Али и Нино

[AZDK]

У меня сообщение, не совсем относящееся к этой теме. Но тем не менее задам его здесь.

13 студентво из Дании,изучающих Азербайджан, приезжают в Баку 9-го апреля. Они слышали, что в Баку организуют туры по местам, описанных в "Али и Нино". Кто слышал об этом? Если кто-то слышал, скиньте пожалуйста срочно информацию мне.

Заранее благодарю.

[Revan]

Pis kitab deyil amma .. AMMA-sı böyükdür ))

Bu kitabı oxumamışdan əvvəl nəsə möhtəşəm bir şey gözləyirdim. Oxudum. Pis deyildi, amma səs küyü lazım olandan artıq yayılıb hər yerə. Əli xan axırda ölməsəydi bilirəm ki, daha az marağa səbəb olardı )))

[ДаĞлинка]

Bu əsəri "pis deyildi" "Belə dəə" kimi sözlərlə ötüşdürmək olmaz axı. Məncə millətin düşüncə tərzini özündə təcəssüm etdirən bir şedevrdir. Əsəri oxuyanda indiki düşüncəmizlə o dövrkü düşüncəmiz arasında çox da böyük fərq olmadığını aydın görərik. İnkişafımızın necə ləng getdiyini başa düşərik. Sadəcə zaman və şərait dəyişib.

[актриса]

Много шума из ничего.... обыкновенный роман... 

[Сонная]

[size="2"][font="Arial"][quote name='simurg435' timestamp='1192383318' post='1955633']
Бетти Блейр
Главный редактор журнала «Азербайджан Интернейшнл»
Октябрь 04,2007
источник-Портал культуры и исскуства - reklamazapreshena.tut

[b][center]Большое открытие в Национальном Архиве Азербайджана! [/center][/b]

Обнаружены школьные документы Льва Нуссенбаума
Наконец-то, обнаружены школьные документы Льва Нуссенбаума в Национальном Архиве Азербайджана. Лев Нуссенбаум (1905-1942) посещал мужскую гимназию № 2 с 1914 по 1920 гг. Автор, писавший под псевдонимом Асад Бек, имеет отношение к созданию романа «Али и Нино», хотя мы убеждены, что его перо является не единственным, участвовавшим в создании этой трогательной любовной истории, события которой происходят накануне большевистской революции в Баку......

[/quote]
Annoucement from Alum Bati:

"We have a very special History Club session coming up:

Time: 6.45 PM

Date: 9 December (Thursday)

Place: Western University (near Baku Soviet metro), 1st floor conference room

Topic: 'Ali and Nino – New Research into its Authorship'

Speaker: Betty Blair

Betty Blair has a Masters degree in Folklore from the University of California, Los Angeles (UCLA). She is the Founding Editor of Azerbaijan International, which has been in print since 1993. In addition to managing the production of Azerbaijan International, Betty has produced four issues of the magazine on Azerbaijani Literature in English and another on the Discovery and Deciphering of the Caucasian Albanian script with Dr. Zaza Aleksidze.

Copies of the 370pp lavishly illustrated special edition of Azerbaijan International, which examines the evidence for the authorship of Ali and Nino, will be available for purchase. Copies will be available in English and Azerbaijani-language editions.

The talk is open to all. As a big turnout is expected, please RSVP: [email protected]



