Татарский эпос и поэзия

[torkel]

[b]Разоренный Булгар.[/b]

[b](По татарскому народному эпосу "Идегей")[/b]


… И когда в глубине степной
Бегством спасался Токтамыш,
Идегей овладел страной.
В стольный Сарай Идегей вступил.

Сотни башен взметнулись там,
Восемьдесят улиц там,
Там стоит Золотой Дворец,
Лег на желтый мрамор багрец.

Белая рать стоит кругом,
Белая дверь блестит серебром.
Дверь булатным открыв острием,
Избивая тех, кто стерег,
Он вступил в Золотой Чертог.

Попросил Темира: «Сарай
И его дворец охраняй.
Я же, – так судил мне Бог, –
Следом за Токтамышом пущусь,
Догоню и на всем скаку
Голову у него отсеку.
Так успокою душу страны,
Мир и покой и бойцам нужны».

С шахом простился Идегей,
Взял с собою ратных людей,
Нурадына он взял с собой,
Прямо в древний город Булгар
Поскакал военной тропой.

Вот Булгар перед ним встает, –
Он Булгара не узнает:
В честь победы не видит ворот;
Из Корана священный стих
Золотом вытеснен был на них.
Там, где стоял минарет двойной, –
Пыль под разрушенною стеной,
Тлеют уголья, всюду зола:
Жизнь как будто здесь не была.
В этой дикой, внезапной глуши
Ни единой не видно души.

Был недавно Булгар таков, –
Шестьдесят мечетей сошлись:
Верх – блистание жемчугов,
Камень породы редкостной –
Будто из-под железных бровей
Минареты раскрыли глаза.

Вот подъехал к ним Идегей,
Уничтожила их гроза!
Превратились в груду камней,
Над камнями вздымался дым.
Идегей увидал: под ним
Будай-бий в печали сидел,
Был не старым, а поседел.

Попросил его Идегей:
«Почему ты сидишь в пыли?
Волосы почему твои
Стали степной полыни белей?
Что с Булгаром твоим стряслось?»

Так ответствовал Будай-бий:
«Видишь ты цвет моих волос?
Серым он стал, как знойная степь.
Сын Чингиза Джучи был смел, –
Разорить мой Булгар не сумел.
Внук Чингиза Бату пришел,
Нанести он решил удар,
Но священный город Булгар
Покорил, но не разорил.
Отпрыск Талха-Забира пришел,
Лунных Врат коснулся стопой
И Врата сравнял он с землей.
Потому-то моя голова
Стала бела, как в степи трава,
В знойной, выгоревшей степи.
Что же сделать мог Будай-бий,
Если пошел и ты войной,
А с тобой и наставник твой,
Чей отец – Баба Туклас.
Ты, Идегей, – свет моих глаз,
Почему же в богатый Сарай,
Почему же к вратам дворца
Ты привел Тимира-Хромца,
Чтобы он разрушил наш край?
Не захотел, не смог уберечь
Деньги чеканящий град Атряч.
С прахом сравнял вражеский меч
Деньги чеканящий град Булгар.
Здесь Токтамыш прошел в ночи,
Розовые развалил кирпичи
Там, где лили на целый свет
Золото и серебро монет.
Там, где травы были густы,
Растоптал Токтамыш цветы,
Вторгся в страну, ему вослед,
Князь-урус, рыжий, как лис,
С бородою обросшим ртом.
Разорил он, разграбил наш дом,
Наш священный город Булгар,
И ему подчиненный Сувар,
И высоковратный Казан,
Джукетау над гладью речной
И Сабы в глубине лесной,
И земель Ашлы закрома, –
Он спалил, сломал все дома.
Отбирал он кожу, сафьян,
Загребал лопатами хан
Множество монет золотых.
Разгромил во владеньях моих
Он четырнадцать городов,
Превратил их в пепел и дым.
Как же после беды такой
Мне, Будай-бию, не стать седым?».

Будай-бий, охвачен тоской,
Голову обхватил, замолчал.
Идегей ему отвечал:
«Не кручинься ты, Будай-бий,
Ты увидишь еще, потерпи, –
Токтамыша, чьей волей злой
Стал священный Булгар золой –
Вместе с войском его истреблю,
Кровью бороду хану залью,
Обезглавлю его потом.
С бородою обросшим ртом,
Князя, что ворвался в наш дом
И четырнадцать городов
Истребил огнем и мечом,
И лопатами загребал
Множество золотых монет, –
Я заставлю держать ответ:
Злато вернуть заставлю я,
И врага обезглавлю я.
А когда страну укреплю,
Все твои восстановлю
Я четырнадцать городов.
Так и будет, мой бий Будай,
Не кручинься и не страдай!»

За Токтамышем вслед Идегей,
Чтобы настичь его поскорей,
В лес углубился, где бежит,
Воды сгущая, река Ашыт,
Воды катит Казань-река
В чаще, трудной для седока,
Над рекою – каменный град,
Много в Казани высоких врат,
Но Казань разрушена дотла,
Только щебень кругом и зола,
Только пепел и пыль руин!..

[torkel]

[b]ВАРВАРСТВО[/b]

Они с детьми погнали матерей
И яму рыть заставили, а сами
Они стояли, кучка дикарей,
И хриплыми смеялись голосами.
У края бездны выстроили в ряд
Бессильных женщин, худеньких ребят.
Пришел хмельной майор и медными глазами
Окинул обреченных... Мутный дождь
Гудел в листве соседних рощ
И на полях, одетых мглою,
И тучи опустились над землею,
Друг друга с бешенством гоня...
Нет, этого я не забуду дня,
Я не забуду никогда, вовеки!
Я видел: плакали, как дети, реки,
И в ярости рыдала мать-земля.
Своими видел я глазами,
Как солнце скорбное, омытое слезами,
Сквозь тучу вышло на поля,
В последний раз детей поцеловало,
В последний раз...
Шумел осенний лес. Казалось, что сейчас
Он обезумел. Гневно бушевала
Его листва. Сгущалась мгла вокруг.
Я слышал: мощный дуб свалился вдруг,
Он падал, издавая вздох тяжелый.
Детей внезапно охватил испуг,--
Прижались к матерям, цепляясь за подолы.
И выстрела раздался резкий звук,
Прервав проклятье,
Что вырвалось у женщины одной.
Ребенок, мальчуган больной,
Головку спрятал в складках платья
Еще не старой женщины. Она
Смотрела, ужаса полна.
Как не лишиться ей рассудка!
Все понял, понял все малютка.
-- Спрячь, мамочка, меня! Не надо умирать! --
Он плачет и, как лист, сдержать не может дрожи.
Дитя, что ей всего дороже,
Нагнувшись, подняла двумя руками мать,
Прижала к сердцу, против дула прямо...
-- Я, мама, жить хочу. Не надо, мама!
Пусти меня, пусти! Чего ты ждешь? --
И хочет вырваться из рук ребенок,
И страшен плач, и голос тонок,
И в сердце он вонзается, как нож.
-- Не бойся, мальчик мой. Сейчас вздохнешь ты
вольно.
Закрой глаза, но голову не прячь,
Чтобы тебя живым не закопал палач.
Терпи, сынок, терпи. Сейчас не будет больно.--
И он закрыл глаза. И заалела кровь,
По шее лентой красной извиваясь.
Две жизни наземь падают, сливаясь,
Две жизни и одна любовь!
Гром грянул. Ветер свистнул в тучах.
Заплакала земля в тоске глухой,
О, сколько слез, горячих и горючих!
Земля моя, скажи мне, что с тобой?
Ты часто горе видела людское,
Ты миллионы лет цвела для нас,
Но испытала ль ты хотя бы раз
Такой позор и варварство такое?
Страна моя, враги тебе грозят,
Но выше подними великой правды знамя,
Омой его земли кровавыми слезами,
И пусть его лучи пронзят,
Пусть уничтожат беспощадно
Тех варваров, тех дикарей,
Что кровь детей глотают жадно,
Кровь наших матерей...

1943


[b] Муса Джалиль.[/b]

[torkel]

А вот одно из произведений другого великого татарского поэта Габдуллы Тукая, который прожил то всего 27 лет. Умер в 1913 году


[b] НАЦИОНАЛЬНЫЕ МЕЛОДИИ [/b]

Вчера я слышал - песню кто-то пел,
Ту, что народом нашим сложена.
И я подумал: сколько грусти в ней,
Как беспредельно жалобна она.
Она тревожит сердце. В ней живет
Татар многострадальная душа.
В протяжных звуках - трехсотлетний гнет.
Горька она и всё же хороша.
Да, много тягот испытали мы,
Не сосчитать пролитых нами слез.
Но пламенную верную любовь
Напев свободный сквозь века пронес.
Я изумленно слушал, отойдя
От повседневной суеты земной,
И возникал передо мной Булгар,
И Ак-Идель текла передо мной.
Не вытерпел я, подошел к певцу,
Спросил, коснувшись бережно руки:
"Послушай, брат, что ты за песню пел?"
Татарин мне ответил: "Аллюки".

