История российских немцев

[Zaman.]

Основная масса немецких частновладельческих хозяйств оказалась в пределах Сибирского казачьего войска, станицы которого распределились по десяти уездам Акмолинской и Семипалатинской областей и двум уездам Томской губернии. Первое появление немцев на землях Сибирского казачьего войска относится к концу ХIХ в. Если в 1895 г. на этих землях жило только 5 немцев, то в в 1914 г. – 7821 человек.

Главными путями приобретения земель немцами-колонистами были покупка и аренда земель. Основными занятиями немцев были скотоводство и полеводство. К началу Первой мировой войны на казачьих землях возникло несколько очень крупных хозяйств. Так, например, барон Владимир Рудольфович Штейнгель арендовал 17 тыс. десяти земли. Его хозяйство поставляло лошадей на местный рынок и в армию. Стадо крупного рогатого скота составляло в хозяйстве 183 головы. Крупными хозяйствами были, также, хозяйства Ф. Ф. Штумпфа, Г. Г. Дика, Г. Ф. Янцена и многих других.

Немцами было приобретено в собственность 73884 десятин земли, входившей ранее в состав офицерских участков. Общий земельный фонд Сибирского казачьего войска составлял более 4,7 миллионов десятин земли, поэтому нельзя говорить о каком-либо засилье немцев. Тем более, что местные власти констатировали факт “полной запущенности казачьего хозяйства при изобилии пустующих земель”. Казаки в редких случаях занимались сельским хозяйством, предпочитая отдавать землю в аренду или нанимать за мизерную плату киргизов. Но, несмотря на использование дешевой рабочей силы, у казаков обрабатывалось лишь 5% земли, находящейся в пользовании.

Во второй половине ХIХ   начале ХХ вв. ряд немецких поселений основали на территории Енисейской губернии. Первые поселенцы, осенью 1850 г. обосновались на реке Суэтэк, положив, тем самым основание колонии Верхний Суэтэк. Позднее, пастор Коссман, предложил начальнику Енисейской губернии всех ссылаемых в Восточную Сибирь преступников лютеранского исповедания направлять в упомянутую колонию. Благосостоянием лютеранских колоний занимались Евангелическо–лютеранская Консистория и местное сибирское начальство.

[Zaman.]

«НЕМЕЦ-РЕФОРМАТОР» СТАТЬЯ ИЗ ГАЗЕТЫ «ОРЕНБУРГСКИЙ КРАЙ» (3 АПРЕЛЯ 1894 Г.)

Казаки потихоньку да помаленьку спускают земельку. Немец все прибирает к рукам. Лет десять тому назад, когда оренбургская ку­банка была в ходу, оренбургские торговцы, купцы и мещане бро­сились снимать участки казачьих офицеров и начали засевать хлеба. Но горячка скоро прошла. Следующие затем неурожайные годы охладили землевладельцев не по призванию, и аршинники скоро забили отбой. Участки опустели и оставались незанятыми до настоящего года. Теперь немец пришел. Этот народ дело знает крепче. Немец идет тихонько, без горячности, но твердым шагом. Сперва осмотрит местечко, потом уже ступит ногой и ступит креп­ко. Казаки-землевладельцы в аренду сдают участки не с охотой, думают, что и немцы разорятся и уйдут, поэтому дело повелось серьезное: «купи навечно!» Немец не прочь и так. И теперь участ­ки в 30-ти и 50-ти верстах от Оренбурга почти все скуплены за баснословные цены. Один участок лет 15 тому назад был куплен за 6 тысяч рублей, теперь же продан за 40 тысяч. Казаки руки гре­ют да посмеиваются над немцем. Немец не замечает насмешек — он, закрывшись лохматым воротником, незаметно сам смеется. И как не смеяться! Казачья аристократия в былое время сама зем­лю ковыряла. Отцы и деды теперешних представителей земле­владения жили по поселкам, пахали, боронили, водили скот, сами ягнят и телят кормили и почти вместе с ними пили и ели. Потомки их, получив землю в собственность, не приглядывались к ней: ко­пать грязь, камень и навоз не было охоты. Немец-богач не боится грязи. Грязь с тела, говорит, смыть можно, с души грязь плохо смы­вается. Немец купил участок за 40 тысяч. Привез машины, наку­пил скота и у него еще осталось на черный день 15 тысяч. Этот богач-немец в овчинном тулупе, покрытом какой-то сарпинкой, едет в глушь, живет в землянке, кует, плотничает, шьет и проч. А придет весна, он засевает до 150 десятин хлеба своими рабочими сила­ми. Семья у него большая; сам с семьей он косит, жнет и молотит. Везде у него машины; сам и машины чинит— копейку не разбра­сывает. Да, исподтишка немец смеется над казаками. Немец при­смотрел на участках кое-что кроме песчаной и глинистой земли, годной только под посев хлеба. Он нашел мрамор, о котором у нас и понятия не имеют. Нашел мельничные жернова, нефть, камен­ный уголь, фарфоровую глину и проч. В будущем на казачьих участ­ках вырастут пятиэтажные дома-заводы.

В Донгузском поселке, в 25 верстах от Оренбурга, на постоя­лом дворе богатый немец остановился отдохнуть проездом на куп­ленный участок. С виду немец — мужик мужиком, лицо только ши­рокое бритое. Немец завел разговор о местном климате, о снеге, водополье и прочих вещах, интересных ему, как земледельцу. От присутствующих на постоялом дворе русских, по костюму интел­лигентных людей, немец ничего толкового не добился. Предста­вительный русский торговец или целовальник сознался, что мало наблюдает погоду. Одно веское замечание сделано было немцу, что на этих участках разорились несколько богатых купцов. Не­мец на это ответил: «Мы, авось, не разоримся. Ваши русские сами не работали, они и присмотреть за рабочими не умеют, а мы сами работаем, и работаем все машинами. Нам хлеб дешево придется, мы дешево и продавать будем. От нас и русские научатся дешево убирать хлеб и много собирать его с поля».

От извозчиков немец больше узнал. Эти сказали, что сеять в здешнем месте лучше и выгоднее кубанку-белотурку, сеять нужно сколь возможно раньше, не дожидаясь, когда земля «прочахнет», при урожае цены на уборку поднимаются в три и четыре раза про­тив обыкновенных.

На дворе стояла временная оттепель. По улице — непролаз­ная грязь. Из окошка постоялого двора видно было, как извозчики-солевозы и хлебовозы мучились при переезде через крутую речку Донгуз. Мост давно уже разобран, но не убран. Немец пожа­лел извозчичьих лошадок, удивился своеволию содержателя мос­та. Да и было чему удивляться. Мост не убран совсем, потому что было еще начало марта и водополья бояться еще рано, но проезд по мосту прекращен, потому что середина его разобрана. Немец спросил: «Почему так скоро мост уничтожен?» Один извозчик ска­зал, что мост сломался и поправлять уже не к чему, потому что весна скоро. Другой извозчик сказал, что мост вовсе не сломался, а содержатель пользуется условием, на котором снял содержание его. В условии сказано: перед водоразлитием, но не раньше 1 мар­та, содержатель может снять мост; и содержатель каждый год 1 марта разбирает мост через Донгуз, и с тех пор проезжающие мучаются. — «Чудный русский человек, — сказал немец, — разве контракт нельзя переменять, если он неудобен, об этом нужно заявить в губернскую управу». — «Заявить об этом никто не мо­жет, потому что заявлений ни от кого не примут». — «Да, в вашей губернии земства нет и гласных у вас тоже нет, которые могли бы заботиться о ваших интересах, ну, наверное, само уездное началь­ство ездит и видит, что от этого злоупотребления страдают люди и животные. Почему не сделают здесь постоянный мост?» — «Де­лали, 6 тысяч рублей отдали, да только на год того моста хвати­ло». — «Да ведь тут рядом каменная гора, почему каменный мост не сделают?» — «Каменная гора сто сажень от поселка, видите, у жителей все хлевы и заборы из камня, на каменный мост денег много нужно». — «Можно из камня сделать дешевый мост: от бе­рега сделать каменные выступы, по середине оставить проход для протока воды каких-нибудь четыре сажени, поднять мост выше, тогда и переезд был бы постоянный и легкий».

У немца на язык хорошо выходит, и на деле славно. Поживем, посмотрим, увидим, а пока и немец карабкается на земляной кру­той берег, рядом с разломанным мостом.

Оренбургский край. 1894. 3 апреля.

[Zaman.]

Кроме компактных зон немецких поселений, в городах и уездах Енисейской губернии обосновались многие немцы – инженеры, врачи, учителя, промышленники, торговцы, которые сыграли большую роль в становлении и развитии культурной, научной и промышленной жизни в губернии.

В первые годы ХХ в., после постройки Транссибирской железной дороги, Сибирь, в том числе Приртышский край привлекли внимание предпринимателей Западной Европы и США. В частности, Германия становится одним из основных импортеров сибирского масла, поставляя, в свою очередь, на местный рынок промышленную продукцию, в частности, двигатели промышленного назначения, оборудование для пивоварения, типографий и др. В Сибири активно развертывают операции филиалы германских фирм, появляются консульства Германии.

Активно участвовали в хозяйственной жизни края и российские немцы. Это крупные сельские хозяева и крестьяне, коммерсанты, выступавшие как в качестве самостоятельных предпринимателей, так и доверенных лиц, управляющих омских отделений иностранных и российских фирм, наконец, коммерческие служащие.

Торгово-промышленная деятельность сельских хозяев-немцев была непосредственно связана с сельскохозяйственным производством. Они держали мельницы, сепараторы, маслобойки, работавшие частью на рынок, частью на внутренне потребление и на заказ.

На протяжении всего рассматриваемого периода политика властей по отношению к немецкой колонизации Сибири характеризовалась стремлением не допустить колонистов на лучшие земли. Их рассматривали как элемент, способный, благодаря своей высокой культуре, освоить самые труднодоступные районы Сибири и оказать положительное воздействие на местное население и русских переселенцев. В очень тяжелом положении находились немецкие переселенческие поселки, возникавшие по воле властей в мало пригодных для ведения сельского хозяйства районах и зависимые от судной помощи. Хозяйства немцев, основанные на частновладельческих и арендованных землях, в меньшей степени зависели от правительства, но в то же время в большей степени испытали на себе последствия антинемецких настроений.

[Zaman.]

Немцы колонисты, переселившиеся в конце ХIХ - началу ХХ вв. в Западную Сибирь и Казахстан, основали здесь около 300 населенных пунктов. К 1915 г. в колониях, а также в некоторых других сельских селениях проживало уже более 80 тыс. немцев. Они имели в своем землевладении и землепользовании около 750 тыс. десятин земли. Немецкие колонии, возникшие в Западной Сибири, в большинстве своем, существовали достаточно изолированно. Вместе с тем, современники неоднократно отмечали положительное культурное влияние, которое оказывали немецкие колонисты на окружающее население. В своих хозяйствах немцы использовали усовершенствованные орудия труда и сельскохозяйственные машины. Они внедряли прогрессивные способы обработки земли, разводили скот улучшенных пород. Немцам принадлежит немалая заслуга в развитии фермерства в Западной Сибири. Многие немецкие частновладельческие хозяйства признавались образцовыми для своего времени.

С началом массового переселения колонистов в Сибирь и Казахстан связано появление немецкой школы. В конце ХIХ - начале ХХ вв. насчитывались считанные единицы официально зарегистрированных школ. В пределах Тобольмкой губернии действовали 4 лютеранские школы Тюкалинского уезда: Чухонская, Рыжковская, Рижская и Гельсингфорская, преподавание в которой велось на немецком языке. Поскольку занятия проводили кистеры, т. е. помощник пастора, то язык богослужения был перенесен в школы (в лютеранских церквях он был немецким), Однако эти школы не были в полном смысле слова немецкими, поскольку значительную часть учащихся были эстонцами и латышами.

[Zaman.]

Школа в Миролюбовке. 1910 г.

Основная часть немецких школ была открыта в 1910–1913 гг. Дети обязаны были посещать школу в возрасте от 5 до 13–14 лет. Зимой ежедневно, летом 3 раза в неделю. Обучение было платным, но за несостоятельных родителей платила община или церковь. На тех родителей, что без уважительных причин не посылали своих детей в школу, налагали штраф. В соответствии с традициями школа сохраняла конфессиональный характер. Как правило, материальный достаток напрямую сказывался на благосостоянии школ, жаловании учителей. В этом отношении меннонитские школы были гораздо богаче и за счет собственных средств, и за счет помощи материнских колоний.

