Мусульманские легионы во Второй мировой войне

[Hakan]

[url="http://militera.lib.ru/research/romanko_ov/title.html"]http://militera.lib.ru/research/romanko_ov/title.html[/url]

Именно неоднозначностью в подходе к использованию национального вопроса объясняется стремление немецкого военно-политического руководства привлечь на свою сторону народы, исповедующие ислам, использовать так называемый мусульманский фактор. Результатом же военно-политического развития этого процесса явилось создание и использование мусульманских частей в составе иностранных добровольческих формирований.

Появление «мусульманского фактора» в экспансионистских планах Германии прослеживается еще с конца XIX — начала XX в. В этот период правительство кайзера Вильгельма II попыталось использовать освободительное движение арабских и других мусульманских народов против Великобритании и Франции. Присоединение к союзу этих государств Российской империи с ее многочисленным мусульманским населением побудило Германию не ограничиваться только Ближним и Средним Востоком.

Так, в октябре 1898 г. Вильгельм II посетил Палестину и Сирию, где в Дамаске объявил себя другом турецкого султана и всех мусульман, что было с нескрываемой тревогой воспринято Англией, Францией и Россией.

Апогеем сотрудничества кайзеровской Германии с мусульманским миром в этот период стало участие Османской империи в Первой мировой войне на стороне блока Центральных держав. Следует отметить, что в это время вся антироссийская германская пропаганда шла через Стамбул, а также Иран и Афганистан. [35]

В период после заключения между Советской Россией и Германией Брестского мира (март 1918 г.) последняя, используя центробежные тенденции в бывшей Российской империи, попыталась закрепиться в Крыму и на Кавказе — регионах с многочисленным мусульманским населением. Осуществить эти планы Германии помешало поражение в Первой мировой войне.

С конца XIX в. еще одним «местом приложения» усилий Германии по проведению своей «мусульманской политики» являлись Балканы — «пороховой погреб» Европы. Имея очень выгодное геополитическое положение, этот регион всегда был особенно притягателен для великих держав. Пытаясь добиться здесь своего господства, они использовали очень мощный «детонатор», который еще с XV в. был подведен к балканскому «пороховому погребу» — этнические, а главное религиозные противоречия между православными сербами, боснийскими и албанскими мусульманами и католиками-хорватами. Кроме того, Балканы являлись для Германии как бы «мостом стратегического назначения», который должен был обеспечить ей связь с Турцией — ее союзником в надвигавшейся Первой мировой войне.

Таким образом, можно определить следующие приоритетные направления в германской «мусульманской политике». Это:

— Ближний и Средний Восток, с перспективой проникновения в Индию;

— Балканский регион;

— южные районы Российской империи (впоследствии СССР), с перспективой проникновения в Среднюю Азию.

С приходом в январе 1933 г. к власти в Германии нацистов «мусульманский фактор» в ее внешней политике получил новый, еще более сильный импульс. С началом же Второй мировой войны его использование было [36] возведено в ранг государственной политики. Однако в вышеуказанных регионах с проживающим там мусульманским населением этот процесс протекал не одинаково. В каждом из них он имел свои особенности, которые надо учитывать при рассмотрении политических предпосылок и условий создания мусульманских формирований в германских вооруженных силах.

Ближний и Средний Восток, а также Индия со своими богатыми нефтяными месторождениями и другими природными богатствами уже с конца XIX в. являлись предметом спора между ведущими европейскими государствами: Великобританией и Францией, с одной стороны, и Германией — с другой. Придя в 1933 г. к власти, правительство национал-социалистов в ближневосточном вопросе придерживалось тех же принципов, что и кайзеровская Германия.

[Hakan]

[b]Политический и военный статус мусульманских формирований в системе иностранных добровольческих формирований германских вооруженных сил[/b]

Иностранные добровольческие формирования не были чем-то однородным. Они различались как по времени и месту своего создания и использования, так и по функциональному назначению. Все это, несомненно, влияло на их политический и военный статус в системе германских вооруженных сил. Однако для каждой отдельной категории иностранных добровольческих формирований этот статус [71] не был одинаковым, а возрастал или понижался в зависимости от указанных критериев.

Однако главным критерием, от которого зависел статус того или иного иностранного добровольческого формирования в системе германских вооруженных сил вообще, а в частности среди таких же иностранных формирований, была национальная принадлежность его личного состава. В данном случае она была связана с субъективным пониманием германским военно-политическим руководством этнической истории данного народа и со степенью его «расовой чистоты» в глазах немцев.

Таким образом, согласно национальным или «расовым» критериям, среди иностранных добровольческих формирований можно выделить следующие категории, которые приведены здесь в хронологическом порядке их возникновения и расположены по степени понижения их статуса.