перевод: В.Тушнова

[torkel]

Как беркут, что в свой смертный час
Сжимает крылья, чтоб разбиться,
И я готов был в этот раз
С отважной птицею сравниться.

О как тогда я понимал
И как был счастлив пониманьем,
Как бедный беркут поднимал
Себя наверх и падал камнем!

[b] Муса Джалиль[/b]

[torkel]

[b]Сагит Гыйбашев жырлый[/b]
Песня Сагита Гыйбашева

[b]Эниемнен туган коне буген [/b]

Шатлыкларын торган онытылып
Борчыларын булган житэрлек
Шуна бэйрэмнэренне жибэргэнсен
Тыйнак кына уткэреп

Кушымта(припев):

Эниемнен туган коне буген
Ярар инде Эни елама
Онытмадым ничек итеп онытыйм
Йэ бер йолмай эле сонлама

Кушымта(припев)

Каушап калган нурлы йозлэренэ
Ак яулыгын бигрэк килешэ
Борчылма эле син болайда матур
Гади кулмэк кигэн килештэ

Кушымта(припев)

Кучтэнэчлэр белэн табын тулды
Куанычлар кубрэк анамда
Жаныбызга жылы кояш булып
Яшэ эни шулай хаманда


Перевод Лейсан Билалова

Забылись радости
Тебе хватало забот
Поэтому ты свой праздник
Проводишь в тиши

Припев:

Сегодня день рождения мамы
Ладно, мама не плачь
Не забыл,.. как я забуду?!!
Ну давай улыбнись, не грусти

Лицо застенчивое, лучистое
Тебе очень к лицу белый платок
Не грусти, ты и так красива
Простое платье тоже тебе к лицу


Гостинцами полон стол
Мама счастлива
Она для души, как теплое солнышко
Мама всегда так живи

[torkel]

[b]Зофэр Хайрутдинов жырлый[/b]

[b]Мишэр кызы[/b]

Сихерле карашын белэн
Йорэгемэ ут салды
Серле карап, бер йолмаеп
Йоректэ урын алды

Кушымта(припев):
Мишэр кызы чая телле
Узе шундый сойкемле
Эх егетлэр! Сак булыгыз!
Исэн калу икелле

Кушымта(припев)

Куз карашы туры карый
Йорэклэрне уткэли
Сою утын кабындырып
Бэгерлэрене телгэли

Кушымта(припев)

Ничкэ билле очкыр кузле
Иреннен ин татлысы
Кызларнында ин унганы
Татарнын ин затлысы

Кушымта(припев)


Сойсэдэ ул соэям димэс
Соймэмэсэ якын килмэс
Яндыдыр керэк калдырыр
Башкага сине бирмэс

[torkel]

Вот эта песня о которй я говорил - ТУГАН ЯК - РОДНАЯ СТОРОНА.
Не пожалеете времени потраченного на поиски... если у меня еще будут впереди военные приключения, то в бой я буду идти с этой песней на плэйере.

[b]Туган як [/b]

Туган якка юл тотамын, туган як, туган як,
Ин гузэл газиз якка, туган як, туган як,
Жир жилэклэре пeшкэнче, туган як, туган як,
Ашыгам каенлыкка, туган як, туган як.

Талпына кYнел, талпына, ашкына
Ярсуына тYз, тYз генэ.
Каенлыкта жилэк пeшкэн, тиз Yрелеп (о)з генэ.

Чэчэклэрнен ниндие юк, туган як, туган як,
Хуш исле, аллы-г(о)лле, туган як, туган як,
Бу якларга бер кайдада, туган як, туган як,
hич тиннэр булмас т(о)сле, туган як, туган як,

Каенлыкта сайрый кошлар, сайрый, сайрый кошлар
Бер тyктамый оздереп, оздереп, оздереп
Озакламый кайтырмын мин, кайтырмын, кайтырмын,
Торып булмас, к(о)ттереп, к(о)ттереп, к(о)ттереп.

[torkel]

[b]Аpipa [/b]

Bas kyzym apipa
sin basmasan min basam
Bas kyzym apipa
sin basmasan min basam
Sinen baskan ezlerene
minde kiterep basam
Sinen baskan ezlerene
minde kiterep basam

Bas kyzym apipa
sin basmasan min basam
Bas kyzym apipa
sin basmasan min basam
Apipenen kalashlaryn
ashap kalym ichmasam
Apipenen kalashlaryn
ashap kalym ichmasam

Bas kyzym apipa
idennere selkensen
Bas kyzym apipa
idennere selkensen
Idennere selkensende
kijau Kunele Jilkensen
Idennere selkensende
kijau Kunele Jilkensen

Bas kyzym apipe
syndyr iden taktasyn
Bas kyzym apipe
syndyr iden taktasyn
Syndyrsan
iden taktasyn
Kijau tuler akchasyn
syndyrsan
Iden taktasyn
kijau tuler akchasyn
Syndyrsan
iden taktasyn
Kijau tuler akchasyn
syndyrsan
Iden taktasyn
kijau tuler akchasyn

[torkel]

[b]Группа «Deep Purple» исполнила для казанских фанатов татарскую песню «Апипя» [/b]

Впервые в Казани накануне вечером выступила с единственным концертом легендарная британская группа «Deep Purple». Посмотреть на ветеранов хард-рока в Культурно-спортивный комплекс «Баскет-холл» пришли тысячи поклонников самого разного возраста. Они ждали этот концерт долгие годы.

Перед выступлением «темно-фиолетовых» на сцену вышли музыканты группы «Парк Горького». Ни одна местная группа, а борьба за выступление на разогреве «Deep Purple» была нешуточная, не прошла отбор у организаторов концерта. Выбор пал на «Парк Горького» в том числе из-за барабанщика Алексея Макина, который как выяснилось, родом из Казани. Российская рок-группа спела свои лучшие песни на английском языке, однако публика реагировала вяло, все ждали выхода монстров хард-рока – «Deep Purple».

Большая часть зрителей не столько увидела как «темно-фиолетовые» выходят на сцену, сколько поняла это по возгласам самых ярых поклонников группы. Британский флаг, которым был до этого бережно укрыт знаменитый орган «Хаммонд» был убран в сторону, выступление началось без лишних слов – с песни.

Солист Иэн Гиллан, барабанщик Иэн Пэйс, бас-гитарист Роджер Гловер, гитарист Стив Морс, клавишник Дон Эйри исполнили для казанцев песни из своего последнего альбома «Rapture Of The Deep», а также лучшие песни группы. Музыканты не уставали улыбаться и импровизировать на сцене. Босоногий Иэн Гиллан умудрился не только пообщаться со зрителями и раздать автографы, но и почти перелезть к фанатам, которые сидели справа от сцены, по 15 метровым звуковым башням.

Каждый из приезжих музыкантов также выступил отдельно на сцене. Порадовали своей игрой на гитаре Роджер Гловер и Стив Морс. Но еще больше порадовало публику выступление Дона Эйри, который исполнил на знаменитом органе для казанцев татарскую народную песню «Апипя». Зрители наградили музыкантов громкими аплодисментами.

«Я восхищен вами, вы великолепные слушатели», – время от времени восклицал солист Иэн Гиллан. Вряд ли он ожидал, что уже в финале, когда, казалось бы, концерт почти на исходе, толпа казанских фанатов прорвется через милицейский заслон и подбежит почти к самой сцене, ближе к артистам, а почти все зрители встанут со своих мест. Они услышали самую известную песню «Smoke on the water». В итоге ее пели хором, все вместе, причем иногда публике удавалось даже перекричать 100 киловатт звука.

В финале концерта, когда публика уже стоя слушала все композиции «Deep Purple», музыканты на память бросили со сцены в зрительный зал свои барабанные палочки и футболки. Счастливые фанаты тут же вырвали их из рук толпы на память об уникальном явлении в мире музыки – группе «Deep Purple», которая выступила, наконец, и в Казани.

