Татарская армия

[torkel]

[quote name='Sabata' post='5299085' date='Aug 31 2009, 15:29 ']Среди московитов есть персонаж в тюрбане.[/quote]

Вот персонаж в тюрбане

[attachment=370614:razin.jpg]

Называется Степан Разин.

В самых различных сочетаниях то или иное племя татар присутствовало во всех военных конфликтах ... торгово же купеческая активность обеспечивала служилых всеми новинками костюма и военного дела.
Спасибо за сайт об Орше - этот материал у меня был в сильно фрагментированном виде.
К сожалению даже при самом добросовестном отношении к своему делу мастера гравюры и живописи шли по уже заранее проторенным путям и в соответствие с заказом... приблизительно также человек в черном мундире и на БМВ не обязательно окажется немцем.

[Sabata]

Немного о татарских и родственных восточно-европейских армиях 14-15 вв. На английском.

[url="http://img297.imageshack.us/img297/5664/armiesheath19840143.jpg"][img]http://img297.imageshack.us/img297/5664/armiesheath19840143.th.jpg[/img][/url]
[url="http://img181.imageshack.us/img181/9780/armiesheath19840144.jpg"][img]http://img181.imageshack.us/img181/9780/armiesheath19840144.th.jpg[/img][/url]

[url="http://img90.imageshack.us/img90/9400/armiesheath19840145.jpg"][img]http://img90.imageshack.us/img90/9400/armiesheath19840145.th.jpg[/img][/url] [url="http://img216.imageshack.us/img216/3717/armiesheath19840175.jpg"][img]http://img216.imageshack.us/img216/3717/armiesheath19840175.th.jpg[/img][/url] [url="http://img522.imageshack.us/img522/345/armiesheath19840176.jpg"][img]http://img522.imageshack.us/img522/345/armiesheath19840176.th.jpg[/img][/url]

[torkel]

Татарские /изг. греческие/ наручи 17 века 27,8 см, 28,1 см

[attachment=382754:________...8_1_____.jpg]

Татарские /греческие/ наручи 17 века 30 см, вес 04 кг., 29,5 с

[attachment=382758:________..._29_5___.jpg]

[torkel]

Татарские /греческие/ наручи 17 века 31,5х10,7 см, вес 0,25 кг

[attachment=382770:________..._25_____.jpg]

Татарские /кавказские/ наручи 17 века 32 и 29,5 см

[attachment=382771:________...9_5_____.jpg]

[torkel]

Татарские луки 17 век 1- 140х5,8 см - вес 08 кг, 2 - 119х3,2

[attachment=382786:________...119__3_2.jpg]

Татарские стремена 17 века - 18,5х17,3 см

[attachment=382789:________...7_3_____.jpg]

[torkel]

Турецко - татарские наручи 16-17 веков 31, 38 и 31 см

[attachment=382796:________..._31_____.jpg]

Чехол для пистолетов Делмет Гирея 1770 г. - 41х15 см

[attachment=382799:________..._15_____.jpg]

[torkel]

Шапка татарская кожаная - 21х26 см

[attachment=382814:________..._26_____.jpg]

Шишак - 17,4х21,4 см

[attachment=382816:________...1_4_____.jpg]

[torkel]

Шлем 13 век 46,5х24 см

[attachment=382827:________..._24_____.jpg]

Шлем 14 век - 18х23,5х18,5

[attachment=382829:________..._5__18_5.jpg]

[torkel]

Шлем 14 век - 18х23,5х18,5

[attachment=382837:________..._5__18_5.jpg]

Шлем 18х22 см

[attachment=382838:________..._22_____.jpg]

[torkel]

Шлем 14 век - 27х21см

[attachment=402766:________...__21____.jpg]

Шлем 14 век - 28х21х21,5 см

[attachment=402768:________...1_5_____.jpg]

[torkel]

Шлем 13-14 век

[attachment=402772:________...4_______.jpg]

Шлем ламилярный - 1350 г. - 13х22 см

[attachment=402773:________..._22_____.jpg]

[torkel]

Шлем татарский 17 век - 15х18,5 - бармица 70 см

[attachment=402775:________..._70_____.jpg]

Шлем татарский - 16-18 век - 21х22,5 см

[attachment=402776:________...2_5_____.jpg]

[torkel]

Штандарты татарские 17 века

[attachment=402782:________...________.jpg]

Щит 14 век - диаметр 75 см

[attachment=402783:_______1..._75_____.jpg]

[torkel]

Топоры из Булгара, X век

[attachment=421447:________...X_______.gif]

[attachment=421448:________...X_______.jpg]

Топорик из Буляра, X век

[attachment=421450:________...X_______.jpg]

[torkel]

[b]«Да будет дарована великая победа мусульманской армии и ее союзникам!» (Газета «Эль-Джихад» как средство пропаганды среди татарских военнопленных в Германии во время Первой мировой войны). [/b]

(Газета «Эль-Джихад» как средство пропаганды среди татарских военнопленных в Германии во время Первой мировой войны)

[attachment=434518:EV_0901_39_b.jpg]

Первая мировая война столкнула на поле сражения многонациональные армии, в составе которых были и представители мусульманских народов. Выходцы из африканских колоний Франции, афганцы и пакистанцы, служившие Великобритании, российские мусульмане, воевавшие в составе войск Антанты, турки — на стороне австро-германского блока. Вступление в войну Турции с объявлением джихада Англии, Франции и России должно было служить началом реализации плана германского руководства «революционизировать» мусульманские народы Азии, Восточной Европы и Африки, живущие под господством стран Антанты. Непосредственными участниками связанных с этим планом событий стали многочисленные мусульманские солдаты, оказавшиеся в плену на территории Германии и Австро-Венгрии.

В архиве Министерства иностранных дел Германии сохранились дела о пропагандистской деятельности в двух лагерях для мусульманских военнопленных, располагавшихся в окрестностях города Цоссен, находящегося в 40 км от Берлина. Газета «Эль-Джихад», издававшаяся в целях ведения в лагерях пропаганды, также является ценным источником, позволяющим не только проследить за ходом пропагандистской деятельности и в какой-то степени оценить ее эффективность, но и представить жизнь лагерей. Сведения о газете представлены в трудах немецких исследователей Г. Хеппа и П. Хейне1.

Идея о военном использовании мусульманских народов в борьбе против стран Антанты возникла вскоре после начала военных действий. В октябре 1914 г. немецкий дипломат и востоковед Макс фон Оппенгайм представил Министерству иностранных дел Германии «Меморандум о революционизировании исламских областей наших врагов»2, который должен был стать основой немецкой восточной и исламской политики в течение мировой войныI. В этом меморандуме Оппенгайм указал три цели: поражение Англии посредством захвата Египта и восстания в Индии; развязывание Турцией войны против России на Кавказе; революционизирование французских частей в Тунисе, Алжире и Марокко3. По его представлениям, мусульмане должны были присоединиться к джихаду, объявленному турецким султаном 11 ноября 1914 г. Англии, Франции и России, и тем самым способствовать победе Германии.

Когда воевавшие в войсках стран Антанты представители мусульманских народов оказались в плену на территории Германии, появилась возможность вести среди них целенаправленную пропаганду. В соответствии с рекомендацией Макса фон ОппенгаймаII мусульмане из Северной и Западной Африки, воевавшие в составе французских войск, российские мусульмане, а также индийские мусульмане из британской армии были переведены к весне 1915 г. из различных лагерей в два «особых лагерях для мусульманских военнопленных»4. В так называемом «Лагере полумесяца» около небольшого городка Вюнсдорф держали прежде всего мусульман из британских и французских армий; в Вайнбергском лагере, недалеко от города Цоссен, были мусульмане преимущественно из русской армии, в большинстве своем татары, а также башкиры и казахи.

Первоначально в Вайнбергском лагере были сконцентрированы мусульмане из французской армии, затем российские мусульмане, а также грузины и армянеIII. По распоряжению военного министерства, начиная с 15 июля 1915 г. всех пленных, кроме российских, должны были удалить из этого лагеря по той причине, что «ведение систематической пропаганды среди российских мусульман, представляющих очень подходящий материал» невозможно до тех пор, пока не будут удалены все «чужие элементы»5. К 10 сентября последние пленные из французской армии были вывезены из Вайнбергского лагеря6. Освобожденные места постепенно заполнялись российскими мусульманами и грузинами из других германских лагерей. К 10 августа 1915 г. число российских мусульман составляло около 10 500 человек, грузин — примерно 1 6007. В ноябре 1915 г. было рекомендовано «как можно скорее переселить отсюда грузин для ведения эффективной пропаганды среди татар»8. Таким образом, к 13 декабря 1915 г. были вывезены последние грузинские военнопленные9.

Немецкая пропаганда должна была, с одной стороны, склонять мусульман на сторону джихада и провоцировать восстания в британских, французских и русских колониальных областях, с другой стороны, создать длительные позитивные связи этих мусульманских народов с Германией10. Средствами пропаганды среди военнопленных в МИД считали «религиозное влияние; обучение и инструктаж путем проведения докладов и обсуждений, организацию занятий, групповых прогулок в окрестностях лагеря; хорошее обращение, продовольствие и одежду; сооружение цехов кустарной промышленности и народного искусства в лагере; ознакомление с достижениями немецкой индустрии»11.

Пропаганда организовывалась Бюро информации по Востоку (БИпВ), который был учрежден в сентябре 1914 г. по инициативе ОппенгаймаIV. Основной акцент при этом был сделан на тесное сотрудничество с политиками и священнослужителями из Османской империи, что выражалось в частых посещениях лагеря османскими делегациями. В составе одной из первых делегаций из Стамбула в апреле 1915 г. прибыл известный татарский общественно-политический деятель, миссионер, публицист Габдерашид Ибрагим (в немецких документах — Абдуррашид Ибрагим)12, который стал ключевой фигурой в ведении пропаганды среди татарских пленныхV

[torkel]

[b]«Да будет дарована великая победа мусульманской армии и ее союзникам!»
[/b]

(Газета «Эль-Джихад» как средство пропаганды среди татарских военнопленных в Германии во время Первой мировой войны)

[attachment=434518:EV_0901_39_b.jpg]

В газете предполагалось уделять место материалам, исходящим от самих военнопленных, — анекдотам, беседам, что дало бы возможность узнать, «какие темы их особенно интересуют, о чем они могут быть просвещены совсем лаконично и чему их надо учить»25. Однако, кроме писем, выражающих благодарность германскому правительству, таких как «мы довольны»26, тексты, сочиненные военнопленными, почти не встречаются.
Статьи пропагандистского характера на страницах «Эль-Джихада» написаны в основном по следующему плану: положение мусульман в России равно рабству; Германия доброжелательно относится к мусульманам, даже с пленными обращается, как с дорогими гостями; победа Германии в этой войне станет победой ислама; если мусульмане будут сражаться на стороне Германии, они получат самостоятельность. Но никто не конкретизировал, где и в какой форме будет реализована самостоятельность российских мусульман.