А вот критическая статья о книге, опубликованная в газете "Зеркало"
ЭХО, 13.12.08
Опыт лингвокультурологического анализа художественного текста
А.М.МАМЕДЛИ
Наверно, ни о ком из тех, кто писал или пишет об Азербайджане, не говорится сегодня столько, сколько о Курбан Саиде. Для многих в нашей стране образ Курбан Саида овеян романтическим ореолом. Сын миллионера-нефтепромышленника, оказавшийся в эмиграции и прославившийся романами о своей родине и ее людях. Иногда, говоря о нем как о писателе, добавляют эпитет гениальный. Существует и другое мнение. Некоторые считают, что Курбан Саид - авантюрист, а польза, которую он якобы принес Азербайджану своими произведениями, весьма сомнительна. Так или иначе, в настоящее время в нашей стране активно разворачивается пространство разговора о Курбан Саиде, основным мотивом которого является всё же восхваление писателя. Я прочитал три романа Курбан Саида или Асад бека: "Али и Нино", "Сталин", "Кровь и нефть на Востоке". Хочу с самого начала отметить, что ни один из этих романов не был воспринят мною однозначно. Более того, однозначно не смог я воспринять и комментарии к этим романам, предисловия и послесловия известных литературоведов. Несмотря на спорность многих фактов и их интерпретаций, поражает, с одной стороны, категоричность утверждений наших литературоведов, с другой, - стремление убедить нас в том, что Курбан Саид это гениальный азербайджанский писатель.
Вокруг интересующих нас текстов фигурируют четыре имени: Асад бек, Курбан Саид, Лев Нуссенбаум, Юсиф Везир Чеменземинли. Считается, что Асад бек и Курбан Саид - это один и тот же человек. Существует мнение о том, что был некто Нуссенбаум, печатавшийся в Германии под псевдонимом Курбан Саид. Некоторые азербайджанские литературоведы считают, что роман "Али и Нино" написан Чеменземинли. Наших литературоведов возмущают попытки некоторых кругов на Западе выдать автора этих книг за еврея, как будто национальная принадлежность может играть определяющую роль в истории литературы. Чтобы говорить о том, что Асад бек - азербайджанский писатель, надо сначала ответить на вопрос о том, что значит быть азербайджанским писателем. В истории азербайджанской литературы были выдающиеся писатели, которые по своему этническому происхождению не были тюрками. Например, таты. Если завтра выяснится, что они были не татами, а горскими евреями, изменится ли от этого их место в истории азербайджанской литературы?
Происхождение никакого отношения к принадлежности к той или иной литературе, конечно же, не имеет. Принадлежность же к литературе определяется двумя факторами: языком и идеологией. Не случайно больших писателей называют большими мастерами слова. По-азербайджански - soz ustas! Мастером какого слова был Асад бек, если только он был мастером слова? Асад бек писал на немецком. Следовательно, немецкие филологи должны осмыслить место и значение созданных им текстов в истории немецкой литературы. Я не располагаю оригиналами произведений Асад бека. Я просто хочу проанализировать русские переводы книг этого писателя в лингвокультурологическом аспекте. Собственно в лингвистическом аспекте не получится, потому что проблематика художественного произведения и проблематика перевода это две разные проблематики, между которыми нет ничего общего. Поэтому, конечно, неправомерно анализировать переводы, а результаты выдавать за результаты анализа произведений Асад бека. Но культурологический анализ, опирающийся на тексты русских переводов, провести можно.
"Али и Нино". Роман прочитан мною в следующем издании: "Али и Нино. Курбан Саид. Nina M?tb??si. Баку, 2003. Перевод с азербайджанского М.Гусейнзаде". В предисловии читаем: "По воспоминаниям жены венского издателя Таля, летом 1935 года к ее мужу пришел молодой и красивый мужчина, предложивший господину Талю рукопись романа "Али и Нино", подчеркнув, что это не оригинал, а перевод на немецкий язык"(с.3). При этом не отмечается, на каком же языке был оригинал.
На протяжении всего романа последовательно создается образ кровожадного мусульманина, который противопоставляется милосердному христианину. Если учесть, что все эти фрагменты как в Европе, так и в Азербайджане обязательно прочитываются в контексте обычных человеческих представлений о милосердии, то становится понятным, что в романе создается совсем незавидный образ мусульманина. Приведем лишь некоторые из этих фрагментов.
