Татарское дворянство

torkel · August 19, 2010

[b]Касимовские князья в документах Темниковского и Шацкого уездов XVII века[/b]

Максум Акчурин, Мулланур Ишеев
[email protected]

[b]Князья Тулушевы[/b]

Среди темниковских князей и мурз, владельцев крестьян, по писцовым книгам 1613/1614 г.[33] имеются:

Бекбулат мурза княж Тулушев,

Ишей княж Тулушев.

Как видно из их фамилии – это потомки князя Тулуша. А в Смотренном списке касимовских татар Царева двора и Сеитова полка 1649 г.[34]:

Ишей мурза князь Тулушев сын князь Малбеков.

Если речь идет об одном и том же мурзе Ишее, то мы можем сказать, что Тулушевы – это касимовские татары, родоначальником которых является князь Малбек.

Поскольку Ишей мурза князь Тулушев числился в списках касимовских татар, то, скорее всего, в Темниковском уезде не служил и не проживал, но имел там владения и крестьян. Однако нельзя исключать и менее вероятного случая, что Ишей мурза перешел из Темникова на службу в Касимов.

torkel · August 19, 2010

[b]Касимовские князья в документах Темниковского и Шацкого уездов XVII века[/b]

Максум Акчурин, Мулланур Ишеев
[email protected]

[b]Князья Семинеевы из рода исбай мангыт[/b]

В 1608 г. упоминается шацкий [b]Чепай мурза Семенеев[/b], женившийся на дочери князя Ислама Енбулатова и получивший поместье своего тестя в селе Раково Шацкого уезда[35].

Князья и мурзы Семинеевы встречаются среди касимовских татар. Обратимся ещё раз к Смотренному списку касимовских татар Царева двора и Сеитова полка 1623 г.[36]:

Тенибек мурза Семинеев;

Сюняй мурза князь Семинеев;

Корслам мурза Семинеев;

Алей мурза княж Семинеев.

В Смотренном списке касимовских татар Царева двора и Сеитова полка 1649 г. обнаруживаем[37]:

Тенебей мурза Семинеев (князь Семинеев);

Алей мурза Семинеев;

Сюнтей мурза князь Семинеев.

В 1600 г. при провозглашении касимовским ханом Ураз-Мухамеда упоминается князь Саманай бек, возглавлявший в этом ханстве клан мангыт (исбай мангыт)[38].

Среди жителей Касимова в 1646 году упоминается Тенибек мурза князь Семинеев сын Немичев[39], это означает, что князь Семиней приходился сыном или потомком некоему Немичу.

Наверняка этот мангытский род был влиятельным в Касимовском царстве. Сохранилась жалованная тарханная грамота 1587 г.[40], в которой царь Федор Иванович «пожаловал естьми касимовских служилых татар Царева двора князя Ивана Немичева да и всех князей и мурз и казаков, да городецких татар служилых князей и мурз и казаков всех, которые живали с Кошкей-сеитом своим жалованьем…». Здесь уже другой возможный представитель этого рода – князь Иван Немичев возглавляет касимовских татар Царева двора или их часть.

Возможно, о родоначальнике Немичевых говорится и в грамоте, данной в 1575 г. Изекею мурзе князь Акчурину[41], которому царь Иван IV жалует во владениях кадомского князя Чота Аганина ясак в размере «5 рублей без четверти», названный «Немеческим жеребием Чуракова».

Таким образом, получаем следующую цепочку представителей рода: Чурак – Немич (1577) – князь Семиней (1600) – Тенибек мурза (1623).

torkel · August 19, 2010

[b]Касимовские князья в документах Темниковского и Шацкого уездов XVII века[/b]

Максум Акчурин, Мулланур Ишеев
[email protected]

[b]Источники и литература[/b]

Акты служилых землевладельцев XV – начала XVII века. Т. III / сост. А. В. Антонов. – М.: Древлехранилище, 2002. – 680 с.

Беляков А.В. Смотренный список касимовских татар царева двора и сеитова полка 1623 г. // Рязанская старина. 2004–2005. № 2–3. – Рязань: Край, 2006. – С. 358–380.

Беляков А. В. Смотренный список касимовских татар царева двора и сеитова полка 1649 г. // Рязанская старина. 2004–2005. № 2–3. – Рязань: Край, 2006. – С. 381–405.

Дело об устройстве в Темникове яма // Документы и материалы по истории Мордовской АССР. Т. I. Ч. II. Социально-экономические отношения в Казанском крае, в Саранском и Темниковском уездах в XVII в. – Саранск: Мордов. гос. изд-во, 1951. – С. 231–233.

Дело Тамбовского ГДС о дворянстве мурз Маматказиных. – Госархив Тамбов. обл. Ф. 161. Оп. 1. Д. 814.

Еникеев Саид мурза, князь. Очерк истории татарского дворянства. – Уфа: Гилем, 1999. – 355 с.

Известия ТУАК. Вып. XV. – Тамбов, 1887.

Там же. Вып. XXIV. – Тамбов, 1889.

Там же. Вып. XXVIII. – Тамбов, 1890.

Исхаков Д.М. От средневековых татар к татарам нового времени (этнологический взгляд на историю волго-уральских татар XV–XVII вв.). – Казань: Мастер Лайн, 1998. – 276 с.

Ишеев М., Акчурин М. Татарские князья и их княжества в Мещерском крае.

От служилых татар к татарскому дворянству / И. Р. Габдуллин. – М., 2006. – 320 с.

Отказная книга по Казани № 32. – РГАДА. Ф. 6507/27. «Вотчинный архив». Год 1651.

Переписная книга по городу Касимову за 1646 (7154) г. // Труды РУАК. Т. VI. 1891. № 1. – Рязань, 1892. – С. 5–10.

Труды РУАК. Т. VI. 1891. № 3. – Рязань, 1892.

Указная грамота царя Ивана IV подьячему г. Темников Григорию Щетинину о разрешении спора о владении бортными ухожеями между князем Тенишем Кугушевым с братьями и темниковской и енговатовской мордвой. 1546 г. – ГАУО. Ф. 732. Оп. 3. Д. 1. – http://simbir-archeo.narod.ru/Russian/16vek/gauo/1.htm.

Шарифуллина Ф. Л. Касимовские татары. – Казань, 1994.

[b]Примечания:[/b]

[1] Дело об устройстве в Темникове яма.

[2] Там же.

[3] Подробнее см.: Татарские князья и их княжества в Мещерском крае.

[4] См. Шарифуллина. – С. 126.

[5] Дело о дворянстве мурз Маматказиных. Л. 22 об.

[6] Отказная книга по Казани № 32. Л. 165–166.

[7] Там же. Л. 165–167. Его отец Мурзабек Урузепов сын Стокасимов и дядя переводчик Кутлумамет упомянуты в Переписной книге по Касимову 1646 г. как владельцы двора на Старом посаде.

[8] Там же. Л. 60, 113, 125–127. В Переписной книге по Касимову 1646 г. упомянут двор Чедиша мурзы Енмаметева сына Кикичева на Старом посаде.

[9] Известия ТУАК. Вып. XV. – С. 48. Максутовы – известная касимовская княжеская фамилия, происходящая от князя Максута. В Списках касимовских татар 1623 и 1649 гг. упоминается Арслан мурза Айдаров сын князь Максутов.

[10] Там же. Родоначальник династии казанский князь Аип Маметев был пожалован деревнями в Толстиковской волости. – Антонов. – С. 188–189. В Списке касимовских татар 1649 г. упомянут Ишмамет мурза Уросланов сын князь Аипов.

[11] Известия ТУАК. Вып. XV. – С. 48. Карамышевы – известная касимовская фамилия. – Габдуллин. – С. 175.

[12] Габдуллин. – С. 129.

[13] Дело о дворянстве мурз Маматказиных.

[14] Известия ТУАК. Вып. XV. – С. 46, 48.

[15] Беляков. Смотренный список 1623 г.

[16] Возможно, Ахмамет и Акмарш Булушевы – одно и то же лицо.

[17] Труды РУАК. Т. VI. 1891. № 3. – С. 38.

[18] Беляков. Смотренный список 1649 г.

[19] Дата первого известного упоминания.

[20] Исхаков. С. 195; От Тукай (Тевеккель) бека, возможно, происходят и Тевкелевы. В 1669 г. вместе с Ишеем мурзой князь Булушевым упоминается «Длевлей Мамеит Уразмаметов сын Товлекеев». – Известия ТУАК. Вып. XV. – С. 48.

[21] Габдуллин. – С. 129.

[22] Дело об устройстве в Темникове яма.

[23] Православное имя, личный титул князя перед именем и то, что он не назван мурзой, позволяют сделать такое предположение.

[24] Князья Кугушевы.

[25] Известия ТУАК. Вып. XXIV. – С. 31–32.

[26] И, как следствие, о том, что он был родоначальником фамилии князей Кугушевых.

[27] Беляков. Смотренный список 1623 г.

[28] Скорее всего, неверное прочтение, правильно: «… Мурзагилдеев».

[29] Беляков. Смотренный список 1649 г.

[30] Габдуллин. – С. 191.

[31] Известия ТУАК. Вып. XXVIII. – С. 132.

[32] Указная грамота царя Ивана IV подьячему г. Темников Григорию Щетинину 1546 г.

[33] Дело об устройстве в Темникове яма.

[34] Беляков. Смотренный список 1649 г.

[35] Антонов. – С. 162.

[36] Беляков. Смотренный список 1623 г.

[37] Беляков. Смотренный список 1649 г.

[38] Исхаков Д. М. От средневековых татар к татарам нового времени. – С. 195, 209–210.

[39] Переписная книга по Касимову 1646 г.

[40] Антонов. – С. 230–231.

[41] Еникеев. – С. 150.

torkel · August 19, 2010

М. Ишеев
М. М. Акчурин
А. Ш. Абдиев

[b]Татарские княжеские роды на Цне[/b]

Цненские служилые татары занимают уникальное положение среди различных служилых группировок мещерских татар. Если касимовские, темниковские, кадомские татары и все прочие образованные от них группы татар имели свое название по имени города/уезда, по которому они служили, то цненские – единственные, которые получили свое прозвание по гидрониму. Их происхождение неясно, как, впрочем, темниковских и кадомских. Еще менее изученной является их аристократическая верхушка, «князья и мурзы». Путем скрупулезного изучения различных источников нам удалось установить наличие нескольких княжеских династий у этой исторической группы татар.

torkel · August 19, 2010

[b]Татарские княжеские роды на Цне[/b]

[b]Князь Темир Якшенин. Князь Темиревы и князь Енаевы[/b]

Интересны сообщения о татарском князе Темире Якшенине. В 1508 году московский великий князь поручил ему проведение переговоров с Ногайской Ордой о военной помощи против Великого княжества Литовского1: «Лета 7016, апреля 13, послал князь великий в Нагаи князя Темиря Якшенина к Асану князю и к иным князем и мурзам з грамотами для литовского дела…».

Также некоторую информацию о нем, не связанную с его миссией в Ногайскую Орду, находим в дипломатической переписке с Крымом. Из донесения 1515 года московского посла в Турцию из Азова2: «…что к нам прибежали полоняники, а имали их, государь, азовские казаки резанских бортников и рыболовей сее зимы о мясном заговейне, да и мордву Темиревых ясашников Якшенина…» делаем вывод, что князь Темир Якшенин был мордовским властителем. Эти земли были подвергнуты нападению азовских и крымских татар, предположительно зимой, в начале 1515 года. В плен попала его ясачная мордва. В Азове, возможно, в плену или в заложниках оказалась и семья самого князя Темиря – жена и два сына, а также другие татары. Темирев пасынок по имени Алыш из Азова просит, чтобы великий князь занялся их освобождением и сообщает о новом готовящемся походе3.

«…прислал к великому князю слуга его князь Василей Иванович4 грамоту, а к нему прислал грамоту мордовской князь Темирь Алышов пасынок5. А писана грамота к великому князю, что которые мырзы были на мордовских украйнах Аидышка с товарищи, и к тем прибывают люди многие из Крыму, а хотят итти на великого князя украйны… Да писал к великому князю из Азова мордовский татарин Темирев пасынок Алыш, что в Азове украинских татар Темирева жена Акшенина с двема сыны, да Тювеева жена с дочерью, и Ивану о тех говорити, чтобы велели доискатися, да послал к великому князю».

Среди находившихся в Азове татар названа также Тювеева жена. Можно предположить, что это жена темниковского мурзы Тювея Асбердинова, который упоминается в 1535 году6.

torkel · August 19, 2010

[b]Татарские княжеские роды на Цне[/b]

[b]Князь Темир Якшенин. Князь Темиревы и князь Енаевы[/b]

Темиревские татары Карачюра Осанов да Барам-Шеик Биреев смогли вернуться в декабре 15157: «Лета 7024, декабря 14 день, вышли из Азова татарове мордовские Темиревы Якшенина Карачюра Осанов да Барам Шеик Биреев да москвитин Васюк Петрушин сын Сермяжникова, а прислал с ними Бурган азовской к великому князю грамоту…»

В апреле 1516 года крымские татары пытались купить одного мордвина в Кафе, отец которого был сотником у князя Темиря, чтобы он показал дорогу на Цну8: «слышали у крымских татар, Бисубом зовут, азовской казак был с Адышкою на Мещерской украйне, да хотят в Кафе, хоти дорого, окупити мордвина Пиркина сына Темирева сотника, чтобы их вел на Цну, которые места не воеваны, и только деи он нас изводит, и мы его пустим…»

Так как прямых указаний на владения князя Темиря Якшенина нет, их расположение точно неизвестно. Но так как наряду с мордвой князя в плену в 1515 году оказались также рязанские бортники и рыболовы, то предполагаем, что владения князя находились в пограничных с Рязанским княжеством районах, то есть приходились на земли цненских татар. Это подтверждается и тем, что среди цненских татар в конце XVII века упоминается Ишмамет мурза князь Темирев. Известен его крестившийся сын – стольник князь Михаил Ишмаметев сын князь Темирев9. Согласно Шацкой писцовой книге 1647/48 г. жеребьем села Березова на реке Цне владел Василий Сергеев сын Вышеславцев. До Вышеславцева этой землей владел Сафар мурза Бибаев сын князь Темирев, а до него – дед последнего Ураз мурза Васильев10. В 1584 году в Шацке упоминается голова темниковских татар Михайло Темирев11. В Пителинском районе Рязанской области есть село Темирево, расположенное не очень далеко от места впадения реки Цны в Мокшу12.

