Jump to content
Модераторы форума - Assembler & Bercana
  • Откройте аккаунт на Диспуте за 5 минут

    Продаете недвижимость, машину, телефон, одежду?  Тысячи  просмотров ежедневно на dispute.az  помогут вам. Бесплатная доска обьявлений.

АРХЕОЛОГИЯ, НЕКРОПОЛИСТИКА И ДРЕВНЯЯ КУЛЬТУРА


Recommended Posts

  • Replies 96
  • Created
  • Last Reply
  • 1 month later...

[b]Надмогильные памятники сибирских татар в музее археологии и этнографии Омского университета
Надмогильные памятники сибирских татар[/b]

[attachment=443572:seber_tatar_muzey.jpg]

Рис. 62. Надмогильные столбы 1) 32-1; 2) 22-172

13. Надмогильный столб (Рис. 62-1). Из дерева и алюминия. Вырублен вручную из ствола дерева, превращенного первоначальной обработкой в брус, квадратный в поперечном сечении со срезанными ребрами. Нижняя часть отломана, сохранилась фигурно-профилированная верхняя, состоящая как бы из нескольких геометрических фигур, отделенных друг от друга довольно глубокими вырезами. Внизу сплюснутый шар с уплощенными верхней и нижней поверхностью, от его середины вверх идет пирамидальное расширение, затем такое же сужение, выше вырезан квадратный параллелепипед, венчает всё усеченная пирамида со срезанными ребрами. К параллелепипеду прикреплена полоска алюминия, а к ее верху с помощью заклепки - вырезанный из алюминия полумесяц.

В. 69 см, сечение основного бруса 15 х 15 см, наименьшее сечение 6x6 см. Сохр. уцелевшей части удовл. Имеются трещины.

Такие столбы-памятники ставили на могилах тарские татары в XX в. с.Екатериновка Тарского района Омской обл.

1977 г., А.И. Петров

32-1

14. Надмогильный столб. Из дерева. По технике изготовления аналогичен предыдущему предмету. Нижняя часть, которая вкапывалась в землю, значительно разрушилась. Столб завершается фигурно-профилированным навершием, занимающим около 1/3 части высоты и состоящим из нескольких геометрических фигур, разделенных глубокими вырезами. От середины столба основания вверх идет пирамидальное расширение, затем сужение; затем 3 узких квадрата, разделенные неглубокими пропилами, отделяющие нижнюю фигуру от аналогичной; над верхней пирамидой кубическая фигура, над ней более узкая фигура со скругленными ребрами. К верхней части прибит гвоздем обломок железного листа, очевидно остаток какого-то металлического навершия.

В. 195 см, сечение 9x9 см, в. фигурно-профилированного навершия 66 см; сечение от 5 х 5 до 9 х 9 см. Сохр. удовл. Глубокие трещины.

Такие столбы-памятники ставили на могилах курдакско-саргатские татары в XX в. д. Саургачи Большереченского района Омской обл.

1978 г, Н.А. Томилов

22-171

15. Надмогильный памятник (Рис. 62-2). Из дерева. По технике изготовления аналогичен предыдущему предмету. Отличается большей простотой. Состоит из четырехгранного (квадратного в сечении, со срезанными ребрами) столба и навершия в форме расширяющейся от середины усеченной пирамиды, пирамидально срезанной вверху.

В. 99 см, сечение 16x16 см, в. навершия 30 см, сечение от 6,5 х 6,5 см. Сохр. удовл. Трещины, сильно разрушена нижняя (подземная) часть.

Данные об использовании и сборе аналогичны сведениям о предыдущем предмете.

22-172

стр. 175 - 176 из книги "Культура татар Западной Сибири в коллекциях музея археологии и этнографии Омского государственного университета". Омск, Издательство ОмГПУ, 2003

Link to comment
Share on other sites

[b]Итоги археологических работ в окрестностях Джукетау
(по материалам полученным в ходе археологических изысканий, проведенных летом 2007 года в городе Чистополе) [/b]

.....Согласно установившейся точке зрения, после распада золотоордынского государства граница заселенных земель в Казанском крае длительное время проходила по Каме, служившей естественной преградой, защищавшей жителей сел и деревень правобережья от набегов кочевников. В XVII вв. восточной части Закамья возникают села, строятся крепости-остроги. Кроме широко распространенных версий о времени первоначального заселения территории современного города Чистополя, в последние годы появились документы, свидетельствующие о существовании на месте города Чистополя татарской деревни. По переписи 1678 году в деревне Чистое поле осталось всего три двора ясачных «новокрещен»[1]. Русские переселенцы прибыли на место чистого поля 1679 году[2]. Согласно преданию, на месте Чистополя ранее существовал татарский город, имевшее другое название. Когда город был захвачен, все население было загнано в ледяную воду, с требованием крестится. Принявшие крещение татары были выпущены, они образовали крященские деревни в окрестностях Чистополя. Остальное население погибло, город был разрушен, и местность стало чистой как поле[3].