I. Добровольцы из стран Западной и Северо-Западной Европы:

1) добровольцы — представители германских ( «нордических») народов;

2) добровольцы — представители негерманских народов.

II. Добровольцы из граждан балканских государств:

1) хорваты (добровольцы в германских частях и вооруженные силы НГХ);

2) формирования из словенцев, сербов, черногорцев, албанцев и греков.

III. Добровольцы из граждан государств — союзников Германии: финны, словаки, венгры, румыны, итальянцы.

IV. «Неевропейские добровольцы» — арабы и индийцы;

V. «Восточные» добровольцы (из числа граждан СССР): 1) казаки, калмыки;

2) тюркские и кавказские добровольцы (представители народов Кавказа, Закавказья, Средней Азии, Казахстана, Поволжья, а также добровольцы из числа крымских татар);

3) латыши, эстонцы, литовцы;

4) русские, украинцы, белорусы.

Отдельную категорию составляют добровольцы из государств, которые не принимали участия в войне (Испания, Швейцария и Швеция), а также из Великобритании.

При рассмотрении статуса иностранных добровольческих формирований согласно их национальному признаку следует также учитывать тот факт, в составе какого рода войск они были сформированы. Так, например, войска СС считались неизменно выше по статусу, чем вермахт. Соответственно с этим различались по статусу и иностранные добровольческие формирования, организованные в составе этих родов войск.

Наиболее высокий статус в германских вооруженных силах имели боевые части иностранных добровольческих формирований, набранные среди европейских ( «нордических») народов. Добровольцы из числа этих народов направлялись прежде всего в войска СС. Такое отношение к ним со стороны руководства этой организации было обусловлено планами нацистов относительно будущего «нового порядка» в Европе. Более того, рейхсфюрер СС Гиммлер проявлял личную заинтересованность в привлечении максимально большего числа добровольцев из германских народов. В связи с этим ему приписывают такие слова: «Мы должны привлечь к себе всю имеющуюся в мире нордическую кровь, дабы она не досталась нашему врагу, чтобы никогда больше нордическая или германская кровь не проливалась в борьбе против нас»{19}.

После начала войны с СССР, с осени 1941 г., в германских вооруженных силах начали создаваться формирования [73] из числа «восточных» добровольцев. Одними из первых были созданы казачьи добровольческие части. Подобное расположение к ним со стороны немецкого военно-политического руководства объяснялось легендарной, едва ли не ставшей мифической славой об их доблести и стойкости. Со временем казачьи части были приравнены по статусу к добровольческим формированиям из числа германских народов. С целью обоснования подобного решения была даже разработана специальная идеологическая концепция, согласно которой казаки являлись потомками германского племени остготов, владевшего Причерноморьем во II — V вв. н. э. Следовательно, казаков можно было отнести к народам «германского корня, сохраняющим прочные кровные связи со своей германской прародиной»{20}.

Среди иностранных добровольческих частей, которые на протяжении всей войны имели неизменно высокий статус, следует назвать сформированный в сентябре 1942 — феврале 1943 г. Калмыцкий кавалерийский корпус. Согласно немецким архивным документам, это были «не просто вспомогательные войска немцев, а своеобразная союзная часть, союзники и боевые товарищи немецкого Рейха». По словам немецкого историка И. Хоффманна, такой высокий статус этого формирования объяснялся тем, что немцы причисляли калмыков к казачьим войскам.

Боевые и полицейские части, набранные среди славянских народов как в Восточной Европе и на Балканах, так и в СССР, долгое время имели очень низкий статус. Что же касается добровольцев вспомогательной службы — «хиви», то они практически до середины 1942 г. вообще не имели никакого статуса: по нормативным документам [74] германских вооруженных сил их как бы вообще не существовало.

Среди всех добровольческих формирований, набранных из числа славянских народов, исключение делалось только для хорватских частей в составе германских соединений или для вооруженных сил НГХ как союзника Германии. Они пользовались у германского военного командования и политического руководства даже большим уважением, чем части таких союзников Германии, как Венгрия, Румыния или Италия. Это можно объяснить тем, что Хорватия была действительно верным союзником Германии на протяжении всей войны. А также тем, что некоторые представители нацистского руководства считали хорватов, подобно казакам, не славянским, а германским народом.

Ни военный, ни политический статус иностранного добровольческого формирования не зависел от его численности. Так, формирования из самого большого контингента добровольцев — граждан СССР — только за редким исключением имели статус выше среднего, что можно объяснить резко негативным отношением Гитлера и высшего нацистского руководства к славянам вообще. Напротив, британские и шведские добровольцы (их численность соответственно равнялась 60 и 130 человек) имели статус несравнимо выше своей боевой ценности, так как их действительная ценность заключалась в том пропагандистском эффекте, который они могли произвести на своих соотечественников, врагов Германии.