Наряду с князь Темиревыми упоминаются и князь Енаевы. В 1643 году ценской Алмакай мурза Тохтаров сын князь Енаев бил челом государю, чтобы донские казаки выкупили Бибая мурзу князь Темирева, который попал в плен в приход крымских, азовских и ногайских людей под Тамбов и томился в Азове13. И что самое главное, Алмакай мурза называет Бибая мурзу братишкой! Для подтверждения предположения, что они могут быть двоюродными братьями, была выстроена их возможная генеалогия. В 1597 году упоминается вероятный отец Алмакая – цненский татарин Тохтар мурза Васильев сын Енаев, владелец татарской деревни пониже села Томникова14. А в 1608 году на службе у Лжедмитрия II – брат шацкий Емики мурза Тохтаров. Мы уже упоминали выше Ураза мурзу Васильева и его внука Сафара мурзу Бибаева сына князь Темирева. Тохтар и Ураз вполне могут быть родными братьями, а Сафар – сыном того самого Бибая мурзы. Тогда Алмакай и Бибай действительно двоюродные братья и внуки общего деда Василия мурзы, личность которого, правда, неизвестна. В объяснение того факта, что родные братья стали носителями разных фамилий Енаев и Темирев, мы можем предположить, что Василий мурза был сыном предполагаемого князя Еная Темирева и соответственно звался князь Енаевым сыном князь Темиревым, что и позволило его сыновьям принять разные фамилии. Князь Енай Темирев вполне мог быть сыном или внуком князя Темиря Якшенина. В 1620 году упоминается общий бортной ухожей Шацкого города ценских мурз Ураза мурзы Васильева, Олмакая мурзы Тохтарова и Момакая мурзы Еникеева15.

torkel · August 19, 2010

[b]Татарские княжеские роды на Цне[/b]

[b]Князь Темир Якшенин. Князь Темиревы и князь Енаевы[/b]

[attachment=735536:temgen 1.jpg]

[attachment=735537:темгрен 2.jpg]

torkel · August 19, 2010

[b]Татарские княжеские роды на Цне[/b]

[b]Род князь Долотказиных и князь Бегильдеевых[/b]

Самым первым Долотказиным, который встречается нам в документах, является князь Бигилдей княж Каракчеев сын Долотказин, который назван властителем над тялдемской мордвой мордвой в документе 1575 года16:

«…царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии, пожаловал есми цненского Тениша Янгалычава сына Омесева17… стяледемские мордвы ясаком, что за князем Бигилдеем княж Каракчеевым сыном Долоткозиным ясаком Розгилдеевским жеребьем Момоткозина18. А имати ему того ясаку четыре рубли и пять алтын и три денги, как был тот ясак за Розгилдеем за Каракчеевым, а после Розгилдея был тот ясак за сыном его за Урманом…»

По всей вероятности, именно он является родоначальником фамилии князь Бегильдеевых19 через своих двух внуков Богдана мурзы и Ишмамета мурзы Исинеевых детей. Скорее всего, у Исинея мурзы был еще один сын – Бердиш, так как в 1622–1623 гг. упоминается Бердиш мурза Есенеев20. Этот Бердиш мурза, скорее всего, был отцом Федота мурзы Бердишева сына князь Долотказина, впервые упоминаемого в 1646 году в связи с его отрицательными высказываниями об избрании царем Алексея Михайловича21. Он упоминается в писцовых книгах 1647/48 г.: «...да за Федотом мурзою Бердишевым сыном князь Лотказина, вотчина вопче бортной ухожей теж Вышенской об рубеж с Кершенскою ж и с Тярьдемскою ж мордвою…» Как мы видим, Федот мурза сохранил старую фамилию, хотя он, по всей видимости, также является потомком князя Бигилдея Каракчеева, по крайней мере у нас нет других данных. Родовые имения Долотказиных и Бегильдеевых располагались в д. Лотказино Шацкого уезда. В 1697 году мурзы и татары во главе с сыном Федота мурзы шацким Тенишем мурзой Федотовым сыном князь Долотказиным получили землю по рекам Керше и Ламовису по 50 четей на человека, сам же Тениш мурза получил 100 четей пашни.

torkel · August 19, 2010

[b]Татарские княжеские роды на Цне[/b]

[b]Род шацких мурз князь Енгалычевых[/b]

Принято, что родоначальником Енгалычевых является кадомский князь Янглыч Бедишев22. Однако в указанной статье П.Х. Гребельского общее родство четырех родов князь Енгалычевых не доказано, хотя и предполагается. Родоначальником второго рода назван Ишмамет мурза из Шацкого уезда. Ишмамет мурза Неверов из Шацка упоминается в 1608 году на службе у Лжедмитрия II23, а в 1622–1623 гг. – как помещик и вотчинник Шацкого уезда24. В деле же о дворянстве мурз Енгалычевых родоначальником фамилии показан Невер мурза, имевших двух сыновей Ишмамета и Алыша25. Тем интереснее было обнаружить в грамоте 1575 года указанного Невера мурзу26:

«... царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии, пожаловал есми цненского Тениша Янгалычава сына Омесева да его братью родных Позняка-мурзу, да Невера-мурзу, да Бовкая-мурзу стяледемские мордвы ясаком... А старого ясаку за Темишем князем Янгалычевым с кершинские мордвы два рубли и десять алтын...»

Внук Ишмамета Акмамет мурза был ротмистром роты шацких мурз и татар в 1687–1704 гг. Среди шацких татар, получивших в 1697 г. земли по рекам Керша и Ламовис, есть и четыре Енгалычева. Именно их потомки, по всей видимости, проживают сейчас в селе Татарщино Тамбовской области. Другая ветка шацких Енгалычевых происходит от брата Невера мурзы князя Тениша Янгалычева через его сына князя Бигильдея Тенишева (показан родоначальником третьего рода в статье П.Х. Гребельского). Князь Бигильдей князь Тенишев упоминается в 1613 году как помещик Шацкого уезда27. А.А. Гераклитов приводит имя владетеля над кершинской мордвой, цненского князя Бегильдея Тенишева28. Четверо его внуков крестилось, потомство же пятого Умралея осталось в исламе и в XVIII веке перешло на жительство в Уфимскую губернию29. Упоминание Гераклитовым без определенной даты «князя Тенишева» позволило некоторым исследователям утверждать, что темниковский князь Тениш Кугушев сначала имел владения на Цне, а лишь потом перебрался в Темников. Этой ошибочной версии способствовал еще тот факт, что в 1528 году князю Тенишу Кугушеву было пожаловано поместье в этом регионе, «в Мещере в Подлеской волости». Нам неизвестны другие сыновья князя Тениша, кроме князя Бигильдея. Возможно, от других его сыновей происходят шацкие князь Тенишевы (в том числе проживали в д. Ярново Шацкого уезда), связь которых с темниковским одноименным родом сомнительна. В 1697 году в связи с пожалованием шацких татар новых земель упоминаются четыре князь Тенишева30.

Поэтому не вызывает сомнения, что князь Янгалыч Амесев является родоначальником шацких князь Енгалычевых, однофамильцев кадомского рода. А его сын князь Тениш Янгалычев, возможно, положил начало шацким князь Тенишевым. Ввиду вышесказанного княжеская династия представляется нам в следующем виде: князь Янгалыч Амесев → князь Тениш Янгалычев → князь Бигильдей Тенишев.

К слову, в 1678 году среди шацких татар-рейтаров упоминается Иван Осипов сын князь Амесев31, вероятно, новокрещен. Села Ст. и Нов. Амесьево находятся в современном Сасовском районе Рязанской области.

torkel · August 19, 2010

[b]Татарские княжеские роды на Цне[/b]
[b]
Князь Темген. Князь Сутушевы[/b]

Несмотря на то что князь Чанышевы являются касимовским родом и его представителей мы обнаруживаем среди касимовских служилых татар, родоначальники фамилии связаны и с цненским регионом. С. Еникеев показал родоначальником Чанышевых князя Темгена Чанышева32, однако, скорее всего, наоборот, князь Чаныш был сыном князя Темгена, с именем которого связаны деревни Темгенево в Касимовском и Шацком уездах и который в народном предании назван выходцем из Крыма33. Некоторые исследователи отождествляют князя Чаныша с аргыном Чеш беком, который принимал участие в возведение на касимовский престол Ураз-Мухаммед хана в 1600 году34. Сын князя Чаныша Чемай мурза, будучи касимовцем, владел поместьем и крестьянами в сц. Цыпляково и д. Бастаново Шацкого уезда.

В архиве древних актов хранится родословная, в которой показано, что у князя Темгена было два сына – Чаныш, от которого пошли Чанышевы и Сутуш, от которого пошли Сутушевы35. Так как в 1613 году упоминается шацкий помещик Бурнаш мурза князь Сузтешев36, а в 1-й половине XVIII века упоминаются князь Сютяшевы37, то, скорее всего, Сутуш также носил княжеский титул и княжил после своего брата князя Чаныша. Согласно ревизиям 1816 и 1834 гг., 4 семьи мурз Сутушевых проживали в сц. Бастаново. Один из них, Якуп Ибрагимов, имел трех крепостных. Одна из веток имеет следующий вид: князь Темген → князь Сутуш → Кутлумамет → Муштай → Бекмай → Темирбулат → Мухамят (род. 1784) → Хасан (род. 1711)

[attachment=735539:amesev 1.jpg]

[attachment=735540:enay 2.jpg]

torkel · August 19, 2010

[b]Татарские княжеские роды на Цне[/b]

[b]Род князь Маматказиных и Сакаевых[/b]

В деле о дворянстве мурз Маматказиных38 родоначальником династии показан некий Акказ, «коему дана жалованная грамота и поместье», а его единственным сыном показан Дасай. В статье В.В. Первушкина39 этот родоначальник упоминается как Отказ мурза Маматказин сын Ефабердеев. 7 марта 1561 года он был пожалован царем Иваном Васильевичем дворцовыми селами Будаевым40 и Кучюсовым в Замокшанском стане Мещерского уезда. Как видно из отчества, он был сыном Мамат-Казыя, однако личность последнего неизвестна. Мы можем лишь предположить, что он носил титул князя, раз от него пошла фамилия «князь Маматказины». Это предположение подтверждается документом конца XVI века.

В 1592 году в записи о выборе третейских судей упоминаются Сакай мурза князь Маматказин и князь Опкай князь Маматказин41: «... излюбили есмя межи собою третьих Сокая мурзу княж Момот Козина... На то послуси: ...да Князь Опкай кнеж Мот Козин...» Так как они зовутся «княж Момот Козиными», то они наверняка были потомками князя Мамат-Казыя и, скорее всего, детьми Акказа Маматказина42. Также можно заключить, что они относились к кадомским татарам43.

Известен сын князя Опкая князь Маматказина. В смотренном списке касимовских татар Царева двора и Сеитова полка 1623 года44 упомянут Сабай мурза князь Опкаев. А в 1649 году45 – наверняка он же, как Сабай мурза князь Обкеев.

А вот Дасай Сакаев, скорее всего, был сыном не Акказа Маматказина, как это показано в родословной росписи и статье Первушкина, а упомянутого Сакая мурзы князь Маматказина. К такому выводу нас приводит тот факт, что и Дасай, и два его сына Айдаралей мурза и Ураз мурза, кроме фамилии князь Маматказин, носили еще и прозвище Сакаев. Их потомство звалось и Сакаевыми, и князь Маматказиными и в конце концов при восстановлении дворянства приняло сложную фамилию князь Маматказины-Сакаевы. Так как фамилия Сакаев практически всегда упоминается без приставки князь, то значит, что у Сакая мурзы не было княжеского титула46.

Согласно родословной росписи, приведенной в деле о дворянстве47, у Дасая Сакаева был сын Чепкун мурза Дасаев сын князь Маматказин48, которому достались «по Шацку в деревне Агламазове на реке Цне и в протчих местах... поместные земляные дачи с людьми и со крестьяне», после смерти его тестя Уразая мурзы Неверова сына Теньсюпина. Его потомство проживало в д. Теньсюпино Шацкого уезда и носило фамилию князь Маматказины. В 1697 году в связи с пожалованием шацких татар новых земель упоминаются четыре князь Маматказина и шесть Сакаевых49.

[attachment=735541:m111.jpg]

torkel · August 19, 2010

[b]Татарские княжеские роды на Цне[/b]

[b]Литература[/b]

1. Антонов, А.В. Акты служилых землевладельцев XV – начала XVII века. Т. III / Сост. А.В. Антонов. – М.: Древлехранилище, 2002.

2. Дело Тамбовского ГДС о дворянстве мурз Енгалычевых. – Госархив Тамбов. обл. Ф. 161. Оп. 1. Д. 811.

3. Там же. Д. 814.

4. Думин С.В. Дворянские роды Российской империи. Т. 3. Князья / Под ред. С.В. Думина. – М.: Лимкоминвест, 1996.

5. Ишеев М. Татарские князья и их княжества: сб-к статей и материалов / Под ред. М. Ишеева. – Н. Новгород: Медина, 2008. – 68 с.

6. Копии с Шатской писцовой книги Федора Чеботова 131 года о владениях Великой старицы иноки Марфы Ивановны в Верхоценской волости // Известия ТУАК. Вып. XXXVII. – Тамбов, 1893.

7. Сборник Императорского Русского исторического общества (РИО). Т. 95. Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными. Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымом, Нагаями и Турциею. Т. II. 1508–1521 гг. / Изд. под ред. Г.Ф. Карпова и Г.Ф. Штендмана. – СПб., 1895.

8. Смирнов П.П. Посадские люди и их классовая борьба до середины XVII века. Т. II. – М.–Л.: Изд-во АН СССР, 1948.

[b]Примечания:[/b]

1 Сборник РИО. Т. 95. С. 1.

2 Там же. С. 142–143.

3 Там же. С. 223–224.

4 Посол Василей Шемячич Коробов.

5 Предполагаем ошибку. Правильно: «мордовской князь Темирев Алыш пасынок», то есть грамоту прислал Алыш – пасынок мордовского князя Темиря.

6 Сафаргалиев М.Г. Присоединение мордвы к централизованному государству // Труды Мордовского НИИЯЛИ. Вып. 27. – Саранск, 1964. – С. 3–25. – С. 11.

7 Сборник РИО. Т. 95. – С. 230–231.

8 Там же. С. 292.

9 Стольник с 1680 г., умер ок. 1707 г. – URL: http://zaharov.csu.ru/bspisok.pl?action=people_id&id=1554

10 Известия ТУАК. Вып. XXIX. – Тамбов, 1890. – С. 65–73. В этом же документе упоминается вдова Тайма Уразова жена Васильева с детьми.

11 Вельяминов-Зернов В.В. Исследование о касимовских царях и царевичах. Ч. 2. – СПб., 1864. – С. 88.

12 Происхождение этого села одна легенда связывает с неким князем Темирем, враждовавшим с рязанским князем. Его люди после гибели своего предводителя покинули места близ Темирева и основали Азеево и Бастаново. – Тысяча лет русской истории в преданиях легендах, песнях / Сост. С.Н. Азбелев. – М.: Русская книга, 1999. – С. 153.

13 Русская историческая библиотека, издаваемая Археографической комиссией. Т. 24. Донские дела. Кн. 2. – СПб., 1906. – Ст. 473–476. К слову, скорее всего, Бибай мурза так и не вернулся из плена, так как в октябре 1644 г. донские казаки отписали, что людей Алмакая мурзы с деньгами и поныне нет, а своих денег для выкупа у них нет (Там же. Ст. 590). На эту же мысль наводит наследование Сафаром мурзой напрямую деду Уразу мурзе.

14 Известия ТУАК. Вып. XIII. – Тамбов, 1887. – С. 15.

15 Известия ТУАК. Вып. XVI. – Тамбов, 1887. – С. 27.

16 Антонов А.В. – № 304. – С. 247–248.

17 Тениш Янгалычев будет нами разобран ниже.

18 Мы предполагаем ошибку, так как ниже он назван Каракчеевым, то правильно: «Розгилдеевским жеребьем Долоткозина».

19 В статье «Татарские князья и их княжества в Мещерском крае» (с. 15) мы сделали предположение, что родоначальником князь Бегильдеевых является Бигилдей мурза князь Кудашев, однако теперь это представляется ошибочным, так как упомянутый Кудашев не был князем и имел поместья в Темниковском уезде, а не в Шацком.

20 Копии с Шатской писцовой книги.

21 Смирнов, П.П. С. 8, 13.

22 Гребельский П.Х. Князья Енгалычевы / П.Х. Гребельский, В.В. Первушкин, С.Л. Шишлов, С.В. Думин // Дворянские роды Российской империи. – С. 136–143.

23 Сборник князя Хилкова. – СПб., 1879. – С. 27.

24 Копии с Шатской писцовой книги.

25 Дело Тамбовского ГДС о дворянстве мурз Енгалычевых.

26 Антонов А.В. – № 304. – С. 247–248.

27 Веселовский С.Б. Документы Печатного приказа (1613–1615 гг.) / Акад. С.Б. Веселовский. – М.: Наука, 1994. – С. 65.

28 Гераклитов А.А. Мордовский «беляк» / А.А. Гераклитов // Известия краеведческого института изучения Южно-Волжской области при Саратовском государственном университете. Т. 2. – Саратов, 1927. – С. 102–112.

29 Гребельский П.Х. Князья Енгалычевы; Габдуллин, И.Р. От служилых татар к татарскому дворянству / И.Р. Габдуллин. – М., 2006. – С. 154–155.

30 Дело Тамбовского ГДС о дворянстве мурз Маматказиных.

31 Чарыков Н.В. Посольство в Рим и служба в Москве Павла Менезия / Н.В. Чарыков. – СПб., 1906. – С. 404.

32 Еникеев С. Очерк истории татарского дворянства. – Уфа: Гилем, 1999. – С. 322.

33 Татар халык риваятьләре һәм легендалары / С.М. Гыйләҗетдинов. – Казан: Раннур, 2000. – Б. 197–199.

34 Исхаков Д.М. От средневековых татар к татарам нового времени. – Казань, Мастер Лайн, 1998. – С. 209.

35 Родословное древо рода касимовского князя Темгена. – РГАДА. Ф. 199. Оп. 1. П. 299. Ч. 8. Д. 5. Л. 2. – http://www.rusarchives.ru/evants/exhibitions/miller_exp/725.shtml.