Примечательно, что одним из первых поселений нового времени в окрестностях современного города Чистополя является деревня Саввин городок или Жукотино (ныне Галактионово), называвшаяся так по расположению на территории знаменитого булгаро-татарского города Джукетау X - начала XV веков. Безусловно, Джукетау с его обширной округой – не только один из крупных во всех отношениях городских центров, известный в международном масштабе, но и хронологически первый объект городской цивилизации средневековья, в определенной степени задавший вектор развития региона в последующий период его развития.

Надгробие № 1[4]

(Размеры: 130 х 60 х 22)
эпитафия на арабском алфавите

[attachment=443579:image006.jpg]

Транскрипция:

1. Һүә-л-хәййү әлләзи лә йәмүтү!
2. Мүзаҗ Мирҗәбәр[5]
3. улы. Тарих җиати
4. җүр җирмеш
5. җал әте. Сәбәкбаз[6] айхы
6. әте. Рәхмәтуллаһи гәләйһи
7. рәхмәтән вәсигәтән!

Перевод:

1. Он (Аллаһ) живой, который не умирает!
2. Мужаз, Миржабара
3. сын. По летоисчислению семь-
4. сот двадцатый (720 – 1320/1321)
5. год, месяц Сабакбаза
6. было. Да будет милость Всевышнего
7. ему милостью обширною!

Надгробие № 2

(105 х 60 х 23, сломан)

Транскрипция:

1. Һүә-л-хәййү әлләзи лә йәмүтү!
2. Бәлүки. Балту улы Исмә-
3. гыйль зийарәте торыр. Рәхмәтү
4. Аллаһу гәләйһи рәхмәтән
5. вәсигәтән! Фани бәлүкедер.
6. Тарих җийате җүр
7. он алтты җал әте.
8. .............Аллаһ.............

Перевод:

1. Он (Аллаһ) живой, который не умирает!
2. Памятник сыну Балту, Исма-
3. гилу поставлен. Да будет милость
4. Всевышнего ему милостью
5. обширною! Из мира переселилась
6. по летоисчислению в семьсот
7. шестнадцатом году (716 – 1316/1317) было.
8. .............Аллах.............

Надгробие № 3

(110 х 50 х 25, сломан)

Транскрипция:

1. Әгузү билләһи минә-ш-шәйтани-р-
2. раҗим. Бисмилләһи-р-рахмәни-р-
3. рахим. Лә иләһә Аллаһу, Мөхәммәд расүлүлләһи.
4. Ошбу кабер........ Миңле.........

Перевод:

1. Прибегаю к Всевышнему от
2. сатаны. Именем Всевышнего, милостивого,
3. милосердного. Нет бога кроме Аллаха и Мухаммед пророк его.
4. Это могила ... Минле...

(Данное надгробие возможно более позднего времени.

Надгробие № 4

[attachment=443581:image008.jpg]

(130 х 65 х 25)
старинная эпитафия на арабском алфавите

Транскрипция:

1. Әл-хөкмү лилләһи әл-галиййү-л-кәбир!
2. Күллү нәфсү заикатү-л-мәүтә сүммә иләйнә
3. төрҗәгунә! Мөхтәр улы мөрәттибе әртәб
4. Мирхәзәр әбрәр бәлүке.
5. Рәхмәтуллаһи гәләйһи рәхмәтән вәсигәтән!
6. тарих җиате җирх тухр
7. җал әте, мөбәрәк зөлкагъдә
8. айхы чәршәнбә көн вафат
9. болты.

Перевод:

1. Верховный суд принадлежит Всевышнему!
2. Всякая душа вкусит смерть, после вы
3. вернетесь к нам (Аллаһу)! Высокопочтенный сын Мухтара,
4. эталон высокочестивости (Э)мирхазар.
5. Да будет милость Всевышнего ему милостью обширною!
6. По летоисчислению семьсот девятый (709 – 1309/1310)
7. год, месяц Зулькагда,
8. четверга дня ушел из жизни
9. было.