В обращении турецкого правительства, текст которого был представлен МИД 7 января 1916 г. в переводе на немецкий язык, сообщалось, что «военнопленные мусульмане, отправляющиеся в Константинополь, чтобы принять участие в джихаде, после окончания войны, если того пожелают, получат от турецкого правительства земельные участки для поселения». Крестьянам безвозмездно обещали «необходимые орудия и домашний скот». Ремесленники, даже если они не хотели участвовать в джихаде, могли переселиться в Турцию «навсегда или только в течение войны» и получить жилые помещения и деньги для начала дела. «Тем, кто хочет остаться в Турции после джихада и обзавестись семьей, будет возможность жениться без затраты денег»27. Этот текст, рекомендовалось перевести на татарский язык и огласить татарским военнопленным28. 30 декабря 1915 г. германское посольство в Турции, ссылаясь на турецких служащих, занимающихся переселением военнопленных в Стамбул, посоветовало не отсылать одновременно слишком много пленных, так как могли возникнуть трудности при их размещении и продовольственном снабжении29. В военном министерстве посчитали текст обращения несогласованным, так как ничего о священной войне в нем не сказано30. Было решено оглашать его только добровольным джихадистам и опубликовать в газете «Эль-Джихад» только тогда, когда все добровольцы будут отправлены из лагеря31. Под заголовком «Послание султана» это обращение было напечатано в газете лишь в мае 1916 г.32

Кроме пропагандистских статей, сообщений о ходе военных действий и политических новостей, на страницах «Эль-Джихада» нашли отражение все важные события, происходившие в обоих цоссенских лагерях: открытие мечети, проведение мусульманских праздников, мероприятия, организованные самими военнопленными (концерты, спектакли, выставки и т. д.), встречи и беседы разных лиц с военнопленными.

Так, газета «Эль-Джихад» описывала торжественное открытие Вюнсдорфской мечети в Лагере полумесяца. «Германия питает самое искреннее чувство дружбы к мусульманскому миру и с почтительным вниманием относится к религиозной жизни ислама», — заявил шейх Мухаммад Хусейн аль-Кидр, выступая с проповедью в день открытия мечети33. Уже в меморандуме М. фон Оппенгайма «Использование мусульманских военнопленных» от 2 октября 1914 г. было предложено построить мечеть в одном из лагерей, чтобы мусульмане могли выполнять все религиозные обряды34. 18 марта 1915 г. министерством иностранных дел было выделено 45 000 марок на ее постройку35. Место для мечетиX выбрали с той целью, чтобы ее можно было использовать и после войны36.

Торжество по случаю открытия Вюнсдорфской мечети состоялось 13 июля 1915 г., в первый день мусульманского священного месяца рамазан37. На торжество были приглашены официальные лица из Генерального штаба, военного министерства, МИД, турецкого посольства в Германии и других учреждений. Участниками торжества стали и мусульманские студенты, обучавшиеся в Германии; из других лагерей были доставлены татарские военнопленные.

В другом номере газеты подробно описан Рамазан-байрам в Вайнбергском лагере. Правительство Германии и турецкий султан оказали материальную помощь, «так что была возможность угостить 12 000 человек чаем и разными сладостями». После праздничного обеда состоялись разные игры и представления. Пленные «были чрезвычайно довольны» и по собственной инициативе собрали 400 марок в пользу общества Красного Полумесяца38.
В начале апреля 1917 г., в связи с перемещением индийцев и африканцев из Вюнсдорфа в Румынию, страну с более мягким климатом39, в Лагере полумесяца начались реконструктивные работы с целью переселения сюда татар из Вайнбергского лагеря40.

К 14 июля 1917 г. все заключенные были перемещены в специально отделенный участок около Лагеря полумесяца. Число военнопленных в Вайнбергском лагере составляло 11 999 человек41. В отчете Коменданта Вайнбергского лагеря майора фон Гронефельда военному министерству от 14 июля 1917 г. сообщалось, что с 30 июля 1917 г. оба лагеря станут подчиняться коменданту цоссенских лагерей для военнопленных — генерал-майору фон Осфельду42.

[torkel]

[b]«Да будет дарована великая победа мусульманской армии и ее союзникам!»
[/b]

(Газета «Эль-Джихад» как средство пропаганды среди татарских военнопленных в Германии во время Первой мировой войны)

Последний номер русскоязычного издания «Эль-Джихад» был издан в январе 1917 г. На арабском языке газета продолжала выходить до 11 октября, на татарском — до 22 октября 1918 г.
В феврале 1917 г. Г. Идриси высказал свои предложения по повышению значимости татарской газеты, являющейся «единственным органом, который используется в целях пропаганды для татар и читается исключительно татарами». «Статьи должны быть интересными для татар и должны их информировать; следует особо подчеркнуть связи между немцами и татарами, чему татары могли бы научиться у немцев. […] Что касается своевременного издания газеты, то это, к сожалению, оставляет желать лучшего: например, до 19 февраля еще не готов номер от 1 февраля»43. Свое недовольство выразили и сами военнопленные в адресованном в редакцию письме, где обратились с просьбой «теперь, когда российские мусульмане объявили свою автономию в России» издавать газету еженедельно и набирать печатными буквами, так как «в Германии есть типография с тюрко-татарским шрифтом»44.

2 сентября 1918 г. из БИпВ сообщили в военное министерство о том, что «в интересах разъяснительной работы среди дружественно настроенных к немцам татар в Германии и России, мы планируем различные издания и хотим остановить выпуск газеты “Эль-Джихад”»45. Одним из планируемых новых изданий был татарский журнал «Яћа сњз» (Новое слово), объемом 20-25 страниц и тиражом от пяти до шести тысяч экземпляров, который заменит «Эль-Джихад» и будет распространяться также в мусульманских областях России46. Позднее в БИпВ решили назвать новый журнал «Таћ»XI (Заря)47. Однако в письме от 9 октября 1918 г. военное министерство информировало МИД о том, что не следует заменять газету «Эль-Джихад» журналом «Таћ»: «Уровень образования большинства здешних пленных не позволяет особо надеяться на успех от проведения в жизнь этого плана. У обычных татар в составе рабочей команды нет времени регулярно читать обширные произведения. […] Обычный пленный нуждается в несколько другом. Он хочет иметь при себе что-нибудь простенькое, чтобы по возможности почитать в свободное время». «“Эль-Джихад” до сих пор полностью не отвечал этим потребностям», — считали в военном министерстве и советовали «направить содержание газеты на новый путь», сделав возможным участие в ее издании каждого военнопленного, и только тогда подумать о новом названии48. БИпВ ответил программой «О совершенствовании газеты для пленных», где предложил уделить в издании место прежде всего знаниям о сельском хозяйстве, скотоводстве и пчеловодстве, садоводстве, промышленных предприятиях, социальном страховании и здоровье.

«Цель позитивного влияния, так называемого целесообразного влияния на пленных в германофильском смысле, практически не достигнута, — отмечалось в программе. — Военнопленные находятся еще в Германии, и еще не поздно догнать упущенное. […] Задача газеты должна состоять в том, чтобы дать пленным полезные знания. Если военнопленный татарин узнает, что ему хотят помочь, то он доверяет, и если, возвратившись в Россию снабженный знаниями, сразу же будет отличаться там мощностью и продуктивностью от своих земляков, он станет лучшим носителем немецкой пропаганды»49. Так, в начале декабря 1918 г. увидела свет татарская газета под названием «Яћа тормыш» (Новая жизнь), но были изданы всего четыре номера.

Несмотря на то что «Эль-Джихад», будучи пропагандистской газетой, служила официальной позиции немецких властей и не могла отвечать запросам военнопленных по содержанию и регулярности появления, для татарских военнопленных она была значима как единственный орган периодической печати на родном языке. Особенно дорога была газета пленным, не владеющим русским языком и по этой причине не имевшим доступа к информации из русских газет, например, «Русского вестника», который содержал более свежие новости. В комплексе с другими методами пропаганды (книги, экскурсии, выставки, доклады, изучение языка и др.) газета играла значительную культурно-просветительскую роль, знакомя читателей с другим — развитым, свободным миром, вдохновляла идеями национальной свободы и равноправия народов.

[b]ПРИМЕЧАНИЯ: [/b]
1. Höpp, G. Arabische und islamische Periodika in Berlin und Brandenburg 1915-1945. – Berlin, 1994. – 221 S.; Heine, P. Al-Gihad – eine deutsche Propagandazeitung im 1. Weltkrieg // Die Welt des Islams. – 1987. – № 20. – S. 197-199.
2. Margot Kahleyss. Muslime in Brandenburg – Kriegsgefangene im erstem Weltkrieg: Ansichten und Absichten. – Berlin, 1998. – S. 13.
3. Там же.
4. PArch.AA, R 21244, Bl. 20.
5. Там же, R 21249, Bl. 64.
6. Там же, R 21250, Bl. 189.
7. Там же, Bl. 111.
8. Там же, R 21252, Bl. 6.
9. Там же, Bl. 212.
10. Там же, Bl. 131-132.
11. Там же, Bl. 202.
12. Там же, R 21246, Bl. 85.
13. Там же, Bl. 125.
14. Там же, R 21244, Bl. 106.
15. Там же, R 21249, Bl. 100.
16. Эль-Джихад. – 1915. – 5 марта.
17. PArch.AA, R 21245, Bl. 112.
18. Там же, Bl. 59.
19. Там же.
20. Эль-Джихад. – 1915. – 20 августа.
21. PArch.AA, R 21251, Bl. 50.
22. Эль-Джихад. – 1915. – 1 декабря.
23. Там же.
24. Там же. – 14 декабря.
25. PArch.AA, R 21251, Bl. 50.
26. Эль-Джихад. –1915. – 5 сентября.
27. Там же. – 1916. – 15 мая; PArch.AA, R 21253, Bl. 41.
28. PArch.AA, R 21253, Bl. 40 h.
29. Там же, Bl. 32.
30. Там же, Bl. 122.
31. Там же, Bl. 123.
32. Эль-Джихад. – 1916. – 15 мая.
33. Там же. – 1915. – 12 августа.
34. PArch.AA, R 21244, Bl. 13.
35. Там же, R 21244, Bl. 38; Bl. 98, страницы дела не пронумерованы.
36. Там же, R 21169.
37. Эль-Джихад. – 1915. – 12 августа. Подробнее о Вюнсдорфской мечети см.: Гилязов И. Вюнсдорфская мечеть: эпизод исламской жизни в Германии (1915-1930) // Гасырлар авазы – Эхо веков. – 1997. –1/2. – С. 178-187.
38. Эль-Джихад. – 1915. – 5 сентября.
39. PArch.AA, R 21261, Bl. 124.
40. Там же, Bl. 161.
41. Там же, R 21262, Bl. 74.
42. Там же.
43. Там же, R 21261, Bl. 88.
44. Там же, R 20867, страницы дела не пронумерованы.
45. Там же, R 11127, страницы дела не пронумерованы.
46. Там же.
47. Там же.
48. Там же, А 42522.
49. Там же, А 45829.

[torkel]

[b]Допризывная подготовка молодежи Татарской республики в середине 1920-х гг. [/b]

В 1920-е гг. в соответствии с «Положением о военной подготовке трудящихся» допризывную подготовку проходили в обязательном порядке, без отрыва от производства и учебы, все трудящиеся, годные по состоянию здоровья к службе в армии и на флоте и достигшие 19-летнего возраста, в течение двух лет, предшествовавших призыву на действительную службу. В Татарской республике она организовывалась в соответствии с приказами Татарского военного комиссариата. В приказе определялись сроки начала, порядок и особенности обучения допризывников.[b] Подготовка к службе в армии проходила на учебных пунктах 12 военных комиссариатов кантонов республики и в Казани. [/b]

Обучение начиналось в марте и проходило в три очереди. Обучение первой очереди допризывников завершалось до начала весенних полевых работ, обучение второй очереди проходило в период междупарья, обучение третьей очереди — после окончания осенних полевых работ. Свияжский и Спасский[b] кантонные [/b]военные комиссариаты обучение всех допризывников проводили только в одну (первую) очередь. Арский, Тетюшский, Елабужский, Мамадышский, Чистопольский[b] кантонные [/b]военкоматы организовывали обучение в три очереди, приблизительно с равным количеством допризывников. Лаишевский кантвоенкомат обучение осуществлял в две (первые) очереди.