36 Веселовский С.Б. Документы Печатного приказа (1613–1615 гг.) / С.Б. Веселовский. – М.: Наука, 1994. – С. 17.

37 Черников С.В. Дворянские имения Центрально-Черноземного региона России в первой половине XVIII в. – Рязань, 2003.

38 Дело Тамбовского ГДС о дворянстве мурз Маматказиных. – Госархив Тамбов. обл. Ф. 161. Оп. 1. Д. 814.

39 Первушкин В.В. Князья Маматказины-Сакаевы / В.В. Первушкин, С.Л. Шишлов, П.Х. Гребельский // Дворянские роды Российской империи. Т. 3. Князья. – С. 182–183.

40 Сейчас село Будаево Кадомского района Рязанской обл.

41 Временник Императорского Московского общества истории и древностей российских (МОИ). Кн. 13. – М., 1852. – С. 24.

42 Разница между упоминаниями составляет 31 год, поэтому мы предполагаем, что они из разных поколений.

43 Из документа «Запись о выборе третейских судей» неясно, в каком месте происходит дело, но упоминаются братья мурзы князь Тугушевы дети Токшаикова и, что важнее, губной староста Богдан Мордвинов. Фамилии Тугушевы и Токшаиковы встречались среди кадомских татар в 1673 г., а Богдан Мордвинов известен по документу 1596–1597 Гг. как губной староста в Кадоме [Антонов, А.В. С. 192–194]. Владения Акказа Маматказина находились в Замокшанском стане. Поэтому можно с уверенностью утверждать, что князь Опкай и Сакай мурза также проживали в кадомском регионе.

44 Беляков А.В. Смотренный список касимовских татар царева двора и сеитова полка 1623 г. // Рязанская старина. 2004–2005. – № 2–3. – Рязань: Край, 2006. – С. 358–380.

45 Беляков А.В. Смотренный список касимовских татар царева двора и сеитова полка 1649 г. // Рязанская старина. 2004–2005. – № 2–3. – Рязань: Край, 2006. – С. 381–405.

46 Хотя в 1673 г. упоминается кадомский Ишмометка мурза Ишелеев сын князь Сакаев, но, возможно, он представитель другого рода, в котором был князь Сакай.

47 Дело Тамбовского ГДС о дворянстве мурз Маматказиных.

48 Значится в переписных книгах по Шацку 1678, 1679, 1680, 1681 гг.

49 Дело Тамбовского ГДС о дворянстве мурз Маматказиных.

torkel · August 19, 2010

[b]Татарские аристократические роды[/b]

[b] Чингизиды[/b]

* Мустафины
* Сибирские
* Чегодаевы
* Чингисы

[b]Гераи / Гиреи[/b]

* Острынские
* Улан-Асанчуковичи

[b]Род Ширин[/b]

* Маликбашичи-Ширинские
* Мещерские
* Ширинские
* Ширинские-Шихматовы

[b]Беханиды[/b]

* Муратовы
o Седехметевы
o Акчурины
+ Ишеевы
+ Кудашевы
# Булаевы

* Мамины
o Бедишевы
+ Енгалычевы

* Тенишевы
o Еникеевы
+ Кулунчаковы

[b]Род Аргын[/b]

* Аргинские

[b]Род Барын[/b]

* Барынские

[b] Род Кыпчак
Каринские арские князья[/b]

Принадлежность арских князей к роду Кыпчак некоторыми учеными ставится под сомнение, возможна принадлежность и к роду Мангыт.
Kypchak tamga.JPG

[b]Фамилии рода Арских князей[/b]

Азегметевы | Араслановы | Деветьяровы | Долгоаршинные | Дюняшевы | Казыевы | Карачурины | Касимовы | Малышкины | Мусеитовы | Яушевы

[b]Род Мангыт[/b]

* Байтерековы
* Кейкуатовы
* Кутумовы
* Тупальские
* Урусовы
* Шейдяковы
* Юсуповы

[b]Род Мансур[/b]

* Мансурские

[b]Род Яшлау[/b]

* Сулешевы
* Яшлавские

[b]Род Найман[/b]

* Кричинские

[b]Род Уйшун[/b]

* Юшинские

[b] Потомки пророка Мухаммеда[/b]

* Сеиды Шакуловы

[b] Темниковские княжеские роды[/b]

* Девлеткильдеевы
o Бибарсовы
+ Манмеевы
* Ефаевы

[b]Касимовские княжеские роды[/b]

* Булушевы
* Кутушевы
* Максутовы
* Семинеевы
* Тонкачевы
o Алышевы
* Тулушевы
* Чанышевы

[b] Цненские княжеские роды[/b]

* Темиревы
o Енаевы
* Долотказины
o Бегильдеевы
* Амесевы
o Енгалычевы
+ Тенишевы
* Сутюшевы

[b]Арзамасские и алатырские княжеские роды
[/b]
* Чегодаевы
o Мустафины
* Мангушевы
* Баюшевы

[b]Другие роды[/b]

* Аганины
* Аиповы
* Дашкины
* Дивеевы
* Идельбердеевы
* Ижебердиевы
* Кугушевы
* Маматказины-Сакаевы
* Маматовы
* Мансыревы
* Утяшевы
* Шихмаметовы

torkel · August 19, 2010

[b]Татарские аристократические роды[/b]

[b]Род Найман[/b]

* Кричинские

[b]Гасырлар Авазы - Эхо веков[/b]

[b]Документы по истории польско-литовских татар из архива ЛитвыI [/b]

Княжеский род Кричинских, оставивший глубокий след в истории польско-литовских татар, имел древние корни. Существуют сведения о том, что некий выходец из Золотой Орды по имени Найман-бек прибыл в Литву приблизительно в 1410-1411 гг. Именно он и стал основателем большого рода. В 1440 г. сын Наймана Конрад получил деревню Крычан на Березине, а потомки его взяли фамилию Кричинских по названию местности.

[attachment=735543:s_138_m.jpg]

Паспорт О. Кричинского. Литовский особый архив, ф. К-1, оп. 58, д. Р-12811.

Среди представителей этого рода, добившихся наибольших успехов, можно назвать царского генерала Константина Ильича Кричинского (1847-?)1. Он принимал участие в ряде крупных военных кампаний, как-то: русско-турецкая война 1877-1878 гг., русско-японская война 1904-1905 гг. В конце 1906 г. К. И. Кричинский в звании генерал-лейтенанта вышел в отставку, поселился в Западном крае и занимался общественной деятельностью. В 1913 г. в Варшаве было создано и официально зарегистрировано Варшавское мусульманское общество помощи бедным мусульманам, председателем которого был избран К. И. Кричинский, а его сын Леон — секретарем. От брака с Марией Матвеевной Ахматович у К. И. Кричинского было трое сыновей: Ольгерд, Леон (Лев, Арслан) и Анатолий. Двое старших сыновей являются видными представителями польско-литовских татар первой половины ХХ столетия2. Судьба обоих сложилась, увы, трагично.

torkel · August 19, 2010

[b]Татарские аристократические роды[/b]

[b]Род Найман[/b]

* Кричинские

[b]Гасырлар Авазы - Эхо веков[/b]

Ольгерд и Леон Кричинские окончили юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Во время учебы они участвовали в создании и фактически возглавляли Союз польских студентов-мусульман (1907-1910). В его состав входили польско-литовские студенты-мусульмане Санкт-Петербургского университета, Института путей сообщения и Технологического института. Целью союза было объединение мусульманских студентов для защиты культурно-просветительских интересов и проведения исследований по истории польско-литовских татар.

Старший из братьев Ольгерд после окончания университета в 1908 г. вернулся на родину и поступил в Виленский окружной суд на должность кандидата на судебную должность. О. Кричинский выступил инициатором создания и стал первым секретарем Виленского литовско-мусульманского общества вспомоществования бедным мусульманам. В 1910-1913 гг. он служил в судебных учреждениях Туркестана, а с 1914 по 1918 г. был заместителем прокурора Винницкого окружного суда. В конце 1918 г. О. Кричинский принял приглашение от своего дяди (по материнской линии) А. М. Ахматовича войти в состав правительства независимой Крымской республики и занял должность прокурора Симферопольского окружного суда. После падения крымско-татарского правительства О. Кричинский переехал в Баку, где работал в должности товарища министра юстиции до 1920 г., когда произошло падение независимого азербайджанского правительства и утверждение в Азербайджане Советской власти.

Здание,в котором в 1940-1941 гг. располагалось НКВД. Вильнюс, 2007 г. Фото из личного архива автора.

[attachment=735544:s_139_1_m.jpg]

Средний из братьев Леон после окончания университета в 1911 г. вернулся в Варшаву, где работал в органах суда и принимал участие в деятельности мусульманских организаций. В 1913 г. он стал членом правления и секретарем Мусульманского благотворительного общества в Варшаве. В период Первой мировой войны после угрозы оккупации западных окраин России немецкой армией многие польско-литовские татары оказались в российской столице. Леон Кричинский также переехал из Варшавы в Петроград. Здесь он участвовал в национальном движении польско-литовских татар и деятельности общемусульманских объединений, в создании Союза татар Польши, Литвы, Белоруссии и Украины, где состоял секретарем исполнительного комитета. В 1917 г. Л. Кричинский возглавил Петроградский мусульманский клуб, в который входили представители разных мусульманских организаций столицы. Также он занимался сбором библиографических материалов по истории, генеалогии и этнографии польско-литовских татар, которые были изданы в виде отдельного сборника в 1917 г.3

torkel · August 19, 2010

[b]Татарские аристократические роды[/b]

[b]Род Найман[/b]

* Кричинские

[b]Гасырлар Авазы - Эхо веков[/b]

В предисловии своей работы Леон Кричинский писал: «Среди многочисленных мусульманских народностей, населяющих российское государство, литовские татары (именуются также “польскими татарами” и “липками”) заслуживают особого интереса. […] Ни широкое гостеприимство Литвы, ни щедрые привилегии гуманной Польши, ни жестокая монархическая политика самодержавной России, преследовавшая обрусение инородцев, не могли затушить у литовских татар светоч исламской цивилизации. Крепко спаянные единством веры и исторического прошлого, мусульмане Запада из поколения в поколение обращают свой взор на возрождающийся мусульманский Восток. […] Дать указание [на] существующую о литовских татарах литературу и тем облегчить знакомство с этим этнографическим островком запада России и составляет задачу настоящей брошюры»4. Данная цитата свидетельствует о том, что литовские татары осознавали себя частью исламского мира. Она также помогает понять, почему многие видные представители польско-литовских татар в 1918-1920 гг. принимали активное участие в национальных движениях.

После Октябрьской революции Л. Кричинский, подобно многим мусульманским деятелям, был вынужден оставить Петроград. В 1918 г. он переехал на юг страны, где принимал активное участие в национальном движении крымских татар и азербайджанцев. Леон (в это время он чаще именовался Арсланом) являлся членом правительства двух независимых республик: Крымской (в 1918-1919 гг. выполнял обязанности заведующего канцелярией премьер-министра) и Азербайджанской (в 1919-1920 гг. — директор канцелярии азербайджанского правительства). Занимаясь государственной и политической деятельностью, он не оставлял и свою научную работу по изучению прошлого мусульманских народностей5.

В 1920 г., после создания независимого Польского государства, оба брата возвратились в родные края и приняли польское гражданство. В 1920-1928 гг. Ольгерд Кричинский служил в судебных учреждениях Польского края. В 1928-1932 гг. он был прокурором окружного суда г. Вильно, в 1932-1938 гг. — членом Верховного суда в Варшаве, в 1938-1939 гг. — председателем Виленского апелляционного суда. Леон Кричинский работал в польских судебных органах городов Замостье и Гдыня.

И здесь оба брата продолжали активно участвовать в национально-культурных делах польско-литовских татар. Ольгерд был председателем, а Леон секретарем Центрального совета Культурно-просветительского союза татар Польской республики. Также они занимались научной и литературной деятельностью: Леон редактировал ежегодник «Rocznik Tatarski», ряд статей в котором принадлежит перу Ольгерда. Последний был инициатором создания татарского музея в Вильно, коллекция которого состояла из предметов, имевших отношение к прошлому польско-литовских татар. Коллекция музея располагалась в здании муфтиата и, вероятнее всего, была уничтожена во время разгрома муфтиата в начале Второй мировой войны.

1939 г. разлучил братьев, которые оказались гражданами двух враждебных государств. Леон Кричинский остался на территории Польши, оккупированной немцами, был арестован гестапо, отправлен в концентрационный лагерь и вскоре, в начале Второй мировой войны, расстрелян вместе со многими поляками. Ольгерд Кричинский в 1939 г. переехал из Варшавы в Вильно, где был намерен дослужиться до пенсии и, выйдя в отставку, осесть окончательно. В 1939 г., после распада Польского государства, Виленский край вошел в состав Литовской республики. Вследствие этого началась «литвизация» края, и многие бывшие польские граждане приняли литовское гражданство.

torkel · August 19, 2010

[b]Татарские аристократические роды[/b]

[b]Род Найман[/b]

* Кричинские

[b]Гасырлар Авазы - Эхо веков[/b]

Именно в Вильнюсе О. Кричинский был арестован 13 февраля 1941 г. Судебное дело завершилось вполне предсказуемо: 2 мая 1942 г. Особое совещание при НКВД в г. Горьком приговорило О. Кричинского к расстрелу, через месяц приговор был приведен в исполнение. В данной публикации представлены материалы следственного дела Ольгерда Кричинского из вильнюсского архива «Lietuvos Ypatingasis Archyvas» (Литовский особый архив).

Вследствие гибели обоих братьев Кричинских у нас нет свидетельств тех трагичных дней и документов личного происхождения, которые проливали бы свет на обстоятельства ареста и заключения одного из виднейших представителей татарской общины в польско-литовском крае. Поэтому нам кажется уместным привести здесь свидетельства другого представителя национальной (еврейской) общины, который также подвергся репрессиям со стороны советских властей. Речь идет о крупном израильском государственном деятеле ХХ столетия Менахеме БегинеII. Будучи польским гражданином и проживая накануне Второй мировой войны в Варшаве, в начале войны он бежал от немцев в Вильно. Вскоре М. Бегин был помещен в центральную вильнюсскую тюрьму «Лукишки». В 1940 г. он, как «агент британского империализма» и «социально опасный элемент», был приговорен к восьми годам лагерей, отправлен в Печорлаг на строительство железной дороги Печора — Воркута.

В соответствии с договором, заключенным 30 июля 1941 г. между советским правительством и главой польского правительства в изгнании В. СикорскимIII, о возобновлении дипломатических отношений польские граждане, оказавшиеся на территории СССР, были амнистированы. Таким образом, М. Бегин провел в лагере восемь месяцев и в 1941 г. был освобожден. В 1953 г. он завершает свои трехтомные воспоминания о времени, проведенном в вильнюсской тюрьме «Лукишки» и Печорлагере6. Вот как он описывал начавшиеся в августе — сентябре 1940 г., т. е. сразу же после оккупации Вильнюса, репрессии: «Возможно, обитателям “Лукишек” того периода повезло. Мы попали в тюрьму в период массовых арестов. Проводилась не особая, а обычная чистка: Литва два десятилетия находилась вне советского влияния, Красная Армия осуществила “июньский переворот”, и вслед за этим стражи революции провели “профилактику”. Аресты должны были просто снять “подозрительную прослойку” из людей всех национальностей, всех общественных групп. Интеллигенты, военные, научные работники, политические деятели, в том числе коммунисты и их адвокаты, должны были исчезнуть бесшумно, по решению Особого совещания, заседавшего “где-то в Москве”. Мне тоже повезло. Я оказался в серой многотысячной массе заключенных, которым суждено было исчезнуть — со следствием или без него»7.

Польско-советское соглашение спасло жизни тысячам польских граждан, однако, к сожалению, далеко не всем… Переехавший в Вильно О. Кричинский незадолго до советской оккупации Литвы и начала массовых репрессий успел принять литовское гражданство. Это обстоятельство, вероятно, и стало роковым в судьбе бывшего польского гражданина и одного из виднейших представителей татарской общины Ольгерда Кричинского.

torkel · August 19, 2010

[b]Татарские аристократические роды[/b]

[b]Род Найман[/b]

* Кричинские

[b]Гасырлар Авазы - Эхо веков[/b]

[b]Протокол допроса О. К. Кричинского[/b]

15 февраля 1941 г.

