Законы Хаммурапи

[Zaman.]

Применялись ли законы Хаммурапи?

 

Законы Хаммурапи  представляют собой крупнейший и важнейший памятник права Древней Месопотамии. Об уважении, которое он вызывал в самой Месопотамии, говорит тот факт, что даже полторы тысячи лет спустя после их «обнародования» текст законов все еще переписывался. В западной науке утвердилось мнение, что Законы Хаммурапи представляют собой не сборник действующего права, а скорее некие «благие пожелания», выражающие намерение Хаммурапи предстать перед современниками и потомками, а особенно перед богами в качестве мудрого и справедливого судьи. На практике же эти законы, по мнению ряда исследователей, не применялись.

 

Однако эта точка зрения, по-видимому, неверна. Прежде всего следует указать, что цари в древней Месопотамии, как правило, вообще не выполняли судейских функций. Они лишь назначали тех судей, чья юрисдикция распространялась на царских людей. Что же касается общины, то осуществление суда над своими членами было той из ее прерогатив, которую община сохранила до конца периода древности, даже и тогда, когда общинная собственность отмерла.

 

В этом отношении показательно, что и в месопотамском пантеоне судьей богов был не верховный бог Эллиль (или Мардук), а бог Солнца Шамаш. Среди многочисленных писем, адресованных Хаммурапи, и его писем различным чиновникам нет ни просьб о суде или апелляций на неправильное решение суда, ни случаев решения царем каких-либо судебных тяжб. Все жалобы, содержащиеся в таких письмах, как и все решения по этим жалобам, относятся к административной, а не к судебной сфере. Далее, исследования показывают, что и Законы Хаммурапи, и отдельные царские указы, например так называемые указы «справедливости» (мишарум), имели вполне реальную силу и их проведение в жизнь обеспечивалось принудительной силой государства. Все это позволяет нам рассматривать и Законы Хаммурапи именно как законы в точном смысле этого слова. Другое дело, что при применении этих законов (как и обычно в древности) пределы судейского усмотрения и толкования могли быть весьма широкими.