"Дружище"

Farizz · April 29, 2008

- Дружище, приезжай!
Сколько в этом всем нежности...

***

Мы познакомились почти три года назад. Мне было одиноко: вечер тянулся из пустого «только что» в еще более пустое «сейчас», и я развлекала себя тем, что набирала случайные номера. Глупая надежда на счастливый билет; на то, что где-то, кто-то, подобно мне, замкнут стенами квартиры и одиночества.

Старый телефон. Цифры на кнопках стерлись: некоторые почти не видны. Даже эти кнопки помнят, почему мне сейчас одиноко. Эта трубка говорила мне о в любви, и уносила куда-то далеко мой смех. Она соединяла нас даже тогда, когда между нами легла половина мира. А потом телефон перестал звонить.

И теперь я звоню сама, чтобы чем-то заполнить эту пустоту.

- Алле. Алле. Мика, ты? Дурак, чего молчишь? Алле... Мика? Блин, кто это? Алле?

Отбойные гудки.

Тот же номер.

- Алле. Алле. Кто это? Мика, олух ты, я тебе уши твои огромные пообрываю!

Голос приятный, глубокий и мягкий. Лет тридцать. Только не выдумывать, как он выглядит, а то потом всегда приходится разочаровывать. Ну вот, блин, поздно! Уже придумала. Вот он какой: высокий, широкие плечи. Брюнет, волосы густые и непослушные. Глаза... ну карие глаза, понятное дело. Какой тут у нас в Баку еще выбор?

- У Мики правда огромные уши? – спрашиваю.

И улыбаюсь. У моего собеседника, надо думать, сейчас очень сосредоточенное лицо. Соображает, кто это.

- Огромные – это не то слово, - отвечает он весело, и почему-то немного смущенно, словно это большой секрет. – Меня, кстати, Джекой зовут. Представишься?

Быстро соображает.

- Меня зовут... Ну пусть будет Дина.
- Пусть. А как на самом деле?
- Разве это важно?

Мы молчим. Нет, так нельзя, мой дорогой незнакомец. Эти несколько секунд – самые важные. Потом может быть много чего, но эти несколько секунд всегда будут иметь значение. Знаешь что? Если ты не заговоришь сейчас, я вообще положу трубку!

- Подожди секунду, - говорит он, - я сейчас вернусь. У меня чайник закипел.
Как мило.
- Ладно. Я подожду.
Почему бы не подождать? Сама же позвонила.

Я ждала, и он скоро вернулся. Мы говорили еще несколько часов, и в мире стало на одно одиночество меньше. Анонимность располагает к открытости, так же как бархатный мужской баритон, и хорошее чувство юмора. Через час он уже знал обо мне больше, чем некоторые из моих друзей. А когда я рассказала про пса-одиночество, он прочел мне «железнодорожных пассажиров»: «...мы находимся», - читал он, - «в положении пассажиров, попавших в крушение в длинном железнодорожном туннеле, и притом в таком месте, где уже не видно света начала, а свет конца настолько слаб, что взгляд то и дело ищет его и снова теряет, и даже в существовании начала и конца нельзя быть уверенным».

А я ему рассказала о клинке из Толедо, которому грезится бесхитростный сон тигра.

***

Увиделись мы только через три месяца, хотя вечерние наши созвоны врослись в мою жизнь, и пустили в ней глубокие корни. Корни дружбы, вот что. Еще в первый вечер он рассказал, что обручен, любит свою невесту, и в августе они поженятся. Ну и ладно, в конце концов, я не за этим звонила. Мне всего-то нужно было накормить пса-одиночество, который приходил каждую ночь, чтобы улечься у моих ног и оттуда поглядывать на меня своими пустыми ледяными глазами.

Джека оказался высоким широкоплечим брюнетом с густыми непослушными волосами. Чуть менее широкоплечим, и чуть выше, чем мне представлялось. Само собой (какой у нас тут в Баку выбор?), глаза оказались карими.

Он увидел меня, шагнул навстречу, улыбнулся, и протянул винил Цеппелинов.

- Держи! Только не запиливай!
- Не буду. Спасибо.
- Да не за что. Я побежал, дружище, меня ждут. Звони, не пропадай!
- Обязательно.

***

Дружище... Откуда это пошло? Кажется я первой называла его так. Он рассмеялся, а потом так и осталось. «Дружище мой Динка, как Вы относитесь к творчеству Альмодовара?» «Извини, дружище, но уже поздно, я тут только что носом в кофе упал». «Дружище, я понимаю, что он тебе нравится, но это не твое... Знаю, потерпи. Скоро все будет окей, я уверен».

Номер он у меня так и не попросил. Это была связь в одну сторону: мне так было легче. Так я знала, что когда эта необычная дружба станет для меня обременительной, я оборву ниточку, и все закончится. Это не так сложно, особенно когда тебе двадцать семь, и у тебя с сердца свисает целая бахрома оборванных связей. Ко всему привыкаешь со временем, даже к потерям.

Потом пришло лето, жара, и дело быстро пошло к августу. Я перестала ему звонить. Наверняка, у него и без меня было много хлопот.

***

Он позвонил сам, и кричал, перекрикивая громкую музыку.

- Динка, дружище, ты куда пропала?
- Откуда ты мой телефон взял?
- Что? Говори громче!
- КАК ТЫ МЕНЯ НАШЕЛ?
- Если учитывать, сколько я о тебе знаю, это было совсем нетрудно. Слушай, ты чем занята?
- Читаю, скучаю, любуюсь на пса-одиночество.
- Пни его как следует, и приезжай! У нас тут пир горой! С Нарой тебя познакомлю, она тебя спрашивала раз пять!
- Куда приезжать? Я спать собираюсь!
- ЧТО?
- СПАТЬ ЛОЖУСЬ!!!
- Да брось, одевайся и приезжай! Мы до утра гуляем!

С Нарой мы подружились сразу, а Мика действительно оказался очень лопоухим, что, впрочем, не мешало ему быть при этом жутко обаятельным. Через неделю у нас было первое свидание, а через год мы поженились. Это была, скажу я вам, самая веселая свадьба на свете!

Пса-одиночество я больше не видела. Иногда у нас звонит телефон, и я слышу веселый мягкий баритон:
- Дружище! Куда вы пропали? Хватай своего мужа за уши, и тащи его к нам!
Сколько в этом всем нежности...

FreeMind · April 29, 2008

Супер!

Samir Dadashzadeh · April 29, 2008

Спасибо, отлично!!!

Грешница · April 29, 2008

Respect!

Half Goodbye · April 29, 2008

Улыбнуло От рассказа веет непринужденностью, легкостью и добротой.

Sarah Jessica Parker · May 6, 2008

вот такой вот смайлик от вашего рассказа...
одним словом - леззетди )

млин, как вы это делаете - [i]особенно когда тебе двадцать семь, и у тебя с сердца свисает целая бахрома оборванных связей[/i]