1941 г. II мес[яца] 15 дня. Я, ст[арший] оперуполномочен[ный] 3 отд[ела] лейтенант госуд[арственной] безоп[асности] […]IV, допросил в качестве обвиняемого:
1. Фамилия: Кричинский.
2. Имя и отчество: Ольгерд Константинович.
3. Дата рождения: 1884.
4. Место рождения: Вильно.
5. Местожительство: Вильно, Университетская 2, кв. 1
6. Нац[иональность] и гражд[анство] (подданство): [b]татарин[/b], гр[ажданство] литовское.
7. Паспорт: 27663/363, выдан 5 отд[елением] милиции.
8. Род занятий: безработный.
9. Социальное происхождение: отец был генералом царской армии, мать — дворянка, занималась домашним хозяйством.
10. Социальное положение (род занятий и имущественное положение):
а) до революции: служил в судебном ведомстве, имуществом не владел;
б) после революции: служил в судебном ведомстве.
11. Состав семьи:
Жена: Кричинская Аделаида, учительница;
Сын[овья]: [I)] Игорь Кричинский, студент; II) Кричинский Селим, 9 лет;

[attachment=735548:s_141_m.jpg]

О. Кричинский. 1940 г. Литовский особый архив, ф. К-1, оп. 58, д.Р-12811.

Проживают Университетская, д. 2, кв. 1.
12. Образование (общее, специальное): в 1908 г. закончил юридический ф[акульте]т Петербургского университета.
13. Партийность (в прошлом и настоящем): беспартийн[ый].
14. Каким репрессиям подвергался: судимость, арест и др[угие] (когда, каким органом и за что):
а) до революции: не подвергался;
б) после революции: не подвергался.
15. Какие имеет награды (ордена, грамоты, оружие и др.) при Сов[етской] власти: не имеет.
16. Категория воинского учета запаса и где состоит на учете: ополченец.
17. Служба в Красной Армии (Красн[ой] гвардии, в партизан[ских] отрядах), когда и в качестве кого: не служил.
18. Служба в белых и др[угих] к[онтр]р[еволюционных] армиях (когда, в качестве кого): не служил.
19. Участие в бандах, к[онтр]р[еволюционных] организациях и восстаниях: не участвовал.
20. Сведения об общественно-политической деятельности: был председателем Культурно-просветительского союза татар с 1929 по 1939 год.

torkel · August 19, 2010

[b]«Свидетельство дано потомственному дворянину Искандеру Кутлубаеву» [/b]
[b]Гасырлар Авазы - Эхо веков.[/b]

Кутлубаевы... Мустафа Вильданович, его сыновья: Муртаза и Искандер. Представители знатного дворянского рода, широко известные во второй половине прошлого века среди общественности Уфы, Стерлитамака, Белебея, Казани.

Казанский, Московский университеты - учебные заведения, в которых они учились. Отец Мустафа, сын Муртаза - юристы, Искандер - доктор, закончивший Казанский университет. Старший Кутлубаев с 1878-й по 1894 год работал мировым судьей в родном Бирском уезде, позже был избран членом городской управы Уфимской губернии. Его сын Муртаза до начала гражданской войны был судебным следователем в Мензелиском и Белебеевском уездах.

Искандеру Мустафичу Кутлубаеву словно было предначертано свыше пройти жизненный путь отца и брата. Как и у них, учеба в университете прерывалась арестом и высылкой в Уфу за участие в студенческих волнениях. Имена всех троих в делах жандармерий Казани, Уфы, Москвы. Позже, как и они, Искандер целиком отдался профессиональной врачебной деятельности.

Самый яркий период в биографии Искандера Кутлубаева - казанский. Последние годы его жизни были наиболее плодотворны, насыщены общественной деятельностью. Он и его близкие немало способствовали прогрессивным начинаниям татарского И.М.Кутлубаев был единственный человек из мусульманской интеллигенции, который откликнулся на призыв о создании мусульманского театра.

В 1906 году И.Кутлубаев хлопочет о разрешении издавать общественно-политическую, литературную, экономическую и научно-популярную газету на татарском языке. Газета "Тавыш" ("Голос") выходит в Казани с 23 апреля по 25 мая 1907 года (всего 6 номеров). 12 декабря 1908 года Искандер Кутлубаев заявлением казанскому губернатору передал издание и редактирование в полную собственность и ответственность Мухамед Тарифу Мирза-Зарифу Беккенину. В 1910 году И.Кутлубаев добровольно уходит из жизни.

Три жизни, три судьбы, такие разные и такие схожие. Отца, намного пережившего своих сыновей, дожившего до глубокой старости и похороненного на родной земле - в деревне Камилево Бирского района Башкортостана. Муртазы Кутлубаева, чья могила затерялась далеко от отчего дома, в холодной чужой Сибири, куда он ушел вслед за белогвардейцами и умер там от тифа. И Искандера, первого и единственного врача мусульман, так рано нашедшего свой последний приют на второй родине - Казани.

Александр Самцов

torkel · September 11, 2010

[b]ОБ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ ПОЯВЛЕНИЯ
КАРИНСКИХ АРСКИХ КНЯЗЕЙ НА ВЯТКЕ[/b]

Издано: Чураков В.С. Об обстоятельствах появления каринских арских князей на Вятке // Урал-Алтай: через века в будущее. Материалы Всероссийской научной конференции. - Уфа, 2005. С. 216-219.
...
Итак, согласно родословным росписям, потомки каринских арских князей – составители шеджере – указывали в качестве своего родоначальника некоего Кара-бека сына Канбара. Кочевья последнего якобы располагались близ р. Ак Идель (Белая). Рассорившись, как говорится в вышеуказанном шеджере, со своими старшими братьями, Кара-бек прибыл к «к Ивану Калите, старому Ивану, царю Ивану Васильевичу» (в тексте: «Калталы Иван, карт Иванга, сар Иван Вачилийгә килеп»), который и пожаловал его «Нукратской землей» (в тексте: «Нократ йирен биргән»). С последней потомки Кара-бека кормились и несли службу до князя Бичуры (в тексте: «Ул ярлыкап биргән ярлыкашны бабамыз Бичура биккә тигрү вә ашаганлар») Вот, в общем-то, вся информация шеджере, относящаяся к обстоятельствам появления арских князей на Вятке, справедливость которой нам удастся подтвердить, если мы сможем обосновать реальность Кара-бека как исторического лица и правильно интерпритируем лаконичное сообщение шеджере об обстоятельствах его пожалования «Нукратской землей».

Косвенным подтверждением тому, что Кара-бек был вполне реальным человеком помимо самих родословных росписей может служить удмуртское название центра вятских арских князей – Карино, которое удмурты называют Карагурт, т. е. ‘селение (гурт), основанное человеком по имени Кара’. Собственно удмуртскому названию указанного населенного пункта и обязана своим существованием его русская форма – Карино (ср. например: удм. Кычагурт ~ рус. Кычино, удм. Якшагурт ~ рус. Якшино и т. п.). В связи с этим, безусловно, следует признать беспочвенным стремление некоторых исследователей, игнорирующих наличие удмуртского варианта топонима, объяснить русское название отражением удмуртского кар-ин(ты) ‘место городища’ [18]. В свою очередь, татарское название селения – Нукрат – никоим образом не связано с персидским [noqræ ‘серебро’, как это хотелось бы видеть автору вводной части шеджере и некоторым ученым [19]: Карино, расположенное в непосредственной близости от р. Вятки у каринских арских князей вполне естественно получило название от соответствующего гидронима (тат. Нукрат [йылгасы], буквально ‘Новгород[ская река]’).

Значительные затруднения в истолковании у исследователей вызвала фраза шеджере «пришел к Калталы Ивану, старому Ивану, царю Ивану Васильевичу», которая, в случае верной интерпретации, может служить прямым указанием времени перехода Кара-бека на русскую службу. В свое время, комментируя эту фразу М. А. Усманов посчитал, что здесь упомянуты имена Ивана I Калиты и Ивана IV Грозного. Из этого он сделал вывод, что поскольку одновременно обоим русским князьям Кара-бек служить не мог, то в приведенной фразе следует видеть «анахронизм», свидетельствующий о неоднократной смене «нукратскими князьями из татар» своей политической ориентации (переходе то на русскую, то на татарскую стороны) [20]. Более определенно, ориентируясь главным образом на упоминание в шеджере прозвища Калталы (‘с мешком’), о переходе Кара-бека на русскую службу во времена правления великого князя Ивана I Калиты писал Р. Н. Степанов [21]. С этим, впрочем, не возможно согласиться уже в силу того, что Кара-бек не мог жить в первой половине XIV в. Этот вывод следует из данных родословных, а также эпитафии Сейтяка Алисуфова – единственного каринского арского князя даты жизни и смерти которого нам известны – 1493-1553 (согласно эпитафии он умер в возрасте 60 лет в 960 г. х.) [22]. Если взять средний показатель сменяемости поколений в 30 лет, то окажется, что прадед (sic!) Сейтяка – Кара-бек мог жить лишь в пределах XV в. Кроме того, в тюркском мире прозвище Калталы, данное впервые великому князю Ивану I (до 1296 – 1340), закрепилось впоследствии, очевидно, и за его потомками. Так, в «Дафтар-и Чингиз-наме» Иван IV также именуется Джуан Калталы [23], следовательно, это родовое прозвище могло применяться и по отношению к еще одному великому князю, потомку Ивана I и одновременно сыну Василия – к Ивану III Васильевичу (1440-1505). На наш взгляд именно этот великий князь мог пожаловать Кара-бека землями близ Чепецкого устья.

Само пожалование произошло, очевидно, не ранее 60-х гг. XV в. В пользу такой датировки можно привести следующие аргументы: Во-первых, сам Иван III стал самостоятельно править лишь с 1462 г.; во-вторых, несколько ранее, в 1459 г. отец Ивана III, великий князь Василий II в очередной раз подчинил Вятку, что очевидно, позволило его сыну беспрепятственно разместить в ее пределах перешедшего к нему на службу Кара-бека. Здесь следует заметить, что Иван III не случайно именно Вятку выбрал в качестве района испомещения верных ему людей: таким образом он обеспечивал присутствие лояльных сил в этом, стремящемся выйти из под контроля великокняжеской власти, регионе и, кроме того, Иван III, вероятно, учитывал, что Кара-бек как выходец из Южного Приуралья мог хорошо разбираться в политической жизни Мангытского юрта и Казанского ханства. Наконец, третьим аргументом, который можно привести в пользу предложенной нами датировки, в какой-то степени служит тот факт, что согласно рассказам потомков каринских арских князей, у них имелась родословная роспись, в которой самой ранней датой был указан 867 г. х. [24], соответствующий 1462/63 г. н. э. – т. е. как раз совпадающий с началом правления Ивана III. Вероятно, к моменту пожалования Кара-бек был в расцвете своих сил, возможно, ему было около 50 лет. К такому выводу нас подводят следующие умозаключения. Во-первых, согласно шеджере, были живы его старшие братья; во-вторых, вряд ли человек более преклонного возраста мог надеяться поступить на «конную службу в отъезде», в-третьих, на то, что он не был совершенно пожилым человеком указывает и факт рождения, очевидно уже на Вятке, его сына от удмуртки – Покчимурта (удм. покчимурт ‘малыш’ [25]). Последнее обстоятельство наводит на мысль, что на Вятку Кара-бек прибыл не один, а с двумя старшими сыновьями – Мухаммедом («старший Кара-бия сын») и Али-беком.

Таким образом, мы пришли к выводу, что Кара-бек – основатель династии каринских арских князей – прибыл на Вятку не ранее 60-х гг. XV в., причем до перехода на службу к Ивану III он находился в пределах родовых владений своего отца Канбара, располагавшихся, очевидно, в северо-западных районах современной Башкирии и Камбарском (!) р-не Удмуртии. Иными словами, нет никаких оснований у широко распространенного в литературе утверждения, согласно которому каринские арские князья, принадлежащие к роду Кара-бека, прибыли на Вятку непосредственно из г. Арска. Напротив, документально зафиксирован переход в середине XVI в. каринских арских князей на сторону князей Арска (например, “государев изменник” князь Явуш – правнук Кара-бека – был активным участником обороны Казани и Арской земли в период казанской войны 1552 г.). В последующем потомки Явуша, по каким-то причинам помилованного Иваном IV [26], получили поместья во многих селениях Казанского уезда. Крупнейшим пожалованием явилось закрепление в 1582 г. за князем Бегишем Яушевым сыном Терсинской волости (современный Агрызский р-н РТ) [27]. Дальнейший отток выходцев из Карино, лишенных реформой 1583-1588 гг. своих привелегий, на земли бывшего Казанского ханства в Казанский и Уфимский уезды зафиксирован как в родословных списках, так и в различных документах XVII-XVIII вв. В последних указывается и одна из основных причин перемены места жительства – «от скудости» [28]. Результатом подобной миграций стало широкое расселение потомков Кара-бека не только в пределах Волго-Уральского региона, но и в Средней Азии и даже в Крыму. Так, потомки уже известного нам Бичура-хана, умершего не ранее 1615 г. [29], согласно родословным выехали в Оренбургскую губернию (в Каргалу).

В завершении еще раз необходимо остановиться на причине употребления по отношению к каринским князьям определения арские, которое создает иллюзию их генетической связи с князьями г. Арска. На наш взгляд, если в отношении южной группы арских князей определение арские обозначает город (Арск) и территорию (Арская земля), на которые распространялась их власть, то в случае с каринскими князьями, т. е. управителями Карино, определение арские, очевидно, указывает на подвластное им население, причем не в этническом смысле, а в социально-политическом. Из грамоты 1510 г. известно, что Василий III жалуя князя Деветьяра – внука Кара-бека – предписывал «звати ему в те деревни к себе жити людей из зарубежья, а не из моей вотчины великого княжества» [30]. В грамотах, выданных от имени великого князя Иван IV каринским арским князьям, также предлагалось «ис казанских мест вотяков и чюваш призывати жити на Вятку на мое великого князя имя…и которые люди вотяки и чюваша придут…за которого за арского князя жити, за тем живет» [31]. Грамоты XVI в. в числе разноплеменного состава населения Вятской земли (русские, удмурты-отяки, татары, марийцы-черемисы) особо выделяют арян – очевидно выходцев из Арской земли, т. е. «из зарубежья». Поскольку, как нам кажется, первоначально Кара-беку и его потомкам Иваном III было позволено «ведать и доход имать» именно с данной категории населения, включавшей в себя южных удмуртов и бесермян (в источниках « [арская] чюваша»), за ними и закрепилось определение арские [князья].

http://www.udmurt.info/library/churakov/obstoyat.htm

torkel · September 12, 2010

[b]Дворец Тевкелевых[/b]

[attachment=760857:0480.jpg]

Дворец Тевкелевых (Килимовская усадьба, с. Килимово Буздякского района Республики Башкортостан) — памятник татарской архитектуры. Построен в 1852 г. в комплексе с мечетью (1856), архитектор неизвестен.

Усадьба состоит из дворца, мечети, парков (Нижнего и Верхнего), расположенных на берегу реки. Здание дворца выполнено в духе классицизма. В оформлении фасадов двухэтажного здания симметрично-осевой композиции с 4 угловыми башнями в псевдовосточном стиле использованы татарские орнаментальные мотивы.

Усадьба принадлежала потомкам Кутлу-Мухаммеда Мамешевича Тевкелева. В нач. XX в. перешла к зятю Саидгарея Тевкелева, Салим-Гирею Джантюрину. В настоящее время используется под школу.