Причиной разбивки обучения допризывников на три очереди была нехватка командного состава для обучения. На учете в кантонных военкоматах республики было 199 человек командного состава, а требовалось 6091.
В соответствии с приказом Реввоенсовета СССР № 2436 от 31 октября 1923 г. обучение осуществлял командный состав, выделенный из строевых частей, и командный состав запаса. Число обучающих исходило из расчета 1 на 10 обучаемых, для ведения политической работы — 1 на 50 обучаемых2. Однако в отдельных случаях разрешалось иметь 1 на 15 и даже 30 обучаемых3.
Обучение сельского и городского населения велось по семь часов в день. Через каждые шесть дней допризывников распускали на один день (воскресенье) по домам за продовольствием. В праздничные дни занятия не проводились.

В фабрично-заводских районах обучение проводилось по четыре часа в день вечером после работы путем создания особых групп. В связи с этим допризывников, занятых на производстве, должны были освобождать на 2-3 часа ранее обычного времени окончания работ.
Обучающиеся никакими видами довольствия не обеспечивались. Явившиеся на пункты обучения допризывники должны были иметь при себе продовольствие на время сбора, обувь и постельные принадлежности4.

Обучение допризывников, проживавших в Казани и прилегающих к городу слободах, проходило в помещении 7-го радиобатальона (здание бывшей Духовной академии на улице К. Маркса), в Большой и Малой Игумновых слободах, в Ягодной слободе, в казармах бывшего 16-го саперного батальона (Кремль). Явке подлежали допризывники, не проходившие обучения при частях 1-й стрелковой дивизии, а также освобожденные по болезни.

Все допризывники на время обучения сохраняли за собой место службы, работы и все содержание по занимаемой должности. Лица, уклонявшиеся от обучения, могли быть привлечены к уголовной ответственности. Органы милиции, исполкомы, местные советы, управдомами, частные владельцы домов должны были следить за своевременной явкой проживающих в их районах допризывников.
К обучению допризывников не допускались лица, служившие в Белой армии. За исполнением этого положения четко следило Главное политическое управление (ГПУ), которое просматривало списки работающих с допризывниками и «ставило заслон» неблагонадежным5.

Для оказания помощи в оборудовании, проведении военного и политического обучения каждому пункту были организованы советы содействия, в которые входили представитель военного комиссариата, заведующий учебным пунктом, председатель местного исполкома, секретари местных организаций РКП(б) и РКСМ, представитель культшефа, старший из политических руководителей6.
Допризывники проходили стрелковое дело, самоокапывание, полевую, строевую, физическую подготовку, санграмоту7. Учебные пункты имели, как правило, гимнастический, саперный городки, стрельбище, некоторые — стрелковые кабинеты8.

P.S.
В какой-то момент все-таки вспомнили о кантонной системе, но на возрождение Башкиро-Мишарского войска все же не решились. Как итог - одна из основных ударных сил предыдущих войн была разрознена и распылена по всем ВС, что и снизило успех подразделения снискавшего в истории славу мобильного, стойкого и удачливого.

[Марат men]

Штандарты татарские - где можно про них почитать,что за символы на них и к каким родам войск они относяться?

[torkel]

[quote name='Марат men' post='5709018' date='Nov 11 2009, 01:51 ']Штандарты татарские - где можно про них почитать,что за символы на них и к каким родам войск они относяться?[/quote]

ДОСПЕХИ И ОРУЖИЕ ТАТАР XIII-XVII v.
(Каталог Варшавского музея более 50 фотографий с кратким описанием).
[url="http://gorod.crimea.edu/librari/tatar/"]http://gorod.crimea.edu/librari/tatar/[/url]

Татароведение
История
Доспехи и оружие татар XIII-XVII вв. Каталог Варшавского музея
[url="http://www.mtss.ru/?page=dospehi"]http://www.mtss.ru/?page=dospehi[/url]

Сведения очень краткие. Возможно более полное описание существует на польском языке... в основном все ссылаются на Карла Алярда.

[torkel]

[b]Древний Инсар и Инсарская черта …..[/b]

В числе Инсарских актов сохранился один весьма
любопытный отрывок строельных книг ( неизвестно какого именно
года) , в коем изчисляются Татары и Мордва, переведенные на
Инсарскую черту из [b]Темниковскаго уезда.[/b] Из этого отрывка видно,
что на службу из целых Татарских и Мордовских семейств
выбиралось только но одному, по два, много по три человека , которые
и записывались в службу, между тем как прочие, глава
семьи с младшими сыновьями или один из братьев с другими
членами семейства, оставались в тягле , на прежнем жительстве.
Переведенцы, взятые из одной семьи (иногда два двоюродные брата)
записывались в одну службу, т. е. считались на службе за
одного человека, и по этому расчету получали жалованье на дворовое
строение, как скоро оно было выстроено ( от 4 до 5 рублей )
и орудие , смотря по службе , в которую назначались : мушкет ,
карабин, пищаль, ружье; а некоторым велено служить « в саадаке » (*).
Из лиц, взятых по одному из семьи, только весьма
немногие помещены в полной службе ; другие же записаны в полу-
---------------
(*) Саадакъ — получье ( съ лукомъ ) и колчанъ ( со стрелами ).

службе , и соразмерно тому им дано половинное число жалованья
на дворовое строенье , а к некоторым из них приписаны
в подмогу сторонния лица. Из других источников известно о
тех же переведенцах, что они записывались в службу не иначе
как с ручательством своих родственников и жителей деревни ,
откуда выбирались. В представляемых этими последними поруч-
ных записях они в особенности принимали на свою ответствен-
ность возвращение в казну выданных денег и оружия тому , за
кого они ручались, в случае его смерти или бегства. Сверх жалованья
и оружия принятые в службу наделялись землею как для
поселения, так и для пашни, сенными покосами и другими угодьями.
Впрочем им давалось на волю вместо себя ставить наими-
тов или снимщиков, что и делали очень охотно Татары и Мор-
два , сдавая свое место Русским. Принимались на службу также
вольные, или те, которые еще не бывали ни в каких должностях
и в тягле, но, разумеется, с таким же ручательством за них,
как и за взятых с тягла. Что касается до числа служилых
людей, из коих должен был состоять новый город, то мы зна-
ем, что в 1647 году из города Темникова были переведены в
Инсар и поселены здесь на посаде триста служеб. В тоже
самое время столько же служеб было построено по Инсарской
черте, под названием козаков. Но это указание, найденное нами
в одном акте 1672 года, поясняет только первоначальное насе-
ление городского посада и нескольких острогов в уезде. На са-
мом же деле несравненно большее число служилых людей было
взято как в Инсар, так равно в засечныя крепости и слободы,
устроенный по его черте , не только из окрестных селений
города Темникова , но и самого Инсара. Некоторыя селения были
даже сполна перевезены на Инсарскую черту , где на новых ме-
стах жители их устроены дворами и наделены пашней и другими
угодьями с обязанностями служилых людей. Причина такого пере-
мещения целых селений заключалась, как говорится в актах, в
том, что они беспрерывно раззорялись Нагайцами...


«Заметки об Инсаре и его уезде» Н.Калачев

[torkel]

[b]Татарский вал.[/b]

Rahmetov
Nov 9 2008, 02:47

[attachment=436658:8.jpg]

Есть такая штука под Тамбовом которая называется Татарский вал
Недавно наткнулся на фотосессию по теме
Там же достаточно занятные рассуждения + см.информацию в целом по засечным чертам
И так от кого же эти валы/черты защищали? От ногайцев и крымских татар? Вроде так...

На кадомском сайте есть такая инфа:

В 1574 году Иван Грозный поручил охрану Мещерской стороны боярину Никите Романовичу Юрьеву. Это был дед первого царя из династии Романовых — Михаила Федоровича. Ему пришлось отражать нападения не только татар и ногайцев, но и черкесов и донских казаков, а местные, кадомские, елатомские и темниковские татары, пешие и конные верно несли государеву службу в особых татарских полках.

Никита Юрьев увеличил число стражников и «стоялых голов» и, значительно продвинувшись вперед, приступил к созданию новой линии укреплений и засек. В степи рыли рвы, в лесах валили деревья в сторону наружной границы, на реках в местах переправ и бродов вбивали сваи и колья.

Обязанности стражников и «стоялых голов», границы засек, которые они должны охранять, были расписаны еще предшественником Юрьева князем М. И. Воротынским. Для «мещерских сторожей» они были определены так: «Вторая сторожа — на реке на Шокше меж Суры и Мокшанского лесу; а сторожем на ней стояти из Кадома да из Темникова... татарам да мордве, а из Олатора казакам; а беречи и им розъезжати направо до Мокшанского лесу, до речки до Киси, верст с 20, а налево к Усть Шокше речки к Суре верст с 40... Третья сторожа — верх речки Ломовой; а сторожем на ней стояти шти человеком из Кадома да из Темникова, из города по три человека; а беречи и им разъезжати налево, до Мокшанского лесу верст с 60, а направо разъезду нет. Четвертая сторожа — верх Ваду, а сторожам на ней стояти из Кадома да из Темникова шти человеком, из города по три человеки, а беречь им и разъезжати через Вадовскую и Идовскую дорогу до Ломовских сторожей».

Ахметыч
Nov 9 2008, 15:37
Мне больше известны Закамская черта (цепь крепостей от Заинска до Уфы) и Самаро-Оренбургская.

[torkel]

[b]Татaрский 47-й драгунский полк[/b]

— сформирован 16 июля 1891 г. из эскадронов, отделенных по одному от разных драгунских полков.
[Словарь Ф.А.Брокгауза и И.А.Ефрона]

[torkel]

[b]Клинки различных сабель[/b]

[attachment=448756:zabl038.gif]

7. Польская № 3b, казацкая

8. Турецкая XV века

9. Татарская

10. Арабская или турецкая

11. Персидская (шамшер)

12. Западноевропейская

[torkel]

[b]Формы набалдашников сабель[/b]

[attachment=448760:zabl036.gif]

1. Персидская;
2. Арабская дамасская;
3. Польская татарская № 4;
4. Венгерская, польская № 3b;
5. Турецкая XV века;
6. Турецкая XVII-XIX веков;
7. Кавказская, черкесская;
8. Арабская марокканская.

[torkel]

[b]Польская военная сабля[/b]

[attachment=448761:zabl042.gif]

Польская военная сабля с маленькой крестовидной гардой и пистолетной рукояткой, также называемая татарской саблей, является крайне действенным оружием для маховых ударов верхом и уколов остриём. По всей видимости, эти сабли производились для татарских воинов, сражавшихся на стороне поляков. Дуга клинка круговой формы, гарда короткая и тонкая, набалдашник отогнут вперёд под углом 45 градусов.

P.S.
Термин военная сабля применен ввиду того, что сабли следует различать на декоративные, парадные, тренировочные.