Таким образом, среди основных причин, которые влияли на военный или политический статус того или иного добровольческого формирования в системе как собственно иностранных добровольческих формирований, так и германских вооруженных сил, можно назвать следующие: [75]

— национальная принадлежность личного состава добровольческого формирования (в германских нормативных документах эта принадлежность обычно подменялась «расовой чистотой» и могла зависеть от субъективного взгляда на этническую историю того или иного народа);

— политические цели, которые преследовало германское военно-политическое руководство в отношении того или иного народа;

— к какому роду войск германских вооруженных сил принадлежало добровольческое формирование;

— высокие боевые качества иностранного добровольческого формирования (в некоторых случаях они могли «перекрывать» даже национальную принадлежность его личного состава).

Правда, иногда эти причины действовали отдельно, однако обычно имел место их комплекс.

Вообще же статус иностранного добровольческого формирования зачастую не был постоянным. Обычно его изменение происходило вследствие эволюции в германской национальной политике, когда военно-политическое руководство Третьего рейха решало использовать свое благожелательное отношение к тому или иному народу. Как было показано выше, это отношение было сильно дифференцированным и зависело от политической ситуации на данном этапе войны.

Стремление нацистского военно-политического руководства привлечь на свою сторону мусульманские народы было результатом такой дифференцированной национальной политики. И создание мусульманских формирований как одной из категорий иностранных добровольческих формирований явилось важной ее стороной.

Необходимо отметить, что в данном случае понятие ^мусульманские формирования» аналогично понятию, например, «добровольческие формирования из германских [76] народов». То есть в процессе их создания главную роль играли все-таки национальные, а не религиозные мотивы. Последние же служили больше целям пропаганды. Лучше всего эти цели были определены в разговоре Гиммлера с министром пропаганды Германии И. Геббельсом. Гиммлер заявил, что «не имеет ничего против ислама, потому что он обещает мусульманам рай, если они погибнут в бою, — т.е. эта религия очень прагматическая и привлекательная для солдат!»{21}.

Тем не менее указанные выше политические предпосылки создания мусульманских формирований, вся логика и история взаимоотношений Германии с мусульманским миром говорят о том, что в системе иностранных добровольческих формирований это была отдельная категория добровольцев.

Однако, как и иностранные добровольческие формирования вообще, мусульманские формирования также не были однородны по своему составу и статусу. Взяв за основу национальный признак, время и место их создания, можно выделить следующие категории мусульманских формирований (см. табл. 4):

— добровольческие формирования из арабов Ближнего и Среднего Востока и Северной Африки и представителей мусульманских народов Индии;

— добровольческие формирования из балканских мусульман;

— добровольческие формирования из мусульман — граждан СССР.

Что касается политических причин их создания, то об этом было уже достаточно сказано выше. Военные же причины также имели некоторые особенности, связанные обычно с политическими планами их использования. [77]

Процесс создания и использования мусульманских формирований подвергался тем же изменениям, какие происходили вообще с иностранными добровольческими формированиями. При этом действовали те же причины, под воздействием которых менялось, например, их функциональное назначение.

Однако по своему статусу мусульманские формирования стояли гораздо выше многих других иностранных формирований. Он был только немного ниже статуса германских, казачьих и хорватских частей, но зато гораздо выше, чем у частей из славянских, восточноевропейских и некоторых западноевропейских народов. Так, например, А. Розенберг в своей докладной записке «Вопрос о кавказских воинских частях», составленной 27 марта 1942 г., писал: «Можно уже сказать, что использование кавказских воинских частей Великогерманской империей произведет глубочайшее впечатление на эти народы, в частности, когда они еще узнают, что только им и туркестанцам фюрер оказал эту честь»{22}.

История национальной политики Третьего рейха в период Второй мировой войны свидетельствует о том, что статус того или иного народа и соответственно добровольческих формирований, укомплектованных его представителями, только повышался. Иначе и быть не могло. Приближаясь к своему краху, гитлеровская Германия все больше нуждалась пусть даже в фиктивных, но союзниках. И этот процесс убыстрялся по мере того, как ее покидали настоящие союзники.

Обычно повышение статуса какого-либо добровольческого формирования (в том числе и мусульманского) происходило первоначально в политической сфере и было [78] связано с признанием правительством Германии какого-либо «национального комитета» «полномочным представителем» или «временным правительством» данного народа. При этом все добровольческие формирования, укомплектованные представителями этого народа, объявлялись «национально-освободительной армией» и получали статус союзника Германии. Но так как эти формирования были разбросаны по всем фронтам, собрать их вместе до конца войны не удавалось и все решения о создании «национально-освободительных армий» оставались таким образом на бумаге. Прежде всего это касается добровольческих формирований из представителей народов СССР, в том числе и мусульманских. В 1945 г. немцы подобным образом попытались создать Национальную армию Туркестана, Кавказскую национально-освободительную армию и Вооруженные силы КОНР.