[torkel]

[b]БЕЛЫЙ ВОЛК И КРЫЛАТЫЙ БАРС[/b]
наивная мудрость мифа
1.
Первобытный человек еще не отделял себя от природы, «я»
от «не я». Существовавшие среди людей родоплеменные
отношения он переносил и на природу, весь окружающий
мир. Один из мифов, отражающих представления о
зооморфных предках, дошел до нас через посредство
китайского источника. В нем говорится, что род из дома
Хунну (Сунну) по прозванию Ашина был разбит в сражении и
совершенно истреблен. В живых остался один десятилетний
мальчик. Отрубив у него руку и ногу, враги бросили его в
болото. Там его и подобрала волчица, которая вырастила
мальчика. Через десять лет волчица родила десять
сыновей, ставших родоначальниками десяти тюркских
племен. В других версиях вместо мальчика фигурирует
девочка, а спасает ее волк или же другие животные.
Почитание предками татар животных, считавшихся
основателями рода, племени, уходит в древнетюркскую
эпоху. По китайским источникам, лучшие части тюркской
кавалерии назывались «волками», на их знамени
изображалась волчья голова. Понятия «тюркский хан» и
«волк» выражались одним словом. С распадом
древнетюркской общности распался и всеобщий тотем
тюрков. Тотемом стали отдельные части тела зверя или его
необычайная масть. Так появился тотем Белый волк.
Он стал главным тотемом огузов-кыпчаков в X–XII веках. В
одной доныне бытующей татарской легенде говорится о
кочевом племени, заблудившемся в лесах и окруженном
врагами. Белый волк-покровитель племени вывел людей из
окружения и спас от гибели. Величина и сила волка были
таковы, что его сравнивали с легендарным общетюркским
героем – исполином Алыпом.
Отзвуки почтительного отношения к волку-покровителю
дошли до наших дней в виде примет и поговорок. Так,
татары считали завывание волка хорошей приметой –
предвестием мирных, спокойных лет. А о человеке,
достигшем больших успехов, и сейчас говорят – буресе
улый (его волк воет).
Другим широко распространенным тотемом был Барс. Среди
археологических находок нередки замки в виде фигурок
барса, бронзовые статуэтки мужчины или женщины верхом на
барсе, причем женская фигурка – с ребенком на руках.
Нередко барс изображался крылатым и рогатым, что являло
его связь не только с землей, но и с небом, считалось
приметой избранности, счастья. Ибн-Фадлан занес в свои
записи (921–922) рассказы о некоем животном с большим
ценным рогом, который якобы водится в лесах Булгарии.
Не исключено, что первыми почитателями барса были
представители известного булгарского племени барсил, что
можно толковать как барс иле – род, племя или страна
Барса. А с XII века изображение барса становится гербом
всей Волжской Булгарии. Центральной фигурой стало
изображение гордо шагающего белого крылатого барса в
гербе суверенного Татарстана.
У наших предков существовал обычай называть детей именем
тотемного животного. Тем самым люди хотели придать
новорожденному силу тотема, привлечь его
покровительство. Ряд могущественных древнетюркских
каганов носили имя ирбис – снежный барс (Ирбис Ышбара,
Ирбис Дулу хан, Ирбис Шегуй хан, Ирбис Буре хан и т.д.).

[torkel]

[b]БЕЛЫЙ ВОЛК И КРЫЛАТЫЙ БАРС[/b]
наивная мудрость мифа

2.

...Его отголоски дошли до нас в виде антропоминов Илбарс,
Акбарс, Жан-барс. В тюрко-монгольском «зверином
календаре» с 12-летним циклом у татар вместо года Тигра
был год Барса. По народным приметам особенно удачным
считался именно этот год. «В год Барса все сей, хотя бы
просо сей», «Год Барса – богатство», – предсказывали
народные приметы.
Помимо животных-тотемов в представлениях наших предков
бытовали и животные – покровители определенных
промыслов, занятий. На бронзовой пломбе из Биляра –
бывшей столицы Волжской Булгарии – изображен филин,
покровитель охотников. Он же на костяной накладке,
предназначенной для защиты большого пальца от удара
тетивы. Сюжеты обоих изображений сходны: две хищные
геральдически связанные птицы возносят вверх своего
царя-филина, а ниже его хвоста отсеченная голова
животного. Изображения эти показательны: филин, как и
сова в мифологии и фольклоре многих народов, выступает
воплощением мудрости, владыки птиц. У древних тюрков
сова – юкук была также символом мудрости. Зверино-птичье
имя известного древне-тюркского мудреца, советника
кагана Тонюкука, означало «ночная сова».
Центральную группу мифов у народов с развитыми
мифологическими системами составляют мифы о
происхождении мира, вселенной. У отсталых народов их
крайне мало. У наших предков еще в глубокой древности
сформировался разветвленный комплекс космогонических
воззрений. Предки татар еще задолго до прихода на Волгу
задавали вопрос: «Откуда и из чего все это возникло?»

Сначала что образовалось?
Луна и солнце образовались.
Потом что образовалось?
Небо и земля образовались.


Так ставится и решается этот великий вопрос о сотворении
мира в татарской пословице, своими корнями уходящей в
древние времена.

[torkel]

[b]БЕЛЫЙ ВОЛК И КРЫЛАТЫЙ БАРС[/b]
наивная мудрость мифа

3.
...В мифах этой группы две центральные идеи – творения и
развития. Согласно первой, мир создан сверхъестественным
существом – богом, творцом, демиургом; согласно второй –
мир постепенно развился из некоего первобытного
бесформенного состояния, хаоса, мрака либо из воды, яйца
и т.п. Обе эти идеи могли присутствовать как порознь,
так и вместе, взаимопереплетаясь и дополняя друг друга.
...В давние времена весь мир состоял из воды – великого
первичного океана. И плавала в нем одна-единственная
утка. Снесла утка яйцо, и образовалась Земля, снесла
второе – засияло Солнце, снесла третье – получилась
Луна...
Рождение мира из яйца утки является одним из наиболее
распространенных космогонических сюжетов не только у
тюрков, но и у многих других народов мира. В Евразии он
бытовал от эвенков на востоке до финнов и латышей на
западе. Есть другой вариант этой легенды. Согласно ему,
суша возникла из комочка земли, который утка достала со
дна океана. По мнению известного мифолога А. М.
Золотарева, эта версия возникла где-то в Азии, в среде
монголоидных племен.
Булгарскими мастерами создано множество бус, ожерелий,
височных колец и других украшений, в которых фигурируют
золотая уточка и снесенные ею яйца в виде трех
последовательно нанизанных круглых или желудеобразных
бусин.
По представлениям наших предков, мироздание состояло, по
крайней мере, из трех частей: Земли, Неба и Подземного
мира. При этом и Небо, и Подземный мир наделялись
земными чертами. Так, солнце воспринималось одушевленным
существом в виде огненной или золотой птицы, крылатого
коня. В татарских сказках сохранился отголосок такого
представления – мифическая птица Симург, которая на
своих крыльях выносит героя из подземного мира в
наземный (как солнце восходит из-под земли, из-за
горизонта).

[torkel]

[b]БЕЛЫЙ ВОЛК И КРЫЛАТЫЙ БАРС[/b]
наивная мудрость мифа

4.

С солнцем связывались разные животные: баран, олень,
лось, заяц. Среди археологических находок булгарской
эпохи встречаются фигурки барана, символизирующего
небесные тела. Так, на круглой бронзовой матрице
симметрично расположены по кругу стилизованные головы
баранов. В центре – схематичное изображение солнца: круг
с расходящимися лучами. Головы баранов вместе образуют
крест – солярный знак, символ солнца и луны.
Баран вообще был для древних тюрков особым животным –
жертвенным, посвященным солнцу и небу. Особенно угодным
считался баран с отметиной на лбу, толковавшейся как
солярный знак. И сейчас имеет хождение поговорка:
«Алланын кашка тэкэсеме эллэ син?!» («Разве ты баран,
отмеченный богом?!») – о человеке, вознесшемся или
вознесенном безо всяких заслуг. Когда-то у татар
бытовала вера в «кук тэкэ» – небесного барана. Ему
посвящался специальный джиен (праздник). Восприятие
солнца в образе животных отразилось и в доныне бытующей
присказке: до полудня солнце идет на быке, в полдень –
на коне, после полудня – на зайце. Сейчас она стала
метафорой, а некогда понималась буквально.
Толкование мирового устройства нашими предками принимало
и растительные образы. Множество значений имело широко
почитаемое булгарами «мировое», «небесное», «родовое»
дерево, «древо жизни» – опора небесного свода, источник
жизни, местопребывание человеческой души до рождения и
после смерти, символ плодородия и т.д. Роль «древа
жизни» как опоры небесной сферы отразилась во многих
фольклорных сюжетах.
[b]Верование в «древо жизни» уходит корнями в
протобулгарскую и гуннскую эпоху. Оно считалось звеном,
связующим с самим Тенгре – главным божеством, и служило
объектом поклонения. Именно возле него совершались все
языческие обряды. [/b]

[b]Примечание.[/b]Как тут не вспомнить об Иггдрассиль - дереве спасшем Одина.