[b]Ссылки[/b]

* Фартыгина Н. Его Величество дворец: памятник архитектуры татарского историко-культурного центра «Килимово» переживает второе рождение // Башинформ. — 2007. — 25 января.
* Хусаинов А. Судьба Килимовского дворца // Татар дөньясы (Татарский мир). 2007. — № 3. — С. 8—9.
* Фотография дворца

torkel · November 8, 2010

[b]ЛЮДИ ВЕЛИКОГО КНЯЖЕСТВА
история и генеалогия Великого княжества Литовского, Русского и Жемайтского

Чеслав Малевский.
Список дворянских фамилий Лидского уезда в ХIХ веке
и их гербы[/b]

Ассанович (татарин) - Аксак

Шабанович (татарин)

Эльяшевич (татарин)

Юшинский (татарин)

Якубовский (татарин) - Топор

Янкевич (татарин)

Янчура (татарин)

torkel · November 9, 2010

[b]Исследование корней фамилии.[/b]
http://webcache.googleusercontent.com/search?q=cache:8-zb7Kjdky4J:alex-kosh.livejournal.com/34102.html+%D0%A1%D1%82%D0%B5%D0%BF%D0%B0%D0%BD+%D0%98%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87+%D0%A2%D1%83%D0%B3%D0%B0%D0%BD-%D0%91%D0%B0%D1%80%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9&cd=3&hl=ru&ct=clnk&gl=ru

''Подсмотрел у Мирового Зла, и решил проделать подробное исследование своей фамилии. Вот уж не думал, что нарою ТАК много материала. Да еще какого материала! До этого момента я искренне считал, что фамилия Барановкий имеет исключительно еврейские корни. Уж и не знаю почему. Но я оказался не прав. Совсем не прав. Все гораздо, гораздо сложнее:

Фамилия документирована в Польше с 1391г.; связана с названием местечка Баранов, каких несколько. Аналогично фамилия позже возникла на Украине (здесь 15 населенных пунктов Баранiвка, Бараново и др.) и в Белоруссии.
БАРАНОВСКИЙ (префикс-Остойон (польск.стойкий) - дворянский род. продокументированный в книге "Гербарц и родвед Польски" с 1559 года. Основатель рода Ян Джерсиковски. стольник Брацлавский и ротмистр королевский (1559-1605). Большинство представителей рода избирали себе армейскую карьеру.

[b]Лев из рода Барын (Барановские татары короля)
Фаяз Фаизов[/b]

Князья Барановские относились к одним из самых влиятельных татарских родов Речи Посполитой.
Происхождение этого рода не совсем ясно. Московский историк С.Думин утверждает, что по семейной легенде основатель рода - знатный выходец из Орды Туган-бек, который являлся маршалком, то есть главой всех татарских хоругвей Литовского княжества еще в XV веке. С.Дзядулевич в своем «Гербовнике родов татарских в Польше» пишет, что этот род дагестанского происхождения, то есть кавказского и ссылается на автора многих статей о истории литовских мусульман, члена этого рода Мацея Туган-Барановского, который выводил свой род от «князя Темир Туган-бея, маршалка татарского, прибывшего на Литву из Дагестана с женой и двумя сыновьями: Мираном и Элькадером». Якобы первый сын Миран и взял фамилию Барановских от своей жены – полячки. С другой стороны, издавна известен был в Орде тюркский род Барына. Наконец, тот же С.Думин («Белорусские татары…» Минск, «Полымя» 1993) приводит интересную версию происхождения этой фамилии: пращур Барановских Сунчей Айдарович имел единственного сына Байрашкача, или Байрам-Ходжа, упомянутого впервые в списках 1559 года. Дети его младшего сына, Мустафы Байрамгадзеевича, в 1631 году называли себя уже Байрановскими, то есть фамилия образована на местный манер от переиначенного патронима, а именно: Байрамгадзеевич – Байрамович – Баранович – Барановский.

torkel · November 9, 2010

[b]Исследование корней фамилии.[/b]

''Как бы ни было, в историю князья Барановские вошли с гербом «Туган» и родовым прозвищем «Мурза-Дагестанский». Кавказское происхождение рода вполне возможно, если учесть, что длительное время часть Кавказа была в составе Золотой Орды, а среди татарских родов Речи Посполитой известны и такие фамилии как Пятигорские, Черкесские.
С.Думин считает, что возвышение этого рода приходится на середину XVII века и связано с военными заслугами ротмистра Давида Барановского, о чем говорится и в грамотах польского короля Яна Казимира от 1659 и 1662-х годов. По первой грамоте (1659 г.) лихому татарскому рубаке было пожаловано 7 влук земли (1 влук – 16,5 га) в Упицком уезде. Столь щедрый дар татарский ротмистр получил за то, что «во время войны со шведами в Ливонии один со своей хоругвью все шведское войско сдерживал, ежедневно захватывая из вражеского лагеря по «свежему языку», постоянно атакуя и нередко доходя до самой палатки шведского гетмана (главнокомандующего), сотворив такой переполох в стане противника, что сам гетман Дуглас не чувствовал себя в безопасности. Судя по этому и другим известиям, Барановский, запрошенный шведами на переговоры, был обманом захвачен в плен и с товарищами отправлен на корабле, видимо, в Швецию. Однако ротмистр (скорее всего с помощью своих товарищей) сумел овладеть судном, вырезать шведскую стражу, взял в плен капитана и привел корабль в порт вассальной от Речи Посполитой Курляндии, после чего… снова пошел на войну! О его подвигах в следующие три года напоминает королевский привилей (грамота) от 8 марта 1662 года на наследное владение селением Потыльцы с 10 влуками земли (то есть со 165 гектарами!). В той грамоте говорится, что ротмистр Барановский в битве под Кушликами 4 сентября 1661 года хоругвь (в данном случае знамя) самого московского царя захватил и швырнул его (знамя) под ноги королю.
Давид Барановский до самой своей смерти до 1697 года оставался в должности татарского хорунжего Трокского воеводства (современный Трокай в Литве) и положил начало славе и богатству своего рода. Карьера, королевские дары дали возможность ему и братьям пользоваться пышным титулом «Мурзы Туганского» (С.Думин, И.Канапацки «Белорусские татары…» стр.79-80). Надо полагать, что этот титул был как бы благообретенным, в отличие от старых родовых фамилий татарской знати, а тем более от родового прозвища Барановских – «Мурза Дагестанский».
В упомянутой книге «Белорусские татары…» на странице 75 приводится рисунок неизвестного автора 1670 года «Татарский ротмистр». Если учесть, что этот отрезок времени был как раз пиком славы Д.Барановского, и что художник в то время, естественно, старался запечатлеть лишь наиболее выдающихся личностей, то вполне возможно, что на рисунке изображен тот самый славный татарский ротмистр Д.Барановский.
Со временем род Барановских настолько разросся, что стал насчитывать две ветви и две линии. Так, к ветви Яшки (по Дзядулевичу) принадлежал Мухарем, сын Абдрахима, внук Яшки. Эта ветвь породнилась с другим татарским родом – Булат-Тупальских. К сожалению, сведений об этой ветви очень мало.

torkel · November 9, 2010

[b]Исследование корней фамилии.[/b]

''Гораздо более многочисленной а, возможно, и плодовитой, оказалась ветвь Давида. Не будем утомлять читателей перечислением имен, а также их имений и поместий, скажем лишь, что эта ветвь роднилась с татарскими родами Айдаровичей, Азулевичей, Рейживских и другими.
Линия знаменитого ротмистра и хорунжего Давида породнилась с Улановыми (отпрысками младших чингизидов) через дочь Давида – Милку Ганну. Один из сыновей Давида – Богдан – также дослужился до чина ротмистра с титулом «Мурза Туганский». Один из потомков этой линии – Абрахам Шварц, сын Мустафы, был поручиком войск коронных, но в 1832 году шляхетство решил себе выводить с отдельным, личным гербом «Незгода». Если учесть, что в переводе с польского «Незгода» означает «Несогласие» (если я не ошибаюсь), то, возможно, это была уже христианская ветвь рода, «несогласная» со своими пращурами-мусульманами? Во всяком случае, его сын Ян Шварц (с упомянутым странным гербом) в 1845 году значился государственным чиновником на Гродненщине.
Весьма многочисленной оказалась у Барановских линия Мустафы. Эта линия звалась еще «Запущанской». Среди потомков этой линии были хорунжие и ротмистры, поручики и штаб-ротмистры, полковники и даже генерал-майор войск литовских Мустафа Барановский (1750 г.). Ну и, конечно, немало было из этой линии просто мещан, обывателей, мелких землевладельцев, на фоне которых, например, резко выделяются такие фигуры как полковник повстанческой армии Т.Костюшко, позднее полковник прусской армии Якуб Барановский; генерал войск российских Ян Барановский и генерал генерального штаба войск российских Александр Барановский. Сын Яна – Давид Барановский – был полковником генерального штаба российских войск и т.д. Отпрысков «военной косточки» среди Барановских было предостаточно.
Любопытно, что эта линия Барановских имеет католическое и православное ответвления. Так, потомки штаб-ротмистра Абрахама Барановского (годы службы 1785-1792) перешли в католичество и приняли в 1845 году шляхетство с прозвищем «Туган». Отсюда, естественно, католические имена: Мартин, Игнатий, Винцент, Александр, Богуслав и т.д.
К православной вере относились дети Амурата Барановского (умер в 1867 году) и его жены Пульхерии Скибицкой, видимо, православной. Интересно, что наряду с православными именами сыновей и дочерей – Наталья, Апполинарий, Леон и Еугениуш есть и имя, данное сыну в честь отца – Амурат.
В роду Барановских есть и известные ученые: профессор политической экономики Санкт-Петербургского университета, легальный марксист и оппонент В.И.Ленина – Михаил Иванович Туган-Барановский, его сын - писатель Михаил Михайлович Туган-Барановский и внук - доктор исторических наук Джучи Михайлович Туган-Барановский.
Интересно, что Барановские, даже не будучи на военной службе, не теряли интереса к коням, коневодству вообще. Так, в 1787 году литовский магнат князь Радзивилл на ярмарке в своем родовом имении Несвиже (нынешняя Минская область) стремился с помощью татарского муллы Яхьи Барановского организовать продажу лошадей лучших пород (Я.Гришин «600 лет совместной жизни», Казань, 1997, Тан-Заря).

БАРАНОВСКАЯ ТАИСИЯ ПЕТРОВНА 1831, Петербург. Детская писательница.
БАРАНОВСКИЙ ВЛАДИМИР СТЕПАНОВИЧ 1846-1879 Изобретатель. Работал на заводах А.И.Шпаковского и Л.Нобеля в Петербурге. Создал 2,5-дюймовую скорострельную пушку с унитарным патроном. Погиб при испытании патрона.
БАРАНОВСКИЙ ГАВРИИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ 1860-1920. Архитектор. Инженер. В стиле модерн выстроил в Петербурге торговый дом товарищества "Братья Елисеевы", здание Русского географического общества.
БАРАНОВСКИЙ ЕГОР ИВАНОВИЧ 1820-1914 По окончании курса наук в Училище правоведения (1840) Барановский начал службу в Правительствующем Сенате. Перейдя в ведомство министерства юстиции, работал в Таганроге, Риге и других городах. В 1850 был причислен, по его просьбе, к министерству внутренних дел. Служил правителем канцелярии в западных губерниях, чиновником особых поручений при министре, после чего был назначен вице-губернатором Оренбургской губернии. С 1853 оренбургский вице-губернатор. С 1859 гражданский губернатор.
БАРАНОВСКИЙ ИВАН ЛЬВОВИЧ Губернатор Саратовской губернии в 1861-1862
БАРАНОВСКИЙ ИВАН СТЕПАНОВИЧ 1752-1805 Титулярный советник. Сын надворного советника СТЕПАНА СТЕПАНОВИЧА, которому Екатерина II пожаловала во владение села Ночеговка, Омельяново, Шкураты с крестьянами. Правнук полкового есаула ЯКОВА БАРАНОВСКОГО, которому гетманы Мазепа и Скоропадский пожаловали села Савино и Олбин. Похоронен в с. Олбино Остерского уезда
БАРАНОВСКИЙ ИГОРЬ 1959, ГДР. Выпускник МГУ. Работал в еженедельнике "Московские новости", аналитическом центре ОРТ, Уникомбанке, вице-президентом группы компаний "Росинвестнефть". В феврале 2001 вице-президент "Альфа-групп"
БАРАНОВСКИЙ КАЗИМИР 1943 г.р.. Полковник запаса. Военный журналист.
БАРАНОВСКИЙ ЛЕОНТИЙ ВСЕВОЛОДОВИЧ Губернатор Оренбургской губернии в 1858-1861
БАРАНОВСКИЙ ПЕТР ДМИТРИЕВИЧ 1892-1984 Родился в с. Шуйское Смоленской губернии в семье крестьянина. Архитектор, реставратор. Цитата: «Разработал новые методы реставрации, восстанавливал памятники, разрушенные в период Великой Отечественной войны 1941-45 (Пятницкая церковь в Чернигове), в процессе реконструкции Москвы спасал от уничтожения шедевры русского зодчества (в т. ч. Василия Блаженного храм, ансамбль Крутицкого подворья и др.); по точнейшим архитектурным обмерам Барановского восстановлена в Москве церковь Казанской Божией Матери, а также восстанавливаются другие снесенные постройки».
БАРАНОВСКИЙ СТЕПАН ИВАНОВИЧ 1817-1885 Родился в с. Капустине Мышкинского уезда Ярославской губернии. Профессор русского языка в Гельсингфорском университете. Изобретатель. В 1860-х гг. сконструировал воздушный двигатель для локомотива ("духовик" Барановского) и вместе с сыном - пневматический двигатель для подводной лодки; в 1880 создал модель летательного аппарата тяжелее воздуха ("летун" Барановского). Создал механизм для маршрутной съемки местности ("путемер" Барановского).

torkel · November 10, 2010

[b]Национальные элиты Российской Империи
Татарская феодальная знать и российское дворянство: проблемы интеграции на рубеже XVIII-XIX вв.

Рамиль Хайрутдинов
(зав.отделом Свода памятников при Институте истории АН Татарстана)[/b]

(1997, N12 Ислам в татарском мире: история и современность (материалы международного симпозиума, Казань, 29 апреля - 1 мая 1996 г. (специальный выпуск)

В многонациональных государствах, независимо от формы устройства, почти неизбежно вызревает проблема взаимоотношений центральной власти и местных элит, устойчивости государства, сохранения его территориального единства. Решение этой проблемы в равной степени зависит как от "центра", так и от "окраин".

Данная статья посвящена отдельным аспектам этой комплексной монографической темы.

Последняя четверть XVIII в. характеризуется известной либерализацией позиции правительства Екатерины II по отношению к привилегированным слоям татарского населения Среднего Поволжья и Приуралья. События Крестьянской войны 1773-1775 гг., необходимость поиска социальной опоры в регионе, далеко идущие внешнеполитические планы по колонизации восточных окраин государства потребовали от самодержавия смещения акцентов в национальной политике и в религиозной сфере, принятия мер по укреплению татарской феодальной верхушки.

Еще в середине 60-х гг. XVIII в. наметились тенденции к переходу от жесткой христианизаторской политики с ее откровенно антимусульманской направленностью к более гибкой и прагматичной идеологии. Изданный в июне 1773 г. указ "О терпимости всех исповеданий" по существу обозначил официальное признание Ислама, изменив статус ранее гонимой конфессии до положения "терпимой" в Российской империи религии.[1] Однако, провозглашение принципа веротерпимости не внесло серьезных перемен в действующее законодательство и в положение мусульман Среднего Поволжья и Приуралья.

torkel · November 10, 2010

[b]Национальные элиты Российской Империи
Татарская феодальная знать и российское дворянство: проблемы интеграции на рубеже XVIII-XIX вв.[/b]
Рамиль Хайрутдинов

Основной упор в этой сфере правительство сделало на привлечение на свою сторону магометанского духовенства, выполнявшего у татар в течение предшествовавших десятилетий роль духовной и светской оппозиции христианизаторской и русификаторской политике царизма. Нельзя не согласиться с мнением А.И.Ногманова, увидевшего в подобной тактике Екатерины II не только желание самодержавия смягчить в будущем возможные оппозиционные подвижки в татарском обществе, но и стремление приобрести мощное средство воздействия и манипулирования его настроениями, фактически - контроля и управления общественным сознанием.[2] Важным шагом в реализации этой программы явился указ от 22 сентября 1788 г. "Об определении мулл и прочих чинов магометанского закона и об учреждении в Уфе Духовного Собрания для заведывания всеми духовными чинами того закона, в России пребывающими".[3] Искусственно созданный орган управления мусульманской приходской организацией и духовенством представлял собой правительственное бюрократическое учреждение, приравненное по статусу к среднему звену судебных мест.[4]

Задачи координации властей с татарским городским сословием и торговой верхушкой выполняла образованная в Казани в 1782 г. Татарская ратуша, основанная как орган самоуправления городской татарской общины.