В начале ХХ в. Сибирские школы преобразуются в министерские училища. Необходимо отметить, что лютеранские и католические школы в смысле учебного процесса выглядели значительно слабее меннонитских, но сравнительно благополучно на фоне общего состояния дела образования в Сибири.

Училища открывались по усмотрению учебного ведомства там, где общины брали на себя обязательства по устройству и обеспечению школ. Государство давало средства на строительство, единовременное пособие для покупки учебной литературы, выделяло ежегодную минимальную сумму для поддержания училищ.

В 1909–1911 гг. в Сибири официально было открыто 15 немецких школ. В Омском уезде это были евангелические школы. В Акмолинской области к 1914 г. насчитывалось 460 училищ всех типов, из них иноверческих в Омском уезде–17. Всего в различного типа учебных заведениях обучалось к началу Первой мировой войны 1879 детей немецкой национальности, что составляло менее 4% от числа всех обучавшихся.

[Zaman.]

В Семипалатинской области иноверческие школы при церквях иностранных исповеданий были сосредоточены лишь в Павлодарском уезде. К началу 1914 г. их насчитывалось 10 и все они были меннонитскими.

В Сибири очень остро стоял вопрос обеспечения школ, особенно инородческих, квалифицированными учителями. Русские учителя в министерских школах были более подготовлены, чем их коллеги в приходских школах. В немецких школах Сибири работали, в лучшем случае, люди, окончившие центральные училища или специальные педагогические курсы.

Более благополучно обстояло дело в поселениях менонитов. Их поселки и, соответственно, школы были меньше. Так, к 1914 г в каждой из школах менонитов Омского уезда насчитывалось от 13 до 32 чел. Однако здесь все попытки меннонитов расширить соответствующее времени образование наталкивались на сопротивление и бойкот властей, ссылавшихся на действие закона о сектантах, хотя меннониты с самого своего водворения в России не подвергались действию этого закона.

В конце ХIХ столетия открываются и первые городские немецкие школы. Старейшей их них является частное училище для детей лютеран, открытое пастором А. Келлером в Томске в 1896 г. На это училище распространялись общие требования для частных школ и разрешались лишь учебники, допущенные к использованию министерством народного просвещения. Школа была немногочисленной и к 1914 г. в ней насчитывалось 8 мальчиков и 14 девочек, работало 8 учителей. В 1909–1910 гг. школы были открыты в Омске и Петропавловске.

[Zaman.]

ПРОШЕНИЕ ГЕНЕРАЛ-ГУБЕРНАТОРУ ТУРКЕСТАНА ФОН КАУФМАНУ ОТ НЕМЦЕВ-МЕННОНИТОВ. 29 СЕНТЯБРЯ 1879 Г.

Мы, нижеподписавшиеся депутаты, от имени наших доверителей дерзаем просить по нижеследующим пунктам по поводу переселения некоторого числа семейств нашего Общества в область Туркестан:

1. О полном освобождении от личной воинской повинности, даже в той форме, в которой она высочайше установлена в здешнем нашем Обществе, точно так же, как и от всякого участия в отбывании других государственных повинностей, как то: суд присяжных, земство и т.п., так как мы по Закону Божию не имеем права не только нести военную службу, но и по Еванг. Матф., гл. 20, стих 25-27 не должны принимать на себя никаких правительственных должностей, а должны жить в стране только как мирные и терпимые граждане. При этом мы (по послан. к Римл., гл. 13), конечно готовы платить подати и пошлины, а также исполнять все справедливые требования правительства. Для нас, послужило бы великим успокоением, если бы мы известное число лет, от 30-40, были бы освобождены от воинской повинности, даже в то время, когда общая воинская повинность будет введена в тех областях…
2. Мы нашли бы нужным просить дозволить нам соразмерную отсрочку, чтобы привести в должный порядок некоторые дела по случаю переселения и освободить на это время наших подлежащих службе юношей от всякого участия в отбывании воинской повинности.
3. Мы просим освободить нас на известное число лет от всяких податей, ибо переселение в незнакомую область сопряжено со всякого рода расходами и трудностями…

 

Резолюция генерал-губернатора на прошении:

«… было бы очень выгодно переселение таких хороших хозяев как эти колонисты»

Кронгардт Г. К. Немцы в Кыргызстане. 1880-1990 гг. Бишкек, 1997. С. 25-26.

[Zaman.]

Пользуясь тем, что царская администрация покровительствовала не только русской, но и вообще европейской колонизации присоединенных Россией земель, крестьяне-немцы (в основном немцы-меннониты из Таврической и Самарской губерний) с 1879—1880 гг. начали самовольно или с разрешения властей переезжать в Среднюю Азию. 29 сентября 1879 г. депутация немцев-меннонитов, прибывшая в столицу Российской империи - Санкт-Петербург - подала прошение находившемуся там генерал-губернатору Туркестана фон Кауфману, в котором излагались просьбы о переселении и об освобождении перееленцев на определённый период от военной и других видов государственной службы, о предоставлении им некоторых налоговых льгот.

 

К. П. фон Кауфман надеялся, что немецкие переселенцы создадут хозяйства, которые станут примером для остального населения края. На приведенном выше прошении немцев-меннонитов он наложил резолюцию: «...было бы очень выгодно переселение таких хороших хозяев, как эти колонисты». К. П. фон Кауфман дал депутации немцев свое согласие на их пересе­ление в Туркестан, пообещав, что там они «будут свободны».

Казахстан и Средняя Азия	К.П. фон Кауфман

До выезда в Среднюю Азию переселенцы направили в Ташкент двух уполномоченных: одного — из Молочанского уезда Таврической губернии, второго — из Самарской гу­бернии. После того, как уполномоченные сообщили, что воп­рос о поселении немцев в Средней Азии с властями Туркес­тана разрешен, переселенцы стали готовиться к переселе­нию.

В начале 1880-х годов около 500 меннонитов направились в Туркестан. Одну из трех групп переселенцев возглавлял руководитель меннонитской общины проповедник Класс Эпп. Около 15 недель находились переселенцы в пути. Медленно, на бричках, продвигались они до Ташкента. Наряду с разными хозяйственными неполадками и лишениями переселенцам пришлось перенести тяготы, связанные с различными инфекционными заболеваниями (дизентерия, тиф). Только в первой группе переселенцев в дороге умерло 11 детей. Многие погибли во время тяжелого перехода через степи Казахстана. Переезд был трудным, исключительно гужевым транспортом: в повозках, запряженных лошадьми. Никакого крупного скота переселенцы не перегоняли, да это и было практически невозможно, путь длинный, изнурительный, грозивший бескормицей и гибелью скота. Из домашних животных у них было кроме упряжных лошадей около полутора десятка коз. Но у переселенцев были деньги, запасы сельскохозяйственных орудий и, как отмечалось, повозки.

Переселенцы первой и второй групп были вынуждены остаться зимовать первую зиму (1880/81 г.) в Капланбеке (под Ташкентом). Третья группа («молочане») направилась в Ташкент. В соответствии с распоряжением генерал-губернатора о необходимости заботы со стороны администрации в отношении переселенцев в Ташкенте городскими властями были приготовлены для них временные бараки, а также отведены им лавки бывшей ярмарки, приспособленные для жилья. Средства для жизни они получали за счет временной работы, в частности перевозки булыжника для мощения улиц из рек Чирчик и Салар. Оставались у них также средства, привезенные с родины.

[Zaman.]

Прожив два года в Ташкенте, часть переселенцев перебралась в Америку. Остальные попробовали устроиться в бухарских владениях. Немецкие переселенцы направили своих посланцев в Бухарскии эмират. Но эмир Музафар отказал переселенцам в приеме на жительство, ссылаясь на то, что бухарцы сами нуждаются в земле и воде и, кроме того, немцы не знают местного языка, не умеют обрабатывать землю в условиях края, а женщины-немки, не закрывавшие лица, подадут дурной пример мусульманкам. После неудачи в Бухаре немцы с разрешения российских правительственных органов вступили по поводу переселения в переговоры с хивинским ханом, который и принял их в свои владения. Таким образом, часть немцев-меннонитов во главе с Клаасом Эппом поселилась в 1882 г. близ города Хивы, по каналу Лаудан, и у города Ходжейли, причем поселенцам были предоставлены определенные льготы.

Другая часть немцев-меннонитов осталась в Сыр-Дарьинской области, впоследствии они поселились в Аулиеатинском уезде. Но перед этим, в 1881 г., они послали в уезд ходоков, которые выбрали для проживания участок в долине реки Талас, вблизи города Аулиеата (в советское время – Джамбул, ныне - Тараз). Туда был направлен топограф, отмежевавший немцам на 64 семьи (9 семей из 73 прибыли позже), состоявшие из 210 мужчин и 173 женщин, 1929 десятин земли.

Весной 1882 г. произошло переселение немцев из Ташкента в Таласскую долину, на Урмаральский участок. Преход был тяжелым, особенно от станции Чакпак (селение Высокое Аулиеатинского уезда), где переселенцы продвигались по горной дороге, по которой еще не проезжали колесные транспортные средства. Впоследствии, на праздновании 25-летнего юбилея переселения проповедник Я. Янцен сравнивал этот переход с шествием сынов Израиля по пустыне. К началу перехода начальник уезда В. Каллаур выслал немцам проводника.

В последних числах апреля 1882 г. в долине Таласа немцами-меннонитами были основаны три поселка, отстоящие друг от друга на расстоянии до километра. Старостой всех трех селений был избран старший проповедник Я. Янцен, помощниками его в верхнем (по течению ре­ки) селении - Г. Эпп, в среднем – Г. Янцен, в нижнем – И. Пеннер. Возник вопрос о названии селений. Сами переселенцы предложили дать верхнему селению название Кеппенталь, среднему - Николайполе, нижнему - Гнаденталь.

В 1883 г. от нижнего поселка «отпочковался» выселок, который получил название Гнаденфельд. В 1893 г. названия трех поселков — Гнаденфельд, Кеппе­таль, Гнаденталь — были заменены русскими — соответственно: Владимировское, Романовское, Андреевское. Селение Николайполь в дореволюционный период не переименовывалось. По мере роста селения сливались в один населенный пункт, ставший в советское время селом Ленинполь.

[Zaman.]

Всего во время поселения в четырех поселках было более 70 семей, включавших в себя, как уже отмечалось, около 400 человек. Кроме земли, в 1882 г. переселенцы получили 3550 рублей беспроцентной ссуды с уплатой в течение че­тырех лет, начиная с 1886 г., и сверх того — 300 рублей на пять лет из местной уездной ссудной кассы из 5% годовых 42.

10 мая 1882 г., с большим опозданием, жителями образованных селений была проведена первая вспашка полей. На весьма небольшой площади были посеяны пшеница, овес. Результаты первой жатвы были неутешительными — сказались поздний сев, неблагоприятные погодные условия, не­знание качества почвы и искусственного орошения. Жители первых немецких селений оказались в тяжелом экономическом положении, страшась того, что им «до будущей жатвы грозит голод со всеми ужасными последствиями» 47. Однако в дальнейшем благодаря усилиям поселенцев их экономическое положение улучшилось, хозяйство стало развиваться.

В 1890 г. из числа жителей четырех селений, согласившихся отбывать воинскую повинность и отлученных и изгнанных за это из общины, образовалось селение Орлово (иначе: Орловка, Орлов), расположившееся невдалеке, у слияния реки Талас с ее притоком Урмаралом, в пяти верстах от самого ближнего из первых немецких селений — Владимировки.

К исходу XIX века жителями селения Орлово были уже не только меннониты, но и лютеране. В начале XX века это селение считалось уже в целом лютеранским - по религиозной принадлежности большинства его жителей. Среди пе­реселявшихся в селение немцев также абсолютно преобла­дали лютеране. Так, по данным за 1911 год, среди 119 непричисленных жителей селения 113 человек исповедовали лютеранство. Переселялись в Орловку немцы и других направлений протестантизма (меннониты, реформаты), но в небольшом числе. По документу за 1911 год, в селении проживала одна семья русского православного крестьянина из 5 человек, но это было редким исключением.. 