[torkel]

[b]БЕЛЫЙ ВОЛК И КРЫЛАТЫЙ БАРС[/b]
наивная мудрость мифа

5.

Археологические материалы донесли до нас и другие
отголоски древнейших космогонических представлений:
восприятие мира в форме гигантского человеческого тела.
«Громадным героем» представляли Тенгре древние сувары –
одно из добулгарских племен. У поволжских татар есть
поговорка, общая для всех тюркских народов: «Баш (тубэ)
куккэ тию» – «Головой достать небо». В древнем понимании
это значило приобщение к небу и его властелину Кок
Тенгре. Сейчас это выражение большой радости, полного
довольства и счастья.
Фольклорные материалы татар сохраняют следы
космогонических антропоморфных представлений. Таковы
многочисленные сказки и легенды о двенадцати девушках,
превращенных в двенадцать звезд, о лунной девушке Зухре
и т.д.
Принятие ислама положило начало борьбе с прежними
верованиями. Легче всего был разрешен конфликт между
Тенгре и Аллахом: они стали синонимами. Оба имени (со
схематическими изображениями солнца) встречаются на
могильных плитах булгарской эпохи. Остальным небожителям
пришлось либо исчезнуть, либо приспособиться к новой
монотеистической религии. Порой это происходило столь
успешно, что теперь уже не так-то просто вычленить
языческие элементы бытового ислама.
Нижний этаж прататарского пантеона вмещал в себя
множество мелких богов, божков, духов и «хозяев». Многие
из них очень живописны. Таков ой иясе (домовой) –
маленький тихий старичок с бородой, заботящийся о
благополучии дома. Живет он в подполе, ночами бродит по
дому: помогает, следит за порядком, предупреждает о
грядущей опасности, подстерегающих неприятностях или
бедах. Похож на ой иясе и другой мифологический персонаж
– бичура. Но он бывает не во всех домах и неодинаково
относится к людям. Одни от него страдают, а другие, к
которым он благоволит, богатеют. Бичура любит
поозорничать, пошутить, попугать. Абзар иясе – буквально
«хозяин хлева, сарая» – тоже отличается
избирательностью. Он может холить и беречь скотину,
заплетать лошадиные гривы, а может и загнать, напустить
хворобу.
Многим народам известен убыр. Финноугры зовут его упыр,
убыр, украинцы и белорусы – упырь, вупор. Специалисты
склоняются к его тюркскому происхождению. Значение этого
мифологического образа толкуется довольно широко: это и
дух умершего колдуна, вселяющийся в человека, – убырлы
кеше, и кровосос, людоед, и существо, пожирающее солнце
и луну (у мари и удмуртов). Только тюркской мифологии
свойствен образ албасты – злого духа женского рода. У
татар бытует поверье о том, что он нападает на спящего
человека, крадет ребенка из утробы матери.
Один из интереснейших мифологических образов у татар –
шурале – хозяин леса. В целом это злой дух, готовый
защекотать до смерти человека, загнать лошадь, сбить с
дороги путников. Его представляют в виде крупного
человекоподобного, но заросшего шерстью с рогом во лбу и
неестественно длинными пальцами существа. В некоторых
областях его образ трансформируется в женщину. Шурале –
центральный образ знаменитой поэмы Г. Тукая и балета Ф.
Яруллина.

[torkel]

[b]БЕЛЫЙ ВОЛК И КРЫЛАТЫЙ БАРС[/b]
наивная мудрость мифа

6.

Наиболее устойчивым у татар и их предков был материнский
культ: су анасы (мать воды, водяная), кое анасы (мать
колодца), басу анасы (мать возделываемого поля), жил
анасы (мать ветра), ей анасы (мать дома) и т.д. Пожалуй,
самой жизнеспособной из них оказалась мать воды, ставшая
персонажем литературных и музыкально-драматических
произведений. В татарской мифологии су анасы безобразна.
Другое дело, су кызы (водяная дева) булгарской
мифологии. Испанский путешественник XII века Аль-Гарнати
пишет, что это «красивейшая женщина мира» с рыбьим
хвостом.
[b] Мифология наших предков, богатая и разнообразная,
издавна привлекает исследователей. Однако в целом это
еще малоизученная область, требующая внимания
специалистов. [/b]

Гамирзан ДАВЛЕТШИН,

[torkel]

[b]Детские народные игры[/b]


[b] "Серый волк" (татарская)[/b]

Играющих 20-40 человек (младшего школьного возраста).
Проводится игра в зале или на площадке. Один из участников
игры выбирается "серым волком". Стоя на четвереньках, он
прячется за чертой в одном конце площадки. Остальные играющие
находятся за чертой на противоположной стороне. Расстояние
между линиями 30-40 м.

По сигналу руководителя игры дети идут "в лес" собирать ягоды.
Навстречу им выходит один из игроков (водящий) и спрашивает:
"Вы, друзья, куда спешите?". Дети хором отвечают: "В лес
дремучий мы идем".

[b]"Что вы делать там хотите?

Там малины наберем.

Вам зачем малина, дети?

Мы варенье приготовим.

Если волк в лесу вас встретит?

Серый волк нас не догонит!" [/b]

После этого диалога дети подходят к тому месту, где прячется
"волк", и произносят:

"Соберу я ягоды и сварю варенье. Будет моей бабушке, будет
угощенье. Здесь малины много, всю и не собрать, а волков,
медведей, вовсе не видать!".

После этих слов дети бегут, а "волк" пытается их догнать и
осалить (осалить можно только до черты дома). Запятнанных он
уводит туда, где прятался сам.

Игра заканчивается, когда "волк" запятнает условленное число
играющих. Последний из них становится новым "серым волком". В
игре развивается навык быстро бегать, увертываться от
преследователя.

[torkel]

[b]В ТУРЦИИ СОСТОЯЛИСЬ ПРАЗДНОВАНИЯ 123-ЛЕТИЯ ГАБДУЛЛЫ ТУКАЯ И ДНЯ «РОДНОГО ЯЗЫКА»[/b]

[attachment=344698:tukai2.jpg]

Вопросу увековечивания памяти Габдуллы Тукая в рамках укрепления двухстороннего культурного сотрудничества с Турецкой Республикой всегда уделялось особое знамение. Так, в частности, в 60-е годы прошлого века активисты татарской диаспоры основали в Турции общество «Тукай» и издавали литературно-публицистический журнал «Казань». В столице Турецкой Республики г.Анкаре именем Габдуллы Тукая названа одна из центральных улиц города и, символично, что на ней располагается здание Общества культуры и взаимопомощи татар «Казань». Также три года назад в рамках Дней культуры России в Турции с широким размахом прошли мероприятия, посвященные юбилею великого татарского поэта. В настоящее время усилиями наших соотечественников, проживающих в Турции, функционирует Центр культуры и образования «Тукай».
На днях, в культурном центре Турции - Стамбуле состоялось праздничное мероприятие, посвященное 123-й годовщине со Дня рождения великого татарского поэта Габдуллы Тукая и дню «Родного языка», «Тукаевские чтения», ставшие традиционными на турецкой земле, неизменно привлекают особое внимание не только представителей татарской диаспоры, но и творческой интеллигенции, общественности, ученых и представителей СМИ. Праздник «Родного языка» в этом году был организован Обществом культуры и взаимопомощи «Идель-Урал» и Полномочным представительством Республики Татарстан в Турецкой Республике при содействии Министерства культуры Республики Татарстан, Генеральной дирекции ТЮРКСОЙ и мэрии г. Стамбула.

[Gonag]

[quote name='torkel' post='5111352' date='Jul 25 2009, 07:09 '][b]Аpipa [/b][/quote]

Послушала на ютьюбе. Песня веселая, очень понравилась. Некоторые слова подружка перевела, а кое-что она сама не знала. Вот что не поняла:

[b]Apipenen kalashlaryn
ashap kalym ichmasam

kijau Kunele Jilkensen [/b]
Спасибо.