После повышения политического статуса иностранного добровольческого формирования обычно происходило повышение и его военного статуса как среди таких же иностранных формирований, так и в системе германских вооруженных сил. Об этом можно было судить по следующим признакам.

Во-первых, происходило укрупнение (обычно до уровня дивизии/корпуса) частей с однородным национальным составом. Так, предопределяя на начальном этапе войны создание иностранных добровольческих формирований численностью не более полка, а в исключительных случаях и батальона, немцы опасались их дальнейшего давления на немецкие власти, если эти формирования находились, например, в тыловом районе. Или чтобы они не взбунтовались и не открыли фронт врагу, если это была боевая часть. Однако уже ближе к концу войны немецкое командование, наоборот, стало заинтересовано в создании более крупных добровольческих формирований. [79] Например, сформированный в ноябре — декабре 1943 г. 1-й Восточно-мусульманский полк СС уже в октябре 1944 г. был реорганизован в часть бригадного типа — Восточно-тюркское соединение СС.

Во-вторых, тот или иной статус формирования также зависел от степени доверия немецкого командования к его личному составу. Обычно это выражалось в соотношении немецкого и национального кадрового персонала. Так, стандартный полевой батальон любого восточного легиона, который комплектовался из добровольцев — мусульман Кавказа, Закавказья и Средней Азии, согласно «Постановлению для формирования восточных легионов» от 24 апреля 1943 г., должен был иметь 37 человек немецкого кадрового персонала на 800–900 человек добровольцев. Тогда как в Калмыцком кавалерийском корпусе, имевшем очень высокий статус, в марте 1943 г. было 6 человек немцев на 2200 калмыцких добровольцев.

И, наконец, в-третьих, повышение статуса формирования было связано с изменением его номенклатуры в системе германских вооруженных сил и теми знаками отличия и символикой, которые были приняты в этом [80] формировании. Подобная практика имела место ив вермахте, но прежде всего это касалось частей и соединений войск СС, для приема в которые огромную роль играли «расовые стандарты».

Согласно этим стандартам все легионы, полки, бригады и дивизии войск СС, набранные из иностранных добровольцев, делились на:

— «добровольческие», укомплектованные так называемыми фольксдойче — лицами немецкой национальности, которые до 1 сентября 1939 г. проживали за границами Германии. Например: 7-я добровольческая горно-егерская дивизия СС «Принц Евгений» (7. SS-Freiwilligen-Gebirgsjager-Division «Print Eugen»);

- «добровольческие», укомплектованные представителями германских народностей. Например: 23-я добровольческая моторизованная дивизия СС «Нидерланды» (23. Freiwilligen-Panzer — Grenadier-Division «Nederland»); [81]

— части войск СС, укомплектованные представителями негерманских народностей. Например: 21-я горно-егерская дивизия войск СС «Скандербег» (албанская № 1) (21. Waffen-Gebirgsjager-Division der SS «Skanderbeg» (albanische Nr.l).

Первые две категории иностранных частей войск СС имели высокий статус и фактически приравнивались к таким дивизиям СС, как «Адольф Гитлер», «Рейх» и «Мертвая голова», набранным среди «рейхсдойче» — лиц немецкой национальности, проживавших до 1 сентября 1939 г. на территории Германии.

В случае же с последней категорией частей СС имелось в виду, что эти добровольцы находились как бы на службе у СС, а не в самих СС. Согласно правилам им запрещалось ношение на воротнике петлиц с эсэсовскими руническими знаками (сдвоенные молнии). Для них были введены петлицы со специальными эмблемами, [82] обычно отражающими историческую традицию появления того или иного формирования. Кроме того, настоящим членом СС считался только тот, кто имел приставку «СС-» в дополнение.к своему званию. Например, СС-штурмбаннфюрер — в «добровольческой» дивизии СС в просто дивизии войск СС имел приставку «Ваффен» (см. табл. 6.)

Поскольку немецкая национальная политика изменялась постепенно, были постепенными и вышеуказанные изменения в статусе того или иного иностранного добровольческого формирования. Как правило, они находили свое отражение в нормативных документах различных органов командования германских вооруженных сил, имевших дело с иностранными добровольческими формированиями. Вот, например, как происходило изменение статуса одной из категорий мусульманских формирований — восточных легионов.

Так, приказом Главного командования сухопутных сил № 2380/42 от 2 июня 1942 г. были утверждены воинские звания и знаки различия восточных легионов. Всего было установлено 8 званий по занимаемым должностям: начиная от легионера (рядовой) и заканчивая командиром батальона. Этот приказ свидетельствует о том, что бойцы этих легионов пока что имели очень низкий статус в германских вооруженных силах, так как у них даже не было персональных воинских званий.