 

Орлово

В возникших немецких колониях организовалось общественное управление. Сельские общества были самым низшим звеном в административном устройстве. Крупные селения обычно составляли также и волость. Среди немецких селений Таласской долины отдельную волость составляло лишь Орлово. Все другие первые немецкие селения, бывшие значительно меньше, чем Орлово, объединялись в одной Николайпольской волости. Следующей ступенью в административном устройстве немецкого населения был участок во главе с участковым приставом. Немцы Таласской долины первоначально относились только к Горному участку.

[Zaman.]

Основные вопросы жизни селений решались на общих сельских сходах, выносивших свои решения — общественные приговоры. Право голоса на сходах имели не все жители и даже не все домохозяева, а лишь те из них, кто имел полный земельный надел. На общем сходе сел избирался сельский староста, который разрешал в основном вопросы хозяйственного характера. Если староста не мог какие-либо вопросы разрешить самостоятельно, он созывал сход. Староста находился в подчинении уездного начальника, в данном случае Аулиеатинского уезда, а также пристава Гор­ного участка, в состав которых входили немецкие селения. Староста распределял между крестьянскими хозяйствами ссуды, фруктовые и древесные саженцы, купленный на средства общества скот, заботился об исправности арычной системы, о строительстве мостов, ремонте дорог, о снабжении школы топливом, организовывал летний выпас скота и т. п. Он назначался сроком на один год и исполнял свои обязанности в зависимости от решения схода либо бесплатно, либо за небольшую плату. Так, в селении Орлово в начале XX века староста служил бесплатно, а в Николайпольском сельском обществе, объединявшем несколько селений, - за плату (60 рублей в год).

Для выполнения каких-либо общественных работ каждый двор обязан был выделять рабочего, строительный материал или вносить плату за выполненную работу, выделять транспорт и тягловую силу. Нужно отметить, что сельские повинности выполнялись из расчета на одно хозяйство. Из этих повинностей можно отметить натуральную (выполнение каких-либо общественных работ) и платежи: жалованье мирабу (ведавшему вопросами полива), сельскому писарю, сторожу, старосте, содержание общественной квартиры, школьного здания, его отопление, ремонт, оклад со двора или с человека за имеющийся скот и некоторые другие.

Землеустройство переселенцев, как немецких, так и прочих, происходило согласно выработанным начальником Аулиеатинского уезда «Правилам» 1872 г. Эти «Правила» не были официально утверждены, но при землеустройстве переселенцев уездная администрация руководствовалась ими.

Землевладение немцев на территории Кыргызстана имело общую черту, характерную для всех регионов проживания российских немцев: оно не дробилось. До 1914 г. только 8 крестьянских хозяйств во всех четырех первоначально возникших немецких поселках уменьшили свои первоначальные наделы в связи с отделением сына, что к общему количеству хозяйств составляет всего лишь 8,33 %. Уменьшение первоначальных наделов земли в большинстве случаев происходило главным образом из-за продажи земли бедными крестьянами. В немецких поселках 31% крестьян, не считая безземельных, не были в состоянии за счет своего земельного надела обеспечить материально свою семью.

Землепользование немецких переселенцев долгое время после поселения было общинно-передельным. Но уже в 1902 г. крестьяне немецких селений приняли на сельских сходах решение о прекращении переделов земли на 12 лет.

Таким образом, у немцев Таласской долины сразу после переселения в основном произошел переход от передельной общины, свойственной русской деревне и в значительной степени хозяйству немцев Поволжья вплоть до начала XX века (до реформы П. А. Столыпина), к подворному землепользованию, характерному для немецких колоний юга России. Частичные остатки передельного землепользования сохранялись некоторое время только в Орлово. 5 июля 1913 г. домохозяева селения Орловка постановили на сходе: «Так как срок передела по последнему подворному переделу на 12 лет истек, то постановили перейти к подворному пользованию землей навсегда, для чего разверстать пахотную землю, луг и выгон между 45 домохозяевами по последнему переделу...».

[Zaman.]

Во вновь образованных в начале XX века немецких селениях Хивинском, Иоганесдорфе и русско-немецком селении Водном вся земля была распределена в единоличное отрубное пользование.

В результате того, что земельные наделы были закреплены в подворное пользование, прекратилось хищническое отношение к земле, улучшилась ее обработка, более широко стало применяться удобрение земельных участков. Для удобрения использовался весь навоз, накапливавшийся в крестьянском хозяйстве, и готовился компост. Поэтому жители немецких селений в начале XX века с десятины получали как минимум 100 пудов зерна, тогда как у крестьян русско-украинских и других переселенческих селений, где сохранялось уравнительно-передельное землепользование, сбор зерновых к этому времени упал до 30 пудов с десятины.

Общие размеры земельных наделов оставались в дореволюционное время почти без изменений, в основном из-за нехватки земли. Выход из положения, создавшегося из-за нехватки земли, возникал только благодаря аренде немцами кыргызских земель. Так, только в 1905 г. на арендованной у кыргызов земле было засеяно жителями селения Орлове 876 де­сятин, а Николайполя - 2201 десятина. Однако уже к 1913 г. аренда земли была запрещена76.

Следует отметить, что обеспеченность землей немецких селений была неодинакова. Так, в четырех селениях Николайпольского сельского общества по сравнению с Орловкой при значительно большем числе дворов (95 против 45 в 1908 г.) всей земли было ненамного больше (1999 десятин против 1289). Площадь выгонов в Орловке составляла 261 десятину, сенокосов — 28 десятин, а в Николайпольском сельском обществе выгонной земли было всего 39 десятин, а сенокосной не было совсем. Практически все земли здесь крестьяне вынуждены были отводить под усадьбы и пашню.

В связи с ростом численности населения в немецких поселках количество надельной земли, приходящейся на ду­шу мужского населения, уменьшалось: в 1909 г., например, в селениях Андреевка и Владимировка ее было немногим более 5 десятин. Это было значительно меньше первона­чальных наделов, полученных крестьянами при поселении.

Увеличение численности населения и отсутствие перераспределения или увеличения земельных угодий за счет государственных фондов привели к тому, что подрастающее поколение было вынуждено переселяться в другие места. Выходцы из сёл Таласской долины в 1907 г. образовали ещё одно село – Алексеевку, в 250 км севернее Аулиеаты в Казахстане.

С момента возникновения немецких поселков в них стало развиваться сельскохозяйственное производство, представленное двумя отраслями — земледелием и животноводством. Сельское хозяйство немецких переселенцев имело свои особенности. Оказавшись в новых природно-климатических условиях, в крае, где преобладало поливное земледелие, а также по другим причинам многие крестьяне начи­нают в большей или меньшей степени отходить от земледелия, полеводства или существенно дополнять его другими занятиями. Они переходят к занятиям огородничеством, молочным и мясным животноводством, извозом, ремеслом, торговлей или начинают совмещать эти и другие занятия с земледелием.

Определённое развитие получила переработка сельхозпродукции. Возникло несколько мельниц, в 1909 г. в Романовке открылся единственный в Туркестане завод по производству сливочного масла, на нём имелось также сыроваренное отделение. Позднее сыроварни возникли и в других сёлах. Продукция этих предприятий продавалась, как правило, в Ташкенте, где пользовалась большим спросом.

[Zaman.]

Политическая карта мира начала ХХ в.

Наряду с миграцией внутренней большое развитие в пореформенный период получила эмиграция немцев из России, то есть выезд за рубеж, в другие страны.

Уже в 1871 г. слухи о всеобщей повинности вызвали смятение среди меннонитов. В Хортицких и Молочанских колониях прошли конференции старшин, затем совместные совещания представителей обеих общин. 16 февраля 1871 г. в Петербург прибыла первая делегация меннонитов. Переговоры с президентом комиссии по выработке закона о всеобщей воинской повинности, графом Генденом, не привели ни к какому результату, так как депутаты не могли согласиться даже на предложение нести службу в качестве санитаров. Попытки депутатов обратиться лично к царю не имели успеха. Вторая делегация прибыла в столицу в феврале 1873 г. Но и на этот раз меннониты смогли получить аудиенцию только у великого князя Константина Михайловича, президента имперского совета. Депутатам дали понять, что на полное освобождение от военной службы рассчитывать не стоит. Последняя попытка была предпринята осенью 1873 г., когда было подано прошение на имя императора в Министерство землеустройства.

Тем временем в меннонитских колониях шла активная подготовка к выезду. Летом 1872 г. четверо молодых меннонитов–колонистов посетили по собственной инициативе США. Их рассказы о достоинствах американской земли произвели впечатление на колонистов. Для окончательного прояснения ситуации в США и Канаду были посланы весной 1873 г. несколько делегаций. Вернувшись в Россию, посланцы рекомендовали Канаду для поселения. Заключенное 23 июля 1873 г. соглашение с канадским правительством обеспечивало 8 районов восточнее Виннипега для поселения меннонитов. 20 августа того же года подобное соглашение было достигнуто и относительно проживания на других территориях.

Сложнее обстояло дело с поселением в США. Фактически, американский конгресс так и не вынес решения, но заселение шло своим ходом, стихийно. Уже в июне 1873 г. первые семьи меннонитов выехали в Америку и обосновались в штатах Канзас, Миннесота, Дакота. В течение 1873 г. только из Таврической губернии выселилось до 900 семей.

После того как с помощью генерала Э. Тотлебена был решён вопрос об альтернативной службе меннонитов, большинство их успокоилось, однако, определенная часть осталась непреклонной в своем решении покинуть Россию. В 1873 г. из России выехали 107 семейств из крымских колоний, 21 - из Хортицкого округа, 182 - из Бергтальских колоний, 216 семей колонии Александерволь, 100 семей Малой общины. В 1874 г. возникло одно из самых крупных поселений меннонитов в США Гендерсон (Небраска). В 1874–1883 гг. по различным источникам в США и Канаду перебралось от 14 до 18 тыс. чел., что составляло приблизительно 1/3 часть меннонитского населения Новороссии.

[Zaman.]

В целом, следует отметить, что эмиграция в Америку была обусловлена не только политикой самодержавия, но и, как уже отмечалось выше, эволюцией этноконфессиональной общности меннонитов в пореформенной России. Социальное расслоение, нерешенный земельный вопрос, религиозные разногласия, столкновения с русским капиталом повлекли за собой миграцию меннонитов за океан, где существовала возможность достаточного приобретения земли и приложения капиталов.

Эмиграционное движение захватило не только меннонитов, но и представителей других конфессий. Особенно ярко это проявилось в Поволжье. Там у немецкого населения были ещё свои специфические опасения, толкавшие их на эмиграцию. По Закону 1871 г., когда поволжские немцы были уравнены в правах с остальным крестьянским населением России, им предоставлялось право в течение 10 лет покинуть Россию, если данное их положение не будет устраивать.

Ликвидация привилегий вызывала опасения, что начнутся притеснения по религиозному признаку. Главный защитник колонистов - Контора опекунства иностранных поселенцев была ликвидирована, и очень быстро стали распространяться слухи, что власти будут принуждать немцев Поволжья принимать православие. Особенно усиленно эти слухи стали распространяться среди небольших религиозных групп, не имевших статуса официальной религии и католического населения. Определенную провокационную роль среди католиков играли польские священники в колониях, занимавшие откровенно антирусские позиции после подавления Польского восстания.

Опасения вызывали у колонистов и то, что через 10 лет для них вообще будет закрыт выезд из России.

Сложившаяся с конца XVIII в. система запасных магазинов, которыми руководила Контора, позволяла колонистам особо не задумываться о своем положении на случай неурожая. С ликвидацией конторы большинство колонистов оказались неподготовленными к созданию собственных запасов продовольствия и неурожаи начала 70-х XIX в. привели к обеднению значительной их части.

Многие крестьяне были неудовлетворены тем, что правительство изъяло в свою пользу так называемый «переселенческий капитал», помогавший колонистам в трудные годы и тем, что продолжался сбор в 22,5 копейки на содержание конторы опекунства иностранных, ликвидированной еще пять лет назад.

Все эти опасения, наряду с уже рассматривавшимися социально-экономическими причинами, положили начало эмиграции немцев из Поволжья. Наиболее активно в 1874 г. этот процесс пошел в колонии Бальцер, где это движение зародилось, и половина ее жителей изъявили желание выехать в Америку. Практиически всем селом готовились к эмиграции в колониях Бауэр и Лизандердорф. Схожая ситуация складывалась в колониях Куттер и Байдек. На июнь 1874 г. 100 семей из Норки также высказали желание выехать в Америку. В тоже время совершенно по-другому складывалась ситуация в соседних Усть-Кулалинской и Илавлинской волостях, где на это время вообще не было желающих эмигрировать из России.