Дядя Али хана рассуждает: "европейцы презирают нас за то, что для нас враг - это враг, и мы беспощадно убиваем его"(с.23). Наставления отца Али хану: "Не давай врагу пощады, сынок, мы не христиане"(с.33). Мысль выражена совершенно ясно: христиане жалеют врагов, проявляют по отношению к ним милосердие, мусульманин обязан быть беспощадным. Мысли о начавшейся войне: "Конечно, из каждого из них вышел бы отличный офицер. Потому что храбрости и героизма нашему народу не занимать. Но для чего? Во имя чего? Ни Ильяс бек, ни Мухаммед Гейдар не задавались этим вопросом. А все мои предупреждения были бесполезны: в них обоих проснулась восточная кровожадность. И успокоить ее уже было невозможно"(с.87-88). Не хватает только определения обычная при словосочетании восточная кровожадность. Рассуждения Али хана: "Нино не так уж не права. В те времена гаремы Востока были полны кавказскими женщинами, а улицы кавказских городов - убитыми христианами. Я мог бы сказать Нино в ответ: "Я - мусульманин, вы - христиане. Аллах отдал вас в наши руки", но счел за благо промолчать"(с.95). Вот эту фразу: "Я - мусульманин, вы - христиане. Аллах отдал вас в наши руки" прочитайте в контексте западных концепций об исламском фундаментализме.
Мысли одного из собравшихся на совете в доме Алихана: "А вы что думаете об этом, Алихан? - И не дожидаясь ответа, наклонился ко мне и зашептал: - Разве плохо было бы избавиться от всех русских, которые живут у нас? Да и не только русских, но и всех чужих, всех, кто говорит на другом языке, у кого другая вера, кто думает не так, как мы? По сути дела, мы все хотим этого, но только я осмеливаюсь говорить об этом вслух. Что же будет теперь? Мне все равно, пусть правит Фаталихан. Хотелось бы, конечно, чтобы к власти пришел Энвер, но ничего, пусть будет Фаталихан. Главное, под корень вырезать всех чужих". И столько нежной тоски прозвучало в словах "под корень вырезать", будто он говорил о любви, а лицо засияло при этом хитрой улыбкой"(с.150). Когда Али Асадулла со сладкой дрожью в голосе говорил о том, как было бы хорошо вырезать под корень всех чужих, Алихан ему загадочно улыбнулся. А вот и сам Алихан, которому в Министерстве иностранных дел предлагают поехать в Париж: "Но я не хочу уезжать в Париж, и если меня будут принуждать к этому, подам в отставку. Я ненавижу чужой мир, ненавижу чужие улицы, чужих людей, чужие обычаи"(с.269). Ну что тут скажешь. Прямо монстр какой-то!
И наконец убийство Нахараряна описано очень красочно: "Он попробовал вырваться из моих рук. В разорванной на груди рубашке белело его открытое горло. С глухим рыком я вонзил в него зубы. Да, Нахарарян, да! Так деремся мы, азиаты! Мы не бьем ниже пояса, а по-волчьи вонзаем зубы в горло врагу!"(с.161).
В заключение этой части анализа следует отметить следующее. Из трудов многочисленных христианских историков прошлого и наших дней хорошо известны зверства крестоносцев во время крестовых походов. Причем этим неслыханным жестокостям подвергались не только мусульмане и евреи, но и сами христиане. На протяжении всего прошлого столетия азербайджанские тюрки многократно убеждались в том, что такое христианское милосердие наших соседей.
Что же касается кровожадности мусульман и вообще восточной кровожадности, то хорошо известно, что татары спасли русских от полного уничтожения их братьями поляками. Об этом с огромным количеством исторических ссылок хорошо написано в трудах выдающегося русского историка Л.Н.Гумилева. Стоит также вспомнить такие работы русского князя, замечательного филолога и историка Н.С.Трубецкого, как "О Туранском наследии в нашей культуре" и "Наследие Чингисхана". Отсылаем также читателя к трудам известного английского историка и культуролога А.Дж.Тойнби, красноречиво описывающего милосердное отношение турок к завоеванным народам. Достаточно сказать, что представители "врагов" могли сделать в Османской империи блестящую карьеру и даже стать великим визирем. Например, славянская династия Кёпрюлю дала империи несколько великих визирей. Или серб Мехмет Соколлу. Вот что о нем написано в Интернете (статья из Большой Советской энциклопедии): "Соколу (Sokollu) (в европейской литературе Соколли) Мехмет-паша Тавил (буквально Длинный) (1505/1506. Сокол, Босния, - 30.9.1579, Стамбул). Из христиан. В 40-50-х гг. занимал ряд государственных должностей. С 1565 великий везир. При султане Селиме (правил в 1566-74) фактически правитель государства".