[torkel]

[b]Карельская освободительная армия[/b]

....О формировании Карельской освободительной армии Куприянов знал еще при
прежнем командовании Карельского фронта. После отстранения генерала
Фролова и назначения на его место Мерецкова сообщениям из Центра о
действиях КОА стало придаваться особое значение. Новое командование
акцентировало внимание на том, что состав КОА пополняется в основном за
счет советских карел, попавших в плен. Эта версия старательно
распространянась, на ней, как на удобном фундаменте, сооружалась целая
пирамида лжи о предательстве карел, а следовательно, и о нежелательности
пребывания такого неблагонадежного народа рядом с границей....

....В качестве иллюстрации сошлюсь на книгу бывшего унтер-офицера
Финской армии Эйно Пиэтола "Военнопленные в Финляндии в 1941 - 1944 годы",
в которой повествуется о положении советских военнопленных в финских
лагерях в годы войны. Именно они должны были стать под знамена Финской
армии, по крайней мере, те из них, кто были родственны финнам по крови, -
финно-угры....

...Начнем рассказ о Беломорском Братском батальоне (спецбат № 8).

Командование Финской армии в начале военных действий пыталось использовать
эту воинскую часть, прежде всего, в пропагандистских целях. Хотели
представить дело таким образом, будто "восточные карелы сами поднялись на
борьбу с Советами". Это цитата из уже упомянутого произведения. И еще: "В
этом батальоне все офицеры и унтер-офицеры были финнами. Из рядового
состава примерно лишь четвертый был родом из беломорских карел...".

Ага, все-таки карелы. Да, карелы, но те "кто приехал в Финляндию в 1920
году". Не потому ли спецбат № 8 считался наиболее доверенным воинским
подразделением из числа "братских батальонов"?

...Теперь, пожалуй, основной вопрос: из кого состояли ДВА батальона - третий
и шестой? Те же финские источники говорят: из финно-угорских
военнопленных. К ним относились коми, удмурты, мари, мордва, некоторые
другие. Кроме них, в состав спецбатов входили татары, некоторое количество
русских, поляки, греки.

Уважаемая редакция!
Коротенькое письмо О.Юнтунена ("Вестник" #12) заставило меня вновь вернуться к теме "зимней войны" 1939-40 гг., проблемы которой довольно полно освещены в статье С.Грачева "Советско-финская война 1939-1940 гг." ("Вестник" ##5-8) и в опубликованном в #12 журнала исследовании Э.Голина "Сталин и Финляндия после "зимней войны". Все эти отклики свидетельствуют о большом интересе к этой проблеме, открывающей малоизвестные страницы истории.
Первым делом хочу вернуться к вопросу о "кукушках" - финских снайперах. Я сам в этой войне не участвовал, в то время я учился в 10 классе и жил на юге Уркаины, в Днепродзержинске. Я очень хорошо помню это время. В ту трагическую зиму повсеместно стояли небывалые морозы и даже у нас, на юге Украины, они зашкаливали за минус 30 градусов, было много снега, и в помощь армии создавались из добровольцев-спортсменов лыжные батальоны. И даже у нас в далеко не лыжной зоне формировался такой батальон. На это формирование прибыл какой-то командир, участник боев с финнами. И он на встрече с молодежью и комсомольцами рассказывал о финских снайперах-"кукушках" (как их называли наши бойцы). Тогда я впервые услышал о них.
Потом, летом 1941 года, во время учебы в Лениниградском артучилище (уже шла война) один из преподавателей тактики, подполковник (фамилии его, к сожалению, не помню) вновь повторил аналогичный рассказ о снайперах-"кукушках". Причем он рассказывал (а он был участником боев с финнами и награжден орденом Красной Звезды - в то время было очень мало орденоносцев), что они действовали не на передовой, не на линии фронта, а в тылу Красной Армии на лесных дорогах и тропинках. Причем поражали одиночных бойцов и особенно командиров или небольшие группы их. И потом, в дни ВОВ, на фронте я тоже слышал от отдельных кадровых командиров, прошедших Финскую войну, то же самое. Рассказы о снайперах-"кукушках" я встречал и в периодической печати, в рассказах участников "зимней войны", а также в очерках журналистов. Поэтому я и написал об этом в своем письме в редакцию. И меня несколько удивило письмо Осси Юнтунена о том, что снайперы-"кукушки" - это миф. Были люди, которые, по их рассказам, сами лично сталкивались с "кукушками" и сообщали, что иногда, правда очень редко, удавалось их захватить в плен, среди них попадались и женщины. Может быть, это были не военнослужащие финской армии, а жители - добровольцы, защищавшие свой родной край. Это мое предположение. Такова история о снайперах-"кукушках". Конечно, они, еще раз повторяю, не действовали на переднем крае, где, действительно, лес был вырублен и снесен артогнем, а действовали именно в тылу Красной Армии.
Александр Кайзерман (Флорида).

[b]Татарский государственный академический
театр им. Г.Камала[/b]

[b]Немая Кукушка
Кукэ[/b]
Драматург Зульфат Хаким

Театральный роман в 2-х действиях. Продолжительность 2 часа 55 минут
Большая сцена

Зима 1939 года. Советско-финская война. В Карельском лесу встречаются два солдата – парень из деревни Субай красноармеец Зариф, и защищающий свою родину Финляндию снайпер Зиятдин. Два татарина, говорившие на одном языке, поющие одни и те же песни, но оказавшиеся по разные стороны фронта. Кто они – враги или братья, что важнее – преданность Родине или национальная солидарность.

Произведение удостоено первой премии в конкурсе “Новая татарская пьеса”.

[torkel]

[b]Мухаммед-Шакир Яваев, стал турецким генералом[/b]

Известно, что зарубежных татар, выехавших из деревень пензенской губернии, до сих пор называют «Пенза татарлары» («Пензенские татары»). Один из таких пензенских татар, Мухаммед-Шакир Яваев, стал турецким генералом…

Мухаммед-Шакир Мухаммед-Шарифович Яваев родился в селе Кутеевка (по-татарски Качкару) Мочалейской волости Чембарского уезда Пензенской губернии. Теперь это Белинский район Пензенской области. Село Кутеевка известно в татарском мире как родина деда академика Ахмета Мазгарова, президента Академии наук Республики Татарстан, директора Института углеводородного сырья (Казань). Здесь родился и построил новую мечеть видный пензенский предприниматель Бакир Акжигитов.

Судьба Мухаммед-Шакира Яваева могла бы стать основой для остросюжетного боевика. Еще в советское время в 1980 г. по Центральному телевидению прошла передача о крупном турецком военачальнике родом из Пензенской области, Шакир-паше Яваеве. Передачу смотрели и некоторые его односельчане. Среди них был и его родственник Билал Канеев, ныне живущий в Набережных Челнах. Он собрал много интересных документов, касающихся генерала Яваева, и представил их в Институт энциклопедии Республики Татарстан. Сотрудник института, молодой ученый, кандидат исторических наук Азат Ахунов помог ему с получением копий документов из турецких архивов.

Отец нашего героя, Мухаммед-Шариф Яваев, был не только имамом в деревне Кутеевка, но и местным шариатским судьей (кади), лекарем (лечил травами и снадобьями своего приготовления). Деревенские старики рассказывали, что у него были и экстрасенсорные способности, мог сразу определить, чем страдает человек, пришедший к нему.

… Итак, сын муллы деревни Кутеевка, Шакир (сокращенно от Мухаммед-Шакир) Яваев, был талантлив и очень хорошо образован - знал семь языков, включая арабский, персидский и турецкий. Он женат, у него есть сын, но его призывают на службу в царскую армию и Шакир оказывается на последней русско-турецкой войне 1877-78 гг. Эта война продлилась недолго и завершилась Сан-Стефанским миром, но Шакир попал в плен к туркам. Обстоятельства его пленения точно неизвестны; непонятно также, сам ли он перебежал к туркам, или был туда заслан российской военной разведкой, ведь в войнах с мусульманами татар неоднократно использовали таким образом. Турки посадили его в зиндан и подвергали жестоким пыткам и допросам. Во времена султана Абдулхамита II Кровавого, деспота и тирана, Шакира могли и казнить, как предателя-мусульманина, служившего неверным. Но Шакир смог убедить турков, что он перешел на их сторону совершенно добровольно, по своим религиозным соображениям. В конце концов турецкие военные предложили Яваеву служить в их армии, что он и сделал.

Шакир попал служить в корпус легендарного Осман Нури-паши (1832-1900). Осман-паша воевал в Крымской войне (1853-1856), возглавлял оборону Плевны, стал потом министром обороны Турции. Имя Османа-паши было известно и среди татар - есть даже баиты, в которых Осман-паша показан как человек, «сдавший свои войска русским». Под руководством Осман-паши Шакир Яваев делал очень успешную военную карьеру, став генералом. Из истории известно, что турецкими генералами становились три татарина, но только об одном из них, о Шакире Яваеве достоверно известно, какого он племени-роду.

Турецкий генерал Шакир-паша Яваев никогда не забывал о своей родине. Писал домой письма, присылал дорогие посылки. Он звал к себе в Турцию свою жену и сына Хасана, оставшихся в Кутеевке, однако те отказывались, мотивируя это тем, что Шакир Яваев оставил родину без разрешения семьи. Правда, его родной брат Мухаммед-Хади Яваев был дважды у него в гостях в Турции, и, как говорили в селе, остался очень доволен этими поездками.

После Октябрьской революции 1917 г. связи с Турцией прервались, но земляки узнали о смерти Шакир-паши из письма татарского солдата из соседней деревни Мочалейка, также оказавшегося в плену в Турции.

Джамиля Биккинина.
Примечание: При подготовке публикации за основу были взяты данные статьи Азата Ахунова «Пензенский татарин – турецкий генерал» (газета «Татар иле», Казань, №34, август 2004 г.), также использованы и другие источники

[torkel]

Пенза татары - төрек генералы

Кызганыч, татарлар үз тарихларын начар белә. Сәбәбе - соңгы елларга кадәр, безнең халкыбызның чын тарихы Октябрь инкыйлабыннан соң гына башланган, дип исәплиләр иде. Ә чыны алай түгел, татарлар Россиянең генә түгел, ә бәлки башка илләрнең иҗтимагый һәм сәяси тормышының барлык өлкәләрендә большевиклар фетнәсенә кадәр үк инде активлык күрсәткәннәр.
Соңгы дистә еллар дәвамында бу хакта сүз алып барылмады, чөнки ул яңа фән — совет мифологиясен уйлап табучылар кысаларына сыешмады. Бигрәк тә, хәрби өлкәдә зур уңышларга ирешкән һәм югары дәрәҗәләргә лаек булган, башка илләргә дан китергән татарлар турында бик аз искә алынды. Гәрчә, мөгаен, чит-ят җирләр аларның үз илләренә әверелгәндер. Чөнки ватан ул географик төшенчә генә түгел. Ул — син үзеңне уңайлы һәм имин хис иткән, үзеңнең кирәкле кеше булуыңны тойган, сине яраткан һәм хөрмәт иткән, сиңа якын кешеләр яшәгән җир. Без укучыларыбыз игътибарына Пенза губернасыннан чыккан шундый бер татар — Мөхәммәтшакир Мөхәммәтшәриф улы Яваев турындагы хикәятебезне тәкъдим итәбез.