Надгробие № 5[7]

[attachment=443583:image004.jpg]

(176 х 65 х 22, сломан)

Надпись на могильном камне

Транскрипция:

1. Һүә-л-хәййү әлләзи лә йәмүтү,
2. вә күллү хәййин сәваһу сәйамуту!
3. Галимнәргә тәрбййәт кылган,
4. заһидларга сеүгән, мәсҗед
5. гиймарәт кылган, үкүз
6. һәйратлиг Маҗар кади (?) оглы
7. Исмагил зийарәте бу. Рәхмәту-
8. л-лаһи гәләйһи рәхмәтән васигәтән!
9. Вафат болты: тарих җе-
10. ти җүр он бир җал, рәҗәб
11. айхы җирме әкези[8] көн әти.
12. Әл-мәүтү бабун,
13. вә күллү-н-на-
14. си даһһилүһү!

Перевод:

1. Он (Аллаһ) живой, который не умирает,
2. а все живущие, кроме него умрут!
3. Давшего воспитание ученым,
4. любившего набожных, мечети
5. воздвигавшего, множества
6. благих дел совершившего Маджар-кази (?) сына,
7. Исмагила, место погребения это. Да будет милость
8. Аллаха над ним милостью обширною!
9. Скончался: по летосчислению семь-
10. сот одиннадцать лет (711 -1311/1312), раджаба
11. месяца двадцать второй день был.
12. Смерть – дверь,
13. и все лю-
14. ди войдут в нее!

Надгробие № 6

(175 х 70 х 20)

Транскрипция:

1. Һүә-л-хәййү әлләзи лә йәмүтү,
2. вә күллү хәййин сәваһу сәйамуту![9]
3. ... уар ... р-җи Ибраһим
4. улы Исхак зийарәте кү.
5. Вафат болту. Тарих җети
6. җүр вә отур б... ри җал рамазан
7. айхы оним көн әти. Аллаһу Тәгалә
8. ... с-р а-г-л-и а...
9. р-т ... х-х-р-ә болту
10. ..................
11. раһманир-р-
12. раһими.

Перевод:

1. Он (Аллаһ) живой, который не умирает,
2. все живущее умрет!
3. … Ибрагима
4. сына, Исхака, место погребения это.
5. Скончался: По летоисчислению семь-
6. сот тридцать первый (731 – 1330/1331) год, рамазана
7. месяца десятый день был. Аллах Всевышний
8. ………………………
9. ……………… было
10. ………………………
11. милосердного,
12. милостивого.

Надгробие № 7[10]

(112 х 60 х 20)

Транскрипция:

1. Әл-хөкмү лилләһи әл-галиййү-л-кәбир!
2. Дад улы Хатала-йори
3. бәлүкү. Рәхмәту-л-лаһи
4. гәләйһи рәхмәтән васигәтән!

Перевод:

1. Верховный суд принадлежит Всевышнему!
2. Дада сына, Хатала-йори,
3. надмогильный памятник. Да будет милость Аллаха
4. ему милостью обширною!

Надгробия № 8 и № 9 (нижняя часть, верхняя не найдена)

(40 х 70 х 20; 45 х 60 х 23)

Link to comment
Share on other sites

[b]Из истории Мензелинского края - Надгробные памятники

М.И. Ахметзянов[/b]

...В последние годы во время археографических исследований были обнаружены неизвестные образцы татарской эпиграфики XVII века.

В июне 1977 года была изучена надпись на камне на так называемой "Могиле святого" у деревни Салагуш Агрызского района Татарстана. Своим внешним видом эта надпись сильно отличается от обычных татарских эпиграфических памятников.

Сплошная каменная плита имеет форму зеркала, бордюры выступают над поверхностью с текстом на 1 см. Ширина плиты - 50 см, высота -1м, ширина бордюра - 5 см.

На верхней части каменной плиты мелкими арабскими буквами выведено имя человека, сделавшего надпись: "Написал, Дусмет, сын Тиляша". Ниже приводятся суры из Корана. После восьми строк аятов из сур выведена узенькая орнаментная линия, под которой сохранились восемь строк, написанных на татарском языке.