Герои романа, говоря о необходимости беспощадности к врагу, ссылаются на Коран. Обратимся к Корану: "Пусть большая ненависть к определенным людям не приведет вас к греху совершить несправедливость по отношению к ним. Будьте справедливы - это ближайший путь к богобоязненности и избежанию гнева Аллаха"(5:8). "Комментарии альмунтахаб (ислам призывает к полной справедливости как с друзьями, так и с врагами. Ислам предостерегает от того, чтобы ненависть не привела к несправедливости. Это распространяется как на отношение между людьми, так и на отношения между странами. В айате разъясняется, что справедливость к врагу ближе к богобоязненности. Если бы это было положено в основу всех международных законов, то не было бы войн. Если все религии имеют свою характерную черту, то единство Аллаха и справедливость - основные черты ислама). Если неверующие склонятся к миру, то склонись и ты (о пророк). Ведь для тебя война - не самоцель. Ты вступаешь в сражение, чтобы защитить себя и верующих от наступающего на вас противника, отрицающего веру, к которой ты призываешь. Согласись на мир и полагайся на Аллаха"(Коран (8:60)" . В газетной статье нет никакой возможности даже поверхностного рассмотрения данного вопроса. Однако любому интеллигентному человеку все эти факты давно и хорошо известны. Спрашивается, зачем понадобилось образованному азербайджанцу в 30-е годы прошлого века создавать в Западной Европе образ кровожадного мусульманина.
Карабахская тема. О Карабахе в романе говорится, но я глубоко убежден в том, что азербайджанцы, тем более азербайджанцы, которые родом из Шуши, не написали бы так. Например, "Когда наши славные предки явились в этот край, чтоб добыть себе великую славу и навести ужас на другие народы, они, увидев издали горные вершины, закричали: "Взгляни на снег!.. Вон там: снег лежит!" Потом же, приблизившись к горам и найдя здесь девственные леса, они воскликнули: "Великий сад". Вот с тех пор эту землю и называют Карабах. Карабахцы называют ее Сунюк, а еще раньше ее называли Агвар"(с.48). Приведенный отрывок даже не требует специального анализа. Утверждается, что наши предки пришли в Карабах как завоеватели и навели ужас на те народы, которые там жили.
Говоря о Шуше и Карабахе, в целом упоминаются только армяне и армянские реалии. Азербайджанские упоминаются только попутно, кроме того, они носят нейтральный характер. Например, "Не далее как вчера один толстый армянин пытался убедить меня в том, что шушинской церкви Мараш никак не меньше пяти тысяч лет"(с.49). Шуша называется странным городом, но неизвестно почему. "Шуша очень благочестивый город: для шестидесяти тысяч населения здесь было построено десять мечетей и семнадцать церквей"(с.50-51).
Что можно вывести из этих отрывков. В первую очередь то, что дается название шушинской церкви, это уже название реалии, и оно носит конкретный характер. В романе нет ни одного названия тюркской реалии, ни мечети, ни какого-либо топонима. Семнадцать церквей на десять мечетей как раз и означает преобладание того, что семнадцать, над тем, чего десять. Шушинцы знают, что в их городе как раз мечетей было 17, а церквей - 10.
Описывается состязание ашугов в Шуше, которое заканчивается словами: "И он ушел. Одинокий, угрюмый, молчаливый. Одинокий степной волк, живущий в зеленом раю Карабаха"(с.56). Совершенно непонятно, почему ашуг называется степным волком, живущим в зеленом раю Карабаха? Ясно одно. Он - тюрок. Зеленый рай Карабаха объявляется "другой" территорией, "чужим" пространством для степного волка. Далее в тексте мы встречаем совершенно фантастическое для карабахца и вообще азербайджанца описание пиршества: "Зазандари, странствующие музыканты, устроились чуть поодаль, у родника. Даже названия их инструментов уже звучали, как музыка: дайре, чияури, тар, диплипито"(с.57). Интересно, кто вообще из азербайджанских писателей, рассказывая о музыкантах и музыке в Шуше, говорил бы о зазандари и диплипито. Почему азербайджанский писатель, все равно Чеменземинли или кто-то другой, не говорит о ханенде и кеманче. И что это вообще за таинственный диплипито? Из всех этих слов нам знакомо только тар. Хотя, конечно, мы должны быть благодарны и за то, что в этом ряду тар не стал тари.