[torkel]

[quote name='Gonag' post='5114579' date='Jul 26 2009, 03:30 ']Послушала на ютьюбе. Песня веселая, очень понравилась. Некоторые слова подружка перевела, а кое-что она сама не знала. Вот что не поняла:

[b]Apipenen kalashlaryn
ashap kalym ichmasam

kijau Kunele Jilkensen [/b]
Спасибо. [/quote]

К сожалению дословный перевод текста песни невозможен, а приблизительный даст гротескность и даже совершенно парадоксальный смысл.
Песня очень старая и в ней присутствуют намеренные искажения слов... заикания и так далее.
ashap kalym ichmasam - если не съем, так выпью
Kunele - настроение
Песня, хоть и является общей для всех татар, но в ней используются совсем уж древние диалектные произношения... она воспринимается скорее на ментальном уровне. Перевести ее дословно не берутся даже старики из Татарстана.
Как говорили Стругацкие - попробуйте дать развернутое описание стакана.
Где-то проскочило что ирландцы.... Ривер Данс собирались использовать ее в своем репертуаре. Вполне может быть, если учесть что мелодии у нас иногда совпадают практически полностью, да и к тому же уже давно рассматривается вопрос наличия у тех и других кельтской галлогруппы.

[Zybex]

[b]Моабитская тетрадь[/b]

«Моаби́тская тетра́дь» (тат. Moabit dəftəre, Моабит дәфтәре) — цикл стихотворений татарского поэта [b]Мусы Джалиля[/b], написанный им в Моабитской тюрьме. Стихотворения написаны на татарском языке латинской графикой.

В 1946 бывший военнопленный Нигмат Терегулов принес в Союз писателей Татарии блокнот с шестью десятками стихов Джалиля. Через год из советского консульства в Брюсселе пришла вторая тетрадь. Из Моабитской тюрьмы ее вынес бельгийский патриот Андре Тиммерманс и, выполняя последнюю волю поэта, отправил стихи на родину.

Был еще один сборник стихов из Моабита, его привез бывший военнопленный Габбас Шарипов. Терегулов и Шарипов были арестованы и погибли в сталинских лагерях.

В январе 1946 в советское посольство в Риме турецкий подданный татарин Казим Миршан принес еще одну тетрадь. Сборник отправлен в Москву, где след его потерялся. Сборник передали в министерство внешних связей, затем в КГБ в отдел эмиграции, затем в контрразведку армии отдел СМЕРШа. C 1979 поиски этих тетрадей не дали результатов.

В двух тетрадях сохранилось около ста стихотворений. Впервые они были опубликованы в 1953 в «Литературной газете» благодаря главному редактору Константину Симонову. В 1957 автор за этот цикл стихотворений был посмертно удостоен Ленинской премии.

(с) Wiki

[i]Фрагмент Моабитской тетради[/i]

[torkel]

[b]Белла Ахмадулина[/b]

[b]ГРУЗИНСКИХ ЖЕНЩИН ИМЕНА[/b]

Там в море паруса плутали,
и, непричастные жаре,
медлительно цвели платаны
и осыпались в ноябре.

И лавочка в старинном парке
бела вставала и нема,
и смутно виноградом пахли
грузинских женщин имена.

Они переходили в лепет,
который к морю выбегал
и выплывал, как черный лебедь,
и странно шею выгибал.

Смеялась женщина Ламара,
бежала по камням к воде,
и каблучки по ним ломала,
и губы красила в вине.

И мокли волосы Медеи,
вплетаясь утром в водопад,
и капли сохли, и мелели,
и загорались невпопад.

И, заглушая олеандры,
собравши все в одном цветке,
витало имя Ариадны
и растворялось вдалеке.

Едва опершийся на сваи,
там приникал к воде причал.
"Цисана!" - из окошка звали.
"Натэла!" - голос отвечал...

[torkel]

[b]Белла Ахмадулина[/b]

[b]АБХАЗСКИЕ ПОХОРОНЫ[/b]

Две девочки бросали георгины,
бросали бережливо, иногда,
и женщины устало говорили:
- Цветы сегодня дороги - беда...

И с жадным страхом улица глядела,
как девочки ступали впереди,
как в отблесках дешевого глазета
белым-белели руки на груди.

Несли венки, тяжелые, скупые,
старушек черных под руки влекли.
Да, все, что на приданое скопили,
все превратилось в белые венки.

На кладбище затеяли поминки,
все оживились, вздрогнули легко,
и лишь глаза у женщины поникли
и щеки провалились глубоко.

Но пили, пили стопкою и чашкой -
и горе отпустило, отлегло,
и на дороге долго пахло чачей,
и голоса звучали тяжело.

И веселились песни хоровые,
забывшие нарочно про беду...
Так девочку Геули хоронили.
Давно уже - не в нынешнем году.

[torkel]

[b]Поэзия Золотой Орды [/b]


Культура и традиции татар - Татарская литература
04.01.2008
Так называется сборник переводов избранных образцов золотоордынской поэзии XIV века, вышедший в серии «Восточная коллекция» в Москве. Это первая публикация средневековой татарской поэзии в переводе на русский язык.

Известный татарский поэт и переводчик Равиль Бухараев перевел на стихи и отрывки из поэм известных средневековых татарских авторов – Кутба, Хорезми, Хисама Кятиба, Сайфи Сараи. Здесь также размещены переводы отрывков из поэм двух неизвестных авторов того же времени.

Для читателей-мишарей особый интерес представляют имена Кутба и Сайфи Сараи. Татарские литературоведы, исходя из анализа их тестов, считают их авторами мишарского происхождения. Наиболее известная поэма Кутба, “Хосров и Ширин”, была написана им в 1337-1339 гг. в подражание одноименным поэмам Низами (на азербайджанском) и Фирдоуси (на фарси). Кутб сократил сюжет и переиначил его в реалиях Золотой Орды. Часть действия поэмы происходит в городе Мухша (Наровчат), которая с 1312 по 1320 год была столицей Золотой Орды. Затем хан Узбек построил новую столицу, рядом с нынешним Саратовом, и перебрался туда. В Мухше остался править его старший сын Тинибек. Молодой поэт Кутб, видимо, был одним из местных татар-мишарей, получивших образование в Мухше, где в начале XIV века был центр науки и искусств всего государства. История любви Тинибека и его жены Малики (первое имя Ануширван, она дочь шейха Али, брата основоположника иранской династии Джалаиров шейха Бозарыга), стала основой для поэмы Кутба. Наследник трона Золотой Орды Тенибек с женой в 1337 году уехал из Мухши в Белую Орду (нынешний Казахстан), чтобы править там (1337-1340). Кутб остался в Мухше и писал там поэму, посвященную Тенибеку и Малике. В этой поэме 90 глав, включающих 4700 бейтов. В главе «Восхваление Малике Хан-Малик» поэт восхищенно называет жену Тенибека «украшением трона в государстве Ак-Орда» («Ак Орда доулати ул тахт курки»). После завершения поэмы Кутб поехал в Сыгнак, столицу Белой Орды, чтобы вручить ее Тенибеку и поступить к нему на службу. В 1340-42 гг. Тенибек возглавлял золотоордынские войска, действовавшие в Чагатайском улусе. После смерти отца, Узбек-хана, в 1342 году Тенибек стал десятым ханом Золотой Орды и поехал в столицу, чтобы сесть на трон. Однако по пути туда он был убит в Сарайчике людьми его среднего брата Джанибека, который в итоге стал одиннадцатым ханом Золотой Орды, убив предварительно младшего брата Хызрбека. После этого судьба прекрасной Малики и мишарского поэта Кутба неизвестны.

[torkel]

[b]Поэзия Золотой Орды [/b]

Сайфи Сараи (1321-1396), «самый тонкий и изящный поэт Золотой Орды», как о нем пишет поэт Равиль Бухараев, родился в городе Камышлы (где он располагался, неизвестно). Сараи жил и писал в Сарай-аль-Джадид, в столице Золотой Орды, много путешествовал по стране. Его самый известный труд – поэма «Гулистан бит-тюрки». В 1346 году, в период расцвета, страну поразила страшная чума. Затем началась «великая замятня» (1359-1380) – за 20 лет 16 ханов сменили друг друга - большинство были убиты своими же родственниками в борьбе за власть.