Поток массового отъезда весной и летом 1874 г. сдерживался тем, что колонисты ждали возвращения своих уполномоченных, отправленных в Соединённые Штаты Северной Америки. Почти все переселенцы питали надежду, что американское правительство выделит средства на их переезд и обзаведение хозяйством. Но эти расчеты оказались тщетными. В переезде в Америку пришлось полагаться только на собственный возможности. Это остановило часть колонистов от немедленной эмиграции. Ведь одно дело высказать пожелание, другое дело уехать. Осенью 1874 г. из Саратовской губернии выехало только 25 человек, а из Самарской – ни одного. В 1875 г. из Саратовской губернии выехала 61 семья. Но массовый характер выезд еще не приобрел.

Процедура получения разрешения на выезд была достаточно простой. Желавший выехать из России подавал заявление в сельское управление колонии, которое рассматривалось на сельском сходе.  Если все налоги были выплачены, долгов и претензий со стороны односельчан не было, то он получал согласие общества и документы передавались в волостное правление, где выдавалось специальное увольнительное свидетельство. После этого желавший выехать писал заявление на имя губернатора с просьбой об исключении из русского подданства и выдачи загранпаспорта. Вся эта процедура занимала приблизительно 2 месяца.

[Zaman.]

Приговор сельского схода о разрешении выезда за границу. Усть-Золиха	Прошение колониста о выдаче загранпаспорта. Усть-Золиха	Об агитации в пользу отъезда

Губернские власти различными способами (через добровольных агитаторов, через волостные и уездные структуры) стремились убедить немцев не переселяться в Америку. Большим тиражом было отпечатано в мае 1877 г. для распространения в колониях "Предостережение". Со ссылкой на чрезвычайного посланника России в Бразилии графа Коскуля в нём описывалось "жалкое и безвыходное" положение переселенцев из Европы, в основном немцев Поволжья. В начале 1877 г. среди немецкого населения Самарской и Саратовской губерний были распространены открытые письма колонистов Адама Геттига и Петра Канца с описанием бедствий переселенце в Бразилии.

Саратовский губернатор высказал предложение правительству России для удержания немецкого населения от эмиграции в законодательном порядке закрепить за колонистами участки земли в вечное владение, что несомненно остановит поток эмиграции и улучшит сельскохозяйственное производство. По распоряжению губернатора происходило обследование немецких колоний для выяснения причин эмиграции. Вновь и вновь колонисты называли главной причиной - тяжелое экономическое положение и нерешенность проблемы собственности земли.

Но остановить переселенческий процесс было уже сложно. "Предостережения" и Открытые письма не давали желаемого результата. Так, по сообщениям из Норки, колонисты отнеслись к ним крайне недоверчиво. Огромный поток агитационной литературы , призывавшей к эмиграции захлестнул поволжские колонии. Большой резонанс среди колонистов вызвала, привезенная в начале 1876 г. на Волгу, брошюра бывшего жителя колонии Бальцер Швабауера, переселившегося в Америку в 1875 г. После ее прочтения не только молодые люди подлежавшие призыву, но и целые семьи изъявили желание выехать в Америку.

Среди самих колонистов появились люди, хорошо зарабатывавшие на помощи в оформлении документов на выезд. Они так же стремились внести свою лепту в стимулирование эмиграционных процессов. Деятельностью отдельных колонистов стала агитация к выезду из России. Так, например, Андрей(или по-немецки Генрих) Миллер вернувшись в феврале 1877 г. из Бразилии, ездил по немецким колониям лево- и правобережья подстрекая колонистов к выезду в Америку, нередко откровенно обманывая обещаниями о бесплатной доставке из Гамбурга в Бразилию, о широких льготах, не имеющихся у колонистов здесь, в России и многое другое.

Уездный исправник высказал предположение, которое в последствии подтвердилось, что Миллер является агентом Бразильского правительства, получая вознаграждение за каждого сагитированного им и выехавшего в Южную Америку колониста. Кроме того, он брал за доставку из Самары в заволжские колонии заграничных паспортов от 5 до 15 руб. за штуку. Его деятельность длилась несколько месяцев и после нескольких предупреждений со стороны властей 10 июня 1877 г. он выехал, но в Северную Америку.За 1874-75 г. только из колоний Саратовской губернии выехало более 400 человек. Главным препятствием для более массовой эмиграции для большинства колонистов стала нехватка средств. Поволжские колонисты в отличие от новороссийских не могли свободно распоряжаться своей землей и получить от ее продажи средства на переезд. В 1874-1875 гг. многие уезжали без достаточного количества денег для столь длительного путешествия, рассчитывая в дороге заработать недостающую сумму. Оказавшись в Пруссии и не найдя работы, они требовали от правительства этой страны выделения средств на их дальнейшую транспортировку в Америку. По согласованию с правительством России Пруссия приняла решение пропускать на свою территорию для транзита в Америку только тех поволжских немцев, у которых имелись денежные средства из расчета 150 руб. на взрослого и 75 руб. на ребенка. Для многих это решение стало непреодолимым препятствием для эмиграции.

[Zaman.]

Рассчитывать на дополнительную помощь правительства СШСА не приходилось.

Тем временем на Волге ажиотаж вокруг эмиграции в Америку принимал огромные масштабы. Взоры части колонистов, особенно после проведённой агитации, стали обращаться к Южной Америке. Колонисты стали искать другие пути. Два молодых человека, подлежащих призыву в ближайший год в армию, поселяне-собственники колонии Бальцер Александр Райс и Генрих Шейдеман, обратились через посольство в Петербурге к правительству Бразилии с запросом: не желает ли Бразилия принять колонистов из России на тех же условиях, что и Екатерина II. Бразильский посланник, барон фон Александер, написал, что правительство Бразилии готово принять их в свою империю и предложил направить в Петербург четырех депутатов, которые за счет бразильского правительства съездят и ознакомятся с ситуацией на месте.

Это письмо было распространено по уездам и вызвало большое воодушевление, особенно среди католиков, которые желали переселяться целыми селами. 20 мая 1876 г. в колонии Бальцер состоялось собрание делегатов от 30 тыс. преимущественно бедной части колонистов Саратовской и Самарской губерний, желавших эмигрировать. После обсуждения письма Бразильского правительства, было выбрано 5 уполномоченных. Перед ними была поставлена задача: 1.Договориться о доставке переселенцев за океан за счет бразильского правительства; 2.Получить пособие для обустройства на новом месте; 3. Чтобы бразильское правительство, по согласованию с русским правительством, выкупило имуществонемцев-колонистов.

После отправки четырех депутатов, многие колонисты, надеясь на щедрость бразильского правительства практически прекратили работать на земле, а некоторые стали распродавать свое имущество за баснословно низкие цены. На 1876 г. в Норке изъявили желали выехать 4 000 человека, в Каменке - 6 690.

Информация о желании переселиться в Бразилию поступала по дипломатическим каналам. Консул России в Бразилии сообщил о получении в Рио-де-Жанейро обращение колонистов колонии Пфайфер о желании переехать сюда. Он предостерегал от возможной эмиграции в эту страну, где большинство местных жителей находятся в бедственном положении, а правительство равнодушно к нуждам населения. Имея эти же сведения руководство Франции, Англии, Германии, Италии приняло решительные меры против переселения их подданных в Бразилию.

Во второй половине 1876 г. неметился спад эмиграции среди поволжских немцев, но осенью по колониям стали распространяться в большом количестве экземпляры номера газеты "Германия", где информировалось о принятии сенатом Аргентинской республики закона, на основании которого правительство берет на себя предоставление переселенцам из Европы путевых издержек, семена для посева, много земли и освобождение от налогов на 6 лет. Эта статья распространялась среди населения Каменской волости Саратовской губернии. В Самарской губернии она также нашла живой отклик среди католического населения в районе колонии Мариенталь.

Информация о переселенцах в Мексике	Заграничный паспорт

На Волге появлялись даже агитаторы из Перу, но они быстро были изолированы полицейскими органами. 

Активная эмиграция продолжалась до середины 1878 г. С 1879 года она пошла резко на убыль, особенно после того как на Волгу стали возвращаться из Бразилии сотни измождённых поволжских немцев. Непривычные климатические условия, разорение и голод заставили их вернуться домой. Несмотря на то, что в соответствии с российским законодательством прием оставивших русское подданство был запрещен, власти размещали их в села, где они жили раньше. 

Вплоть до 1886 г. каких-либо значительных волн эмиграции среди немцев Поволжья в Америку не наблюдалось. Потом же эмиграционные процессы возобновились и волнообразно продолжались до начала Первой Мировой войны.

[Zaman.]

5.1. ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА И НЕМЦЫ РОССИИ

Плакат первых дней войны

В конце ХIX – начале ХХ веков противоречия мирового развития постепенно привели к образованию двух враждебных друг другу коалиций государств. Россия стала членом Антанты, Германия возглавила тройственный союз. Отношения между этими двумя странами становились всё более неприязненными, что не могло не отразиться и на положении немецкого населения России. Кампания «борьбы с немецким засильем» всё более набирала силу.

19 июля (1 августа) 1914 г. Германия объявила войну России, 6 августа к Германии присоединилась Австро-Венгрия. 3 и 4 августа на стороне России в войну вступили соответственно Франция и Великобритания. В целом же в войну оказались вовлечёнными 38 государств с населением 1,5 млрд. человек, или ¾ населения земли.

Вступление России в войну привело к стабилизации внутриполитического положения, бурному всплеску великорусского шовинизма и патриотической активности значительной части населения, сопровождавшейся, в частности, разгромом здания германского посольства в Петербурге, резким усилением антинемецких настроений. В этих условиях многие видные представители российских немцев: члены Государственной думы, крупные предприниматели, учёные, деятели культуры и другие сочли необходимым сделать патриотические заявления о своей преданности России, готовности свои капиталом и трудом оказывать всю возможную помощь для достижения победы в войне. Например, 26 июля 1914 г. депутат Государственной думы от Херсонской губернии Лютц заявил, что российские немцы «сумеют защитить достоинство и честь великого государства и снять оскорбление, которое могло быть нанесено одним предположением, что русско-подданные немцы могут изменить своему отечеству. Немцы всегда считали своей матерью и своей родиной великую Россию и за честь и достоинство этого великого государства они все, как один, сложат свои головы». Патриотические заявления российских немцев публиковались в центральной и местной печати.

[Zaman.]

Заявления сопровождались реальными патриотическими делами. Так, в Саратове немцы-колонисты на свои средства открыли госпиталь для раненых российских воинов. Жители немецких колоний в различных регионах страны активно участвовали в сборе средств на нужды армии, брали под свою опеку лазареты и госпиталя, оказывая им большую материальную помощь. За полгода с начала войны жители только четырёх немецких сёл Горного участка Аулиеатинского уезда Сырдарьинской области собрали на нужды фронта свыше 2 тыс. рублей.

Однако все эти патриотические действия немецкого населения России, особенно после первых неудач русских войск на фронте, не могли помешать быстрому развитию в российском обществе антинемецких настроений. Был создан ряд националистических организаций антинемецкой направленности: «Самодеятельная Россия», «Общество экономического возрождения России» и другие. Особенно преуспело в разжигании антинемецкой истерии созданное в августе 1914 года общество «За Россию». Лидеры этого общества обвиняли немцев России как в установлении экономического господства на юге России и в ряде других регионов, так и в разрушении религиозных, нравственных и культурных устоев русского общества. Они предложили Госдуме «все проявления германской культуры в России, подавляющие русский дух и насилующие русскую самобытность» искоренить решительно и окончательно. Правительству предлагалось усилить борьбу с «земельным и торгово-промышленным немецким засильем», конфисковать и секвестировать все земли немецких колонистов, передать их в распоряжение русских крестьян.

Особо широкий размах антинемецкая истерия приобрела в 1915 году после тяжёлых поражений русских войск на российско-германском фронте и потери Россией значительной части своих западных территорий (Польши, части Прибалтики, Западной Белоруссии и др.).

[Zaman.]