Дальше больше. В Шуше оказывается Алихан чувствует себя неважно, потому что он сын степей. "Меня, ваша светлость, пугает мир лесов, я теряюсь в нем. /:/ Меня угнетает лесная тень, а шелест листьев и ветвей наводит на меня грусть. Я люблю простые вещи - ветер, песок, камни. Степь проста, как удар мечом. Лес же - это запутанный гордиев узел. Я теряюсь в лесу, ваша светлость"(с.59).
Знаменательно, как тонко объясняет ему его природу князь Дидиани: "У вас душа степняка, - сказал он. - Я думаю, для определения людей достаточно разбить их на два вида: лесовиков и степняков. На Востоке можно без вина опьянеть в степи. Людей пьянят жаркий ветер и горячий песок. Мир степи прост и без проблем. Лес же полон вопросов. Степь не задает вопросов и ничего не обещает. Но жар души идет из леса. Человек степи, такой, как я его понимаю, способен лишь на одно чувство и знает лишь одну истину. Эти две вещи наполняют его душу. А лесной человек многолик. Из степи происходят фанатики, а лес рождает людей творческих. В этом основная разница между Востоком и Западом"(с.59-60).
Здесь мы видим совершенно очевидное обвинение степняков в примитивизме. Алихан с гордостью признает себя степняком, но ничего не возражает Дидиани, т.е. он соглашается с тем, что в степи рождаются фанатики, а в лесу - люди творческие.
Дальше больше. В разговор вмешивается армянин: "Вот почему мы, армяне и грузины, живем в лесах, - вмешался в разговор толстяк Мелик Нахарарян, представитель одного из известнейших армянских родов"(с.60). Таким образом, армяне и грузины оказываются представителями Запада, а азербайджанцы, степняки, тюрки - Востока. Забегая вперед, хочу отметить, что ни одна известнейшая азербайджанская фамилия Карабаха в романе не упоминается, все "известные" карабахские фамилии в романе армянские.
В связи с Шушой следует обратить внимание еще на один очень тонкий момент. Али хан признается, что в Шуше он чувствует себя неуютно, ему чужда эта земля. Напротив, грузинка Нино чувствует себя здесь хозяйкой, и вот как она уговаривает своего любимого привыкнуть к Шуше: "Пальчики Нино коснулись моих щек и исчезли в волосах. - А если я приму твое предложение, ты будешь хранить этот шушинский лес как одно из лучших воспоминаний и заключишь мир с деревьями? Да? - Мне кажется, да:"(с.62). Он еще не совсем уверен, но ради Нино соглашается, чтобы воспоминание о Шуше и шушинском лесе стало для него одним из лучших воспоминаний!
Кстати, в этом же лесу есть еще одна достопримечательность - родник Пехачпур: "В узком каменном ложе звенел родник Пехачпур. Деревья вокруг него, похожие на усталых святых, тянули головы к небу"(с.57). Я всегда думал, что если говорить о Шуше и вспоминать родники, то первое, что приходит в голову, это Иса булагы. Курбан Саид вставляет Пехачпур.
Курбан Саид на карабахского гнедого также сажает армянина: "Неожиданное конское ржание заставило меня вздрогнуть и поднять голову. На мгновение я позабыл и Нино, и вообще весь мир. Я увидел маленькую лошадку с узкой небольшой головой, гордым взглядом, худым телом и тонкими, как у балерины, ногами. В седле сидел пожилой человек с вислыми усами и большим, с горбинкой носом. Это был помещик, живущий по соседству, князь Меликов"(с.74).
Вислые усы и большой с горбинкой нос призваны подчеркнуть, что князь Меликов - армянин. Вдруг кто-то решит иначе. Карабахские кони - это гордость Азербайджана. С чего бы это Чеменземинли посадил на карабахца армянина?
В вышеприведенном фрагменте Нахарарян представляется как представитель известнейшей армянской фамилии. Но этого Курбан Саиду оказывается недостаточно: "В третьем ряду, где-то между левым глазом и кончиком носа Нино в ритм музыке покачивается голова толстого человека с выпученными, как у барана, глазами и лбом философа. Это шушинский аристократ Мелик Нахарарян"(с.92). Отсюда следует, что шушинская аристократия состояла из армян. Но и этого оказывается мало. Буквально на следующей странице: "Мелик Нахарарян происходил из одной из самых уважаемых семей Карабаха"(с.93).