Убедившись в боеспособности и лояльности этих формирований, германское командование несколько повысило их статус. Результатом этого явилась инструкция начальника Генштаба сухопутных войск генерал-полковника Ф. Гальдера № 8000/42 от 17 августа 1942 г. «Положение о местных вспомогательных формированиях на Востоке». В нем все добровольческие формирования из граждан СССР были разделены по категориям согласно [83] их политической благонадежности и боевым качествам. Так, представители тюркских народностей и казаки выделялись в отдельную категорию «равноправных союзников, сражающихся плечом к плечу с германскими солдатами против большевизма в составе особых боевых частей», таких как «туркестанские» батальоны, казачьи части и крымско-татарские формирования. Для сравнения следует сказать, что это было в то время, когда представители славянских и даже прибалтийских народов использовались лишь в составе охранных, транспортных и хозяйственных частей вермахта.

А уже 29 апреля 1943 г. новый начальник Генштаба генерал-полковник К. Цейтцлер подписал новый приказ, как бы дополнявший предыдущий, № Р/500/43 «Местные вспомогательные силы на Востоке — добровольцы». В нем все «добровольно перешедшие на немецкую сторону» объявлялись «не военнопленными, а добровольцами». За ними сохранялись их персональные воинские звания, которые они получили в Красной Армии, и устанавливалась, согласно этим званиям, категория льгот. Помимо этого, им предоставлялась свобода выбора: остаться в составе какой-нибудь германской части или выбрать «один из национально-освободительных легионов».

29 мая 1943 г. в соответствии с приказом организационного отдела Генштаба сухопутных войск № 14124/43 все введенные ранее звания были заменены на персональные, «закреплявшиеся за их обладателями вне зависимости от занимаемой должности»: начиная от добровольца (рядовой) и заканчивая полковником. Приказом же от 29 декабря 1943 г. к ним прибавилось три генеральских чина: генерал-майор, генерал-лейтенант, генерал (см. табл. 6).

Приказом генерала-инспектора добровольческих формирований от 20 февраля и начальника организационного отдела Генштаба сухопутных войск от 14 марта [84] 1944 г. на личный состав восточных легионов распространялась германская система воинских званий.

Эти последние мероприятия свидетельствовали о том, что за личным составом восточных легионов отныне был официально закреплен статус если и не равный статусу немцев, то, во всяком случае, одинаковый со статусом бойцов иностранных добровольческих формирований, набранных из «нордических» народов.

Таким образом, мусульманские части представляли собой отдельную категорию в системе иностранных добровольческих формирований прежде всего благодаря своему высокому военному и политическому статусу.

Хотя иностранные добровольческие формирования и представляли собой отдельную категорию германских вооруженных сил, их нельзя назвать самостоятельным родом войск, так как военнослужащие этой категории входили в состав всех видов германских вооруженных сил. Они не имели даже единого органа управления: каждый вид вооруженных сил руководил своими иностранными добровольческими формированиями самостоятельно и отдельно от других.

Поскольку война есть акт политический и является инструментом, при помощи которого достигаются определенные политические цели, постольку и предпосылки процесса создания и использования иностранных добровольческих формирований прежде всего политические. Они лежат в сфере взаимодействия приоритетов немецкой внешней политики, которые с конца XIX в. и до прихода нацистов к власти практически не изменились, и планов нацистского руководства относительно места того или иного народа в системе будущего «нового порядка». Условия же создания и использования иностранных добровольческих формирований, а также их изменения зависели от эволюции германской внешней, [85]оккупационной и национальной политики, которые в период Второй мировой войны находились под влиянием событий на фронтах. Следует признать, что две последние играли наиболее важную роль, причем национальная политика зачастую была инструментом проведения оккупационной.

Именно вследствие приоритета в германской внешней политике «мусульманского фактора», геополитического положения регионов, где проживало мусульманское население, а также некоторых религиозных особенностей ислама, связанных, например, с понятием о «священной войне» против «неверных», в системе иностранных добровольческих формирований и были созданы мусульманские формирования. Со стороны же мусульманских добровольцев определяющими при вступлении в эти формирования были причины главным образом национального характера с большей или меньшей степенью влияния религиозного фактора.

Политический и военный статус мусульманских формирований практически с самого начала их создания был высок и неуклонно возрастал. Однако, несмотря на то, что ислам все-таки играл определенную роль в изменении их статуса, она не была определяющей. Эта роль была подчиненной в использовании германским военно-политическим руководством национального вопроса. В результате к весне 1945 г. военно-политический статус мусульманских формирований достиг очень высокого уровня. В политической сфере они были признаны союзными Германии армиями. В военной же сфере их бойцы и командиры стали пользоваться почти такими же правами, что и немцы.