Одна за другой большими тиражами выходят и распространяются брошюры и книги, направленные против немецкого населения России. Одни их названия уже говорят о многом: «Немецкое зло» М. Муравьёва, «Немецкое шпионство» А. Резанова, «Немецкая колонизация на юге России» С. Шелухина, «Российские немцы» Г. Евреинова, «Мирное завоевание России немцами» И. Сергеева и др. М. Муравьёв, в частности, писал: «Нам, русским, надо не только одолеть полчища тевтонов и их особой государственности предел положить, чтобы и в будущем не могло возродиться тевтонское варварство и засилье, но надо одолеть внутреннюю Германию, которая просочилась в нашу жизнь, которая двести лет влияла на нашу политику, внешнюю и внутреннюю, на развитие нашей промышленности, на строй нашей школы». В многочисленных листовках и плакатах «внутренние» немцы изображались как шпионы и паразиты, «нахлебники» русского народа.

Разжигание антинемецких настроений приводило и к конкретным враждебным акциям в отношении немцев-россиян. Так, 27 мая 1915 г. в Москве произошёл антинемецкий погром. Было разгромлено 759 торговых заведений и квартир, причинён ущерб в размере 29 млн. руб. золотом, 3 немца было убито и 40 ранено. 

Москва.28.05.1915. Манифестация на Тверской, превратившаяся в погром

 

В Петербурге громили квартиры и конторы учреждений, принадлежавших немцам. Новейшее оборудование в типографии издательства И. Н. Кнебеля, позволявшее издавать книги на высочайшем художественном и полиграфическом уровне, было сброшено со второго этажа на улицу и разбито. Пострадали мастерские художников, особенно Я. Я. Вебера, у которого были похищены все произведения.

[Zaman.]

Первая мировая война. Карта	Фельдбаум

Погромы прошли в Нижнем Новгороде, Астрахани, Одессе, Екатеринославе и некоторых других городах. В сельской местности нередкими стали самовольные захваты, грабежи и поджоги собственности колонистов. Психологическое давление, моральный, а порой и физический, террор заставлял многих немцев, в том числе и занимавших высокое положение в обществе, менять свои фамилии на русские. Так, военный губернатор Семиреченской области М. Фельдбаум сменил свою фамилию на русскую – Соколово-Соколинский. 

Очевидно, что развернувшаяся в российском обществе антинемецкая истерия не могла бы получить широкого развития без попустительства правительства. На первых порах оно делало некоторые попытки защитить немецких граждан своей страны. В частности, министр внутренних дел Н. Маклаков запретил журналистам касаться темы «немецкого засилья», потребовал прекращения в печати травли российских немцев – «верноподданных империи». Но эта мера практически не возымела эффекта, тем более, что тот же самый министр внутренних дел в октябре 1914 г. направил всем губернаторам секретный циркуляр, в котором настоятельно рекомендовал переименовать селения и волости «кои носят немецкие названия с присвоением им названий русских», что и было вскоре сделано.

• Циркуляр Министерства Внутренних Дел о переименовании селений

Тысячи немецких селений в Поволжье, Причерноморье и в других регионах России получили русские названия. Столица страны Санкт-Петербург стала Петроградом.

Н.Н. Янушкевич

Председатель Совета Министров И. Горемыкин 10 октября 1914 г. направил Верховному Главнокомандующему русской армии великому князю Николаю Николаевичу секретную телеграмму, в которой предложил ряд мер по решению «немецкого вопроса» в тылу русских войск. Эти меры касались и немцев – российских подданных. Исходя из этих предложений, начальник штаба Верховного Главнокомандующего генерал Н. Янушкевич дал указание главному начальнику Киевского военного округа генералу Троцкому: «Надо всю немецкую пакость уволить и без нежностей – наоборот, гнать их как скот». 

[Zaman.]

Широкое развитие получило самоуправство местных властей. Главный начальник Одесского военного округа генерал от инфантерии М. Эбелов в октябре 1914 г. приказал высылать немцев российского подданства за контакты с иностранцами, за издание газет, книг, объявлений и за разговор на немецком языке. Месяц спустя он запретил богослужения на немецком языке и всякие скопления немцев на улицах. Екатеринославский губернатор Колобов в феврале 1915 года специальным постановлением запретил «сборища взрослых мужчин немцев более двух, даже из числа русско-подданных, как в своих жилищах, так и вне их». Этот запрет ставил немцев в нелепое положение. Так, например, большая семья не имела права даже всем своим составом похоронить умершего родственника, не говоря уж о таких совместно проводимых событиях как богослужение, свадьба и т. п. Наказной атаман Сибирского казачьего войска Н.А. Сухомлинов в сентябре 1916 года своим приказом подчинил немецкие колонии руководству местного казачьего войска, запретил немцам говорить на немецком языке.

• Приказ войскового атамана Сибирского казачьего войска

Повсюду проводилось выявление лиц германского и австро-венгерского подданства, при этом российских немцев поставили в такие условия, что им приходилось самим доказывать своё российское подданство. Если это не удавалось сделать, они, как граждане враждебных государств, подвергались интернированию и высылке. Так, многих жителей немецких селений Николайполь, Орлов, Коппенталь, Андреевка и др., расположенных в Таласской долине Сырдарьинской области (современный Кыргызстан), несмотря на то, что уже несколько поколений их предков жили в России, зачислили в подданные Германии и выслали в местечко Копала Семиреченской области под надзор полиции.

На волне антинемецкой кампании министр внутренних дел Н. Маклаков по поручению Николая П разработал ряд законопроектов по ликвидации немецкого землевладения в России. 2 февраля 1915 года Совет Министров, воспользовавшись прекращением работы Государственной думы, на основании статьи 87 Основных государственных законов принял три закона: «О землевладении и землепользовании в государстве Российском австрийских, венгерских, германских или турецких подданных»; «О прекращении землевладения и землепользования австрийских, венгерских или германских выходцев в приграничных местностях»; «О землевладении и землепользовании некоторых разрядов состоящих в русском подданстве австрийских, венгерских или германских выходцев».

[Zaman.]

Эти законы, получившие название «ликвидационных», лишали немецких граждан России земельных владений и права землепользования в пределах 150-вёрстной полосы российской территории вдоль границы с Германией и Австро-Венгрией и в пределах 100-вёрстной полосы в Финляндии, по берегам Балтийского, Чёрного, Азовского морей, включая Крым и Закавказье. Для реализации законов отводилось от 10 до 16 месяцев.

Осенью 1915 г. министром внутренних дел был назначен А. Хвостов, известный своими крайними антинемецкими взглядами. По его инициативе 13 декабря 1915 г. Совет министров издал ещё один закон, направленный против немецкого населения России - «О некоторых изменениях и дополнениях узаконений от 2 февраля 1915 года о землевладении и землепользовании подданных воюющих с Россией держав, а также австрийских, венгерских или германских выходцев».

• Ликвидационный закон от 13.12.1915

Этот закон значительно расширил категорию лиц, лишавшихся своих землевладений. Его жертвами стали свыше миллиона российских граждан немецкой национальности. А. Хвостов требовал от губернаторов быстрейшей реализации закона. Отобранная у немцев земля передавалась Крестьянскому банку для награждения ею русских офицеров и солдат действующей армии.

Довольно скоро стало ясно, что реализация закона вела к разрушению продуктивных немецких хозяйств, разжигала социальные антагонизмы, тем самым наносился существенный вред экономике России, её политической и социальной стабильности. В Новороссии в 1916 г. из-за реальной угрозы серьёзного снижения урожайности местные власти приостановили действие ликвидационных законов до конца года. Тревогу забили губернаторы Саратовской и Самарской губерний. Факты массового лишения собственности и выселение немцев западных губерний деморализовали поволжских немцев. Весной 1916 г. их посевные площади значительно сократились, местами наполовину. Русские крестьяне Поволжья, воодушевлённые ликвидацией немецкого землевладения в западных губерниях, открыто требовали передачи им земли поволжских немцев. В противном случае они грозились взять землю силой. Собрание земства Новгородской губернии обратилось с ходатайством к правительству о распространении «ликвидационных» законов на территорию своей губернии. Губернатор не поддержал земство, отметив, что в поведении новгородских колонистов нет ничего настораживающего. Более того, они ещё больше, чем прежде, демонстрируют свою лояльность.

[Zaman.]

В Государственной думе нашлось немало порядочных людей, выступивших на защиту немецких колонистов, а заодно и подлинных интересов России. Депутат А. Суханов заявил: «Теперь необходимая борьба со всяким засильем превращается в насилие над нацией. Скромные труженики немецкие колонисты, не причинившие вреда России, преследуются». Депутат Д. Капнист очень точно обрисовал негативные последствия антиколонистского законодательства: «Что мы видим с немецким засильем? Под прикрытием этого популярного флага, оказывается, творятся безобразия. Одна часть населения натравливается на другую! Немецкая земля обещана в будущем серым героям, а между тем обитатели соседних деревень, окружающих немецкие земли, посматривают на эти земли с большим аппетитом, и министерство внутренних дел эти аппетиты разжигает». Много раз в защиту немецкого населения России в Думе выступал лидер кадетов П. Милюков. Он называл политику правительства по отношению к колонистам несправедливостью и насилием над правом собственности. Против дискриминации по национальному признаку выступила значительная часть членов комиссии Госдумы, которой было поручено рассмотреть законопроекты о немецком засилье. Большую разъяснительную работу в Думе проводили депутаты-немцы, и, прежде всего, профессор К. Линдеман.  В поддержку российских немцев в печати выступил и ряд известных деятелей культуры, например, писатель В. Г. Короленко, с присущим ему талантом раскрывавший вклад немецких граждан в процветание России. Антинемецкая истерия высмеивалась в журнале «Сатирикон». 

[Zaman.]

К. Линдеман. Источник сайт wolgadeutsche.ru	Сатирикон 1915

В результате мощной критики политики министерства внутренних дел в «немецком вопросе», министр Н. Хвостов в марте 1916 г. был отправлен в отставку. Однако это не привело к заметным изменениям в политике дискриминации немецкого населения России. Более того, в 1916 году был принят ряд новых антинемецких государственных актов. В июне 1916 г. Николай П утвердил положение «Об особом Комитете по борьбе с немецким засильем».

Этому Комитету вменялось в обязанности контролировать ситуацию с «внутренней немецкой угрозой», координировать и направлять всю антинемецкую деятельность государственных органов и общественных организаций на территории России. По иронии судьбы это положение подписал Председатель Совета Министров Б. Штюрмер, сам являвшийся немцем. Буквально на следующий день после своего утверждения «Комитет по борьбе с немецким засильем», возглавлявшийся товарищем министра юстиции И. Ильяшенко, приступил к разработке мер по дальнейшему ужесточению «ликвидационного» законодательства. Разработанные этим комитетом указы от 10 и 15 июля и 19 августа 1916 г. распространили «ликвидационное» законодательство на новые категории российских немцев. Теперь ликвидационные меры были распространены даже на семьи офицеров и добровольцев, сражавшихся на фронте и отмеченных боевыми наградами.

• Из Инструкции о применении узаконений от 2 февряля и 13 декабря 1916

8 сентября 1916 г. «ликвидационное» законодательство было распространено на Харьковскую губернию и некоторые уезды Тобольской и Томской губерний, а 6 февраля 1917 г. – на всю территорию Российской империи.

• Закон

18 августа 1916 года царь утвердил «Положение Совета Министров о воспрещении преподавания на немецком языке». Запрет немецкого языка в системе народного просвещения стал реакцией на выступление ряда известных русских публицистов, заявлявших, что школа с немецким языком обучения является проводником идей пангерманизма. Запрет преподавания на немецком языке распространялся не только на колонистские школы, но и на все учебные заведения, в том числе средние и высшие, располагавшиеся как в провинции, так и в столицах.

[Zaman.]

ВЫСОЧАЙШЕЕ ПОВЕЛЕНИЕ, ПРЕДЛОЖЕННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВУЮЩЕМУ СЕНАТУ МИНИСТРОМ ЮСТИЦИИ, СТ. 1278 ОБ УТВЕРЖДЕНИИ ПОЛОЖЕНИЯ ОБ ОСОБОМ КОМИТЕТЕ ПО БОРЬБЕ С НЕМЕЦКИМ ЗАСИЛЬЕМ

Министр Юстиции, 10 июня 1916 года, предложил Правительствующему Сенату, для распубликования, препровожденное Управляющим делами Совета Министров, удостоившееся собственноручного Его Императорского Величества утверждения, в 1 день июня 1916 года, Положение об Особом Комитете по борьбе с немецким засилием.