Интересно, сколько раз можно представлять одного и того же героя. Важно также обратить внимание на то, что эпитеты носят превосходный характер: самая уважаемая семья, шушинский аристократ, известнейшая фамилия.
Интересен подтекст следующего фрагмента: "Нахарарян рассказывал об истреблении армян в Малой Азии и ожидающемся вторжении турок в Карабах"(с.121).
Обращают на себя внимание два момента. Во-первых, вторжение в Карабах дается в одном семантико-стилистическом ряду с истреблением армян в Малой Азии. Топоним Карабах выступает поэтому символом земли, заселенной армянами. Во-вторых, туркам незачем вторгаться в Карабах, с таким же успехом вторжением можно было назвать их появление и в Баку. Или: "Лалай и Андроник заключили с нами соглашение. Они создают ополчение из армянского населения Баку и направляют его в Карабах и Армению для защиты этих земель"(с.194).
Обратим внимание: для защиты этих земель, а не для защиты армян. Следовательно, и здесь топоним Карабах ассоциируется с армянскими землями, для защиты которых (как и Армении) создается ополчение в Баку. В связи с описанием этих событий обращает на себя внимание и следующий эпизод: "Ильяс бек, - не выдержал я. - Сеид совершенно прав. Не забывайте о голосе крови. Степа Лалай должен быть последним подлецом, чтобы забыть о родителях, убитых мусульманами, и не попытаться отомстить за них"(с.197).
Существует серьезная разница между признанием факта и призывом к действию. Фраза "Лалай должен быть последним подлецом, чтобы забыть о родителях, убитых мусульманами, и не попытаться отомстить за них" содержит очевидный призыв к кровопролитию.
Подводя итоги карабахской проблематике романа, можно просто дать статистический анализ. В романе указывается только одна карабахская реалия - армянская церковь Мараш. Только один родник - Пехачпур. Только две фамилии - обе армянские, Нахарарян и Меликов. Кроме того, обе карабахские армянские фамилии обозначаются как аристократические. Такой символ Карабаха, как карабахский конь также в романе ассоциируется с армянином. Защита Карабаха в романе оказывается прерогативой армян.
Азербайджанцы в романе представлены как завоеватели Карабаха, которые пришли и навели ужас на местные народы. Они степняки-фанатики, которым в горах и лесах очень плохо. Оказавшись в Шуше, они слушают зазандари, играющих на диплипито.
Приведенные примеры составляют приблизительно один процент антиазербайджанского дискурса романа "Али и Нино". Здесь мы рассмотрели только две темы: мусульманскую и карабахскую. В романе выделяются также такие темы, как антитюркская, антирусская, грузинская. Характерной особенностью всех трех романов является поверхностная проазербайджанская позиция автора при наличии глубинной и действительной антиазербайджанской. Курбан Саид как будто бы по разному поводу защищает Азербайджан и азербайджанцев, но, защищая, он рисует нас такими красками, которые при объективном анализе могут вызвать только негативное отношение к этой стране и ее людям. Например на протяжении всего романа Али хан говорит о своей любви к Баку, но нет ни одной зарисовки, ни одного портрета. Но зато Нино говорит: "Это удивительно - так любить Баку. Для приезжих это всего лишь жаркий, пыльный, воняющий нефтью город"(с.142). Али хан в ответ на это не говорит о красотах Баку, он соглашается: "Правильно, потому что они чужие"(с.142). Это единственный аргумент. Следовательно, сам он любит Баку только потому, что он не чужой. Азиатов в романе все ругают, но ни азиат писатель, ни азиат главный герой ничего не возражают, вот что интересно. Например: "Что же хорошего в том, что каждый, кто приходит в нашу страну, называет нас дураками? Пусть мы дураки, но это наше дело"(с.153). Пусть мы дураки, но это наше дело! Смех да и только! Кому-то очень нужно, чтобы мы поверили в то, что в ХХ веке в Германии жил гениальный азербайджанский писатель, к тому же большой патриот. Ведь у нас так много доброжелателей в мире. Есть такая еврейская поговорка: алы гоем оф целухес, что означает "всем нашим доброжелателям назло". Так вот. Назло всем нашим доброжелателям давайте книги читать.