Как видно по содержанию, это надгробный камень, значит, такие у нас имелись. 1069-й год по хиджре совпадает с 1658-м годом по руми стилю, 29 ноября. Тогда земли между Иком и Белой (Камой) принадлежали Великой Нугайской Орде, поэтому татары, проживающие на правобережье, не могли спокойно переходить на левый берег. Однако это уже было время распада Нугайской Орды, и Москва потихоньку прибирала ее земли к своим рукам. На левом берегу Волги стали поселяться татары-казаки. В этом можно убедиться в родословной книге. Возможно, что село Бигишево, что у города Челны, было собственностью Бигиша, имя которого написано на Салагушском надгробном камне. Мурза по имени Бигиш жил в XVII веке на территории нынешнего Агрызского района. История переселения татар-казаков с правого берега Волги на левый сохранилась в Мензелинском районе Татарстана. В сентябре 1992 года мы слышали, что у села Бикбулово обнаружена могила святого с надгробным камнем. Камень этот мы нашли очень быстро, помог председатель исполкома Бикбуловского сельского Совета Ильгиз Закиров. Камень хранится в 3-4 километрах от села, в поле на старом кладбище. Здесь есть еще один камень, относящийся в XVII веку.

В статье исследователей Р. Марданова и И. Хадиева дается подробное описание и анализ текста татарского надгробия, датированного ноябрем 1658 г. и сохранившегося в д. Салауши Агрызского района Республики Татарстан. Информацию, содержащуюся в эпитафии, авторы дополняют сведениями из документов Российского государственного архива древних актов.

[attachment=443594:agerze_s...h_euliya.jpg]

[b]«Ык белән Идел арасында шәһит...»[/b]

Әгерҗе төбәгендәге татар зиратларында сакланган, тарихи һәм фәнни җәһәттән игътибарга лаеклы элекке кабер ташларын гыйльми өйрәнү максаты белән 2000 елның яз һәм көз айларында эпиграфик экспедицияләр үткәргән идек. Аның нәтиҗәләре буенча «Гасырлар авазы - Эхо веков» журналында мәкаләбез дә басылды1. Анда (шулай ук башка язмаларыбызда да) Салагыш халкы «Әүлия кабере» дип йөртә торган иң борынгы ташъязманы таба алмыйча калуыбыз әйтелгән иде. Ниһаять, без аны табып, җентекләп өйрәндек һәм бу язмабыз нәкъ менә шул ядкарь - 1658 елның көзендә һәлак булган өч кешегә куелган таш турында.

Борынгы язмаларны өйрәнүче галим Марсель ага Әхмәтҗанов әлеге ташны 1977 елда күреп укыган һәм бу хакта беренче мәртәбә 1983 елда дөнья күргән мәкаләсендә белдергән иде2. Әмма без, әйткәнебезчә, 2000 елның язындагы экспедициябездә Салагыш авылындагы әлеге борынгы ташны таба алмыйча калган идек. Ул чагында безне ялгыш икенче каберлеккә - халык телендә «Өч тирәк» дип йөртелә торган зиратка юнәлткән булганнар. «Өч тирәк» зираты Салагыш авылыннан ике чакрым чамасы читтәрәк (көньяк-көнбатыштарак). Сөйләнә торган риваятьләргә караганда, ул урында 400-500 еллар элек авыл булган. Койма белән әйләндереп алынган һәм каеннар үсә торган ул каберлектә бернинди дә кабер ташы юк. Ул чагында иске ташъязманы тапмагач, моңа кадәрге мәкаләләребездә М. Әхмәтҗанов өйрәнгән таш безнең тарафтан табылмады дип язган идек3.

Бу мәсьәләне ачыклап бетерү максатыннан мәгълүматлы кешеләрдән тагын да сораштык. Нәтиҗәдә, Салагыш авылындагы «Әүлия кабере»нең «Өчтирәк зираты»ннан аерым булуын һәм аның «Яңа зират» дип йөртелә торган зират янында гына икәнлеген ачыкладык. Ихтимал, ташъязма да саклангандыр дип, 2007 елның 26 май көнендә Салагыш авылына барып, «Яңа зират»ның авылга караган ягына утыртылган куе наратлыкта «Әүлия кабере»н табуга ирештек. Борынгы ташъязма истәлек, язулар уелган алгы тарафына авышкан хәлдә калкып тора. Ташның текстын укып, тулаем күчереп алдык һәм фоторәсемгә төшердек.
Салагыш авылында 1658 елгы кабер ташы

Вак кына итеп уелган язулы, төгәл датасы 1658 елның ноябренә карый торган бу таш Әгерҗе төбәгендәге иң борынгы тарихи истәлек булуы белән әһәмиятле. Аны мулла Дусмәт Теләш улы язган. Әлеге ташта исемнәре уелган затларга бәйле тарихи вакыйгалар турында Россия дәүләт борынгы актлар архивында да мәгълүматлар табылды. Ташка язылганнарны һәм архив чыганакларын җентекләп өйрәнгәч, бу каберташ язмасында исемнәре күрсәтелгән Салагыш кешеләренең Ык елгасы буенда, үз биләмәләрен саклап, руслар белән бәрелеш вакытында һәлак булганлыклары ачыкланды.