 

На подлинном Собственною Его Императорского Величества рукою написано: «БЫТЬ ПО СЕМУ».

 

В царской Ставке. 1 июня 1916 года.

Скрепил: Председатель Совета Министров Б. Штюрмер.

 

Положение

Об Особом Комитете по борьбе с немецким засильем*

 

1. Для объединения, согласования и руководящего направления деятельности правительственных и общественных учреждении и должностных лиц по осуществлению как действующих, так и могущих последовать узаконений и распоряжений Правительства, ограничивающих права неприятельских подданных и выходцев, а также для соображения и обсуждения предположений о мероприятиях по освобождению страны от немецкого влияния во всех областях народной жизни Государства Российского, учреждается Особый Комитет.

2. Те из указанных в предшедшей статье мероприятий, которые для осуществления своего требуют издания новых законов или Высочайших повелений в порядке Верховного управления, представляются на рассмотрение Совета Министров.

3.В состав Особого Комитета входят: Председатель, назначаемый Высочайшею властью по докладу Председателя Совета Министров; старшие, преимущественно с правами Товарища Министра, чины ведомств: военного, морского, внутренних дел, иностранных дел, земледелия, торговли и промышленности, юстиции, финансов, путей сообщения, народного просвещения, Православного Исповедания и государственного контроля, назначаемые Главными Начальниками сих ведомств; Заменяющий в высших государственных установлениях Наместника Его Императорского Величества на Кавказе; Помощник Финляндского Генерал-Губернатора и Управляющий делами Совета Министров...

9.Особый Комитет, в целях осуществления поставленных ему задач, имеет право:

1) входить через Председателя в непосредственные сношения с Министрами и Главноуправляющими отдельными частями;

2) требовать от органов центрального и местного управления всех ведомств, а также от местных судебных установлений к властей, нотариальных предприятий доставления необходимых сведений;

3) обозревать через своих членов, а по соглашению с подлежащими Главными Начальниками ведомств и через особо на те уполномоченных Комитетом лиц, дела местных административных учреждений всех ведомств, касающиеся предметов ведения Комитета, и требовать представления таковых дел для обозрения в Комитет;

4) преподавать местным административным учреждениям всех ведомств, через Главных их Начальников, указания и разъясне­ния к руководству при разрешении дел, предоставленных ведению Комитета.

10. На рассмотрение Особого Комитета передаются Главными Начальниками ведомств и Генерал-Губернаторами все общие вопросы и предположения по предметам, указанным в статьях 1 и 2 сего положения, а также все сомнения или недоразумения, возникающие при применении на практике означенных в статье 1 ограничительных законов и распоряжений Правительства.

Состоявшиеся постановления Комитета подлежат обязательному в административном порядке исполнению правительственных установлений и должностных лиц...

15. Особый Комитет имеет свою печать с изображением Государственного Герба и надписью под оным: «Особый Комитет по борьбе с немецким засильем».

16. Председатель Особого Комитета представляет на благовоззрение Государя Императора, через Совет Министров, отчет о деятельности Комитета не менее одного раза в течение года.

 

Подписал: Председатель Совета Министров Штюрмер.

____________________

* Публикуется с сокращениями.

Собрание узаконений и распоряжений правительства, 1916, отдел I, Петроград, 1916 г., с. 1511-1513.

[Zaman.]

Одним из наиболее негативных практических проявлений антинемецкой политики государства, наряду с «отчуждением» земли у немцев-колонистов, стала депортация немецкого населения из западных прифронтовых территорий России. Формально она не санкционировалась правительством и проводилась как бы явочным порядком военным командованием под видом эвакуации. Однако масштабы этой кампании (от Финляндии до Чёрного моря) и размах (сотни тысяч немцев) позволяют уверенно утверждать, что это была определённая государственная политика, санкционированная на самом высшем уровне.

В приграничных регионах проживало до 600 тыс. колонистов, которых военное руководство, а с его подачи и пресса, рассматривали как потенциальных шпионов и «бойцов германской армии». Отчасти военные оправдывали такую точку зрения действием в Германии законов о двойном гражданстве и большим числом уклонявшихся от призыва в армию в мирное время (в 1909 г. – 22,5 %, в основном меннониты, которым их вера запрещала держать в руках оружие).

В июле-августе 1914 г. военное руководство и МВД выработали порядок депортации – «в вагонах Ш класса за собственный счёт под стражей, причём в местах, назначенных для их жительства, они должны довольствоваться в смысле жизненных удобств лишь самым необходимым». Первые выселения немцев из прифронтовой зоны начало проводить с сентября-октября 1914 года командование Двинского военного округа (с территории Царства Польского). Депортация российских немцев нашла полную поддержку в лице Главнокомандующего русской армией великого князя Николая Николаевича. Несмотря на некоторые возражения правительства, с его санкции депортация не только не была приостановлена, но получила дальнейшее развитие. С 7 ноября 1914 г. по приказу главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта генерала от инфантерии Н. Рузского началось выселение немцев из Лифляндии, Курляндии и Риги, 30 ноября - из Сувалкской губернии.

[Zaman.]

В декабре 1914 г. последовало распоряжение о выселении немцев из всего Привислянского края. Речь шла о ликвидации более чем 20 тыс. крестьянских хозяйств и о депортации во внутренние районы страны свыше 200 тыс. человек. Для осуществления этой операции было получено разрешение МВД переселять немцев «куда угодно, кроме губерний, объявленных на военном положении». К проведению акции был подключён и Юго-Западный фронт. Немцы Привислянского края переселялись в Сибирь и Заволжье. 13 апреля 1915 г. варшавский генерал-губернатор генерал-лейтенант князь П. Енгалычев рапортовал в Ставку верховного Главнокомандующего: «Немецкие выходцы выселены из пределов вверенного мне края».

Украина, Крым, Бессарабия

Крупные поражения русской армии и её отступление в 1915 году привели не только к дальнейшему расширению зоны депортации немцев из прифронтовых губерний, но и сделало отношение военных к местному немецкому населению более жестоким, тем более, что к этому времени на отмеченных территориях уже действовали «ликвидационные» законы.

Главком Русской армии Великий князь Николай Николаевич	Генерал от артиллерии Н.И.Иванов

19 июня 1915 года главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта генерал от артиллерии Н. Иванов приказал главному начальнику Киевского военного округа взять среди немецкого населения в колониях заложников, главным образом из учителей и пасторов, заключить их до конца войны в тюрьмы (пропорция заложников: 1 на 1000 человек немецкого населения), реквизировать у колонистов все продукты за исключением продовольствия до нового урожая, а в немецких колониях поселить беженцев. За отказ немцев сдать хлеб, фураж или принять беженцев заложники подлежали смертной казни. Это – редчайший в истории пример, когда заложники брались от населения своего же государства.  О своём приказе генерал Н. Иванов проинформировал начальника штаба Верховного Главнокомандующего генерала Н. Янушкевича и министра внутренних дел Н. Маклакова.

23 июня 1915 г. Особое совещание при Ставке Верховного Главнокомандующего приняло решение о выселении немецкого населения на всём протяжении прифронтовой полосы. Его проведение возлагалось на главнокомандующих армиями фронтов. Депортация была проведена в летние месяцы.

[Zaman.]

В полосе Юго-Западного фронта,  где проживало наибольшее число немцев-колонистов, выселение было начато 24 июня. Вся прифронтовая полоса была разбита на три района. К началу июля немцев выселили с территории к западу от линии Ковель – Ровно – Шепетовка – Староконстантинов – Жмеринка – Могилёв на Днестре, к 20 июля от колонистов была освобождена территория западнее линии Мозырь – Овруч – Житомир – Казатин – Умань. К началу августа от российских немцев была очищена вся территория западнее Днепра. Остаться разрешили только родственникам и семьям погибших и искалеченных на фронте. Выселенных немцев направляли: из Волыни – в Нижегородскую, Ярославскую, Тульскую, Орловскую и Курскую губернии; из Подолии – в Орловскую губернию, из Приднепровья – в Курскую губернию. Колонисты перевозились по железной дороге. Им разрешалось брать с собой багаж весом до 20 фунтов. Заложники были освобождены в конце июня и отправлены в центральные губернии страны. Действие «ликвидационного» закона от 2 февраля на территориях, освобождённых от немцев-колонистов, было приостановлено из-за невозможности «распорядиться» колонистской землёй.

Прифронтовая полоса Западного и Северного фронтов  простиралась от Волыни на юге до побережья Балтийского моря на севере. Выселение производилось принудительным порядком с 26 июля и до конца сентября. При этом переселенцы в пути обеспечивались по нормам снабжения военнослужащих. Большинство выселенных немцев разместили в Центральной России и Поволжье.

К осени 1915 г. многие военные руководители, столкнувшись с трудностями в осуществлении депортации колонистов (производить эти акции приходилось исключительно при помощи войск, нередко сжигавших и грабивших не только колонии, но даже и малые города), старались унять ими же самими поднятую антинемецкую волну. «Производившееся в августе и сентябре выселение мирного населения и последовавшая затем перевозка его вглубь Империи совершенно расстроила железнодорожный транспорт… Это расстройство до сего времени отражается на подвозе снабжения армиям… Настоятельно прошу воздержать войсковых начальников от подъёма населения с места», - телеграфировал 4 декабря 1915 г. начальник штаба Верховного Главнокомандующего генерал от инфантерии М. Алексеев  главнокомандующим Северным, Западным и Юго-Западным фронтами. МВД России, обеспокоенное огромным наплывом во внутренние губернии переселенцев, оставшихся без средств к существованию, также предприняло меры по ограничению произвола военных. Тем не менее, депортация продолжалась и в следующем 1916 году, правда, её масштабы значительно сократились. К примеру, весной в Пермскую губернию было переселено всё население колонии Крейцбург Лифляндской губернии (свыше 7 тыс. человек). В июне 1916 г. Главнокомандующий Юго-Западным фронтом генерал А. Брусилов выселил 13 тыс. немецких колонистов из освобождённых в результате наступления уездов Волынской губернии. Этих людей направили в Пензенскую, Рязанскую и Тамбовскую губернии.

[Zaman.]

Прибалтика и Белоруссия	Генерал от инфантерии М.Алексеев

Жизнь депортированных немцев в тылу была тяжёлой, даже если они попадали на жительство в немецкие колонии (как это было, например, в Поволжье). Селили их в общественных зданиях, либо на частных квартирах. На содержание переселенцев государство выделяло скудное пособие. Так, в Саратовской губернии в 1915 г. оно составляло 2 рубля 65 копеек в месяц на взрослого человека. В марте 1916 г., в связи с общим ухудшением экономического положения в стране, это пособие было уменьшено наполовину. Серьёзной проблемой стало трудоустройство переселённых немцев. Большинство их было земледельцами, и поскольку из-за отсутствия средств они не могли обзавестись собственным хозяйством, то вынуждены были наниматься на работу к местным крестьянам, выполняя самую тяжёлую и неквалифицированную работу. Попытки отдельных колонистских семей самовольно возвратиться на место прежнего жительства жёстко пресекались.

Первая мировая война принесла беспрецедентные по своим масштабам массовые мобилизации немцев на военную службу не только в вооружённые силы, но и в государственное ополчение.  В то же время царившая в стране антинемецкая истерия, подозрительность, глубоко пустившие корни в российском руководстве и военном командовании, привели к тому, что практически все немцы-призывники подвергались унизительной дискриминации. Уже с конца 1914 г. их прекратили посылать на западные фронты. Тех же, кто попал туда ранее, изымали и организованным порядком направляли на Кавказский фронт. Всего в течение 1914 - 1915 гг. с западных фронтов на Кавказский - было переправлено свыше 17 тыс. немцев-военнослужащих. После того, как немецкое население, проживавшее в западных губерниях России, было объявлено «неприятельским» и началась его депортация в восточные районы страны, призыв на военную службу немцев этой категории практически прекратился. В дальнейшем призыв на военную службу немцев осуществлялся главным образом в Поволжье в Казанском военном округе. Всего с начала войны и до февраля 1917 из Поволжья на военную службу было призвано свыше 50 тыс. немцев. Все они, за редким исключением, также оказались на Кавказском фронте. Но даже там российским немцам оружие, как правило, не доверяли.

