. Наоборот. То ощущение счастья не передать словами. Я уже не была «принцессой в карете», скорее, амазонкой в мирное время – свободной и уверенно-спокойной.

Из Монтаны я уезжала отдохнувшей и повзрослевшей. А еще по-настоящему благодарной – лошадям, Сьюзан и ее семье, своим друзьям горе-лыжникам (одна пара через год после той поездки, кстати, поженилась, у них уже дочка), Йеллоустоуну и всему штату Монтана.