Әлеге кешенең язмышы җәнҗаллы вакыйгаларга бай һәм фантастик фильм сюжеты була алыр иде. Мөхәммәтшакир Пенза губернасының Чембар өязе, Мочали волосте, Кутеевка авылында туа. Әтисе Мөхәммәтшәриф Яваев туган авылында мулла хезмәтен үти. Авылдашлары гына түгел, бөтен тирә-як мөселманнары ил картын ислам динен төпле белгәне өчен хөрмәт итәләр, аңа киңәш һәм ярдәм сорап киләләр. Үз мәхәлләсендә ул казый-мөселман судьясы ролен башкара, моннан тыш үләннәр белән дәвалый, кешеләрнең авыруын һәм хәсрәтен Коръәннән сүрәләр укып дәвалый. Әйтүләренчә, Мөхәммәтшәриф экстрасенслык сәләтләренә дә ия булган, каршында торган кешенең физик һәм психик халәтен бер карауда белгән. Өлкән улы Мөхәм­мәтшакир патша армиясенә алынгач, ул озак яшәми, фани дөньядан китә. Бу 1877 елгы рус-төрек сугышы башланыр алдыннан була. Билгеле булганча, сугыш озак бармый һәм 1878 елда Сан-Стефан килешүе белән тәмамлана.
Мөхәммәтшакир Яваев сугыш хәрәкәтләрендә катнашканмы-юкмы — анысы тәгаен билгеле түгел. Әмма чикне чыгып, Осман империясе территориясендә калуы — факт. Хәтәр еллар була бу. Төрекләр үзенең эчке сәясәтен куркытуга корган, һәркемнең шәхси тормышына тыкшынып, илне күзәтүчеләр челтәре белән чолгап алган "канлы" солтан Абдулхәмит IIнең изүеннән җәфа чигәләр. Табигый ки, мондый шартларда "рус" качагын беркем дә колач җәеп каршы алмый. Мөхәммәтшакирны зинданга ябалар һәм каты сорау алалар. Әмма безнең герой өчен барысы да әйбәт бетә. Ярты елдан соң аны иреккә чыгаралар. Белемле, эрудицияле, җитмәсә, җиде тел, шул исәптән мөселман Көнчыгышында югары бәяләнгән гарәп, төрек һәм фарсы телләрен белүче татар төрекләр күңеленә бик хуш килә. Нәтиҗәдә Яваевка төрек солтаны әләме астында хезмәт итәргә тәкъдим ясыйлар. Рус армиясенең кичәге солдатына ни эшләргә кала соң?! Артка юл ябык, кире кайтсаң, эзәрлекләүләр башланачак. Шул рәвешле, Мөхәммәтшакирның төрек армиясендәге карьерасы башлана. Ул соңгы рус-төрек сугышы вакытында корпус белән җитәкчелек иткән Осман паша кулы астына эләгә.
Осман Нури-паша (1832-1900) легендар кеше була. Зур хәрби җитәкче буларак ул Кырым сугышында (1853-1856) актив катнаша. 1877-1878 еллардагы рус-төрек су­гышы чорында Плевна оборонасын җитәкли, аннары Төркиянең хәрби министры итеп билгеләнә. Аның даны Төркиядән еракларга тарала. Татарлар арасында хәтта паша "үз гаскәрләрен русларга бирелдергән" кеше буларак сурәтләнгән бәетләр дә чыгарыла.
Әлеге хәрби башлык җитәкчелегендә Мөхәммәтшакир Яваев хезмәт баскычыннан бик тиз күтәрелә. Ахыр чиктә ул пашаның югары дәрәҗәсенә — төрек генералына кадәр үсә, моны аның Төркиядәге карьерасының иң биек ноктасы дип атарга була. Тарихта сакланган бер кызык факт бар. 1938 елда сорау алу вакытында танылган татар эшлеклесе Әхмәтһади Максуди тикшерүчегә 1894 елда Төркиягә баргач, Истанбулда милләтләре буенча татар булган өч төрек пашасы яшәве турында ишетүен әйтә. Бу инде чит-ят илдә мондый дәрәҗәгә Мөхәммәтшакир Яваев кына ирешмәгәнен сөйли.
Әмма Мөхәммәтшакир Яваевка әйләнеп кайтыйк. Төрек генералы үз ватанын онытмый, өенә хатлар яза, кыйммәтле посылкалар җибәрә. Ул хатыны белән улы Хәсәнне Төркиягә чакыра, әмма тегеләре баш тарта. Моны алар аның ватанны ташлап киткәндә туганнары һәм гаиләсеннән рөхсәт сорап тормавы белән аңлаталар. Дөрес, аның бертуганы Мөхәммәтһади Төркиядә ике тапкыр була һәм баруыннан бик канәгать кала.
Октябрь инкыйлабыннан соң Төркия белән элемтәләр өзелә. Пенза төбәгенең Мочали авылыннан чыккан элеккеге бер солдат ватанга хәбәр җибәрә. Үз хатында ул Кутеевкага Төркиядә авылдашлары Мөхәммәтшакир Яваевның вафаты турында белдерүләрен сорый. Шул рәвешле, авылдашлары үзләренең данлыклы якташларының үлеме турында беләләр. 1980 елда Үзәк телевидениедә зур төрек хәрби башлыгы Шакир-паша Яваев турында тапшыру булды. Яваевның авылдашларының кайберләре бу тапшыруны карый һәм якташлары белән тагын бер тапкыр горурлана алдылар.
Соңгы вакытта Мөхәммәтшакир Яваевның тормышын һәм эшчәнлеген тикшерү белән Чаллыда яшәүче Билал Канеев шөгыльләнә. Әлеге мәкаләне язганда без аның материалларыннан файдаландык. Әлбәттә ки, М. Яваевның биографиясе, Россия һәм чит илләр архив документларын файдаланып, җентекле фәнни тикшеренүне таләп итә. Мондый эш башкарылыр һәм татар халкы тарихы картасыннан тагын бер ак тап бетерелер, дип ышанасы гына кала.

Азат АХУНОВ
"Татар иле" № 34(603), август, 2004 ел
[url="http://yavaev.livejournal.com/689.html#cutid1"]http://yavaev.livejournal.com/689.html#cutid1[/url]

[torkel]

[b]НЕВРЮЙ[/b]
татарский воевода, руководивший в 1251 г карательным походом на Русь

[b]Неврюй[/b]

Картаг Неврюй — полководец золотоордынского правителя Сартака, в IV Новгородской летописи назван царевичем.

Посылался в помощь Александру Невскому в борьбе против Ливонского ордена.
[b]
Неврюева рать[/b]

В 1252 году по просьбе Александра Невского был послан Сартаком, как соправителем Батыя, против брата и соперника Александра, великого князя владимирского Андрея Ярославича, не по старшинству получившего великокняжеский стол. По данным некоторых летописей, кроме Неврюя, карателями командовали ещё Котия и Олабуга, вероятно темники.

«Неврюева рать» перешла Клязьму под Владимиром, но не задержалась у столицы. Неврюй настиг и разбил Андрея под Переяславлем, вынудив его бежать в Новгород, а затем в Швецию. Разграбил и сжёг Переяславль, много сёл и деревень. В Орду было уведено «бещисла» людей, коней и скота.

Это было первое после нашествия Батыя появление на Северо-Восточной Руси крупных монголо-татарских военных сил.

[torkel]

[b]Сенюткина О.Н.
История Татарской Медяны
(XVII-XXI вв.)
Татарские деревни Нижегородского края[/b]

[b]Военный сбор 1707 года[/b]

Как известно, Петр Великий вел долгую Северную войну со шведами (1700-1721 годы). Нужно было постоянно обновлять состав войска. И потому неслучайно в начале столетия медянцам пришлось участвовать в военных походах той поры.

В 1707 году по распоряжению царя Петра Алексеевича Романова собирали по алатырским деревням служилых мурз и татар на военную службу: «за драгунники и лошадеми в провожатых да пеши». Это значило, что призванные должны были служить драгунами (конниками) и в пехоте, а явиться на сборы с лошадьми.

Некоторые из медянцев уходили служить, оставляя семьи. Так, например, Гуляй Миняев (Минеев), сын одного из основателей Медяны Минея Булаева, пошел на войну уже имея двух сыновей: Сюлея (1683 г.р.) и Сюнялея (1703 г.р.) и только недавно родившегося внука Мамлякая (1706 г.р.).

В 1707 году из Новой Татарской Медяны была сформирована группа в 6 человек служилых татар: в неё вошли: Кадр Адякаев, Уразмай Айгилдеев, Чучай Енбулатов, Гуляй Миняев, Уразбохта Ураков и Окай Савельев[61]. Большее количество служилых поставили из своей среды в тот год жители Камкино - 8 человек и Собачьего Острова - 7 человек. Столько же, как из Медяны - 6 человек, направили служить Ключищи, Шубина, Новые Мочалеи[62].

[b]Военные сборы 1708 года, потери на войне[/b]

В 1708 году было взято на службу государеву и отправлено сначала в Алатырь, а затем в Симбирск, в полк стольника и воеводы Федора Есипова 536 человек, из них 22 человека набралось из селения Новая Медяна[63].

Из группы 26 основателей Медяны многие отправили в поход своих сыновей. Среди них - Утеш Ишеев (сын Сюнчалей не вернулся домой), Байбарек Елдашев (его сын погиб на войне и род Байбарековых прервался), брат Байбарека Агилда Елдашев навсегда простился с сыном Уразом. Не удалось встретиться вновь с сыном Яковом и Тимаю Чинаеву – его сын также не вернулся с войны. Двух сыновей проводил в поход Мамотя Булатов – одного из них Исянекая с войны не дождался. Оба брата Кудрелеевых – Акбердя и Сюней, основатели деревни, отправили воевать каждый по сыну: Симка Сюнеев (Сеняев) домой не пришел. Потерял сына Ибрая и Ишмай Алмашев. Прервался род Бухтакратовых, так как у Уразая Бухтакратова, одного из основателей деревни Медяны, был единственный сын – Уразбахта, который также как и многие его боевые товарищи, ушел из деревни в 1708 году навсегда. Погибли Янка Аликаев и Тякай Кудашев из рода Битюковых, Байгилдя Черкасов, Курмай Кудакаев (из рода Убяковых). Из мощного клана Енбулатовых простились с родными в 1708 году - и ушли воевать сразу четверо: Урмай Чумаев (Чучаев) – его отец Чучай ушел на войну годом раньше, Акбердя Акчурин и братья Сунчалеевы: Байбак и Нуралей. Из семьи основателя деревни Уразая Ишелеева на войну ушел один человек, его родной племянник Асяй Дружинин.

Тогда было дано царское распоряжение «для нынешнего скорого случая все что ни есть на конях с ружьями выслать на службу в Синбирск»[64]. Деревня Медяна провожала всех своих, кого могла направить, 10 января 1708 года[65]. Все участники военных сборов клялись «по своей вере и по Курану и по шерти», что они собрались в полном составе, никого не утаили, то есть назвали всех своих сыновей и братьев, способных взять в руки оружие. Все они были предупреждены, что «за утайку» их ждет смертная казнь[66].

Из 22 медянцев, ушедших воевать в 1708 году, семь человек вернулись обратно домой, остальные погибли.

[b]Рекруты из деревни Медяны[/b]

Известно, что Петр Великий ввел в России рекрутскую систему набора в армию. В течение XVIII века неоднократно из среды медянцев отправлялись на военную службу молодые люди в большем или меньшем количестве.

Так, за период с 1719 по 1748 годы, то есть примерно за 30 лет, в рекруты из Медяны был отдан только один житель – Аит Беиков, у которого в деревне остался малолетний сын Рафек[67]. С 1748 по 1762 годы рекрутами стали 13 медянцев.