[Zaman.]

 

Кавказский театр военных действий	Главнокомандующий Кавказской армией генерал Н.Н.Юденич

«Главнокомандующий не признал желательным назначать немцев для обслуживания тыловых учреждений и возможным вливать их в части войск других родов оружия, желая избавить эти части от лишних пытливых, зорких глаз людей хотя и русскоподданных, но немцев по духу»,- отмечалось в одном из донесений.  Всего около 4 тыс. немцев направили в боевые части – в пехоту, по 10 человек в каждую роту, распределив их там ещё и по разным взводам и отделениям. Прошения некоторых командиров об увеличении в ротах числа немцев до 15 человек Главнокомандующим были «категорично отклонены». Часть военнослужащих-немцев была прикомандирована к казачьим войскам: по 15 человек к кавалерийским и по 25 человек к пластунским и пешим сотням. Этих немцев казаки использовали как рабочую силу при оборудовании биваков и позиций. Однако казачьи атаманы неоднократно выражали сомнения по поводу целесообразности использования немцев-колонистов в качестве подмоги для казаков. Они отмечали резко враждебное отношение казаков к ним и опасались самочинных расправ казаков над немцами. Отдельные такие факты имели место.

Фотография с фронта. Личный архив А.Германа

Основная масса немцев на Кавказском фронте проходила службу в запасных и ополченческих бригадах, а также в ополченческих рабочих ротах, находившихся в распоряжении Начальника военных сообщений и окружного интенданта.

В ходе наступления, по мере продвижения вглубь турецкой территории, командование Кавказской армии всё большее внимание вынуждено было уделять восстановлению разрушенной в боях инфраструктуры: дорогам, мостам, портам, станциям, инженерным укреплениям, крепостям и т. п. Основная тяжесть по выполнению этих работ в ложилась на запасные батальоны и рабочие ополченчиские команды, в которых значительную часть личного состава составляли немцы. В частности, российские немцы использовались совместно с военнопленными-турками как рабочая сила для проведения инженерных работ по укреплению крепости Эрзурум,  порта Трапезунд, Сарыкамышской дороги и др.

 

Взятие Эрзерума. Литография Э.Гостейна и А.Байо

Дискриминация призывников-немцев, фактическое приравнивание их к военнопленным вызывало ответную реакцию. Ранее всегда стремившиеся к законопослушанию, немцы стали легко поддаваться на большевистскую агитацию, быстро революционизироваться. Росло их дезертирство с фронта. После Февральской революции процесс революционизации и разложения в среде военнослужащих - немцев принял особенно широкий характер. Именно фронтовики, впоследствии, возвращаясь в свои колонии, становились там опорой большевиков. Они создавали Советы, формировали Красную гвардию, взламывали традиционный образ жизни колонистов.

Трапезунд. 1916 г.

[Zaman.]

ТЕЛЕГРАММА НАЧАЛЬНИКУ ШТАБА КАЗАНСКОГО ВОЕННОГО ОКРУГА ИЗ СТАВКИ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО.
5 ДЕКАБРЯ 1914 Г.

Всех новобранцев-немцев отправлять по соглашению с Начальником Штаба Кавказского округа в запасные батальоны Кавказа.

РГВИА. Ф. 1720. Оп. 3. Д. 255. Л. 2.

 

Срочная телеграмма

Главнокомандующему армиями Юго-Западного фронта генералу Н.Иванову от командующего 4 армией генерала А. Эверта.

№ 4357 от 13 января 1915 г.

 

6 Января на другой день, после прибытия в окопы на комплектование 206-го Саньянского полка, предались противнику: рядовые 18-го запасного батальона Иосиф Ананьев Рыденко села Шенфельд, Мартин Матиас Берманштраут села Шнайф, Эдуард Карлович Шнейдер села Брянск все трое Херсонской губернии Одесского уезда, Николай Каспер и Иосиф Плоцкий на которых сведений в полку не имеется. Все они немцы-колонисты. Ходатайствую о выселении семейств этих клятвопреступников и изменников России в отдаленные губернии с конфискацией имущества, так как очевидно и семьи их считают себя более подданными германского императора. Вместе с тем ходатайствую о переводе всех находившихся в строю немцев-колонистов в Кавказскую Армию.

Эверт

РГВИА. Ф. 2005. Оп. 1. Д. 49. Л. 3.

 

5.1.15.

Письмо Верховному Главнокомандующему Великому князю Николаю Николаевичу от командующего армиями Юго-Западного фронта генерала Н.И. Иванова.

17 января 1915 г.

 

Милостивый государь Николай Николаевич!

Препровождаю вам телеграмму генерала Эверта на распоряжение, так как по содержанию этой телеграммы могут последовать общие меры, уведомляю [и] вполне разделяю мнение генерала Эверта о том, что немцев-колонистов, находящихся в рядах армии, в государственных интересах, следует перевести на Кавказский фронт, так как нижние чины из немцев-колонистов в виду их тяготения к своим одноплеменникам не представляют надежных солдат и могут оказывать вредное влияние в частях войск.

Что касается конфискации имущества и высылки родителей немцев-колонистов тех нижних чинов, которые бежали к неприятелю, то, имея ввиду, что родители не отвечают за деяния детей, я полагал бы прибегать к этой мере лишь тогда, когда родители перебежчиков немцев-колонистов возбуждают сомнения в политической благонадежности или преданности России.

Независимо от этого, не найдете ли Вы нужным, что бы случаи измены, путем открытого, на глазах войск перехода к неприятелю не оставались безнаказанными, так как в таких случаях, по моему мнению, войсковым частям по перебежчикам необходимо открывать огонь, а их личное имущество как движимое так и недвижимое подвергать конфискации, как государственных изменников.

 

РГВИА. Ф. 2005. Оп. 1. Д. 49. Л. 2.

[Zaman.]

5.2. ФЕВРАЛЬСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ. ПЕРВЫЙ (НЕБОЛЬШЕВИСТСКИЙ) ЭТАП АВТОНОМИСТСКОГО ДВИЖЕНИЯ РОССИЙСКИХ НЕМЦЕВ

Победа Февральской революции в Петрограде

Сложнейшие противоречия, раздиравшие Российскую империю в годы первой мировой войны, привели в феврале 1917 года к революции, результатом которой стало падение монархии.  Власть перешла к Временному правительству. Страна оказалась на распутье. Предстояло избрать и конституционно закрепить новую форму правления. Для этого было решено подготовить и провести выборы в Учредительное собрание. Кроме того, необходимо было сформировать устойчивые и единые государственные структуры, определить отношение к войне, стабилизировать экономическое положение в стране, решить аграрный вопрос, разрешить небывало обострившиеся национальные противоречия. Способами и темпами решения этих проблем и определялось дальнейшее развитие России. Выбор пути её движения вперёд обусловливался раскладом политических сил, сложным взаимодействием партий, правительственных и общественных организаций и их лидеров, пытавшихся выражать сквозь призму своих идеологий социальные интересы и одновременно воздействовать на них в нужном для себя направлении.

Уже в марте 1917 г. Временное правительство осу-ществило ряд демократических преобразований и отмену наиболее одиозных законов самодержавного режима. 11 марта специальным постановлением оно приостановило исполнение всего «ликвидационного» законодательства, направленного против немецкого населения России. В постановлении указывалось, что окончательное решение по этому вопросу должно принять Учредительное собрание. 15 марта этот документ был циркулярно разослан на места, губернским комиссарам Временного правительства.

[Zaman.]

К маю 1917 г. наметилась тенденция к отмене актов по массовым депортациям. Формально высылке с театра военных действий подлежали лишь шпионы, проститутки и торговцы спиртным. Началось освобождение и возвращение на прежние места жительства высланных ранее поляков, чехов, евреев. Однако немцам-колонистам не пришлось в 1917 году вернуться к своим очагам. Этому воспротивилось армейское руководство. 8 апреля 1917 г. генерал-квартирмейстер Ставки генерал-лейтенант А. Деникин обратился к военному министру и министру внутренних дел с требованием запретить гражданской власти возвращать высланных ранее лиц без согласования в каждом конкретном случае со штабом соответствующей армии. Однако общего порядка рассмотрения вопроса о возвращении колонистов к местам прежнего проживания выработано не было. Каждый фронт действовал самостоятельно, тем не менее, в целом, негативное отношение военных к возвращению депортированных немцев сохранялось.

Между тем, многие депортированные немцы, считая, что на них, как и на всех других граждан России, распространяется политическая амнистия, а также отмена всех национальных и вероисповедальных ограничений, стали предпринимать самовольные попытки возвращения к родным очагам. Им пришлось столкнуться с жёстким сопротивлением военного командования. Повсеместно осуществлялось насильственное выдворение самовольно возвратившихся немцев-колонистов. Осенью 1917 г. командование Юго-Западного фронта выслало за Днепр около 250 вернувшихся колонистов. Свыше ста немцев повторно депортировали из полосы действия Западного фронта.

[Zaman.]

Военных в их репрессивных акциях поддерживало в ряде случаев местное население, уже успевшее занять или разграбить земли и имущество немцев, а также националистически настроенная часть общественности. Так, во втором выпуске сборника «Немецкое зло», вышедшем уже в революционной России, его редактор М. Муравьёв, совсем как при самодержавии, призывал «закончить победу на обоих фронтах», то есть не только над Германией «внешней», но и Германией «внутренней», подразумевая под последней немецкое население России. Таким образом, перемены в общественном устройстве России мало сказались на «немецком вопросе», что заставляло российских немцев бороться за свои права.

На волне бурного развития демократических процес- сов возникло и стало развиваться автономистское движение немцев России за политическое и национальное самоопределение. Первоначально оно приняло форму борьбы за отмену дискриминационных мер, осуществлённых российским правительством в годы Первой мировой войны по отношению к немецкому населению, за ликвидацию их негативных последствий. Автономистское движение не было единым. Оно имело несколько региональных центров и развивалось в регионах в зависимости от складывавшейся там конкретной социально-политической обстановки.

Старая Одесса

18 марта 1917 г. в Одессе  состоялось первое собрание представителей немецкого населения города, на котором было обсуждено положение с правами немцев. После дискуссии был создан Временный организационный комитнет (ВОК), куда вошли хорошо известные в регионе деятели Л. Рейхерт (председатель), О. Вальтер, Е. Краузе, Ф. Мерц, В. Райзих, Г. Таубергер, Я. Флеммер. (Позднее ВОК стал называться Южнорусским Центральным Комитетом). Комитет разослал в немецкие поселения специальное Обращение с целью подготовки и созыва Всероссийского конгресса представителей немецкого населения. Внутри ВОК были созданы секции: организационная, политическая, аграрная, народного образования.

[Zaman.]