Многие золотордынские поэты, ученые бежали в спокойный тогда Египет, где правили мамлюки, говорившие на том же кипчакском языке и собиравшие к себе ученых и поэтов как из Золотой Орды, так и североафриканских стран, а также мусульманской Испании, на которую яростно нападали христиане, уничтожая один за другим мусульманские княжества.
Сараи уехал в Египет после 1380 года, когда Тохтамыш восстановил единовластие в Золотой Орде, однако начинала назревать большая война с эмиром Тимуром. В Египте Сараи работал в султанской канцелярии. Второе по значимости известное произведение Сайфи Сараи, “Ядкарьнамэ”, уже было написано в Египте. Есть еще несколько сохранившихся менее известных произведения Сараи.

В его поэме «Сухейль и Гульдурсун» (1394), посвященной трагической судьбе возлюбленных – шахской дочери Гульдурсун и пленного золотоордынца Сухейля, есть такие строки:
Сухейля в цепях мимо сада вели…

Душа Гульдурсун словно взмыла с земли:

[b]Узнала любви притяженье душа,
Землей вокруг Солнца круженье верша.

Она полюбила, в мечтанье своем
Себя видя – розой, его – соловьем.[/b]

[torkel]

[b]Поэзия Золотой Орды [/b]

[b]Таким образом, Сараи пишет о вращении Земли вокруг Солнца более чем за 150 лет до Коперника, как общеизвестном факте. Очевидно, что Сайфи Сараи не был великим астрономом, но лишь следовал тому научному пониманию мира, которое к тому времени уже несколько веков существовало в исламе.[/b]

Эта трагическая поэма «Сухейль и Гульдурсун» написана после окончательного разгрома блестящей городской культуры Золотой Орды фанатичными войсками среднеазиатского эмира Тимура.

Именно тогда прекратил свое существование город Мухша, тогдашний центр мишарских земель. И вполне возможно представить, что этот Сухейль был нашим земляком, жившим в самой Мухше или где-нибудь недалеко от Мухши, на территории нынешней Пензенской области или Мордовии.

[torkel]

[b]Поэзия Золотой Орды [/b]

[b]Сайфи Сараи[/b]

[b]СУХЕЙЛЬ И ГУЛЬДУРСУН[/b]

Не вымысел это — правдивая быль
О горькой ли муке, о светлой любви ль,

О времени злом и борениях с ним,
О верности юноши клятвам своим...

Железный Хромец шел войной на Ургенч,
Хорезм сокрушая, как яростный смерч.

Ослеп и оглох от страданий народ,
Всей пролитой крови никто не сочтет.

Стал труд хорезмийцев поживой огню,
Горели повсюду хлеба на корню.

Встал хан Тохтамыш на защиту страны.
Родных разлучая, дул ветер войны.

Сухейль в эти дни оказался в плену.
Кто воину это поставит в вину?

Пытались друзья отстоять храбреца,
Но участь его уязвила сердца.

Прекрасней Иосифа юный Сухейль:
Румяный, как яблоко, стройный, как ель,

Сладка его речь и крепка его стать —
Ширин не смогла б перед им устоять.

Но шея его покорилась ярму,
Кудрявые волосы слиплись на лбу,

Невольника сердце зажато в тиски...
Кто душу его исцелит от тоски?

Печальной дорогой он должен идти,
Жалеют его только птицы в пути,

На сотню ладов в цветнике соловей
Сухейлю сочувствует песней своей.

Колосьев блестят золотые концы,
В полях урожай убирают жнецы:

Для родины их станет хлебом зерно.
Сухейль же и крошки не видел давно.

Плоды, наливаясь, висят на виду,
Кругом благодать, словно в райском саду.

Но шествует мимо рабов череда;
Сухейля к земле пригибает беда.

Не видят глаза чужеземных чудес,
Не радуют сердца ни речка, ни лес...

*

Цепями сковали Сухейля враги,
Набили колодки на обе ноги,

В застенок упрятали в недрах земных:
Ни «ахи», ни «охи» не трогали их.

Светило дневное сокрылось с земли,
Цветок вырван с корнем и вянет в пыли;

Не виден из ямы сияющий свет —
Ни смерти, ни жизни невольнику нет.

Но сильному духом не сгинуть в тюрьме,
Отваге его не угаснуть во тьме.

Вращаются звезды, светлеет восток —
Из правды проклюнется счастья росток.

[torkel]

[b]Поэзия Золотой Орды [/b]

[b]Сайфи Сараи[/b]

[b]СУХЕЙЛЬ И ГУЛЬДУРСУН[/b]

Во тьме ожиданий, в зиндане глухом,
Забылся Сухейль от усталости сном.

Явилось ему сновидение вдруг,
Объяли Сухейля восторг и испуг:


Во сне этом — пери святой красоты
В прекрасном саду собирала цветы.

«Не ты ль тот цветок, — он спросил,
как в бреду, —
Что краше любого соцветья в саду?

Но кто ты? Земной человек или джинн?
Мне имя свое поскорее скажи!
Всевышнего я восхвалю что есть сил
За то, что тебя мне, как солнце, явил!»

Ответа он ждал, ожиданьем томим,
Но пери-судьба посмеялась над ним,

Исчезла, как лань, в золотистом дыму
И сердце огнем опалила ему.

Сухейль устремился за пери вослед
В небесный, прозрачный, струящийся свет,

Но в лунный дворец ее он не попал
И снова в свое подземелье упал.

Печально постигнув, что это лишь сон,
На участь свою вновь посетовал он.

[torkel]

[b]Поэзия Золотой Орды [/b]

[b]Сайфи Сараи[/b]

[b]СУХЕЙЛЬ И ГУЛЬДУРСУН[/b]

В шатре принимал донесения шах,
Победные вести звучали в ушах.

Средь сверстниц своих, краше тысячи лун,
Сияла красой его дочь Гульдурсун.

Прекраснейший с ней не сравню я цветок,
В душе ее — чувств лучезарных исток.

Она, кому ровни вовек не найду,
Гуляла в цветущем гаремном саду.

Сухейля в цепях мимо сада вели...
Душа Гульдурсун словно взмыла с земли.


Узнала любви притяженье душа,
Землей вокруг Солнца круженье верша.

Она полюбила, в мечтанье своем
Себя видя — розой, его — соловьем.

Но в тесном затворе не петь соловью,
На воле заводит он песню свою.

Он розу возлюбит, любви не тая,
Не станет и роза терзать соловья... '

С подобными чувствами шахская дочь
Все думала: как же Сухейлю помочь?

Не только красива, еще и умна,
Снотворное в хлебе сокрыла она,

Чтоб хлеб этот страже тюремной отдать,
Чтоб юношу пленного вновь увидать.

[torkel]

[b]Поэзия Золотой Орды

Сайфи Сараи

СУХЕЙЛЬ И ГУЛЬДУРСУН[/b]

Сказала любимому шахская дочь:
«Нам случай удачный представила ночь!

Давай устремимся в далекую даль,
Туда, где не ждут нас тоска и печаль!»

Не спорил Сухейль; в полуночной тиши
Он глянул наружу — вокруг ни души.

Пустились влюбленные в путь при луне,
Печально сиявшей в ночной тишине.

Дорога плутала, свободой маня,
Да только в конце их ждала западня:

Они оказались, себе на беду,
Под солнцем пустыни, как в жарком аду.

В песках этих, как ни захочется пить,
Всем золотом мира воды не купить,

Вовек даже птиц не заманишь сюда,
Им тоже нужны и вода, и еда.

Упав, Гульдурсун не смогла уже встать...
Откуда теперь им спасения ждать?

В пустыне Сухейль не нашел ей воды,
Не выручил их белый свет из беды.

Один он остался на свете, когда
Угасла его Гульдурсун, как звезда...

«Зачем, — молвил он, — эту участь терпеть?
С возлюбленной вместе хочу умереть!»

Сказал — и кинжалом над телом ее
Пронзил горемычное сердце свое.

Померк белый свет, и пропали, как сон,
Движенье вселенной, теченье времен.

Пустыня сокрыла в песках золотых
Высокую тайну о гибели их:

Честней умереть, не теряя лица,
Чем ждать малодушно иного конца!

Нет подвига выше, скажу тебе вновь,
Чем юную жизнь положить за любовь!

Цени свою женщину, слушатель мой,
Всегда она в трудностях рядом с тобой,

Будь верным ей другом, люби, не серди,
В морях ее слов жемчуга находи!

Лейли и Меджнуна я вспомнил — и строк
Излился в тетрадь лучезарный поток!

Творенье мое проживет сотни лет,
В нем царствует правда, в нем вымысла нет.

Прочтут его в самой далекой земле,
Рассказ о Сухейле не сгинет во мгле.

Всевышний, помилуй Сайфи Сараи,
Укрой от несчастий в чертоги свои!
В год Хиджры семьсот девяносто шестой
Свой труд завершил он молитвой святой.