[Hakan]

[b]хадж Амин эль-Хусейни[/b]

МУФТИЙ, СЛУЖИВШИЙ НАЦИСТАМ

Хадж Амин находился в контакте с нацистами с 1936 года. Французы, узнавшие об этом, вежливо выпроводили муфтия в Багдад, где он принял участие в заговоре, ставившем своей целью свержение пробританского режима Ирака с помощью стран оси. Когда заговор провалился, он бежал в Тегеран. После того, как в Иран были введены британские и советские войска, перебрался в Германию, где его лично принял Адольф Гитлер.

Там он вербовал людей, которых немцы потом забрасывали в тыл англичан в качестве диверсантов. Помог сформировать две эсэсовские дивизии из югославских мусульман. Сделал все, чтобы облегчить немцам вторжение в Тунис и Ливию. Его агенты за 48 часов предупредили штаб вермахта о готовящейся высадке союзников в Северной Африке.

Наконец, доподлинно зная, в чем заключается "окончательность" окончательного решения еврейского вопроса, муфтий приложил максимум усилий, чтобы ни одна из жертв нацизма не избежала газовых камер рейхсфюрера Гиммлера и не достигла "земли обетованной". В 1943 году он лично обратился к рейхсминистру иностранных дел Риббентропу, требуя предотвратить эмиграцию 4000 еврейских детей из Болгарии в Палестину.

А переписка муфтия с Гитлером и сохранившиеся протоколы личной встречи между ними, состоявшейся 28-го ноября 1941 года в Берлине, незадолго до знаменитой Ванзейской конференции, не оставляют сомнения в том, что палестинский лидер был не просто пособником, а одним из главных инициаторов гитлеровского геноцида. К моменту берлинской встречи с фюрером в политическом активе хадж Амина уже числилась организация прогерманского восстания и еврейских погромов в Ираке в июне 1941 года. Но это было только начало долгого, плодотворного сотрудничества между муфтием и нацистами.

Берлин оставался главной базой палестинского лидера до окончания войны. Муфтий регулярно выступал с лекциями перед различными нацистскими чинами, наставляя их во всем, что касалось "окончательного решения еврейского вопроса". В дополнение к формировавшимся на Балканах мусульманским батальонам СС хадж Амин предложил создать под эгидой вермахта многотысячный Арабский легион. Он настаивал на бомбардировке Тель-Авива самолетами Люфтваффе, требовал высадить в Палестине немецких парашютистов. Только исключительное военное напряжение на Восточном фронте не дало нацистам возможности удовлетворить эти "скромные" пожелания своего палестинского союзника.

Со временем у иерусалимского муфтия появились в Берлине влиятельные конкуренты - столица Третьего рейха стала местом паломничества для арабских вождей. Каждый из них пытался представить себя истинным выразителем политических чаяний своего народа. Тем не менее, хадж Амин пользовался в Берлине особым влиянием, а в ходе работы на Балканах он стал к тому же личным другом рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера.

Никогда впоследствии муфтий не раскаивался в своих действиях, о чем красноречиво свидетельствуют оставленные им мемуары. "Германия была нашим истинным другом, - утверждал хадж Амин в послевоенные годы. - В прошлом она не являлась империалистической державой и не причиняла зла ни одной мусульманской стране. Я по-прежнему уверен в том, что если бы Германия и ее союзники победили во Второй мировой войне, в Палестине и на всем арабском Востоке от сионистов не осталось бы и следа".

* * *
...Через шесть недель после трапезы в Берлине хадж Амин и двое его соратников оказались в парижской тюрьме Шерш-Миди. Незадолго до поражения Германии они на тренировочном самолете Люфтваффе перелетели из австрийского города Клагенфурта в Швейцарию и попросили там убежища. Когда швейцарские власти отказались укрывать муфтия, он решил сдаться французам.

Казалось, из Парижа ему была уготована прямая дорога к почетному месту на скамье подсудимых Нюрнбергского процесса и к суровому приговору, который навсегда лишил бы его возможности заниматься политикой, и освободил бы его пост для более умеренного деятеля. Доказательств его преступной деятельности было более чем достаточно. Многие из них были собраны его доверенной служанкой - разведчицей, подосланной Еврейским агентством специально для того, чтобы следить за муфтием (он так и не догадался о ее истинной роли).

Однако на Нюрнбергский процесс хадж Амин не попал. Французы, разъяренные тем, что под нажимом англичан им пришлось уйти из Сирии и Ливана, вовсе не спешили расправиться с одним из злейших врагов Великобритании. Муфтию сообщили: "Генерал Шарль де Голь с пониманием относится к вашему делу". Хадж Амину и его сообщникам позволили находиться не в тюрьме, а на вилле в окрестностях Парижа под тайным надзором полиции.

Англичане, не желая вызвать волнения мусульман в колониях, также бездействовали, несмотря на добродетельные заявления.