Бигәш улы Бикколга һәм аның ике улына уртак куелган 1658 елгы бу ташның биеклеге 110 см, киңлеге 51 см, калынлыгы 9 см. Аның тексты алгы ягында, вак хәрефләр белән 18 юлда уеп язылган. Ташның алгы як өслеге 5,5 см киңлегендәге чыгынкы кайма белән уратып алынган.

Ташъязманың тулы тексты түбәндәгечә:
1)I әл-хәййе әлләзи
2) битеде Теләш угылы Дусмәт хафиз
3) лә йәмүт вә һуа
4) көлли сә-йәмүт калә Аллаһы
5) сөбханәһә вә тәгалә вә ма тәдәррә нәфсин
6) арзи тәмәүт
7) иннә Аллаһы гъәлимүн хәйрүн калә ән-нәби гъәләйһи-с-сәлам
8) көлли нәфсин заикъәт калә [ән-]нәби гъәләйһи-с-сәлам
9) әд-дөнйа сагъәт тәҗгъәлиһа тагъәт ка-
10) -лә ән-нәби гъәләйһи-с-сәлам әд-дөнйа миз[р]агъәт-ел-ахирәт
11) әра әд-дөнйа хәрабән би-и[гъти]бари фәла йәбкъә мәдамән би-л-карариII
12) күрәрмен дөнйаны вәйран бары һәмишә
13) бакый ирмәс йук карары тарих төгә-
14) -л мең узуб алтмыш тугузда ду-
15) -ңуз йылында сәфәр ай[ы]ның ахырында Бигәш
16) угылы Биккол ике угылы берлә Икъ берлә Идел арасында шәһид
17) ли-л-фәнадин даре-л-бәкага рәхмәт кылсун
18) Хак тәга[лә] киҗ те

М. Әхмәтҗанов бер мәкаләсендә шушы таш турында мәгълүмат биреп, түбәндәгечә язган иде.
«Һиҗрәт тарих 1069 руми стиль белән 1659 нчы елга туры килә. Ул вакытларда Икъ-Идел (Чулман. - М. Ә.) арасындагы җирләр Бөек Нугай урдасы милке булган. Шунлыктан Чулманның уң ягындагы татарлар сул якка бик тынычлап чыга алмаганнар. Ләкин бу дәвер нугайлар урдасының таркала бару дәвере булып, Мәскәү хөкүмәте аның җирләрен әкренләп үзләштерүгә керешә. Чулманның сул ягына казаклы татарларны утырта башлыйлар. Бу хәлләр шәҗәрәләр белән дә раслана. Чаллы шәһәре янындагы Бигәш авылы Салагыш каберташында язылган Бигәшнең милке булу ихтималы бар. Бигеш исемле мирза XVII гасырларда хәзерге Әгерҗе төбәгендә яшәгән4».

М. Әхмәтҗанов мәкаләсендә бу ташның датасы бер елга ялгыш күрсәтелгән. Чөнки һиҗри 1069 елның сәфәр ае ахыры милади ел исәбе буенча, дөреслектә, 1658 елның ноябренә туры килә.

Таштагы язулар бик вак булуы һәм начаррак күренүе сәбәпледер, М. Әхмәтҗанов 2 нче юлдагы «Дусмәт» дигәннән соңгы, бераз өскәрәк борып язылган «хафиз» сүзен күрмичә калган. Шулай ук текстның 16 нчы юлында Икъ (Ык) һәм Идел сүзләре арасына түбәнге яктан тагын да ваграк хәрефләр белән өстәп уелган «берлә» сүзе дә галимнең игътибарыннан читтә калган.

Бу ташта язылган Бигәш дигән затның исеменә бәйле фаразыбызны без дә моңарчы белдергән идек. Ягъни, Мүшик исемле, хәзерге вакытка беткән авылның элек Бигәш исемендә йөргәнлеген әйтеп, бу атаманың Салагыш янындагы ташта язылган Бигәш белән бәйле булуы ихтимал дидек5.