В 1772 году служилые татары деревни Медяны входили в состав «Алаторского уезда ведомства Казанской Адмиралтейской конторы Асановой сотни Мяменкеева», то есть, их командиром, сотником являлся некий Асан Мяменкеев[68]. В 1774 году Медяна отдала в рекруты сразу 70 молодых людей[69] - сказывались потери в русско-турецкой войне 1768-1774 годов.

На рубеже XVIII-XIX веков были отданы в солдаты: Шамшаряп Исякаев из рода Другана Ишелеева[70] и другие жители деревни.

[b]Медянцы-участники боевого похода. 1708 год.[/b]

1. Сунчалей Утяшев

2. Уразбахта Уразаев

3. Урмай Батюков

4. Яков Кимаев сын Сунчалеев

5. Янка Аликаев

6. Акбердя Акчурин

7. Минка Айбулатов

8. Ибрай Ишмаев

9. Исянекай Мямешев

10.Байбак Сунчалеев

11.Анкузя Булушев

12.Байгилдя Черкасов

13.Симка Сеняев

14.Курмай Кудакаев

15.Каип Акбердин

16.Ураз Айгилдин

17.Асяй Дружинин

18.Нуралей Сунчалеев

19.Тякай Кудашев

20.Урмай Чумаев

21.А. Кураков

22.Килимамет Маматин

О выселении татар на службу - РГАДА, ф. 1102, оп. 1, д. 5, л. 6 об

[torkel]

Речь в данной статье идет о так называемом башкиро-мишарском войске... впоследнее время все чаще для простоты называемом просто башкирским.В каждом новом документе на одну и ту же тему удельный вес мишар все уменьшается и уменьшается.

[b]
Народы края в Отечественной войне 1812 года[/b]

Анвар Асфандияров

Массовое участие башкирского народа в Отечественной войне 1812 года имеет
свою давнюю историю и традицию, связанную с одним из условий добровольного
вхождения Башкирии в состав России, 450-летие которого в этом году отметит
общественность всей страны.
Во внешних войнах России башкиры участвовали издавна. Легкая башкирская
конница употреблялась в сочетании с регулярными войсками. Участвуя в
борьбе с внешними врагами государства, башкирский народ накапливал боевой
опыт, крепло его содружество с народами России.
Известно, что в XVI – XVII вв. воины из Башкирии участвовали в шести
крупных войнах России. Исторические источники свидетельствуют об активном
участии башкирских полков в Ливонской войне Ивана IV, в войне с Крымом, в
борьбе с польскими и шведскими интервентами в начале XVII в.
Конники из Башкирии приняли участие в ополчении выдающихся организаторов
борьбы против польских интервентов Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского,
освободивших Москву от неприятелей. Спустя много лет благодарные потомки
башкир, сражавшихся с иноземными захватчиками бок о бок с русскими
ополченцами, в знак уважения и признательности к талантливым руководителям
дела освобождения страны, внесли денежные пожертвования на создание им
монумента в Москве.
В шведском и азовском походах Петра I в конце XVII в. составе русских
войск также находились башкирские конники. Кроме того, они в течение XVIII
в. весьма часто привлекались правительством к участию в дальних походах
русских войск: в Семилетней войне против Пруссии, а позднее против Барской
конфедерации в Польше. Архивный материал свидетельствует и [b]об участии
башкир и мишарей[/b] в Шведской кампании России в конце XVIII в.
Участие башкир в войнах и походах России усилилось особенно с момента
отмены ясака в 1754 г. [b]Более широкий характер приняла военная служба
башкир и мишарей[/b] после перевода их в военно-казачье сословие в 1798 г.,
когда она была узаконена как основная их повинность.
Формирование полков обычно шло за счет башкирского общества, поэтому оно
было чрезвычайно выгодно для правительства. Лишь с конца XVIII века во
внешних войнах и походах содержание пятисотенных полков производилось за
счет казны.

[torkel]

[b]Народы края в Отечественной войне 1812 года[/b]
Анвар Асфандияров

В 1805 – 1807 гг. на территории Пруссии и Польши в разное время в ряды
действующей русской армии против Наполеона влилось по меньшей мере 4
башкирских полка под командованием двух казачьих офицеров.
Уже 26 декабря 1805 г. в подкрепление русским войскам двинулись из
Оренбургского края 600 калмыков, 1000 оренбургских и челябинских казаков и
7 тыс. башкир. Имеются указания о том, что «в 1806 – 1807 годах во время
войны с Францией было сформировано 20 пятисотенных башкирских полков.
Цифры эти подтверждаются в отношении башкир (7 тыс. составляло 14 полков)
тем фактом, что на пограничную службу по Оренбургской линии в 1806 г. было
назначено всего лишь 919, а в 1807 г. – немногим более 1000 башкир, в то
время как в предшествовавшие годы забирали от 6 300 до 10 000 воинов.
По всей вероятности, не все полки приняли участие в военных действиях.
Пока не удалось установить точно число полков, принявших участие в войне с
французами в 1805 – 1807 гг. В исторической литературе упоминается об
участии только двух башкирских конных полков в этой войне. Однако эти
сведения нельзя считать полными.
Два башкирских полка вместе с первым и вторым оренбургскими полками под
командованием полковника Углецкого с 10 мая 1807 г. составляли «передовую
цепь против генералов Массена и Вреде». Кроме того, по свидетельству
современника и участника событий донского казака П. Чуйкевича, в корпусе
генерала П.И. Платова с 4 июня 1807 г. находились две башкирские
пятисотенные команды и ставропольский калмыцкий полк под командованием
полковника князя Уракова.
Следовательно, в разное время в ряды действующей русской армии влилось по
меньшей мере 4 башкирских полка под командованием двух казачьих офицеров.
По словам представителя Англии офицера Роберта Вильсона, наблюдавшего
боевые действия русских войск на территории Пруссии и Польши, с
неприятелем вели бой 1500 башкир «со стальными шлемами и одетые в
кольчугу», которые соединились с армией Беннигсена у города Веллау в ходе
отступления ее после Фридландского сражения. Автор не указал ни номера
полков, ни фамилии их командиров. Поэтому вопрос о том, являлись ли эти
полки одними из четырех указанных выше или новыми, остается не совсем
выясненным. Возможно, что Р. Вильсон и П. Чуйкевич писали об одних и тех
же полках.
Во время сражений башкирские конники проявляли мужество и отвагу. Описывая
сильную стычку с французской кавалерией, Р. Вильсон отмечает «личную
храбрость» башкир, которые, только что прибыв в армию, бросились на
французов вместе с другими казаками вплавь через реку Аллер. Башкирские
конники, стреляя из луков, «с большим эффектом атаковали отряды врага,
захватив пленных». Описывая разгром французского эскадрона, Р. Вильсон
приводит интересный факт о действии «бесшумного оружия» – стрел башкир.
«Офицер, раненный в бедро стрелой, вынул ее, но был всерьез встревожен
ложным представлением о стрелах, якобы отравленных и под этим впечатлением
провел ночь в ужасной тревоге и даже на следующее утро он не был
разубежден в своем заблуждении». Р. Вильсон не раз подчеркивал храбрость и
бесстрашие башкирских конников в борьбе с такой сильной регулярной армией,
как французская.

[torkel]

[b]Народы края в Отечественной войне 1812 года[/b]
Анвар Асфандияров

Подробности последующих боевых действий башкирских полков мы находим в
записках П. Чуйкевича. Чтобы препятствовать переправе противника, генерал
Платов решил задержать его на правой стороне реки Прегель и с этой целью
разделил корпус на четыре части. Атаманский (донской) полк, два башкирских
и калмыцкий полки Уракова составили четвертую резервную часть. В полдень 4
июня неприятель во многих местах переправился через реку по понтонам.
Кавалерия дивизионного генерала Груши пошла вверх по берегу реки Прегель с
намерением атаковать левый фланг казаков. В этот момент, по словам П.
Чуйкевича, «Платов, уступая рвению кантонных начальников башкирских
команд, приказал князю Уракову напасть с ними на французов. Башкирцы
чувствительны были к сему назначению и выполнили приказание с отличным
мужеством». Они, применяя тактику заманивания, подпустили противника на
довольно близкое расстояние и выпустили сотни стрел, а засадная команда
сделала быстрый поворот налево и ударила копьями во фланг врага, который
не мог устоять, «будучи изумлен и замешан новостью оружия, с чем против
него действовали». Башкиры гнали неприятельскую кавалерию, «которой они не
давали пощады», до расположения французской пехоты. Этот бой впоследствии
был описан и историком А.И. Михайловским-Данилевским. В середине XIX в.
для генерального штаба была составлена Карповым сводка под названием
«Действия русских войск в кампании 1806 и 1807 годов», где давалась
высокая оценка боевым качествам башкирских воинов.
Генерал М.И. Платов в арьергардных боях, следуя к Тильзиту, «дорого
продавал неприятелю каждый свой шаг». Башкирские полки в составе корпуса
Платова участвовали в сражениях при Веллау, недалеко от деревни
Гросс-Егерсдорф, у Таплакенской плотины, при Битенен и у Юргайчен.
Противник, как известно, наступал превосходящими силами. Несмотря на это,
французская кавалерия — авангард войск Наполеона – «везде была отбита и
прогнана с большим уроном».
В коротких стычках с противником и в его преследовании казаки были очень
активны. Эта особенность их подчеркнута Ф. Энгельсом в работе «Армии
Европы»: «В малой войне казаки являются единственной боевой силой, которой
следует опасаться ввиду их активности и неутомимости».
В посланном главнокомандующему рапорте атаман Платов отметил мужество и
храбрость двух башкирских полков, их командира полковника Уракова,
башкирского кантонного начальника поручика Бурангула Куватова (1740 –
1833), сотников Карагузи Кадаргулова (1780 – 1824), Айчувака Узенбаева
(1767 – ?, в 1839 году ему было 72 года, из деревни Муйнак Оренбургского
уезда), прапорщика Кагармана Бурангулова (1788 – 1828).
После заключения Тильзитского мира башкирским полкам было повелено
«обратиться в прежние их жилища», и по возвращении в Оренбург воины были
распущены по домам.
В июне 1811 г. первый башкирский полк прибыл в Симбирск, через который
направлялся к Серпухову. После зимовки в Курской губернии первый и второй
башкирские полки двинулись к Луцку, где 2 января 1812 г. командующий
второй армией генерал от инфантерии П.И. Багратион устроил им смотр, в
ходе которого «обнаружил неполный комплект людей и значительный недостаток
в лошадях».
После поражения Австрии, Пруссии и России в войнах 1805 – 1809 гг.
наполеоновская Франция стала властительницей Западной Европы. Стремясь к
мировому господству, она начала агрессивную захватническую войну против
России – главного противника, стоявшего на пути осуществления ее плана.
Отечественная война 1812 г. была справедливой, национально-освободительной
войной русского народа против наполеоновского нашествия. На защиту
независимости Родины вместе с русским народом встали все народы России.
К началу Отечественной войны на западной границе находились первый и
второй башкирские полки, первый тептярский, первый и второй уральские,
первый и второй оренбургские казачьи полки. Еще в апреле 1811 г. для
усиления армии легкими иррегулярными частями было приказано сформировать
на свои средства два пятисотенных полка из башкир, «назвав по нумерам».
Они должны были иметь «употребляемое по их обыкновению» оружие, и велено
«всем им быть о двуконь».
Эти полки, предназначенные для пополнения Западной армии, назывались
первым и вторым, первый был сформирован в 9-м, а второй — в 7-м и 12-м
башкирских кантонах.