Несомненно, к тому же ряду законодательных актов, направленных на ликвидацию социальной фронды и подчинение татарского общества унифицированному регламентированию со стороны государства принадлежат указы Екатерины II, адресованные феодалам, сохранившим мусульманское вероисповедание. Так, указом от 1 ноября 1783 г. был разрешен прием на военную службу и награждение офицерским званием (ограниченным чином премьер-майора - Х.Р.) татарских мурз и "чиновных людей".[5] Звание премьер-майора относилось к числу штабс-офицерских чинов и соответствовал 8 классу Табели о рангах. В 1797 г. во всех родах войск членение на премьер- и секунд-майоров было ликвидировано и установлен единый майорский чин.[6]

Привлечение татар-мусульман в офицерское звено армии было напрямую связано с включением в апреле 1783 г. Крыма в состав России, превращением полуострова в важный опорный пункт на Черном море, а впоследствии и с русско-турецкой войной 1787-1791 гг.

Но наиболее значимым для мусульманской части татарской феодальной знати стал указ, принятый 22 февраля 1784 г. "О позволении князьям и мурзам татарским пользоваться всеми преимуществами российского дворянства",[7] вышедший за год до публикации 21 апреля 1785 г. "Жалованной грамоты дворянству Российской империи".[8]

В "Жалованной грамоте" впервые в наиболее полном виде был сформулирован юридический, политический и социальный статус дворянского сословия, принадлежность к которому "есть следствие, истекающее от качества и добродетели начальствующих в древности мужей, отличавших себя заслугами, чем, обращая самую службу в заслугу, приобретали потомству своему нарицание благородное. Благородными разумеются все те, кои от предков благородных рождены, или монаршим достоинством пожалованы".

Из законодательства о российском дворянстве выделим лишь основные положения, касающиеся принципов и порядка приобретения прав высшего состояния. Существовало три пути достижения дворянства: а) монаршая милость, б) достижение чина на военной или гражданской службе, в) пожалование российского ордена.

Все дворянство подразделялось на потомственное (передававшееся по наследству) и личное (пожизненное). Потомственные дворяне могли принадлежать к одному из шести разрядов: 1) дворянству, жалованному или действительному, 2) дворянству военному, 3) дворянству, полученному путем выслуги определенного чина, или в результате награждения орденом, 4) иностранным дворянским родам, 5) титулованному дворянству, 6) древним благородным родам, доказавшим свою принадлежность к дворянству за 100 лет до издания "Жалованной грамоты".

Таким образом, лишь последние три разряда давали права высшего состояния по праву благородного происхождения. В законодательство о российском дворянстве вплоть до 1917 г. постоянно вносились изменения и дополнения, затруднявшие доступ в потомственное дворянство. Так, неизменно возрастал порог классных чинов и орденских статутов для вхождения в дворянское сословие.[9]

Часть татарских знатных родов, перешедших в XVI-XVII вв. на службу к российским государям и возведенных ими в почетное дворянство, получили право пользования титулом "князей татарских". Они вошли в состав российского титулованного дворянства по 5 и 6 разрядам. Все титулы подразделялись по степеням на княжеские, графские, баронские. Исследователи отмечают, что титул князей татарских, также как и калмыцких, мордовских не обладал всеми достоинствами общего российского княжеского титула и считался стоящим после графов и баронов.[10]

В начале XX в. в списках департамента Герольдии числилось 34 фамилии татарских и калмыцких князей, утвержденных в этом звании определениями Правительствующего Сената в период с 1830-х по 1908 гг. Этих титулов были удостоены роды князей Акчуриных, Баюшевых, Девлеткильдеевых, Дивеевых, Дондук-Корсаковых, три рода Енгалычевых, Еникеевых, Кекуатовых (Кейкуатовых), Кильдишевых, Кугушевых, два рода Кудашевых, Кулунчаковых, Куткиных, Кутыевых, Максутовых, Максютовых, Маметовых, Маматкозиных-Сакаевых, Маминых, Мансыревых, Мустафиных, Стокасимовых, два рода Тенишевых, Ширинских-Шихматовых, Яушевых, Бегильдеевых, Ишеевых, Шахаевых. Среди наследников знатных фамилий большинство составляли уже обрусевшие татары, но в некоторых родах отдельные ветви еще сохраняли родным татарский язык, а фамилии Маматкозиных-Сакаевых и Маминых оставались мусульманским по вероисповеданию.

Не останавливаясь детально на особенностях возведения каждого из этих родов в российское жалованное дворянство, отметим, что основанием включения в 5 и 6 части родословных книг послужило документальное подтверждение княжеского достоинства. Так, потомки Еникеевых представили в департамент Герольдии грамоты, жалованные Иваном IV 20 марта 1551 и 1 октября 1572 гг., в которых Еникей Тенниевич Кугушев и его сын Сабак-мурза Еникеев названы князьями. По определению Сената 21 марта 1851 г., род был внесен в шестую часть Родословной книги. Княжеское достоинство как русскоязычных, так и татаро-язычных потомков Еникеевых неоднократно подтверждались Сенатом в 1857, 1869, 1870, 1874 гг.[11]

Закон 1784 г. не носил локального характера, а был распространен на всех князей и мурз татарского происхождения, остававшихся " в магометанском законе". В преамбуле отмечалось, что между ними "находятся такие, коих предки за их верные Всероссийскому престолу службы получили от высоких предков Наших жалованные грамоты на поместные дачи и другие неоспоримые доказательства, что служба и состояния их тогдашние были равные с прочими благородными".

Признав за княжескими и мурзинскими родами права на утверждение в благородном звании, указ вместе с тем установил жесткие требования к документам, подтверждающим происхождение. По букве закона необходимо было представить жалованные государственные грамоты на недвижимое имение и другие письменные документы, утверждающие благородство "с явным доказательством". Условие предъявления "неоспоримых доказательств" впоследствии явилось причиной многочисленных отказов губернских дворянских собраний и департамента Герольдии Сената в возведении татар-мусульман в дворянское достоинство. В распорядительной части указа раскрывался механизм и последовательность рассмотрения документов. Сенат обязывался предписать генерал-губернаторам и правящим эту должность в губерниях, "где подобные князья и мурзы жительствуют", учинить разбор свидетельств. На рассмотрение и утверждение Сената должны были быть представлены списки с доказательствами происхождения. Затем по составлении в департаменте Герольдии особого списка на утвержденных в благородном звании татар-мусульман на них распространялись привилегии дворянского сословия.

Вместе с тем, указом 1784 г. татарские князья лишались одного из самых существенных прав российского дворянства - права "покупать, приобретать и иметь крепостных или подданных христианского исповедания", составлявшим вместе с особым положением в механизме государственной власти основу политического и экономического могущества дворянского сословия.[12] Естественно, что это во многом сужало для татарских князей смысл дворянского звания. Однако, на наш взгляд, неоправданно сведение значимости указа лишь к освобождению от платежа подушной подати.[13] Возведение в потомственное дворянство предоставляло ряд важных личных прав. Помимо выхода из податного сословия, освобождения от рекрутской повинности и телесных наказаний у утвержденных в звании появлялась возможность определения на государственную службу, а их дети пользовались льготами при получении образования. Велик был и моральный фактор.

Нельзя также отрицать, что среди дворян-"инородцев", формально уравненных с российскими дворянами, даже в пореформенный период было немало таких, "которые по ряду причин - в силу экономической несостоятельности, неграмотности, незнания русского языка или общего низкого культурного уровня - не могли воспользоваться представленными им правами".[14]

Еще до выхода в свет указа 1784 г., представители княжеских и мурзинских родов добивались права официального признания своего благородного происхождения. Так, в начале 1780-х гг. жители Новотатарской слободы г.Казани "из мурз служилые татары" Ибрай Асеев, Асан Ермаков, Муртаза и Исхак Салимовы дети князей Яушевых предъявили в Казанское наместническое правление в доказательство княжеского происхождения данную их предкам великим государем и великим князем Михаилом Федоровичем жалованную грамоту. Правление 11 июля 1782 г. своим указом обязало Татарскую ратушу записать просителей в документы четвертой ревизии в княжеском звании. В июле 1795 г. они вновь обратились в Татарскую ратушу с просьбой подтвердить право на княжеское достоинство для включения их в сказки новой пятой ревизии. 12 июля 1795 г. копия указа Казанского наместнического правления, подтвержденная печатями бургомистра Юсупа Абдулова, ратмана Амира Исхакова и подписями ратманных Мусы Якупова, Губайдуллы Рахматуллина, Галея Якупова была переслана для исполнения выборному Новой Татарской слободы.[15]

torkel · November 10, 2010

[b]Национальные элиты Российской Империи
Татарская феодальная знать и российское дворянство: проблемы интеграции на рубеже XVIII-XIX вв.[/b]
Рамиль Хайрутдинов

По данным пятой ревизии (1795 г.) в Казанской губернии насчитывалось 128 "из мурз князей", 1566 мурз и "из мурз служилых татар" (в том числе 57 крещенных), 18 "ясачных мурз", всего 1712 душ мужского пола.[16] По другим сведениям, в конце XVIII в. их численность составляла 1639 человек, а количество принадлежащих им крестьян и дворовых людей указывалось большим: вместо 169 - 226 ревизских душ.[17]

Более всего выходцев из знатных родов проживало в Чистопольском уезде - 524 души мужского пола, в Лаишевском - 519 и Казанском - 341 душа. Причем княжеские фамилии зафиксированы ревизскими документами лишь по последнему уезду. Так, семь человек из рода князей Нурушевых по материалам Генерального межевания (1793-1803) владели частью сельца Урсек Казанского уезда.[18] Оно было родовым поместьем семьи на протяжении нескольких столетий. В писцовой книге Ивана Болтина 1602-1603 гг. владельцем половины Урсека указан князь Бакшанда Нурушев. Другой половиной сельца, что "было в поместье за князем Бакшандым дедом за Урсеком, а после было за отцом ево за Нурушем, а после отца ево было за Микитою за Федором за Козлиным" в начале XVII в. владел Камай Смиленев.[19] За Б.Нурушевым состояла и деревня, "что была пустошь Красная". Он относился к числу наиболее крупных татарских землевладельцев уезда. Ему принадлежали 237 четвертей пашенной земли, 1350 копен сена, 15 десятин леса. Денежный оклад князя составлял 20 рублей.[20]

В конце XVIII в. 121 душа мужского пола проживала в д. Кошар Казанского уезда. Эта деревня, ранее принадлежавшая князю Иванаю Кадышеву, по жалованной грамоте 1600-1601 гг. была передана в вотчину его дяде князю Багишу Яушеву. Он являлся владельцем еще двух деревень - Тамгачи и Шигай, 262 четвертей пашни, 5450 копен сена, 50 десятин леса. Вместо денежного оклада ему была пожалована волость Терься на Каме, дававшая доход в размере 12 рублей.[21] Отметим, что и Б.Нурушев "по старине" взимал ясак с марийской волости Нали Кукмор: "дорогильные пошлины" в сумме 14 рублей 55 копеек и со свадеб - "куняшную пошлину". Все эти привилегии, по мнению Е.И.Чернышова, Ш.Ф.Мухамедьярова, И.П.Ермолаева, уходили своими корнями во времена Казанского ханства.

Князья и мурзы Казанской губернии, зафиксированные ревизскими документами, были учтены в составе государственных крестьян и наравне с ними обложены подушной податью. Что же касается численности татарской феодальной знати, вошедшей в состав российского дворянства по силе указа 1784 г. и освобожденной от уплаты личных податей, то здесь существуют значительные расхождения в цифрах. Наиболее полные сведения приведены в работах И.А.Гилязова и С.Х.Алишева. По данным первого из них, в 1796 г. в Оренбургской губернии дворянские права получили 235 человек, а через год в родословные книги были внесены 4811 мурз семи губерний Центральной России.[22] С.Х.Алишев в статье, посвященной социальной эволюции служилых татар во второй половине XV-XVIII вв., отметил, что по Оренбургской губернии еще до 1796 г. дворянское звание имели мурзы Давлетшины, Бикчурины, Аитовы, Ахматовы, Кукляшевы, Куватовы, Кайсаровы и др.[23] Позднее, в своей монографии он указал, что в 1797 г. документально подтвердили и получили утверждение в дворянстве 5646 человек 177 татарских знатных фамилий. В той же книге в таблице "Социальная структура нерусских народов Среднего Поволжья в середине XIX в." им приведена уже иная цифра - 5700 дворян-татар.[24]

Основными источниками для подсчета численности дворян-мусульман татарского происхождения явились два документа. В первом из них, рапорте Оренбургской казенной палаты в Правительствующий Сенат сообщается о реализации Именного указа Павла I от 29 ноября 1796 г. об утверждении в дворянском звании и исключении по Уфимскому наместничеству из подушного оклада князей Янбулатовых, Яушевых, Акчуриных, Чанышевых, Дивеевых, Маминых, Маматкозиных, Бигловых, Еникеевых и Терегуловых. Казенная палата 25 августа 1797 г. донесла в Сенат, что по сведениям, доставленным из нижних земских судов и уточненным по ревизским сказкам, в наместничестве оказалось (с учетом рожденных после четвертой ревизии), 235 душ князей и мурз этих фамилий, подлежащих "выключке" из оклада.[25] Кроме того, до сведения Сената было доведено, что семьи князей Чанышевых и Терегуловых в количестве 12 человек из Оренбургской губернии отбыли на прежнее жительство в Тамбовскую губернию, где и должны были быть исключены из крестьянского сословия. Еще о 9 душах не были доставлены сведения из Стерлитамакского и Уфимского нижних земских судов.

Второй источник представляет собой переписку по поводу ходатайства на имя верховной власти князей Эльмурзы Урусова и Семерхана Булаева. В 1797 г. они обратились с прошением дозволить им "сформировать для защиты Оренбургской губернии от киргиз-кайсацких набегов полк из татарских князей и мурз". Прецедентом послужил созданный в том же году по указу Павла I Литовский татарский полк под командованием генерал-майора Барановского. Полк был составлен исключительно из польско-литовских мусульман.[26]

Из документов этого дела в первую очередь нас интересует "Записка о татарских родах, доказывающих происхождение свое от благородных предков и просящих о выключке из подушного оклада". В ней отмечалось, что к 1797 г. по именным указам были признаны доказавшими княжеское и мурзинское достоинство 350 человек - 231 душа в Оренбургской, 8 - в Тамбовской, 15 - в Саратовской и 96 - в Пензенской губерниях.

В стадии рассмотрения находились документы 17 княжеских и мурзинских родов Саратовской губернии, насчитывавших 1008 человек, Рязанской губернии - 32 родов (388), Оренбургской - 2 (61), Симбирской - 7 (282), Пензенской - 22 (524), Нижегородской - 1 (55). В Казанской губернии свои права на дворянское достоинство предъявили представители 96 родов, состоявших из 2493 человек. Всего же по семи губерниям России из податного сословия просили вывести 4811 человек 177 знатных татарских родов.[27] Таким образом, в 1797 г. общее число князей и мурз, представивших необходимые документы вместе с уже утвержденным во дворянстве, составляет 5161 человек.

Не подвергая сомнению благородное происхождение родов, представивших документы, утверждать о признании государством их дворянского достоинства и внесении в родословные книги всех этих фамилий, нет достаточных оснований. В документе прямо указывается, что по резолюции Сената от 11 октября 1795 г. по случаю встретившихся в Казанском губернском правлении "сомнений и даже открывающемся подлоге в некоторых доказательствах оных татарских родов, обращены дела в то правление для рассмотрения и утверждения подлинными делами в архивах хранящимися и другими способами сомнению не подтвержденными".[28]

Вновь выявленные в фондах Национального архива РТ документы во многом изменяют сложившееся представление о ходе реализации в Казанской губернии положений указа 1784 г. В конце 80-х - начале 90-х гг. в Казанское дворянское собрание стали поступать ходатайства об утверждении в дворянском звании потомков татарских княжеских и мурзинских родов. Потомки просили собрание "не лишать и их высокомонарших милостей". Основанием для рассмотрения своих претензий они обозначили 7-й пункт 92-й статьи "Жалованной грамоты" дворянству, которым в качестве одного из доказательств благородного происхождения определялось "Верстание по дворянской службе поместьями". Помимо документов на владение землей татары предъявляли выписи из семейных родословных. В итоге, депутаты Казанского дворянского собрания, избранные для составления родословной книги признали "достаточными" доказательства благородного происхождения более 50 татарских родов.[29]

После сверки с родословными документами наличного состава семей имена претендентов были внесены в список собрания, который препроводили генерал-губернатору Казанского наместничества князю П.С.Мещерскому, правителю наместничества князю С.М.Боратаеву и уже от их имени представили для утверждения в Сенат.

torkel · November 10, 2010

[b]Национальные элиты Российской Империи
Татарская феодальная знать и российское дворянство: проблемы интеграции на рубеже XVIII-XIX вв.[/b]
Рамиль Хайрутдинов

Однако, в 1795 г. губернский прокурор В.И.Чемесов представил в Санкт-Петербург генерал-прокурору А.Н.Самойлову рапорт о возникших якобы сомнениях в достоверности представленных документов и "открывающемся подлоге" в части доказательства, "коими утверждают татарские роды благородное происхождение". По указу Сената от 17 декабря 1796 г. Казанское губернское правление учредило особую комиссию для пересмотра уже принятых Дворянским собранием решений. Комиссии было поручено освидетельствовать в губернских архивах все документы, с которых князьям и мурзам выдавались копии. Представленные татарами доказательства благородного происхождения должны были быть подтверждены подлинными делами. Для реализации этой задачи правление обязало губернского архивариуса доставить в комиссию все необходимые документы. В течение 1796 и 1797 гг. в архиве присутственных мест было выявлено 87 свертков грамот и иных бумаг двадцати пяти родов князей и мурз Казанской губернии.