Наконец, во время визита французского министра иностранных дел Леона Блюма в США сионистские лидеры заявили, что укрывательство муфтия - военного преступника - от суда несовместимо с получением американской экономической помощи. Блюм, симпатизировавший делу сионистов, соглашался с ними, но премьер-министр Жорж Бидо был другого мнения. Хадж Амину намекнули, что самое лучшее, что он может сделать, - это потихоньку скрыться.

29-го мая 1946 года, сбрив бороду, в строгом гражданском костюме, муфтий с поддельным сирийским паспортом в кармане сел в Париже на самолет, направлявшийся в Каир. Через четыре дня в его иерусалимский штаб пришла телеграмма: "Папа вернулся".

[url="http://www.peoples.ru/state/priest/husseini/index.html"]http://www.peoples.ru/state/priest/husseini/index.html[/url]

[Hakan]

Фотографии

[Aligeydar]

На западном кладбище Мюнхена находятся могилы некоторых азербайджанских легионеров. А некоторые до сих по живы, например в городе Ульм.

[Diletant]

После вторжения Вермахта на территорию СССР Многие представители мусульманских народов с радостью приветствовали немцев, рассматривая их как осволбодителей. Связано это было с преступной политикой советского руководства по отношению к этим народам. Наприме фельдмаршалл Эрих фон Манштейн в своих воспоминаниях пишет о отрядах самообороны из крымских татар, которые поддерживали порядок и сражались (!) с советскими партизанами.

Ещё хотелось бы сказать о рецензии на книгу одного армянского автора, посвящённой воинским формированиям из народов СССР. В этой книге есть отдельная глава, которую автор посвятил участию воинских формирований из азербайджанцев в подавлении Варшавского восстания. Что понравилось мне в этой рецензии, это что автор непредвзято оценил работу (рецензия была опубликована в российской газете), и с недоумением отметил наличие подобной главы в книге.

[yasamalets]

[quote name='Diletant' post='2084610' date='Nov 13 2007, 15:59 ']Ещё хотелось бы сказать о рецензии на книгу одного армянского автора, посвящённой воинским формированиям из народов СССР. В этой книге есть отдельная глава, которую автор посвятил участию воинских формирований из азербайджанцев в подавлении Варшавского восстания. Что понравилось мне в этой рецензии, это что автор непредвзято оценил работу (рецензия была опубликована в российской газете), и с недоумением отметил наличие подобной главы в книге.[/quote]
Эдуард Абрамян "Кавказцы в Абвере". Под словом кавказцы подразумеваются армяне и немного грузин. Правда автор вынужден был признать, что и среди азербайджанцев было пару человек достойных для того, чтобы их отметить. Про азербайджанцев акцент был сделан на их участии в подавлении Варшавского восстания в котором принимала участие азерб. и северокавказская роты батальона "Бергман". ( азерб. рота была отозвана по просьбе командования Азерб. легиона, после того, как оно узнало об участии этой роты в подавлении восстания).
Книга оставила неприятные впечатления. Правильней было назвать ее "Армяне и другие в абвере".

[Bushido]

[quote name='Aligeydar' post='2041579' date='Nov 3 2007, 20:32 ']На западном кладбище Мюнхена находятся могилы некоторых азербайджанских легионеров. А некоторые до сих по живы, например в городе Ульм.[/quote]
мужно встречаться и записывать воспоминания.

[Bushido]

кстати, у меня есть книга об иностранцах в рядах войск СС. там есть отрывок доумента, где хвалят боевой дух азербайджанцев.

так, что мы боевой народ. чтобы не говорили недруги и местные мангурты.

[yasamalets]

[quote name='Bushido' post='2113135' date='Nov 19 2007, 16:43 ']кстати, у меня есть книга об иностранцах в рядах войск СС. там есть отрывок доумента, где хвалят боевой дух азербайджанцев.

так, что мы боевой народ. чтобы не говорили недруги и местные мангурты.[/quote]

Около 50000 азербайджанцев воевали в различных подразделениях германской армии. Выходили газеты, был созван съезд, избран президент. Многие погибли, многих репрессировали, кто-то смог остатьтся за границей ( Германия, США, Турция и т.д.). Кому-то посчастливилось вернуться на Родину. Немногие сейчас знают об этой странице нашей истории. Вышло пару маленьких книжек, несколько статей в газетах, одна или две передачи на тв. Неколько лет назад видел сюжет про лейтенанта Баба-заде (?), жившим в США, снятый Ганирой Пашаевой на АНС. Многие так и остались "безвести пропавшими" на той войне.

[Надежда]

[quote name='yasamalets' post='2118350' date='Nov 20 2007, 16:56 '][quote name='Bushido' post='2113135' date='Nov 19 2007, 16:43 ']кстати, у меня есть книга об иностранцах в рядах войск СС. там есть отрывок доумента, где хвалят боевой дух азербайджанцев.