[torkel]

[b]Народы края в Отечественной войне 1812 года[/b]
Анвар Асфандияров

Весть о нападении французских войск, июньский манифест царя, предписания
губернатора с призывом о приготовлении к обороне Отечества оглашались в
мечетях и на сходках с переводом на родной язык башкир. Однако следует
подчеркнуть, что патриотический порыв башкир был вызван не только указами
властей и предписаниями губернатора, но и инициативой самого народа.
Помимо указов, обязывающих формировать полки от кантонов, башкиры сами
добровольно просились в ряды действующей армии. Об этом свидетельствует,
например, найденный в Центральном государственном архиве Башкирской АССР
документ, исходящий от башкира, отданного в холопы и страстно желающего
вступить в ряды борцов за независимость Родины.
В августе 1812 г. башкиры 9-го кантона братья Абдулхалик и Назир
Абдулвахитовы в прошении генерал-губернатору Г.С. Волконскому просили «по
ревностному… желанию к службе» определить их «для оказания Отечеству
услуги» к командированным из 9-го кантона башкирам в армию.
Юртовой старшина 10-го кантона (Бирский уезд) Абуталиб Абдрахманов с сыном
Сагитом выразили желание служить в армии в одном из башкирских полков «без
всякой от войска подмоги».
В свете вышеприведенных фактов вполне закономерно, что историки и
мемуаристы подчеркнуто писали о патриотическом порыве башкир. Участник
войны 1812 г. Сергей Глинка писал, что «народы кочующие, — и те наравне с
природными россиянами готовы были умереть за землю русскую... башкирцы
оренбургские сами собой вызывались и спрашивали у правительств, не нужны
ли их полки».
В 1812 г. в Башкирии не было урожая, народ голодал. Несмотря на это,
башкиры шли на войну со своими конями, со своим обмундированием и оружием.
Характерно и то, что в годы войны среди башкир не наблюдалось дезертирства
и членовредительства. Изучавший период Отечественной войны 1812 г. по
местным архивным материалам П.Е. Матвиевский делает вывод, что
«членовредительство наблюдалось в отдельных случаях по русским и нерусским
селениям, при полном отсутствии его, по изученным делам, в казачьих
станицах и башкирских кантонах».
Высокий патриотизм башкирского населения и его организованность
способствовали формированию с начала войны до 8 августа 1812 г. по
инициативе самих башкир третьего, четвертого и пятого полков.
«Исходя из чрезвычайных военных обстоятельств и необходимой нужды в
усилении армии», указом от 8 августа 1812 г. приказано было сформировать
[b]от 10 до 30 пятисотенных полков из башкир и мишарей.[/b]
Штат полка состоял из 530 человек, из которых 30 были чиновниками.
Командирами полков назначались офицеры русских казачьих войск, а башкиры —
их помощниками.
Каждый кантон в зависимости от численности служащих выставлял от одного до
двух полков, которые после формирования в октябре 1812 г. были отправлены
на запад. 1-й и 2-й башкирские кантоны снарядили двадцатый полк, 3-й
башкирский кантон — девятнадцатый; 4-й башкирский кантон сформировал
восемнадцатый полк; 6-й кантон направил на фронт четырнадцатый и
пятнадцатый полки; 7-й кантон выставил двенадцатый и тринадцатый полки;
9-й кантон вооружил и снарядил седьмой, восьмой и девятый полки; 10-й
кантон отправил на запад часть пятого и десятый полки; 11-й кантон
сформировал третий и часть пятого полков, 12-й кантон — четвертый, часть
пятого и двенадцатого полков. Остальные полки были созданы в 5-м и 8-м
(двенадцатый полк) и других башкирских кантонах.
За короткий срок, кроме ранее сформированных пяти, башкирские кантоны
выставили еще 15 полков. Мишарские кантоны снарядили два. Кроме того, из
национальных частей в рядах действующей армии находились два тептярских
полка.

[torkel]

[b]Народы края в Отечественной войне 1812 года[/b]
Анвар Асфандияров

[b]Рядовые воины из башкир и мишарей[/b] получили жалованье каждый по 12 рублей в
год и «указанный месячный провиант да на одну лошадь фураж в натуре, а на
другую на оной деньгами по справочным ценам». Однако воспользоваться этим
смогли далеко не все. Так, воины четырнадцатого башкирского полка не
только не получали от казны деньги на фураж для вьючных лошадей, но и
«исправление одежды и прочаго» производили «от себя». В результате своего
ходатайства оставшиеся в живых бывшие воины этого полка получили в 1839 г.
деньги за 1812, 1813 и 1814 годы, хотя и не полностью, в сумме 17 505 р.
41 к. Этот случай показывает, что, используя башкир на военной службе,
царское правительство проявило неблагодарность, не позаботившись даже о
своевременной выплате положенного им жалования.
Формирование башкирских полков продолжалось и в последующие периоды войны.
Кроме 20 действующих, были отправлены на фронт еще два полка. Включая
шесть запасных, башкирский народ направил в действующую армию в период
Отечественной войны 1812 г. в общей сложности 28 полков. Этот подсчет,
произведенный А.Н. Усмановым, подтверждается и документом, найденным нами
в ЦГИА РБ, где приведена та же цифра.
К сказанному надо добавить, что помимо полков, действовавших против
французских войск, 12 тысяч башкир несли линейно-сторожевую службу на
восточных границах России. Это означает, что в 1812 – 1814 гг. башкирские
кантоны мобилизовали и выставили для защиты страны от наполеоновских войск
и для охраны юго-восточной границы около 30 тысяч воинов.
В защите России башкирский народ принимал самое активное и массовое
участие: он не только посылал своих конных воинов, но и собирал денежные и
иные средства.
В грозный час вражеского нашествия, проявляя чувство ответственности за
судьбу страны и отдавая сыновний долг Родине, башкиры, тептяри и мишари 15
августа 1812 г. пожертвовали в пользу армии 500 тысяч рублей. Добровольные
взносы продолжались и в сентябре.
Охваченный патриотическим подъемом, башкирский народ оказал помощь фронту
не только непосредственным участием, а также послал на фронт свою конницу
и собрал денежные средства. Помимо этого было подарено 4139 лошадей,
доставленных в действующую армию самими башкирами. Из этого количества
только населением 9-го кантона (Оренбургский уезд) пожертвована армии в
1813 г. тысяча лошадей.
Высокая организованность башкирского населения в оказании помощи
действующей армии была признана впоследствии и властями. По окончании
войны Александр 1 поручил Оренбургскому военному губернатору Г.С.
Волконскому объявить от лица России «благоволение» башкирам и мишарям за
их «похвальное усердие Отечеству», за пожертвования и участие в войне.
Башкиры всегда гордились своим массовым участием в Отечественной войне
1812 г., где они «доказали преданность и усердие Отечеству».
Вооружение башкир состояло из ружья, пики или копья, сабли, лука и колчана
со стрелами. Ружья и пистолеты были у них редкостью. У некоторых башкир
имелись «проволочные латы и кольчуги», которые надевались перед боем и
защищали от вражеской пики, а на дальнем расстоянии и от пули.
В боевом содружестве с русским и другими народами башкирские конники
выработали своеобразную тактику боя. Вот как описывает ее один из авторов:
«40 шагов есть среднее расстояние для верного выстрела. В сражении
башкирец передвигает колчан со спины на грудь, берет две стрелы в зубы, а
другие две кладет на лук и пускает мгновенно одну за другою; при нападении
крепко нагибается к лошади и с пронзительным криком, раскрытою грудью и
засученными рукавами, смело кидается на врага, и, пустивши 4 стрелы, колет
пикою».

[torkel]

[b]Народы края в Отечественной войне 1812 года[/b]
Анвар Асфандияров

Обмундирование предписывалось иметь башкирам «по их обычаю», не
требовалось «единообразия». «Военный костюм» башкир состоял из следующих
предметов: суконный кафтан синего или белого цвета, широкие «шальвары»
такого же цвета с красными широкими лампасами, белая остроконечная шапка
(колпак), которая с двух сторон на полях была разрезана и загнута,
ременный пояс, кожаная портупея и сабля, подсумок с патронами; сапоги из
«коневьей кожи», которые, хотя и «некрасивые, но весьма прочные», одной
пары бывает достаточно на целый год.
Попытаемся теперь проследить, насколько позволяют источники, боевой путь
башкирских полков.
Как уже говорилось, к началу войны 1812 г. первый и второй башкирские
полки находились на западной границе. Первый башкирский полк воевал в
составе 2-й армии генерала П.И. Багратиона, второй башкирский – в составе
3-й армии генерала А.И. Тормасова, первый тептярский полк – в составе 1-й
Западной армии генерала М.Б. Барклая де-Толли. Первый и второй
оренбургские и первый и второй уральские казачьи полки находились в
составе Дунайской армии, которой командовал адмирал П.В. Чичагов.
Башкирские и тептярский полки оказались на том участке границы, где уже в
мае 1812 года происходили стычки с разъездами Наполеона. Первый тептярский
полк майора Темирова находился в районе деревни Понемунь, где в ночь с 11
на 12 июня началась переправа передовых частей французской армии через
Неман.
Под натиском превосходящих сил противника русские войска с боями вынуждены
были отступать вглубь страны. В ходе арьергардных боев конница и пехота не
раз демонстрировали мужество и воинское мастерство. 15 июня в боях под
Гродно отличились воины первого башкирского полка рядовые Узбек Акмурзин,
Буранбай Чувашбаев, хорунжий Гильман Худайбердин, есаул Ихсан Абубакиров и
другие. 16 июня в боях под Вильно участвовал первый тептярский полк.
Прикрывая отход главных сил, тептяри вместе с другими частями сожгли мост
через реку Вилию и уничтожили виленский арсенал.
В конце июля, после соединения двух отступающих русских армий, башкирская
конница вела боевую разведку в районе Смоленска. 26 июля она участвовала в
наступлении русских войск на местечко Рудни. 27 июля в сражении между
деревнями Лошня и Молево Болото кавалерия атамана М.И. Платова, в составе
которой находился первый башкирский полк, нанесла поражение дивизии
Себастиани.
Во время Бородинского сражения 26 августа 1812 года, когда французам в
ходе ожесточенных и кровопролитных схваток удалось захватить батарею Н.Н.
Раевского, генерал А.П. Ермолов с одним батальоном Уфимского пехотного
полка и Оренбургским драгунским полком остановил покинувшие батарею части
и повел их в контратаку. Батарея была освобождена от врага. За участие в
этой операции 9 офицеров-драгунов получили награды «За храбрость и
неустрашимость».
Применяя обходной маневр с целью отвлечь внимание противника и оттянуть
его силы от оказавшегося в тяжелом положении центра и левого фланга
русских войск, М.И. Кутузов отдал приказ казачьим частям атаковать левый
фланг и тыл французов. Конница М.И. Платова, в составе которой был и
первый башкирский полк, выйдя в тыл французов у деревни Валуево на Новой
Смоленской дороге, посеяла панику на левом фланге французских войск.
Наполеон вынужден был направить туда сильную группу войск в 28 тысяч
человек. Рейд русской конницы сыграл большую роль в ходе Бородинского
сражения. Он обеспечил выигрыш времени для перегруппировки войск. В
Бородинском сражении участвовал также первый тептярский полк. Второй
башкирский полк майора Курбатова находился, как сказано выше, в 3-й
Западной армии, где он с другими казачьими полками сражался в авангарде.
Второй полк отличился особенно в бою под Кобриным. За храбрость и отвагу в
бою при разгроме саксонских войск 15 июля 1812 г. башкиры из деревни
Сапяшево Белебеевского уезда 12-го кантона Аюп Каипов и старшина полка из
деревни Кучербаево Аралбай Акчулпанов награждены орденами св. Анны 4-й
степени.