Комиссия 25 апреля 1797 г. донесла губернскому правлению о своем заключении - признать представленные доказательства этих фамилий несущественными. В этот список вошли фамилии князей Янбулатовых, Тимбяковых, Булаевых, Бурнашевых, Замановых, Мамяшевых, Тимяшевых, Мансуровых, мурз Шашевых (?), Барышевых, Бурундуковых, Сюндуковых, Сюндуковых же живущих в Елабужском округе Вятского наместничества, Байбековых, Киреевых, Нураевых, вновь Сюндуковых, Тинсариных, Пляшевых, Тайтуриных, Урманчеевых, Урманчеевых же, Уразгильдеевых, Чепкенеевых. Сведений о 29 родах в архиве не обнаружилось. Комиссия отметила, что хотя архивариусом и были представлены "в куче завернутой в бумаги несколько старинных свертков в мелкие части изорванных и в самомалейших лоскутках состоящих, но из них ничего узнать не можно, когда от кого и кому именно оные даваны".[30]

"Выполнив" свою работу, комиссия была распущена. В апреле 1798 г. губернское правление предписало дворянскому собранию доставить сведения о татарских родах, представивших доказательства благородного происхождения, "не заимствуя оных от губернского правления". По запросу правления архивариус собрания должен был подобрать подлинные документы претендентов на дворянское звание и доложить, кому именно из них выдавались копии. Губернский предводитель дворянства совместно с тремя депутатами казанского собрания произвел сверку документов с материалами бывших определений. В губернское правление была передана ведомость со списком 52 утвержденных татарских родов с указанием документов, представленных в доказательство прав на дворянское звание. Вместе с ней в правление были отосланы из Собрания вновь выявленные 15 подлинных и 10 копий грамот и выписей. Всего же к 1802 г. было собрано 29 свертков с документами 6 родов - князей Богдановых, Яушевых, Кильдишевых, мурз Дербышевых, Исенеевых, Исеевых (?). В архивах так и не было выявлено каких-либо свидетельств благородного происхождения еще 23 фамилий - князей Асановых, Хозесеютовых, Маметевых, Маметевых же, Нурушевых, Кугеевых, Девятьяровых, Нурсеитовых, Тимеевых, вновь Ямбулатовых, Касимовых, мурз Миченевых (?), Урекеевых, Утеевых, Караевых, Буреевых, Саркеевых, Данаевых-Тзяшевых (?), Богдановых, Еникеевых, старокрещенных мурз Колчуриных и Харитоновых.

В сентябре 1802 г. губернское правление рассмотрело вновь выявленные бумаги и опять признало их "несущественными". 18 сентября было принято постановление, в котором подытоживались результаты деятельности комиссии 1795-1797 гг. и работа правления по освидетельствованию доказательств благородного происхождения. В нем, в частности, отмечалось, что по заключению комиссии некоторые из документов "совсем составлены ложно... А другие с безправочных копий в недавней переписаны на манер старинный, когда в том видно надобность стала и имеют фальшивые лишь скрепы и справы". Не утруждая себя приведением свидетельств фальсифицированных актов, правление присоединилось к заключению комиссии и признало доказательства татарских фамилий "незаконными и к доставлению дворянства тем родам не следующими". Правление 22 сентября 1802 г. поспешило представить в Сенат свой рапорт, приложив к нему и подлинные журналы комиссии, "коими оные доказательства уничтожены".

torkel · November 10, 2010

[b]Национальные элиты Российской Империи
Татарская феодальная знать и российское дворянство: проблемы интеграции на рубеже XVIII-XIX вв.[/b]
Рамиль Хайрутдинов

Здесь необходимо отметить, что в мае 1800 г. правительством Павла I были распространены на казанских мурз, литовских татар права однодворцев на возвращение утраченного дворянского достоинства. "Отыскивание дворянства" могло быть осуществлено только через военную службу. Претендентам необходимо было, получив от Дворянского собрания по представленным "ясным и неоспоримым доказательствам" свидетельства о своем дворянском происхождении, поступить в войска вольноопределяющимися и выслужиться до офицерского чина.

С 1840 г. происхождение мусульман от благородных предков должны были быть доказаны метрическим свидетельством Магометанского Духовного правления (со времен введение метрических книг) или основанной на достоверных сведениях" родословной, подписанной предводителем дворянства и состоящих уже в дворянском достоинстве ближайших родственников просителей, или, наконец, документами о владении наследственными от предков недвижимыми дворянскими имениями. К доказательствам происхождения обязывались представить свидетельство, подтвержденное предводителем дворянства и не менее 12 дворян, что образование и род жизни просителя "приличен благородному званию, а также удостоверение, выданное присутственными местами", с указаниями того, что "ни сами просители, ни отец, ни дед их не состояли и не состоят в подушном окладе и не были лишены прав дворянских силою закона".[31] Все эти условия перечеркивали саму возможность татар Казанской губернии добиться утверждения в дворянском звании.

К сожалению, приходится констатировать, что большинство из собранных на рубеже XVIII-XIX вв. в Дворянском собрании и губернском правлении документов татарских родов ныне безвозвратно утеряны. Свою роль сыграли пожары присутственных мест 1815, 1842 гг., ликвидировавших значительную часть архивов этих учреждений. Естественно также предположить, что после признания недействительными всех актов и бумаг князей и мурз татарского происхождения они потеряли для чиновников администрации какую-либо ценность и могли быть уничтожены. По крайней мере смысл рапорта губернского правления не исключает подобной интерпретации. Попытаемся удостоверить подлинность поданных от татар документов отдельных фамилий сопоставлением заголовков актов, представленных ими в Дворянское собрание, с источниками, достоверность которых не вызывает сомнений.

Так, 10 февраля 1793 г. собрание первоначально признало дворянские права мурзинского рода Колчуриных. Старокрещенные мурзы Колчурины в качестве доказательства благородного происхождения представили ввозную грамоту 7121 (1613 г.) за подписью дьяка Федора Лихачева, за справою подъячева Аврамки Курина, данной служилому новокрещенному Зюрейской дороги деревни Черемшан Семенке Иванову сыну Колчурину "на схожую землю села Кашколдеева за рекою Уштою в д.Черемыше на Ягодной полянке к отцовскому поместью к 35 четям на 10 четвертей в поле, а в дву по тому ж, сенных покосов ... на 100 копен".[32] В писцовой книге 1602-1603 гг. в деревне Черемыш среди служилых новокрещен указан Семенка Иванов сын Кочюрин с окладом 6 рублей. Далее отмечается "поместье за ним жеребей, что был отца его... пашни и перелогу - 35 четв. в поле, а в дву по тому ж сена меж поль и по заполью и по речке Уште, за ручьем, за Ягодную поляною - 100 копен".[33]

Как видим, содержание обоих документов не имеет существенных разночтений. О службе дьяка Федора Федоровича Лихачева в Казани в 1613-1615 гг. указывают С.Б.Веселовский и В.Д.Димитриев.[34] В тексте Писцовой книги, по той же д. Черемыш зафиксирован еще один документ, оформленный в 1613 г. Ф.Лихачевым. Такие же параллели можно привести и по двум другим документам, представленными Колчуриными - выпискам из различных грамот 7123 (1614 г.) и 1701 гг.

Губернская администрация своим безапелляционным постановлением отказала в законном праве, продекларированном указом 1784 г., изменить статус древним татарским княжеским и мурзинским фамилиям Казанской губернии. Ни один из множества предъявленных документов - жалованных грамот, актов на владение поместными землями, родословных и иных свидетельств принадлежности к феодальному классу - не был принят во внимание. Представители разветвленных родов татарской знати Среднего Поволжья и Приуралья оказались юридически на разных ступенях социальной лестницы, что нашло свое отражение и в шеджаре-родословных отдельных фамилий. Все это послужило причиной протестов со стороны неутвержденных по Казанской губернии требований предоставить дворянские права их семьям.

torkel · November 10, 2010

[b]Национальные элиты Российской Империи
Татарская феодальная знать и российское дворянство: проблемы интеграции на рубеже XVIII-XIX вв.[/b]
Рамиль Хайрутдинов

Предвзятость и отсутствие какой-либо объективности не позволили казанским князьям и мурзам воспользоваться преимуществами дворянского звания. В то же время, в Уфимской и Оренбургской губерниях утверждения продолжались. Так, в 1814 г. Уфимское Дворянское депутатское собрание признало в дворянском достоинстве 64 татарских мурз и в их числе мурз Асана Мамотова и Абдуллу Зебеирова, князя Тимбекова.[35]

Подобная тактика, направленная на ужесточение давления на татарское население Среднего Поволжья и предоставление определенных послаблений в приуральских губерниях, широко использовалась правительством и в религиозной сфере. Политика "двойного стандарта" обуславливалась ролью и местом Оренбургской, Уфимской губерний в колонизаторских планах самодержавия.

На нежелании уравнять часть татар-мусульман в правах с российским дворянским сословием немаловажное значение сыграло и общее состояние системы местного управления Казанской губернии на рубеже XVIII-XIX вв. В деятельности государственных учреждений и сословных органов края крайне обострились негативные черты, присущие всему административному аппарату царизма - бюрократизм, пренебрежение национальным достоинством и религиозным чувством "инородцев". С 1797 по 1823 гг. в должности казанских военных и гражданских губернаторов сменилось 10 человек, из которых пятеро были уволены за различные должностные преступления. Не случайно в первой четверти XIX века было проведено пять сенаторских ревизий Казанской губернии. По итогам ревизии 1819-1829 гг. под суд были отданы более 1300 человек, из которых около 800 относились к должностным лицам различных звеньев местного управления. Это явилось одной из наиболее крупных по масштабам акций подобного рода в дореформенной России.[36]

Лишь с завершением периода административных беспорядков в Казанской губернии над деятельностью губернских учреждений, в том числе и сословных выборных организаций, был установлен более или менее действенный контроль со стороны правительственных властных структур. Так, фамилии, внесенные в дворянскую родословную книгу Казанской губернии до 1829 г., были подвергнуты образованию особой комиссией, утвержденной по указу Николая I.[37]

С уничтожением в 1815 г. значительной части архива Казанского дворянского собрания многие из благородных родов губернии столкнулись с необходимостью подтверждения представленных документов. О возможности какого-либо нового рассмотрения доказательств дворянского происхождения княжеских и мурзинских фамилий татар-мусульман не было и речи. Между тем они упорно продолжали именовать себя этими титулами. Еще в 1815 г. казанский губернский прокурор Овцин в рапорте министру юстиции Д.П.Трощинскому констатировал, что несмотря на отказ в утверждении в российском дворянстве "многие фамилии тех 52 татарских родов пользуются всеми правами... и даже имеют за собой написанных по ревизиям людей, именующие себя во всех подаваемых актах князьями или мурзами, а местное правительство и принимают в руководство таковые их названия не удостоверясь впрочем приобрели они законные утверждения на права сии".[38]

torkel · November 10, 2010

[b]Национальные элиты Российской Империи
Татарская феодальная знать и российское дворянство: проблемы интеграции на рубеже XVIII-XIX вв.[/b]
Рамиль Хайрутдинов

Среди татар-мусульман, удостоенных потомственного дворянства и внесенных в дворянскую родословную книгу Казанской губернии, нет ни одной фамилии, утвержденной на основании благородного происхождения. Потомственные дворяне из татар-мусульман присутствуют лишь во второй и третьей частях книги, куда были включены лица, возведенные в дворянство за достижение офицерского чина или выслугу определенного чина на гражданской службе, либо в результате награждения российским орденом.

Среди первых родоначальниками фамилий стали М.А.Алеев (определенный Казанским дворянским депутатским собранием во вторую часть родословной книги 11.01.1826 и утвержденный в дворянском звании указом Сената по департаменту Герольдии 10.08.1848), А.М.Ермухаметов (14.09.1844, 28.05.1845), А-Г.С.Муратов (26.11.1857, 10.03.1858), Ю.А.Саинов (7.09.1851, 31.12.1851), И.С.Юнусов (13.12.1858, 26.07.1859).[39] Все они прошли схожие жизненные пути.

Весьма характерной в этом отношении являлась карьера Манагула Алеева. В 1806 г. в возрасте 17 лет он начал свою службу рядовым солдатом. В 1825 г. по болезни уволен из армии в чине подпоручика. Обер-офицерское звание дало ему право быть утвержденным в потомственном дворянстве. После отставки Алеев поступил в Казанскую губернию на службу унтер-ферштером. В 1839 г. он увольняется из лесного ведомства, а в 1843 г. определяется в Казанскую полицию квартальным надзирателем. На гражданской службе в 1831 г. Алеев был утвержден в X классный чин коллежского секретаря.[40]

Несколько в стороне стоит от этой группы Давыд Петрович Эльмурзин "из дворян магометанского вероисповедания", включенный в 1841 г. в состав потомственного дворянства Казанской губернии за выслугу офицерского чина. Эльмурзин получил образование в Пажеском корпусе, служил в Тарусском и Саратовском пехотных полках. По отставке из армии он неоднократно избирался дворянским заседателем в Свияжский уездный суд.[41]

В числе татар, удостоенных дворянского звания и включенных в третью часть родословной книги, отметим Ш.-А.М.Алкина (17.05.1841, 12.09.1847) и И.И.Хальфина (20.08.1830, 18.02.1858).

Коллежский советник Шагиахмет Мухаметович (в официальных документах - Алексей Михайлович) Алкин, выходец из обер-офицерских детей, после окончания Казанской 1-й мужской гимназии вступил в 1826 г. в службу копиистом в Казанское губернское правление. Впоследствии Ш.-А.М.Алкин сделал блестящую карьеру в должности частного пристава (1833-1846) и помощника Казанского полицмейстера (1846-1859). В его послужном списке мы находим большое количество благодарностей за "ревностное" исполнение обязанностей и раскрытие преступлений. Так, в декабре 1835 г. за отличную службу и "открытие грабителей" он был отмечен императором Николаем I золотыми часами. Казанское дворянское собрание в 1841 г. рассмотрело прошение Алкина об утверждении в дворянстве и внесении его фамилии в родословную книгу.[42] Основанием для внесения в благородное сословие послужило награждение Ш.-А.М.Алкина 19 декабря 1838 г. орденом Святой Анны III степени. Статут ордена в тот период автоматически предоставлял награжденному право возведения в потомственное дворянство. Интересно, что на момент подачи прошения гражданский чин Алкина - коллежский секретарь (1837), соответствовал лишь X классу "Табели о рангах" и прав дворянства не давал.

Ш.-А.М.Алкин пользовался огромным уважением у мусульман города. Интересна характеристика Ш.Марджани, данная им этому высокопоставленному чиновнику. Выдающийся ученый, в частности, писал: "Он был не только грозным, жестким руководителем, подчинявшим своей воле людей, но одновременно справедливым человеком. Прекрасно знал Коран и обладал филигранным, грамотным пером. Находясь на должности помощника полицмейстера, не забывал совершать ритуальное омовение и ни разу не пропустил намаз в мечети...".[43]

В этой связи уместно вспомнить зарисовку из быта татар-чиновников, мусульман по вероисповеданию, первой трети XIX в., данную известным ученым-медиком и этнографом К.Ф.Фуксом: "Все находящиеся на службе татары имеют на голове волосы и одеваются по Европейски; но собираясь в мечеть, они одеваются в национальное платье и покрывают голову чалмой, или турбаном, чтобы не было видно волос".[44] Весьма нелестных характеристик удостоились двое из них: переводчики Казанского губернского правления, выходцы из княжеских родов Сабит Мусинович Яушев и Ибрагим Богданов.

torkel · November 10, 2010

[b]Национальные элиты Российской Империи
Татарская феодальная знать и российское дворянство: проблемы интеграции на рубеже XVIII-XIX вв.[/b]
Рамиль Хайрутдинов

Отметим, что проблема участия татар-мусульман в структуре органов управления и суда, административном аппарате различных звеньев государственных учреждений и сословных организаций в конце XVIII - начале XIX вв. представляет собой тему отдельного исследования. В данной статье мы сочли возможным остановиться лишь на одном таком специфическом виде службы чиновников из татар, а именно должности переводчиков, так как здесь был наиболее высоким уровень представителей татарской титулованной знати.