[/font][/size]

[angelocek789]

понравился))но тока с концовкой не согласна...

[simurg435]

[quote name='Сонная' timestamp='1291115494' post='7795938']
[size="2"][font="Arial"]

А вот критическая статья о книге, опубликованная в газете "Зеркало"
ЭХО, 13.12.08
Опыт лингвокультурологического анализа художественного текста
А.М.МАМЕДЛИ
Наверно, ни о ком из тех, кто писал или пишет об Азербайджане, не говорится сегодня столько, сколько о Курбан Саиде. Для многих в нашей стране образ Курбан Саида овеян романтическим ореолом.

[/font][/size]
[/quote]

В этой статье всего лишь подборка строк из романа для определенной цели.

[Mori Thundersong]

Очень понравился роман.
По прошествию времени - перечитывала еще раз.
Жаль, что Али умер...

[Marquise de Sade]

[quote name='Mori Thundersong' timestamp='1299177798' post='8489955']
Очень понравился роман.
По прошествию времени - перечитывала еще раз.
Жаль, что Али умер...
[/quote]
Всегда кто-то должен умереть, это определенный закон в литературе и в кинематографии( да, и в жизни тоже), редко когда главный герой умирает, но жертва должна быть.

[Mori Thundersong]

[quote name='Marquise de Sade' timestamp='1299282719' post='8500905']
Всегда кто-то должен умереть, это определенный закон в литературе и в кинематографии( да, и в жизни тоже), редко когда главный герой умирает, но жертва должна быть.
[/quote]
Это понятно.
Но лучше, чтобы родился у них мальчик - продолжатель дела Али. Было бы не так обидно, а то девочка...

[Marquise de Sade]

[quote name='Mori Thundersong' timestamp='1299469141' post='8513809']
Это понятно.
Но лучше, чтобы родился у них мальчик - продолжатель дела Али. Было бы не так обидно, а то девочка...
[/quote]
Что за дискриминация? Простите, я немного подзабыла роман, читала совсем давно, а что за дело было у Али?

[Сонная]

[quote name='simurg435' timestamp='1298052240' post='8383652']
В этой статье всего лишь подборка строк из романа для определенной цели.
[/quote]
Недавно в Баку с лекциями была Бетти Блейр, которая вложила титанический труд в исследование авторства и всех вопросов, связанных с Али и Нино. В 2011 году в инет будет помещена аглийская и азерб. версия громадного и всеобъемлющего исследования, которое поставило все точки над i.
http://azer.com/aiweb/categories/magazine/82_folder/82_articles/82_ali_nino.html
Кратко:
Автор - Чеменземенли
Приобрел рукопись мошенник Нуссембаум. В результате сотрудничества с итальянским армянином, в сюжет были введены моменты, принижающие образ азербайджанца и Азербайджана. Для этой цели также представлялся Асад-беком
Курбан Саид - псевдоним австриячки, владеющей авторскими правами.
Очень скоро труд станет достояние широкой общественности. Можно будет продолжить обсуждение после того, как все с ним ознакомятся.