[b](1394)[/b]


Перевод Равиля Бухараева. (Напечатано с разрешения автора - Ред.)
Источник: Поэзия Золотой Орды. – М.: Наталис, 2005. – С.152-160.

[url="http://tatarica.yuldash.com/culture/article1197"]http://tatarica.yuldash.com/culture/article1197[/url]

[torkel]

[b]Татарская легенда[/b]

[b]Филатова Светлана Андреевна[/b]


Я помню легенду... Дышала скала.
У хана в гареме отрада жила.
И только в объятьях любимых пленен,
Вкушал наслажденье и сладостный сон.

На шумном пиру, задыхаясь, приник
К отцовской руке юный витязь:"Старик!
Я выиграл битву! Вот - ножны врагов!
И я преумножил твоих берегов,
Вот - войны, рабыни и слава казны,
Бери их отныне! А мне - не нужны.
А мне же в награду - твой ласковый взгляд.
В ногах камнем лягу - и милости рад."

"Мой доблестный сын! Утешенья родник!
Достойны свершения," - молвил старик, -
"И красного злата, и блеска клинков.
Что нужно в уплату? Пойми стариков -
Великим подарком дарящий велик!
Проси! Всем богаты!" - ответил старик.

"Вовек не решился склонить бы главы,
Но сам ты открылся! Прошу - не молвы,
Не гордости ради - а сердцу в полон
Цветочек из сада, твой сладостный сон.
Твой пламень ей тесен, ты стар и устал.
Я ж тысячей песен прижался б к устам,
Я б нежил в ладонях прекрасную лань,
Ей - жить молодою. Вот - подвигу дань!"

Безудержной птицей слова в вышине...
"Тигрица, проститься приходится мне...
Что ж хмуришь ты брови? Довольно седин!
Твой взгляд жадно ловит мой ласковый сын.
По венам горячим пульсирует ток...
Ты, верно, гордячка! Прекрасный цветок..."

"Твоею любовью на свет рождена,
Жива лишь с тобою, тебе лишь нужна.
А юная зависть отравой бежит.
Со мной наигрались, удалый джигит?!"

"О, сердце мое ты сумела украсть!
Не в силах отдать! Ни лететь! Ни упасть!
И всех нас рассудит немая скала..."

Слова режут груди - стальные крыла...
Троим стало тесно, пусть свет и велик.
Печальная песня над морем парит.
Последним касаньем влечений и игр -
Умылся слезами расплавленный тигр.
И старый, и юный, мрачнее золы,
Пустили подругу у края скалы.
Скользнула прыжком в безвозвратную синь,
Сжигала смотрящих, царица рабынь.

"Отец! Ты велик!" - встрепенулся чужой.
"Твой дар безразмерен! Я - волен душой!"

И теплою песней дышала скала.
И - "только что - вместе! И - рядом была!"
И рваною раной метнулся за край
Великий и старый, "себе выбирай
По сердцу дорогу, по воле - удел."
И тигр одинокий к тигрице летел...

А юный спустился до плясок морских,
У берега моря присел и притих.
И тайну одна напевала волна,
О том, что тигрица любила двоих...

[torkel]

[b]Ахъяр Измайлов "Родник любви" [/b]

[b]РОДНОЙ ЯЗЫК [/b]

Татарским мой
родной язык зовется:
Аллахом мне
и матерью он дан.

Я говорю на нем,
и сердце гордо бьется —
Татарин я,
я — сын твой, Татарстан!

В нем песнь Тукая,
Кол Гали раздумья,
Мусы Джалиля
пламенный завет.

Его забыть
иль не любить смогу ль я?
Он — кладезь мудрости,
он — правды нашей свет.

Читаю стих,
пою с благоговеньем —
В нем все прекрасно:
каждый звук и слог.

Он — мой родник
любви и вдохновенья,
Начало всех
моих земных дорог! —

[torkel]

[b]Ахъяр Измайлов "Родник любви" [/b]

[b]МУСА ДЖАЛИЛЬ [/b]

Муса Джалиль...
Его все в мире знают.
Герой народа —
наш большой поэт,

О нем легенды
и стихи слагают.
Он в нашей жизни —
негасимый свет.

Не преклонил колени
пред врагами,
Не дрогнул пред
кровавым палачом,

Ведь в той войне
он защищал нас с вами —
И смерть была
герою нипочем.

Фашизма ада
выдержал вес муки —
Была в Победу
вера так крепка,

Что будет восхищать
он силой духа,
Шагнув в бессмертье,
многие века!

[torkel]

[b]Ахъяр Измайлов "Родник любви" [/b]

[b]ГАЗИЗА [/b]

За немилого, чужого

В жены отдали тебя.

Что ты сделала плохого,

Коль сурова так судьба?

Бирюза красива очень

На колечке золотом,

Но другого ищут очи

И все думы лишь о нем.

На глазах не сохнут слезы,

Позабыт навек покой.

В сновидениях и грезах —

Дом кирпичный над рекой.

Нет священней той округи —

Волжский плес и росный луг,

Там родители, подруги,

Там желанный сердцу друг.

Стала ты совсем седою

Хоть тебе немного лет.

Песни, полные тоскою,

И тоске — предела нет.

Я запомнил песни эти

Все печальные твои.

Как же трудно жить на свете

Без свободы и любви!

[torkel]

На горбоносом степняке,
Арканом тешась на ходу,
Припавши радостно к луке,
Мой пращур вел свою орду.

И под копытами трава,
И под стрелою супостат,
Все поникало, лишь молва
Росла, опередив набат.

Перед Московии царем
Татарин голову склонил,
Присяге, данной дикарем,
В роду никто не изменил.

В ответ на грозный ураган
В святом двенадцатом году
Мой прадед, славный партизан,
Был в стане славных на виду.

И он топтал своим конем
И супостата, и ковыль,
Степняк-татарин ожил в нем...
Могильный сон, архивов пыль.

И вашу кровь, и ваш порыв
Я унаследовал вполне:
В боях меня глушил разрыв
И конь носил по целине.

Все то, что тешило татар,
Влечет и радует меня:
Я и степняк, я и гусар,
Но нет ни степи, ни коня.

Кудашев

[torkel]

[b]Хади Такташ[/b]

[b]АЛСУ [/b]

На камень улиц падают снега,
Переметают санный путь.
Алсу, засунув руки в рукава,
Скользит по снегу.
Жарко дышит грудь,
Дыханье замерзает на ветру,
Девические кудри серебрит.
Алсу шалит.
И сердится Газза:

— Ну, перестань толкаться! — говорит.
-Не то уйду! —

Алсу кричит:

— Постой!

Все кончено! Не буду я шалить! —
А в самом деле снова норовит
Газзу в сугроб коварно повалить.
Идет по снежной улице Алсу,
Такой красавицей,
Такою недотрогою,
И так строга,

Но присмотритесь ближе — Окажется, что вовсе и не строгая!

А улица вечерняя шумит.
Все заняты, у каждого — свое!
У всех прохожих шубы на плечах,
Все в шапках, есть у каждого жилье.

И только барабуз — «извозчик, подавай» —-
Доволен жизнью все же не весьма:
Торчит на перекрестке день и ночь.
Продрог, бедняга. Лютая зима!

— Эй, не скучай! Студенты — богачи.
Тебя с конем мы купим, друг бабай.
Коль за десять копеек повезешь,
Уж так и быть, извозчик, подавай!

Алсу,

Как только в комнату вошла,
Как только пальтецо свое сняла,
К зеркальному осколку подбежала,
Заснеженные косы расплела,

— Газза, смотри, как волосы застыли!

— Алсу, они теперь красивее, чем были!
Идет тебе, идет! — ей говорит Газза.
Алсу глядит, глядит во все глаза.

Ведь вот какая милая Алсу,

Такою кажется прелестной недотрогою

И так строга,

Но присмотритесь ближе —

Окажется, что вовсе и не строгая.

Сегодня вечером
Творится что-то с ней:
То запоет она, то рассмеется,
А то забудется, и взор ее очей
Надолго неподвижным остается.

— А ну, Газза, учебники закрой —

Мне хочется тебя поцеловать!

Поцеловать мне хочется тебя,

Поговорить мне хочется с тобой!—

Газза невольно бросила работу

— Да ну тебя! Готовлюсь я к зачету!

Ведь солоно придется мне •—

Я срежусь по твоей вине!
Тебе учение дается так легко —
Позднее всех работать ты садишься,
Но раньше всех сумеешь сдать зачет

И раньше всех всегда освободишься! -
Так говорит она, но злости
Уж вовсе нет в ее речах.
Алсу с ребяческой улыбкой
Повисла на ее плечах.