На рубеже XVIII-XIX вв. штаты губернских учреждений не предусматривали должности переводчика. Органы местной администрации игнорировали национальную специфику края, осуществляя делопроизводство, в том числе и на волостном уровне, на русском языке. В повседневной работе большинства административно-полицейских, хозяйственно-финансовых, судебных учреждений это вызывало существенные затруднения. Отсутствие штатных переводчиков увеличивало число должностных преступлений чиновников и канцелярских служащих, исповедовавших в корыстных целях незнание крестьянами-"инородцами" русского языка. Необходимость в переводчиках в многоэтнической Казанской губернии была настолько очевидной, что, несмотря на запреты начала XIX в., переводчики появляются в канцелярии губернатора, губернского правления, затем - в казенной палате. С 1838 г. они были официально включены в штаты земских судов Казанской губернии.

Избрание на государственную службу переводчиком в присутственные места и соответственно определение в табельный чин предполагало принадлежность кандидатов к привилегированным группам, наличие определенного образования. Очевидно, что назначению на должности переводчиков С.М.Яушев, Н.А.Колчурин, И.Богданов обязаны в первую очередь своему происхождению и протекции.

Уроженец села Кошар Казанского уезда Сабит Мусинович Яушев начал свою карьеру в 1808 г. переводчиком татарского языка в Казанской казенной палате. Последовательно проходя служебную лестницу, он в 1813 г. перешел в губернское правление, получив чин коллежского регистратора. В 1820 г. Яушев был определен губернским секретарем. Умер князь в 1828 г. в чине титулярного советника (IX класс). Яушев владел 10 душами крестьян в Казанской и 9 душами в Уфимской губерниях.[45]

Интересна судьба потомков старокрещеных мурз Колчуриных, так и не вошедших в губернскую родословную книгу. Николай Андреевич Колчурин в ноябре 1813 г. был определен в штат губернского правления переводчиком чувашского, мордовского, марийского и "вятского" (удмуртского - Х.Р.) языков. Еще в 1807 г. в возрасте 17 лет, находясь в услужении у дворянского заседателя Чистопольского земского суда Ф.Гиляровского, он привлекался к суду по обвинению в вымогательстве и разорении одножителей. За недоказанностью вины Колчурин от наказания был освобожден с характерной судебной формулировкой: "Дабы он не только по присутственным местам и волостным правлениям, да и в селении своем ни в какие начальничьи должности избираем и допущен не был".[46]

torkel · November 10, 2010

[b]Национальные элиты Российской Империи
Татарская феодальная знать и российское дворянство: проблемы интеграции на рубеже XVIII-XIX вв.[/b]
Рамиль Хайрутдинов

Тем не менее уже через несколько лет Колчурин получил чин коллежского регистратора. Карьера его завершилась также стремительно, как и началась. В 1819 г. по обвинению в противодействии следствию чиновников ревизии С.С.Кушникова и П.Л.Санти он был сослан на поселение в Сибирь.[47] Один из его братьев, Петр Андреевич Колчурин, с 1810 г. состоял в должности уездного стряпчего последовательно в Свияжском, Спасском и Чебоксарском уездах. Другой брат губернский секретарь Федор Андреевич Колчурин в 1828 г. был убит в своем имении в Спасском уезде. В убийстве были замешаны его дворовые люди.[48]

По поводу назначений переводчиков Казанское губернское правление неоднократно было вынуждено давать свои разъяснения в Санкт-Петербург, мотивируя необходимость определения в свои штаты выходцев из крестьянского сословия важностью возложенных на них обязанностей и благородным происхождением кандидатов. Так, при определении Сабита Яушева отмечалось, что сельское общество берет на себя обязательства уплаты всех податей "до ревизии или до исключения его из оклада". Мы акцентируем внимание на этой формулировке, т.к. очень показательно выдвинутое обоснование исключения С.М.Яушева из подушного оклада - "... его отец и дядя имея жалованных по княжескому достоинству крестьян и землю представили уже о том и доказательства, по которым о утверждении рода его в дворянском достоинстве и дело по Именному указу производится в Герольдии".[49] В документах VI ревизии (1811 г.) он показан выбывшим из крестьянского звания в "статскую службу". Однако войти в состав дворянского сословия ни по выслуге чина, ни по благородному происхождению ему так и не удалось. Как и не удалось это почти двум десяткам других чиновников татарского происхождения, мусульман по вероисповеданию, служивших в структуре местного управления Казанской губернии.

Значительно больших успехов в своей карьере достигали обрусевшие потомки татарской феодальной знати. В исследуемый период по Казанской губернии выше всех по служебной лестнице продвинулся князь Дмитрий Васильевич Тенишев. Поступив в 1780 г. сержантом в лейб-гвардии Преображенский полк, он за 13 лет дослужился до звания ротмистра. Уволился из гвардии в 1784 г. в чине бригадира. В январе 1797 г. по именному указу Д.В.Тенишев был определен Казанским вице-губернатором (управляющим казенной палаты) с переводом в гражданский чин статского советника (V класс). В 1798 г. 30-летний князь владел в Казанской, Пензенской, Симбирской губерниях 785 душами крестьян. Впоследствии Д.В.Тенишев был назначен астраханским губернатором (1802-1808 гг.).[50]

Русскими по языку и православными по вероисповеданию являлись потомственные дворяне Иван Михайлович Акчурин и его сыновья Христофор и Александр, Аполлон Парфентьевич Енгалычев, Николай Мисаилович Ибрагимов, "князья татарские" Николай Алексеевич Кулунчаков, Николай Петрович Чегодаев и целый ряд других носителей знатных татарских фамилий.

torkel · November 10, 2010

[b]Национальные элиты Российской Империи
Татарская феодальная знать и российское дворянство: проблемы интеграции на рубеже XVIII-XIX вв.[/b]
Рамиль Хайрутдинов

В первой трети XIX в. заметно усилились процессы социального и имущественного расслоения татарской феодальной верхушки. Помимо исторически сложившегося у татар разделения по конфессиональному признаку и связанных с этим особенностями интеграции в состав российского дворянства, отчетливо проявляется дифференциация и среди представителей татарской титулованной знати, сохранившей мусульманское вероисповедание, родной язык и культуру. Определенная их часть, востребованная системой управления, влилась в состав табельного чиновничества, пополнив местный административно-судебный аппарат. Развивающиеся товарно-денежные отношения в известной степени нивелировали преимущества привилегий дворянства с возможностями купечества. В этот период обозначилась поляризация интересов татарской знати и торгово-промышленного сословия. Вместе с тем подавляющее большинство благородных родов по-прежнему оставалось в крестьянском сословии. Особым статусом привилегированных групп в крестьянском разряде обладали мусульманские священнослужители. Но, на наш взгляд, высказываемые мнения о широком представительстве татарской феодальной верхушки в составе магометанского духовенства региона не находят своего отражения в материалах официального делопроизводства по определению мулл.

К концу XIX столетия в 11 губерниях Европейской части России, по данным переписи 1897 г., насчитывалось 4036 мужчин и 4183 потомственных дворянина и членов их семей, татар по происхождению, считавших родным татарский язык. С учетом личных дворян, чиновников, потомственных и личных почетных граждан, купцов количество лиц обоего пола, относившихся к привилегированным сословиям и слоям, достигала 11,5 тысяч человек.[51]

Численность привилегированных сословий и групп татар-мусульман 11 губерний Европейской части России в конце XIX в.

[attachment=841209:5455.jpg]

* с учетом мишарей.

torkel · November 10, 2010

[b]Национальные элиты Российской Империи
Татарская феодальная знать и российское дворянство: проблемы интеграции на рубеже XVIII-XIX вв.[/b]
Рамиль Хайрутдинов

В процентном соотношении к общей численности татарского населения в этих губерниях их доля составляла лишь 0,53%. Здесь необходимо учитывать специфику Уфимской губернии, давшей почти 70% всех зафиксированных потомственных дворян татарского происхождения. В отличие от остальных губерний, где татар этой группы можно с известной долей условности считать представителями привилегированных слоев, обладавших классными чинами, внесенными в родословные книги и т.п., в Уфимской губернии значительную их часть составляли так называемые "лапотные" князья. По свидетельствам местного губернатора, в начале XX столетия большинство таких дворянских семей проживали в деревнях. Лишь некоторые из сельских обществ имели собственное самоуправление, а остальные подчинялись органам крестьянского волостного правления. Эти дворяне нисколько не отличались ни по воспитанию, ни по своим занятиям от крестьян-хлебопашцев. Никто из них не был занесен в губернскую родословную книгу, да и не возбуждал ходатайства об этом. Почти все они не имели документов, удостоверявших благородное происхождение.

Сделаем некоторые выводы. В последней четверти XVIII века российское самодержавие предприняло ряд мер, направленных на расширение своей опоры в татарском обществе. Одним из подобных шагов явилось предоставление татарам-мусульманам, представителям титулованной знати возможности вхождения в состав российского дворянства.

При реализации положений указа 1784 г. четко проявилась двойственность внутренней политики царского правительства по отношению к татарской феодальной верхушке Среднего Поволжья и пограничных приуральских губерний. Бюрократические препоны, открытая антимусульманская направленность деятельности органов местного управления Казанской губернии практически свели на нет продекларированные законом права знатных татарских фамилий.

Основным путем вхождения в состав дворянства России на рубеже XVIII-XIX столетий для татар-мусульман стало не благородное происхождение, а достижение звания выслугой чинов на военной и гражданской службах. С середины XIX века с изменением социально-экономических условий в целом завершается процесс расслоения татарской феодальной знати, происходит поляризация интересов различных ее групп. К концу XIX столетия в татарском обществе, на наш взгляд, фактор принадлежности к дворянскому званию утратил свою актуальность.

[b]Ссылки:[/b]

1. ПСЗ-I. - Т.19. - N 13996.
2. Ногманов А.И. Российское законодательство второй пол. XVI - XVIII вв. как источник по истории татарского населения Среднего Поволжья и Приуралья.: Дисс... канд.ист.наук. - Казань, 1994. - С.195.
3. ПСЗ-I. - Т.22. - N 16710.
4. ПСЗ-I. - Т.23. - N 17146.
5. ПСЗ-I. - Т.21. - N 15861.
6. Шепелев Л.Е. Титулы, мундиры, ордена. - Л., 1991. - С.80-81.
7. ПСЗ-I. - Т.22. - N 15936.
8. ПСЗ-I. - Т.22. - N 16187.
9. Блосфельд Г. Сборник законов о российском дворянстве. - СПб, 1901. - 443 с.
10. Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России (1861-1904) // Исторические записки. - Т.87. - М., 1971. - С.102.
11. Васильевич С. Списки титулованным родам и лицам Российской империи. - Т.1. - СПб, 1892. - С.276-290; Его же. Титулованные роды Российской империи. - Т.2. - СПб, 1910. - С.48-49.
12. Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России. 1861-1904. Состав, численность, корпоративная организация. - М., 1979. - С.23.
13. Ногманов А.И. Указ.соч. - С.112.
14. Корелин А.П. Указ. соч. - С.48.
15. НА РТ, ф.22, оп.2, д.830, л.1-2.
16. РГАДА, ф.1355, оп.1, дд.404, 411, 412, 419, 425, 428, 433, 438, 441, 446, 450, 453.
17. ОРРК НБ КГУ N 8231 в.
18. РГАДА, ф.1355, оп.1, д.402, л.465.
19. Писцовая книга Казанского уезда 1602-1603 годов. Публикация текста. - Казань, 1978. - С.116.
20. Там же. - С.15, 116-117.
21. Там же. - С.15, 39-41, 153.
22. Гилязов И.А. Татарское крестьянство Среднего Поволжья во второй половине XVIII в.: Дисс... канд.ист.наук. - М., 1982. - С.100.
23. Алишев С.Х. Социальная эволюция служилых татар во второй половине XVI-XVIII веков // Исследования по истории крестьянства Татарии дооктябрьского периода. - Казань, 1984. - С.57.
24. Алишев С.Х. Исторические судьбы народов Среднего Поволжья. XVI - начало XIX в. - М., 1990. - С.115, 126.
25. ГАОО, ф.6, оп.1, д.56, л.1-7.
26. Гришин Я.Я. Польско-литовские татары (Наследники Золотой Орды). - Казань, 1995. - С.42.
27. РГИА, ф.1374, оп.1, д.62, л.40-40 об.
28. Там же. л.40 об.
29. В документах конца XVIII в. указывались 52 рода, утвержденных собранием. В 1815 г. цифра была уточнена и список дополнен фамилиями Касимовых и Мансуровых.
30. НА РТ, ф.14, оп.4, д.14, л.8 об.
31. Яблоков М. История дворянского сословия в России. - СПб, 1876. - С.571.
32. НА РТ, ф.14, оп.4, д.14, л.8.
33. Писцовая книга... - С.71.
34. Веселовский С.Б. Дьяки и подъячие XV-XVII вв. - М., 1975. - С.296; Димитриев В.Д. "Царские" наказы казанским воеводам XVII века. // История и культура Чувашской АССР. Сб.ст. - Вып. 3. - Чебоксары, 1974. - С.287.
35. Яблоков М. Указ.соч. - С.570.
36. Хайрутдинов Р.Р. Управление государственной деревней Казанской губернии в конце XVIII - первой трети XIX вв.: Дисс... канд.ист.наук. - Казань, 1993. - С.131-134.
37. НА РТ, ф.350, оп.2, д.9, л.27.
38. НА РТ, ф.14, оп.4, д.14, л.15-15 об.
39. Алфавитный список родоначальникам потомственных дворян, внесенных в дворянскую родословную книгу Казанской губернии с 1787 по 1895 г. - Казань, 1896.
40. НА РТ, ф.350, оп.2, д.17, л.9-9 об.
41. Там же. л.93.
42. НА РТ, ф.350, оп.2, д.10, л.57-58.
43. Цит. по: Салихов Р.Р., Хайрутдинов Р.Р. Республика Татарстан: Памятники истории и культуры татарского народа (конец XVIII - начало XX веков). - Казань, 1995. - С.49.
44. Фукс Карл. Казанские татары в статистическом и этнографическом отношениях. - Казань, 1991. - С.137.
45. НА РТ, ф.14, оп.4, д.14, л.20 об.; ф.14, оп.4, д.113, л.1-28.
46. НА РТ, ф.14, оп.4, д.14, л.24-26.
47. РГИА, ф.1553, оп.1, д.92, л.9-9 об; НА РТ ф.14, оп.9, д.16.
48. НА РТ, ф.14, оп.18, д.105, л.2-2 об, 13.
49. НА РТ, ф.14, оп.4, д.14, л.22.
50. РГИА, ф.1349, оп.4, д.54, л.50 об-51.
51. При составлении таблицы использованы сведения таблиц N 24 (Распределение населения по родному языку, сословиям и состояниям), опубликованных результатов всеобщей переписи Российской империи 1897 г. См. Первая всеобщая перепись населения 1897 г. - Т.10. - Вятская губ.; Т.14. - Казанская губ.; Т.25. - Нижегород.губ.; Т.28. - Оренбургская губ.; Т.30. - Пензенская губ.; Т.35. - Рязанская губ.; Т.36. - Самарская губ.; Т.38. - Саратовская губ.; Т.39. - Симбирская губ.; Т.42. - Тамбовская губ.; Т.45. - Уфимская губ.

torkel · November 17, 2010

[b]Енгалычевы - генеологическое древо[/b]

Из книги Дворянские роды Российской империи том 3

[attachment=852077:24093947.jpg]

Sign In

Откройте аккаунт на Диспуте за 5 минут

Татарское дворянство

Recommended Posts

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites

Link to comment

Share on other sites