Link to comment
Share on other sites

[b]Эпитафические памятники Лаишевского района
М.И. Ахметзянов[/b]

Территория Лаишевского района еще в период Казанского ханства являлась одним из самых густонаселенных исторических регионов. По сведениям "Таварихе Булгария" Хисамутдина Муслими, после погрома, совершенного среднеазиатским правителем Аксак Тимуром в некоторых городах Золотой Орды, в 1395 году многие жители города Булгара покинули свой город и устроились на новых, более безопасных местах. Среди них был и старик Лаиш, который вместе со своим семейством появился на правом берегу реки Агидель (в те времена часто так называлась Кама). Впоследствии они обосновали д. Лаишево 1. Вторично название Лаишево упоминается под 1549 годом в письме ногайского мирзы Юнуса Ивану Грозному, где говорится о наличии в Казанском ханстве Лаишевского перевоза через р. Каму 2. Писцовая книга XVI-XVII столетий также однозначно признает Лаишево бывшим татарским селением Казанского ханства. То, что Лаишево представляло собой значительный населенный пункт Казанского ханства, не вызывает сомнения. Перевоз этот был в руках правителей татарского государства. После завоевания Казанского ханства Московским государством в 1552 году Лаишево превращается в один из оплотов новой колониальной администрации.

Сокращение численности татарского населения в регионе в результате колониальной политики Москвы, отразилось и в сохранности исторических памятников прошлого.

На сегодняшний день с территории Лаишевского района нам известно лишь два эпитафических памятника XVI-XVII столетий. А булгарские эпитафические памятники вообще отсутствуют, хотя в соседних районах обнаружено их во множестве.

Самый древний эпитафический памятник в районе был обнаружен в 1950-е гг. в окрестностях д. Епанчино. Эпитафия изучена известным ученым-эпитафистом Г.В. Юсуповым. Текст написан арабским письмом. К сожалению, местность, где находилось это селение времен Казанского ханства, осталась в зоне затопления Куйбышевского водохранилища. Публикация Г.В. Юсупова 3 представляет для нас единственную возможность познакомиться с фрагментами текста безвозвратно утерянного памятника. Приведем его в переводе на русский язык (строки даются по порядковым номерам):

[b] "1. Сказал бог всевышний: всякая душа вкусит смерть;
2. (после к нам) вернется.....................................
3 ......................................................................
4. .......................................................................
5. по летоисчислению в девятьсот
двадцать
6. шестом, в мухарраме месяце то было ....................
7. .............сын............... Искандар из мира
тленного в мир вечности перевелся ". [/b]

Дата: январь-февраль 1519 года (по милади)

Link to comment
Share on other sites

[b]Эпитафические памятники Лаишевского района
М.И. Ахметзянов[/b]

[b]Эпитафия XVII столетия из с. Именьково[/b]

Эпиграфический памятник находится в огороде одного жителя в центре села. Текст эпитафии нами изучен в 1983 году. Он состоит из семи строк, написан арабским письмом, почерком сульс, рельефно. Седьмая строчка расположена вертикально и означает подпись мастера.

Перевод текста

[b] "1. Он живой, который не умирает, все живущее умрет. Сказал пророк, да будет мир над ним.
2. Мир есть час, так используй его в богоугодных делах.
3. .......................................................
4... ....... По летоисчислению тысяча
восемьдесят втором .........
5. говорят было, Туйкилде хафиз сын Ка.... ка....
6... ... ... .
7. Написал это Кильмухамед сын Ишмана "[/b].

Дата: 1672 год (по милади).

Памятник из с. Именьково является ценным историческим источником второй половины XVII столетия. Текст эпитафии свидетельствует о грамотности и образованности татар, также о том что дела религии и просвещения в селе были в ведении хафиза Туйкилде. Памятник является образцом резьбы по камню и каллиграфического искусства знаменитого татарского резчика по камню XVII столетия Кильмухамеда сына Ишмана.

Образцы татарской эпитафики первой половины XIX в. из с. Сингели

1 эпитафия
Перевод текста:

[b] "1. По арабскому летоисчислению в 1237 году.
2. супруга Валита сына Мурата
3. дочь Сайфуллы в возрасте 23 лет из мира тленного
4. в мир вечности (перевелась)
Да Аллах помилует ее ".[/b]
Дата: 1822 год (по милади)

2 эпитафия
Перевод текста:

[b] "Сахибджамал
дочь Сайфуллы
из с. Сингели умерла
в возрасте 58 лет.
Аллах пусть
помилует ее милосердием ".[/b]

Памятник без даты, по типологии датируется предположительно первой половиной XIX столетия. Разумеется, в татарских кладбищах Лаишевского района встречается немало эпиграфических памятников XIX-XX вв. Например, в д. Татарский Кабан сохранились могильные плиты предков известных казанских купцов Сайдашевых. Однако эти эпитафии пока не изучены, они ждут своего исследователя.