так, что мы боевой народ. чтобы не говорили недруги и местные мангурты.[/quote]

Около 50000 азербайджанцев воевали в различных подразделениях германской армии. Выходили газеты, был созван съезд, избран президент. Многие погибли, многих репрессировали, кто-то смог остатьтся за границей ( Германия, США, Турция и т.д.). Кому-то посчастливилось вернуться на Родину. Немногие сейчас знают об этой странице нашей истории. Вышло пару маленьких книжек, несколько статей в газетах, одна или две передачи на тв. Неколько лет назад видел сюжет про лейтенанта Баба-заде (?), жившим в США, снятый Ганирой Пашаевой на АНС. Многие так и остались "безвести пропавшими" на той войне.
[/quote]


Простите великодушно, господа форумчане, но это вы сейчас похвастались?... Я все же рада что азербайджанцев и представителей других мусульманских народов СССР воюющих в рядах советской армии было больше

[Call of Duty]

[quote name='Надежда' post='2119565' date='Nov 20 2007, 18:43 ']Простите великодушно, господа форумчане, но это вы сейчас похвастались?... Я все же рада что азербайджанцев и представителей других мусульманских народов СССР воюющих в рядах советской армии было больше[/quote]
Здесь не хвастаютса ,а просто приводят факты.Тем более русских ,воевавших на стороне вермахта было во многом больше.

[yasamalets]

[quote name='Надежда' post='2119565' date='Nov 20 2007, 21:43 ']Простите великодушно, господа форумчане, но это вы сейчас похвастались?... Я все же рада что азербайджанцев и представителей других мусульманских народов СССР воюющих в рядах советской армии было больше[/quote]

Эти люди боролись против советской власти, большинство из них боролись за свою Родину. Против большевиков которые захватили их Родину, которые дарили наши земли не спрашивая их, которые растреливали и репрессировали их родных и близких. Их бросали в бой неподготовленными, без оружия, их товарищей бросали на поле боя и растреливали за незнание русского языка (соответственно не понимающих команд которые им отдавали). Они видели ложь которую им сливали их большевистские руководители. И им дали альтернативу. У них появилась надежда, что можно это изменить. Кто-то жил рядом с немцами до войны. Видел их отношение к жизни, труду. Видел их порядки, их поселки и мог сравнить с тем, что творилось рядом. Многие до конца боролись за эту надежду. Например азерб. рота "Бергмана" погибла обороняя Берлин. Это сейчас мы знаем, что нес с собой фашизм. Какие были планы у Гитлера. А что знали они тогда? И я не хвастаюсь тем, что азербайжданцы воевали в составе германской армии. Я с уважением отношусь к тем кто прошел войну в составе красной армии. Каждый из них воевал за свою Родину. Просто каждый понимал это по своему. Но все они были азербайджанцами или гражданами Азербайджана. Многие так и не вернулись домой. И это мое мнение, что нельзя забывать ни тех ни других.

[Aligeydar]

Я разговаривал с детьми некоторых легионеров. Так они своих отцов считают бойцами за независимость Азербайджана.

[Shouter]

[quote name='yasamalets' post='2121316' date='Nov 21 2007, 12:35 ']Эти люди боролись против советской власти, большинство из них боролись за свою Родину. Против большевиков которые захватили их Родину, которые дарили наши земли не спрашивая их, которые растреливали и репрессировали их родных и близких. Их бросали в бой неподготовленными, без оружия, их товарищей бросали на поле боя и растреливали за незнание русского языка (соответственно не понимающих команд которые им отдавали). Они видели ложь которую им сливали их большевистские руководители. И им дали альтернативу. У них появилась надежда, что можно это изменить. Кто-то жил рядом с немцами до войны. Видел их отношение к жизни, труду. Видел их порядки, их поселки и мог сравнить с тем, что творилось рядом. Многие до конца боролись за эту надежду. Например азерб. рота "Бергмана" погибла обороняя Берлин. Это сейчас мы знаем, что нес с собой фашизм. Какие были планы у Гитлера. А что знали они тогда? И я не хвастаюсь тем, что азербайжданцы воевали в составе германской армии. Я с уважением отношусь к тем кто прошел войну в составе красной армии. Каждый из них воевал за свою Родину. Просто каждый понимал это по своему. Но все они были азербайджанцами или гражданами Азербайджана. Многие так и не вернулись домой. И это мое мнение, что нельзя забывать ни тех ни других.[/quote]

Тема хорошая..уважаю и подписываюсь под каждым вашим словом. Моего прадедущку растреляли комунисты...из за того что он был богат.....я понмаю этих людей...Аллах мусульманлара рахмет елясин!!!