[torkel]

[b]Народы края в Отечественной войне 1812 года[/b]
Анвар Асфандияров

В период подготовки контрнаступления русской армии [b]башкиры, мишари,
тептяри, оренбургские и уральские казаки[/b] входили в состав подвижных конных
отрядов, действовавших в тылу наполеоновских войск. В сентябре 1812 года
первый башкирский полк находился в армейском партизанском отряде
полковника И.Е. Ефремова, который отвлекал конницу Мюрата под видом
прикрытия отступающих русских войск на Рязанской дороге. Отряд Ефремова
действовал успешно и на Серпуховской дороге. 20 сентября он нанес
поражение французским частям и захватил до 500 пленных, затем перешел на
Коломенскую дорогу, передав башкирский полк полковнику Н.Д. Кудашеву,
отряды которого контролировали Калужскую дорогу, держали под ударами
коммуникации противника, блокируя Москву.
Когда 7 октября отступающие из Москвы французские войска двинулись по
Калужской дороге, они сразу же попали под удары конницы Кудашева. Среди
воинских частей, вступивших в Москву, было несколько сотен башкирского
полка и первый мишарский полк, который был оставлен в Москве и нес
гарнизонную службу с октября 1812 по 1814 год.
После поражения под Малоярославцем 12 сентября армия Наполеона была
вынуждена отступать по разоренной Смоленской дороге. Иррегулярные конные
полки, в том числе и башкирские, совершали атаки на фланги отступающих
французов и наносили им чувствительные удары. 12 – 13 октября в районе
Малоярославца отряд Кудашева, преследуя противника, отбил много трофеев и
пленных. Первый тептярский полк отличился под Рославлем. За проявленную
храбрость майор Темиров был награжден орденом св. Владимира 4-й степени,
прапорщик Мунасыпов и зауряд-хорунжий Ибрагимов – орденами св. Анны 3-й
степени.
Участие башкир в изгнании остатков французских войск из Москвы нашло
отражение в народной башкирской песне «Любезинький любизар» (перевод А.
Роома).

[b] На Москву ходили мы,
Наполеона били мы,
Как французов выгоняли,
Горы разносили мы.
Любезинький любизар,
Маладис, маладис. [/b]

[torkel]

[b]Народы края в Отечественной войне 1812 года[/b]
Анвар Асфандияров

В развернувшейся «малой войне» отличился первый тептярский полк майора
Темирова. В начале сентября он действовал в составе Калужского ополчения.
С 11 по 24 сентября полк находился в партизанском отряде Дениса Давыдова,
участвуя в смелых налетах на неприятеля. Затем воевал в особом корпусе,
составленном из ополченцев и регулярных частей, задачей которого было
нанесение ударов по отрядам противника в Рославлевском и Ельнинском уездах
Смоленской губернии.
В октябре русская армия перешла в контрнаступление с целью окружения и
уничтожения армии Наполеона. За счет башкирских и казачьих полков
фельдмаршал М.И. Кутузов восполнил недостаток кавалерии в отдельном
корпусе генерал-лейтенанта П.X. Витгенштейна, прикрывавшем дорогу на
Петербург и препятствовавшем отходу армии маршала Макдональда. В боевых
операциях корпуса принимали участие уральские казачьи полки, третий,
четвертый, пятый башкирские полки. Первый тептярский полк входил в
ополчение 1-го округа, второй тептярский полк был направлен в состав
ополчения 3-го округа.
В корпусе генерал-лейтенанта П.К. Эссена башкирская конница преследовала
отступающих французов, вела наблюдение за неприятелем в районе Дропчина по
обоим берегам реки Буг. 23 октября один из башкирских полков вместе с
четвертым уральским и калмыцким полками был прикомандирован к авангарду
корпуса генерал-майора Мелисино. Через два дня части корпуса заняли
местечки Клещели и Орлю, а 28 октября башкирские и уральские казаки выбили
врагов из местечка Свислочь.
Активное участие принимал в преследовании неприятеля и второй башкирский
полк, входивший в отряд генерала Чаплица. 8 октября он принял участие в
разгроме отрядов польского генерала Конопки. С 14 октября этот полк,
состоявший в 3-м отряде генерал-майора Булатова (корпус генерал-лейтенанта
барона Сакена), расположился у реки Буг в деревне Пешец. Документ гласит,
что этот полк «наблюдает разъездами по дороге, ведущей к реке Зна к
деревне Отель Протовка, где оный башкирский полк будет содержать свои
аванпосты». Затем он находился в коннице правого крыла корпуса. В
результате жестоких схваток с врагом ряды второго башкирского полка
поредели. Так, в октябре 1812 г. в полку насчитывалось 9 офицеров и 399
рядовых – всего 408 воинов вместо 530. В ноябре 1812 года полк находился
уже в корпусе генерал-майора Булатова, входившего в армию П.В. Чичагова.
С ноября 1812 года пятнадцать башкирских полков, с шестого по двадцатый, в
составе Поволжского ополчения прикрывали от неприятеля Украину. В составе
Дунайской армии находился третий уральский казачий полк. Оренбургские
казаки составляли личный конвой М.И. Кутузова, охранявший штаб
главнокомандующего.
В ходе преследования противника башкирская и казачья конницы действовали
смело и решительно, часто использовались для глубокой разведки. Сообщая
оренбургскому военному губернатору Г.С. Волконскому о победоносном
наступлении русской армии и бегстве французов, М.И. Кутузов восклицал: «Вы
не можете представить, ваше сиятельство, радости и удовольствия, с каким
все и каждый из русских воинов стремится за бегущим неприятелем и с какою
храбростью наши воины, в том числе и казаки, и некоторые башкирские полки,
поражают их».
Башкирские полки, преследуя и поражая противника, показали себя преданными
и боеспособными частями русской армии. Главнокомандующий русскими войсками
М.И. Кутузов отмечал храбрость воинов с Урала в борьбе против неприятеля.
Воины из Башкирии участвовали и в заграничных походах русских войск в 1813
– 1814 годах. Многие башкирские, два тептярских, второй мишарский,
ставропольский калмыцкий, оренбургские и уральские казачьи полки вошли в
состав так называемой «польской» армии генерал-лейтенанта Л.Л. Беннигсена,
действовавшей на территории Польши и Германии. Второй башкирский полк в
составе корпуса генерал-лейтенанта Ф.В. Остен-Сакена (Сакена) находился на
подступах к Бреславлю.

[torkel]

[b]Народы края в Отечественной войне 1812 года[/b]
Анвар Асфандияров

С января 1813 года в осаде и штурме Данцига активно участвовали второй
тептярский, калмыцкий, оренбургский атаманский и восемь башкирских полков.
Своим воинским искусством здесь особо отличился первый башкирский полк,
внесенный в правительственный журнал выдающихся военных событий. Хусейн
Кучербаев был награжден орденом св. Анны 4-й степени, Ихсан Абубакиров –
тем же орденом третий степени; боевые подвиги Ирназара Давлетчурина,
Байбулата Турсунбаева, Исянгула Ишкузина были отмечены знаком отличия
Военного ордена. Военные ордена получили 14 воинов из атаманского
казачьего полка.
Вскоре первый башкирский полк был переброшен в другой корпус и с марта
1813 года принимал участие в сражениях под Берлином и Дрезденом. Остальные
семь башкирских полков и второй тептярский полк оставались в составе
блокадного корпуса и участвовали в сражениях вплоть до капитуляции Данцига
21 декабря 1813 года. В конце 1813 года третий оренбургский и пятый
уральский казачьи полки были направлены в Чехию, а восьмой, двенадцатый,
тринадцатый и шестнадцатый башкирские, второй мишарский и третий
оренбургский казачий полки совместно с регулярными частями осаждали хорошо
укрепленную крепость Глогау.
Второй башкирский полк, находясь в корпусе генерал-лейтенанта Волконского,
27 января 1813г. вступил в Варшаву. В мае он сражался уже в отряде
генерал-майора Ланского (в корпусе генерал-лейтенанта Сакена) на подступах
к Бреславлю.
Принимая участие во многих боях, первый башкирский полк закончил свой
боевой путь в Париже.
Первый, четвертый, пятый, девятый и четырнадцатый башкирские полки
участвовали в сражении под Лейпцигом 4 – 7 октября 1813 года, известном
под названием «битва народов». Наполеоновский генерал де Марбо в своих
мемуарах писал об огромном впечатлении, произведенном на французскую армию
башкирскими воинами, которых за мастерское владение луками французы
прозвали «амурами». «Эти новички, – отмечал генерал, – еще совсем не
знавшие французов, были так воодушевлены своими предводителями, что,
ожидая превратить нас в бегство при первой встрече в самый день своего
появления, в виду наших войск кинулись на них бесчисленными толпами, но,
встреченные залпами из ружей и мушкетов, оставили на месте битвы
значительное число убитых. Эти потери вместо того, чтобы охладить их
исступление, только его подогрели. Они носились вокруг наших войск, точно
рои ос, прокрадываясь всюду. Настигнуть их было очень трудно. В честь
подвигов русских войск на месте сражения под Лейпцигом был сооружен
памятник. За проявленную отвагу и мужество многие башкирские воины были
награждены орденами. Хорунжий пятого башкирского полка Нигматулла Газеев
получил Военный орден, войсковой старшина этого полка Бикчурин, есаул
девятого полка Кутлугильде Ишимгулов и походный сотник девятого полка
Аккусюк Темирбаев – ордена св. Анны 3-й степени. Были отмечены орденами
боевые заслуги воинов четырнадцатого полка Насыра Абдуллина, Галикея
Ташбулатова, Абдуллы Сурагулова и многих других.
В начале октября 1813 года в составе Поволжского ополченского корпуса
генерала П.А. Толстого, осаждавшего Дрезден, действовали второй,
тринадцатый и пятнадцатый башкирские полки. После разгрома наполеоновских
войск под Лейпцигом сюда подошли еще первый, четвертый, пятый и
четырнадцатый башкирские полки. 31 октября 1813 года после упорных боев
гарнизон Дрездена капитулировал. Сдались в плен 2 маршала, 32 генерала,
1759 офицеров и 33744 солдата. В дни последних сражений под городом
особенно отличились четвертый и четырнадцатый башкирские полки, воины
которых Кильдияр Байбулдин, Багиров, Назарбай Тляпов, Насыр Наурузов и
другие были награждены орденами.
Башкирская и казачья конницы вместе с армейской кавалерией помогали
русским войскам в изгнании французов из Гамбурга, Эрфурта, Берлина,
Веймара, Франкфурта-на-Майне. Участвуя в наступлении армии, первый,
второй, пятый, восьмой, девятый, двенадцатый, тринадцатый, четырнадцатый,
пятнадцатый башкирские полки, второй тептярский, второй мишарский, восьмой
оренбургский казачий полки победоносно вступили в Париж. Воины этих полков
получили серебряные медали «За взятие Парижа 19 марта 1814 года» и другие
знаки отличия. Все участники Отечественной войны 1812 года были награждены
серебряными медалями в память о войне 1812 – 1814 гг.