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА О ПРИОСТАНОВЛЕНИИ ИСПОЛНЕНИЯ УЗАКОНЕНИЯ О ЗЕМЛЕВЛАДЕНИИ И ЗЕМЛЕПОЛЬЗОВАНИИ АВСТРИЙСКИХ, ВЕНГЕРСКИХ И ГЕРМАНСКИХ ВЫХОДЦЕВ

Временное Правительство постановило: приостановить исполнение нижеследующих узаконений до пересмотра их Учредительным Собранием или в установленном им законодательном порядке:

1. 2 февраля 1915 года — о землевладении и землепользовании некоторых разрядов состоящих в русском подданстве австрийских, венгерских или германских выходцев (Собр. узак., 1915 г., ст. 350);
2. 2 февраля 1915 года — о прекращении землевладения и землепользования австрийских, венгерских или германских выходцев в приграничных местностях (Собр. узак., 1915 г., ст. 351);
3. 13 декабря 1915 года — о некоторых изменениях и дополнениях узаконений 2 февраля 1915 года о землевладении и землепользовании подданных воюющих с Россией держав, а также австрийских, венгерских или германских выходцев: разделы Б и В, а также раздел Г (в отношении выходцев) (Собр. узак., 1915г., ст. 2749);
4. 10 июля 1916 года — о некоторых мерах к поддержанию хозяйства на подлежащих ликвидации колонистских землях (Собр. узак., 1916 г., ст. 1685);
5. 15 июля 1916 года — о дополнении статьи 4 закона 2 февраля 1916 года о прекращении землевладения и землепользования австрийских, венгерских и германских выходцев в пригранич­ных местностях (Собр. узак., 1916 г., ст. 1713);
6. 19 августа 1916 года — об изменении, дополнении и изъяснении узаконений 13 декабря 1915 года о некоторых изменениях и до­полнениях узаконений 2 февраля 1915 года о землевладении и землепользовании подданных воюющих с Россиею держав, а также австрийских, венгерских и германских выходцев: ст. 1, а также ст. ст. 2, 3 и 4 (в отношении выходцев) отдела II (Собр. узак., 1916 г., ст. 1867);
7. 19 августа 1916 года — о некоторых изменениях и дополнениях узаконений 2 февраля и 13 декабря 1915 года о мерах к сокращению иностранного землевладения и землепользования в госу­дарстве Российском (Собр. узак., 1916 г., ст. 1869);
8. 8 сентября 1916 года — о распространении действия ограничи­тельных в отношении неприятельских землевладения и землепользования узаконений 2 февраля и 13 декабря 1915 года на Харьковскую губернию, а также на уезды Каинский, Томской губернии, и Тюкалинский и Ишимский, Тобольской губернии: отделы III и IV, а также отдел V (в отношении выходцев) (Собр. узак., 1916 г., ст. 1955);
9. 20 октября 1916 года — об установлении особого порядка прекращения владения германских, австрийских и венгерских выходцев надельными землями в Каинском уезде. Томской губернии, и Тюкалинском и Ишимском уездах. Тобольской губернии (Собр. узак., 1916 г., ст. 2361);
10. 25 октября 1916 года — о некоторых изменениях и дополнениях действующих узаконений об ограничении неприятельских землевладения и землепользования: разделы А (в отношении выходцев) и Б (Собр. узак., 1916 г., ст. 2406);
11. 25 октября 1916 года — о порядке ликвидации промышленных предприятий, расположенных на подлежащих отчуждению землях неприятельских подданных и выходцев (в отношении выходцев) (Собр. узак., 1916 г., ст. 2407);
12. 28 января 1917 года — о порядке обжалования постановлений о прекращении владения германских, австрийских и венгерских выходцев надельными землями в Каинском уезде, Томской губернии, и Тюкалинском и Ишимском уездах. Тобольской губернии (Собр. узак., 1917 г., ст. 196);
13. 6 февраля 1917 года — о распространении на которые местности ограничительных в отношении землевладения и землепользова­ния неприятельских выходцев узаконений (Собр. узак., 1917г., ст. 207);
14. 8 февраля 1917 года — о подтверждении и разъяснении смысла ограничительных в отношении неприятельских землевладения и землепользования узаконений 2 февраля и 13 декабря 1915 года (в отношении выходцев) (Собр. узак., 1917 г., ст. 212);
15. 8 февраля 1917 года — о размере вознаграждения за надельные земли неприятельских выходцев в Каинском уезде. Томской губернии (Собр. узак., 1917 г., ст. 213).

 

Подписали:

Министр Председатель Князь Львов.

Министр Земледелия А. Шингарев.

Министр Иностранных Дел П. Милюков.

Министр финансов М. Терещенко.

МинистрНародного Просвещения А. Мануйлов

Государственный Контролер И. Годнев.

Министр Торговли и Промышленности А. Коновалов.

Министр Путей Сообщения Н. Некрасов.

Министр Юстиции А. Керенский.

Управляющий делами Временного Правительства Влад. Набоков.

[Zaman.]

28 марта состоялось второе общее собрание немцев Одессы. Если первое собрание принимало свои решения осторожно, опасаясь возможных репрессий, то на сей раз делегаты были решительней. Они провозгласили создание Всероссийского союза русских немцев. Предполагалось создание 17 региональных комитетов, комитетов в уездах, которые должны были объединить всё немецкое население России. Члены организации должны были уплачивать членские взносы. Во главе Всероссийского союза предусматривался Центральный Комитет с местопребыванием в Одессе. Таким образом, с первых шагов существования Одесской организации её лидеры заявили свои претензии на руководство всем национальным движением российских немцев. Планировалось установление контактов с немцами-депутатами Государственной думы Л. Лютцем и К. Линдеманом. В мае намечалось провести Всероссийский конгресс представителей немецкого населения.

Для более оперативной работы и лучшего информирования немецкого населения ВОК стал издавать газету «Еженедельник» („Wochenschrift“), как орган Всероссийского союза русских немцев. Поскольку употребление немецкого языка было ещё под запретом, первые одиннадцать номеров газеты вышли на русском языке. «Еженедельник» информировал об актуальных проблемах немецкого населения, рассказывал о деятельности ВОК, о собраниях и создании новых организаций немцев в различных местах их компактного проживания в России. Газета стала важным инструментом укрепления автономистского движения немцев, прежде всего на Юге России.

С 14 по 16 мая в Одессе состоялся первый Всероссийский конгресс русских немцев. В выработанных конгрессом программных положениях содержались требования демократической республики, пропорционального избирательного права при тайном голосовании, равенства и свободы для всех граждан, права на самоопределение для всех народов, сохранения права частной собственности на землю, выделение земли безземельным и малоземельным, государственная поддержка малообеспеченных слоёв населения.

[Zaman.]

Одесский ЦК рассылал своих агитаторов в различные регионы, где они принимали участие в собраниях немецкого населения по созданию местных организаций немцев. Представители ВОК выступали на организационных собраниях немцев в Бессарабии, Херсонской и Таврической губерниях. С каждым вновь созданным комитетом ВОК стремился установить тесный контакт и сотрудничество, вовлечь его в свою организацию. Однако, если на Украине влияние одесских автономистов было значительным, то за её пределами оно заметно ослабевало. В конце концов такая ситуация заставила одесситов больше внимания уделять проблемам местных немцев. Для этой цели был организован Союз немцев-колонистов Причерноморья.

Другим центром, претендовавшим на руководство национальным движением немцев России, стала Москва. Здесь, как и в Одессе, ещё в марте 1917 г. была предпринята попытка создать всероссийскую организацию немецких граждан. Профессор К. Линдеман  и некоторые другие немцы-депутаты Государственной думы пригласили на конгресс в Москву представителей различных регионов компактного поселения немцев. Конгресс проходил с 20 по 22 апреля 1917 г. в помещении церкви св. Михаила. В нём приняли участие 86 представителей немецких колоний Саратовской, Самарской, Ставропольской, Тифлисской, Елизаветпольской, Бакинской, Таврической, Екатеринославской, Херсонской, Волынской, Харьковской, Лифляндской, Петроградской губерний, Кубанской и Войска Донского областей. Для представительства интересов немцев во Временном правительстве был создан Комитет из трёх членов Государственной думы: К. Линдемана, Я. Проппа  и А. Робертуса. Комитет должен был работать в Петрограде (Позднее он стал называться Главным комитетом).

[Zaman.]

К. Линдеман. Источник сайт wolgadeutsche.ru	Я.Пропп. Источник сайт wolgadeutsche.ru

Московский конгресс выработал политическую платформу, с которой российские немцы должны были идти на выборы в Учредительное собрание. Платформа содержала положения о республиканской форме правления в России, как единственной, достойной признания, о праве частной собственности на землю и праве на получение от государства компенсации за убытки, понесённые от конфискации земли и другой собственности, о распределении конфискованных земель между безземельными и малоземельными крестьянами, об отмене «ликвидационных» законов и возмещении убытков, понесённых колонистами в результате их применения, о возобновлении использования немецкого языка в официальном делопроизводстве и в обучении школьников, о разрешении издания книг и газет на немецком языке. Эти положения были взяты в качестве программных многими другими собраниями и комитетами немцев России.

12 мая на совещании представителей московских немцев, под предводительством К. Линдемана, был образован постоянно действующий орган – Московский союз русских граждан немецкой национальности. Для определения его статуса и выработки программы была создана специальная организационная комиссия. В середине августа 1917 г. в Москве прошла ещё одна встреча представителей регионов с немецким населением. Она получила название «Конгресс представителей немецких областей поселения и поселян-собственников». Относительно этой встречи даже у её участников не было единого мнения. Так, профессор К. Линдеман подчёркивал её аграрную направленность, а пастор И. Шлейнинг выделял национально-политические аспекты.

Третий крупный центр автономистского движения немцев сложился в Поволжье, в Саратове. В отличие от первых двух, он не претендовал на всероссийский масштаб и чётко заявил о своих чисто региональных интересах – интересах защиты прав поволжских немцев. Ещё в начале февраля 1917 г., как только стало известно о распространении «ликвидационных» законов на немцев Поволжья, состоялось собрание представителей поволжских немцев, на котором был избран Распорядительный комитет из наиболее известных и уважаемых граждан ( Ф. Шмидт, К. Юстус, Г. Шельгорн, Г. Клинг, Я. Шмидт, А. Зейферт, В. Шевалье, И. Борель). Комитету было поручено предпринять меры по защите прав и интересов поволжских немцев, в том числе подготовить и созвать съезд представителей волостей с немецким населением.

[Zaman.]

После Февральской революции комитет, наряду с защитой земельных прав, существенно расширил поле свей деятельности, добиваясь решения вопросов возрождения самоуправления, языка, церковной жизни, культуры.

На основе Распорядительного комитета 4 апреля 1917 г. в Саратове был образован Временный комитет (ВК) немцев – поселян-собственников Самарской и Саратовской губерний. В новый комитет вошли предприниматели, духовенство, учителя. В апреле-мае 1917 г. ВК выпустил семь номеров газеты „Erstes, Zweites usw. Flugblatt für die Wolgakolonien“ («Первая, Вторая и т. д. листовка для поволжских колоний»). 14 апреля ВК избрал комиссию для подготовки съезда представителей немецких колоний Поволжья. В комиссию по разработке проекта программы будущей единой национальной партии вошли Ф. Шмидт, К. Юстус, Г. Шельгорн, А. Бир, Я. Шмидт. Кроме того, были созданы комиссии по разработке проекта школьной реформы и аграрной платформы.

1-й конгресс 334-х полномочных представителей немецких поселян-собственников всех волостей Саратовской и Самарской губерний, Сарепты, немецких диаспор Саратова, Самары, Камышина, Царицына, Вольска, Астрахани и ряда других городов Поволжья состоялся 25 – 27 апреля 1917 года.  На конгрессе в качестве представителя главного комитета из Петрограда присутствовал Я. Пропп. Конгресс объявил о создании немецкой общенациональной политической организации «Немцы Поволжья». Были избраны руководящие органы: Центральный комитет и Центральное бюро. В ЦК вошло по одному представителю от каждой волости. ЦБ, как постоянно действующий рабочий орган, был сформирован из состава ЦК. В ходе заседаний участники конгресса обсудили все самые актуальные вопросы жизни поволжских немцев.

[Zaman.]

Конгресс постановил издавать газету „Saratower deutsche Volkszeitung“ («Саратовская немецкая народная газета»). Её редактором стал широко известный и авторитетный деятель немецкого национального движения на Волге пастор И. Шлейнинг . Пробный номер газеты вышел 1 июня, а регулярно она стала выходить с 1 июля 1917 года. Газета быстро завоевала популярность у поволжских немцев. Её тираж осенью 1917 года доходил до 11 тыс. экземпляров.

Место провендения 1 конгресса немцев Поволжья. Источник сайт wolgadeutsche.ru	И.Шлейнинг. Источник сайт wolgadeutsche.ru

Центральному бюро «Немцев Поволжья» удалось в короткий срок развить бурную деятельность в Саратове и колониях и практически в течение всего 1917 года даже после победы большевиков в центре и Саратове держать значительную массу поволжских немцев под своим влиянием. Основные программные цели ЦБ, выработанные 1-м конгрессом, сводились к восстановлению местного самоуправления, ликвидации всех дискриминационных актов царского правительства в отношении немецких колонистов, решению аграрной проблемы, возрождению национального языка, образования, культуры.

Национальное движение немцев России получило развитие и в других регионах России.

В Закавказье в апреле-мае в немецких колониях были созданы местные комитеты. 14 мая в Тифлисе состоялся съезд делегатов российских граждан немецкой национальности Закавказья, на котором был сформирован Закавказский комитет во главе с Э. Бернштейном. Съезд одобрил идею создания Всероссийского союза граждан немецкой национальности, высказался за оказание помощи немцам, выселенным во время войны из Царства Польского, Волыни и других западных территорий, обсудил планы участия немцев Закавказья в предстоящих выборах в Учредительное собрание.