1 История Татарии в материалах и документах. - М., 1937. - С. 43.
2 Юсупов В. Г. О роде князей Юсуповых. - СПб., 1867. Ч. II. - С. 62.
3 Юсупов Г. В. Введение в булгеро-татарскую эпиграфику. - М., 1960.

Статья М.И. Ахметзянова "Тайна эпитафий" из книги "История Лаишевского края", 1997

Link to comment
Share on other sites

[b]Ташлардагы татар тарихы
3 мая 2008 г
Эпиграфические памятники представителей рода Акчуриных

Наиль ТАИРОВ[/b]

В специальную группу источников следует выделить эпиграфические надписи на надмогильных памятниках представителей рода Акчуриных и их близких. Поиски, выявление и расшифровка этих надписей позволили установить годы жизни, места захоронения Акчуриных и ввести в научный оборот ценный материал.

Говоря о родословной семейства Акчуриных, хотелось бы особо отметить - их род ведет свое начало из глубины веков. В поисках своих корней герои данного издания добились завидных успехов: дошли до князя Адаша, жившего в XV веке.

Фамилия Акчурины получила определенное распространение в Российской империи (Саратовская, Самарская, Пензенская и др. губернии). Среди них были и предприниматели. Но масштабы их деятельности несравнимы с размахом деловой активности симбирских Акчуриных. С территории современной Пензенской области ведут свои корни и известные братья: генерал-полковник Расим Сулейманович Акчурин и кардиохирург Ренат Сулейманович Акчурин, ветеран Великой Отечественной войны, участник парада Победы - Абдулла Закирович Акчурин. С этим краем связана и известная представительница татарской литературы до 1917 г. Махбубджамал Акчурина (1869-1948). Она - автор ряда рассказов, опубликованных на страницах журнала "Шура". Один из самых больших ее рассказов "Шэфкатсез ата яки мишэрлэр тормышы" ("Безжалостный отец или жизнь мишарей") был издан отдельной книгой в Оренбурге в 1914 г. Отдельные факты биографии дают нам основание предполагать, что писательница была родственницей (видимо, дальней) героев нашей книги.

Link to comment
Share on other sites

[b]Ташлардагы татар тарихы
3 мая 2008 г
Эпиграфические памятники представителей рода Акчуриных

Наиль ТАИРОВ[/b]

Курамша Акчурин скончался 17 июля 1868 г. и был похоронен 18 июля на кладбище (зирате) деревни Старое Тимошкино, о чем сохранилось свидетельство, датированное 21 июля того года. Документ подписан указным муллой соборной мечети деревни Бурханитдином Насретдиновым, волостным старостой Мрясовым и волостным писарем. Впоследствии на могиле Курамши его сыном Тимербулатом был поставлен красивый памятник с надписями на арабском и татарском языках.

Следует сказать, что одни авторы неправильно называют дату смерти Курамши, другие правильно определяют эту дату, но время его рождения не указывают. Расшифровка надписей памятника позволяет нам утверждать, что Курамша Абдуллович родился в 1796 г.

Свое последнее пристанище Акчурины нашли как на территории бывшего СССР, так и за его рубежами. Как известно, в основном они жили и трудились в Симбирской губернии России. Следовательно, поиски логично проводить в названной части современной Российской Федерации.

Есть несколько мест, где Акчурины похоронены компактно. Среди них выделяется кладбище деревни Старое Тимошкино (Зия) Симбирской губернии (ныне - р.п. Старотимошкино Ульяновской области). Оно расположено на окраине рабочего поселка Старотимошкино, где начинается дорога в соседнее татарское село Калны (Калда). Любой путник обращает внимание на старинные эпитафии на памятниках, недалеко от ограды. Именно здесь нашли свой последний приют Акчурины, в том числе и Курамша Абдуллович. В нескольких шагах от могилы Курамши покоится прах его жены Хабибы. Здесь же похоронен сын Курамши Абуталиб. Он скончался в 1842 г.

По истечении времени надмогильные памятники сохранились. Однако одни памятники обросли мхом, почернели, потеряли четкость отдельные буквы, цифры и даже целые строки, другие уже раскололись, разрушились.