И хочется Газзе послушать,
Работу отложив на час.
Алсу, смеясь, в глаза ей смотрит.
О чем же повести рассказ?

О том ли, как прекрасна юность
У ней, у девушки Алсу,
И как безумно, страстно любит
Она, Алсу, земли красу,

Красу вот этой новой жизни,
Красу сегодняшнего дня,
Вот эти годы, что несутся,
Ее волнуя и пьяня?

И вот она сегодня ночью
Посланье пишет старику (1)
(А кто ее старик — не знаем!).
И вот последнюю строку Она выводит:

(1) Принятое у татар ласково-ироническое обращение к мужу.

«Если очень
Скучаешь ты по мне, то пусть
Мое посланье успокоит
Порыв сердечный твой и грусть.

А я живу здесь без заботы.—
И подпись делает на фото:—
«Вот это я,
Алсу твоя!

Глянь, до чего красива я.
Негодник, цену мне ты знай
И на других не променяй.
Твоя Алсу счастливая!»

И кажется, что без труда
Ей все на свете удается,
Как будто юности заре
Вовек померкнуть не придется,

Она, Алсу, сама себе хозяйка,
Такою кажется прелестной недотрогою
И так строга,

Но присмотритесь ближе —

Окажется, что вовсе и не строгая.


И снова день.
В рабфак идет Алсу,

Такою кажется прелестной недотрогою,

И так строга,

Но присмотритесь ближе —

Окажется, что вовсе и не строгая.

Она немного запоздала,
Гуляла где-то, но теперь
Ни в чем как будто не бывало,
Смеясь, приоткрывает дверь,

Садится и за лекцией следит,
Но делает зачем-то вид,
Как будто бы и вовсе не следит,
И, на профессора не глядя,

Бросая взгляд куда-то вкось,
Профессорский длиннейший нос
Рисует на полях тетради.
Ей что! Готовиться к зачетам
Она позднее всех садится,
Но прежде всех кончает дело,
Чтоб прежде всех освободиться.


И пионеры славно потрудились:
Собрали множество утильсырья
И сусликов немало истребили —
Идут дела у ребятья!
Об этом съезду с радостью великой
Их представитель рассказал, ...
Дав обязательство не отставать от

взрослых,
Ребята покидают зал.
Да!
Пионеры потрудились славно —
Ловили сусликов, и чистили зерно,
И разводили кроликов исправно.

И это все, друзья, нисколько не смешно.
У нас
И старики
И дети наши
Метко
В одну цель дружно бьют: стремятся
сокрушить
Все трудности и можно завершить

В четыре года пятилетку!
В последние три года пятилетки
В колхозы мы должны закончить переход.
Ведь вот к чему нас этот съезд Победы
Столь убедительно зовет!
Покинув зал, пойдем мы к этой цели:
Все, что решили здесь,
Осуществим на деле!

1931

[torkel]

[b]Разил Вэлиев[/b]

[attachment=366850:________...________.jpg]

* * *
...[b]Эйе, минем кэчле рухымнан
Жир вэ кюклэр калтырар.
Х.Такташ[/b]

Елый-елый, сугыша-сугыша жирдэ
Акыл купме жавап эзлэгэн...
Йэ дуньяны узегэртэм мин буген,
Йэ булмаса, узем узгэрэм.

.......

К сожалению прихожится вручную править текст, заменяя невписывающиеся буквы... поэтому ограничусь меленькими отрывками.

[torkel]

Хәсән Туфан

[attachment=366851:________...________.jpg]

Урал эскизлары. Шигырьләр
Шигырьләр 1926-1928
Шигырьләр 1933-1951
Шигырьләр. Туган тел


Стихи

Календарь знаменательных дат: Хасан Туфан
Хасан Туфан, приверженный правде

--------------------------------------------------------------------------------
[b]Дом - музей Хасана Туфана[/b]

[attachment=366852:________..._______f.jpg]

Адрес: 423067, республика Татарстан, Аксубаевский район, деревня Старая Киреметь
Проезд: Авт. Казань-Аксубаево до деревни Старая Киреметь
Режим работы: Ежедневно с 8.00 до 17.00, кроме субботы и воскресенья
Интернет: www.museum.ru/M2656 - официальная страница

Новая экспозиция музея, открытая к 100-летию поэта, рассказывает о судьбе Х.Туфана и богатой истории деревни Старая Киреметь. В экспозиции представлены предметы татарского быта, копии документов, свидетельствующих о насильственном крещении татар в 1557 г., и просьба крестьян о возвращении их в магометанскую веру (1906 г.). Подробно представлена жизнь деревни с 20-х годов ХХ в.

Главная тема экспозиции - жизнь и творчество Хасана Туфана. Она знакомит с казанским периодом жизни поэта, ссылкой и пребыванием в родном селе. Воссоздан интерьер казанской квартиры, экспонируется копия личного дела Х.Туфана, репрессированного в 1940 г. и вернувшегося из сталинских лагерей в 1956 г. Из личных вещей в музее хранится рубашка, сшитая в ссылке самим поэтом, в которой он вернулся домой, книги 20-30-х годов ХХ в., написанные на татарском языке латинским шрифтом, и документы жены поэта Луизы Салиаскаровой, собранные за 16 лет ссылки мужа.

[torkel]

[b]Дэрдмэнд[/b]

[attachment=366853:________________.jpg]

[b]Мы*[/b]

Прошли года, прошли века и времена.
Ушли цари, ушли пророки, племена.
Прошли века — за караваном караван,
Пришло и вновь ушло из мира столько стран!

О, прах и тлен дворцовых стен и крепостей!
А под землей покрыта мглой гора костей!
Пески взметет бураном бед, исчезнет след,—
Так мы умрем, так мы уйдем на склоне лет.

Скиталец тот, кто в мир пришел на краткий час.
Взревело время, чтобы он пустился в пляс.
Оно зажгло гнилых надежд ненужный сор.
И привела его дорога... на костер...


[b]*Обращение к перу*[/b]

Перо! Открой — какой владеешь тайной,
Суть быстротечной жизни начертай мне.
С бумагою дружна слеза твоя живая,
Поведай грусть свою, свои желанья.

У дедовских могил, душа моя, бессонно
Досадою отцов, их горечью дыши!
Здесь черная земля — вся из обид и стонов.
Чьи это жертвы? Кто они — скажи!

Перо! Открой — какой владеешь тайной,
Суть быстротечной жизни начертай мне.
С бумагою дружна слеза твоя живая,
Поведай миру все обиды и желанья...

[torkel]

[b]Дэрдмэнд[/b]

[attachment=366853:________________.jpg]

[b]Солнца не жди...[/b]

Осень пришла — снег и дожди,
Сердце синей долины сковал ледок...
Высох цветок,
На тощем стебле — колючки остались.
Боль, боль...
Соловей!
Тебе острие иголки досталось.


[b]Корабль[/b]

И день и ночь
Грохочет море,
А паруса рвет ветер злой.
Не превозмочь,
Не переспорить,
Несет корабль к земле чужой.

Волна нагрянет, Ее кручина
Швырнет корабль страны родной.
Какая тянет
Нас пучина
И жертвы требует какой?

Поднебесье сокол режет крыльями,
Зорким, сильным быть ему завещано.
Никогда с ним не дружить ночному филину,
Чьи глаза на солнце вспыхивают бешено.

Пусть друга нет в стране ни одного кругом,
Но вся страна тебе не может быть врагом.

За материнский, отцовский кров
И тысячу жизней отдать не жаль;
За край, в котором родился и рос,
Последней капли крови — не жаль.

[torkel]

[b]Дэрдмэнд[/b]

[attachment=366853:________________.jpg]

[b]Расставание[/b]

Земля, где, играя,
Под солнцем я рос,—
Отчизна желанная, мы расстаемся.
О, ветер, который
Прохладу принес,
О, утро туманное, мы расстаемся.
И ты, что бежала Бегом да бегом,
И ты, что махала
Мне белым платком,—
Прощай, тонкостанная, мы расстаемся.

Прости мне, любимая, обиды нечаянные,
Слова, изреченные в горе, в отчаянье.
Страданья, в которых повинен я,— забудь,
Воспоминанья дурные — забудь!

Ты вспомни другое — как молоды были,
Любовным томленьем себя изводили,
О том, как смеялись, играли, любимая,
Не забывай, вспоминай, любимая!