[julianaa]

[quote name='Bad' timestamp='1098359604' post='132021']
Почитал эту книгу давно...Много слышал о ней и вконце узнал, что у Фунтика она есть...Отличная книга...Читал на одном дыхании....
[/quote]


я тоже прочла,ецсвительно интересная

[Pırlanta]

[font="Georgia"]у кого нибудь есть эта книга?очень хотелось бы почитать.может кто нибудь даст почитать.сама не покупаю потому что книги по несколько раз не перечитываю,а так купить чтоб потом на полке просто лежала бы не хочу[/font]

[Ulianora]

Читала эту книгу - понравилась.Трогательная и красивая история. Прочитав эту книгу можно много чего узнать об истории АДР и вообще путешествовать по тем временам. Стиль автора просто супер. Здесь было трудно удержаться от слёз...
-----------------------------------------------------------------
[i]"- Через два часа последний поезд на Тифлис, - сказал я жене.
- Да, Али хан, мы едем.
- Нет, едешь ты с Куколкой. Я приеду позже. Пока мне надо остаться здесь. А ты должна уехать. Сейчас все совсем иначе, чем было в Баку. Ситуация совершенно другая, ты не можешь оставаться здесь, Нино, теперь у тебя есть ребенок.
Я говорил что-то еще. Отсветы факелов играли на стене, блики падали на лицо Ильяс бека, стоявшего в углу, опустив голову.
Нино уже окончательно проснулась. Она тихо подошла к окну, выглянула на улицу, потом обернулась к Ильяс беку. Ильяс бек отвернулся. Нино вышла на середину комнаты, склонила голову набок.
- А как же Куколка? - спросила она. - У нас ребенок, ты не хочешь ехать с нами?
- Я не могу ехать, Нино.
- Твой прадед погиб на гянджинском мосту. Я помню это еще из экзаменов по истории.
И вдруг, застонав, как раненый зверь, Нино опустилась на пол. Глаза ее были сухими, тело била крупная дрожь. Ильяс бек выбежал из комнаты.
- Я приеду к вам, Нино. Очень скоро, всего через восемь дней.
Нино продолжала стонать. Люди за окном пели гимн гибнущей республики.
Вдруг Нино замолчала. Она долго смотрела на меня, потом поднялась. Я взял чемодан, запеленатую Куколку, и мы тихо спустились по ступенькам гостиницы. Ильяс бек ждал нас в машине. Через толпу мы с трудом проехали к вокзалу.
- Потерпи три-четыре дня, Нино, - сказал Ильяс бек, - всего три-четыре дня, и Али хан будет с вами...
Нино спокойно кивнула.
- Знаю. Мы поживем сначала в Тифлисе, а потом уедем в Париж. У нас будет домик с садом, и вторым родится мальчик.
- Да, Нино, все будет именно так...
Я старался говорить спокойно и уверенно. Глядя вдаль, Нино стиснула мне руку.
Медленно скользя по извивающимся, как змеи, рельсам, из темноты выполз похожий на зловещее чудовище поезд.
Нино торопливо поцеловала меня.
- Всего хорошего, Али хан. Через три дня встретимся.
- Конечно, Нино, а потом уедем в Париж.
Она улыбнулась, я не мог шевельнуться, словно мои сапоги приросли к перрону. Ильяс бек проводил Нино в вагон. Она выглянула из окна, похожая на испуганную, потерявшую гнездо маленькую птичку. Поезд тронулся. Нино махнула мне рукой..." [/i]

[generalisimus]

......глюк

[jupa]

Поцелуй Али и Нино в Батуми
[media]http://www.youtube.com/watch?v=vRoSFt4d48U[/media]

[Нара Алиева]

По мне, так легкое чтиво, которое, может и не из разряда маст рид, но желательно к прочтению уж точно. Читается на одном дыхании, за героев сопереживаешь, события, описанные в книге знакомы, оттого вызывают удвоенный интерес - в общем, роман в лучших традициях жанра. Но, несмотря на все перечисленное, никакого послевкусия за собой не оставила. Прочла и со спокойной душой отложила

[ruzgar_r]

Сначала "Али и Нино" прочитал один мой друг; этот роман ему очень понравился и он настоятельно мне советовал его прочитать. Действительно, произведение очень интересное. Своеобразная энциклопедия жизни на Кавказе в начале двадцатого века и в революционный период.