Следуя известному татарскому изречению "Бабасының каберен белмәгән, тормышның кадерен белмәс" ("Кто не знает могил предков, тот не знает ценностей жизни") всем нам (местному населению, краеведам, ученым) необходимо сохранить для потомков названные памятники...

Link to comment
Share on other sites

[b]Ташлардагы татар тарихы
3 мая 2008 г
Эпиграфические памятники представителей рода Акчуриных

Наиль ТАИРОВ[/b]

Сулейман Акчурин скончался 30 ноября 1864 г. Симбирский купец 1-й гильдии, потомственный почетный гражданин С.А.Акчурин был похоронен на кладбище д. Старотимошкино. Над могилой был установлен памятник, обнесенный кирпичной оградой...

Кроме особняка в д.Старое Тимошкино, Сулейман имел дом и в Симбирске. Этот дом имеет интересную историю. Архивные документы говорят о том, что он был приобретен Акчуриными в 1864 г. у статс-советника Александра Никифоровича Скрибицкого. Позднее домом владела вдова Сулеймана Акчурина Махмуб-Земал. В 70-х гг. хозяином дома стал Хасан Сулейманович Акчурин. Следовательно, мы можем говорить, что здесь провели свои детские годы дети Хасана, сын Юсуф Акчура - прожил здесь до отъезда в далекую Турцию и его сестра. После смерти Х.С. Акчурина и отъезда его семьи в Турцию дом перешел к новым владельцам из этого же рода.

19 сентября 1906 г. в сельце Гурьевка Водорацкой волости Карсунского уезда Симбирской губернии скончался один из крупнейших предпринимателей из татар России - Тимербулат Курамшевич Акчурин.

По утверждению внучек, утром в день кончины, он собрал всех своих детей, близких. Последние получили напутствия, а после обеда отца не стало.

В последний путь главу семейства и товарищества провожали все жители с.Гурьевка, из окрестных сел и деревень. Особенно много провожавших было из деревни Старое Тимошкино, родины покойного.

В отличие от своего отца Курамши, который похоронен в д.Старое Тимошкино, Тимербулат, по его завещанию, похоронен в с.Гурьевка. Видимо, этим он хотел показать, что данное сельцо стало его второй родиной. Здесь он совершал главные дела своей жизни.

Впоследствии память отца увековечили сыновья, установив надмогильный памятник, который, к счастью, сохранился по сегодняшний день. Могила славного сына татарского народа находится на территории татарского кладбища села Гурьевки (ныне город Барыш Ульяновской области). На мраморной плите высечены поэтические строки, а также шеджере (родословная Акчуриных). Надпись гласит: "Тимербулат сын... Хурамши, сын Габдуллы, сын Сафи, сын Шагали, сын Гаделыпи, сын Мората, сын Эсэйена, сын Нугая, сын Байбика, сын Бикбулата, сын Ирмякяй, сын Булаша, сын Акчуры, сын Адаша".

Этот уникальный памятник и родословную рода удалось первым обнаружить, описать и сфотографировать автору этих строк. Полную расшифровку текста родословной и надмогильных памятников купцов и фабрикантов Акчуриных сделал известный археограф, ученый, доктор филологических наук Марсель Ахметзянов. Снимок памятника и текста родословной впервые опубликован М. Ахметзяновым и Н.Таировым в статье "Габдулла Тукай и Тимай бай" (См.: Татарстан, 1993, № 9, с. 75- 76). Копия фотоснимка памятника с текстом родословной передан нами в Музей национальной культуры при НКЦ "Казань", где демонстрируется на выставках.

Как и большая часть татарского населения дореволюционной России, Акчурины были верующими людьми, следующими законам ислама.

Представители старшего и среднего поколения Акчуриных регулярно посещали мечети. По воспоминаниям современников, молодые фабриканты и купцы приходили в мечеть по праздничным дням, пятницам и в месяц священного рамазана практически ежедневно. Для всех поколений Акчуриных было характерно бережное отношение к могилам предков, к их памяти. Об этом говорят ухоженные могилы и прекрасно сделанные надмогильные памятники, для изготовления которых Акчурины привлекали лучших специалистов, в том числе Лутфуллу аль-Альмяти. На одном из памятников Акчуриных есть такие строки (на арабском языке):

[b] Пусть не обольщается тот, кто
будет жить после нас.
Ведь дни жизни очень коротки.
Мы поняли, что лучший провиант в жизни -
это богобоязненность.
И эта прибыль настоящая, а
то, что кроме нее - убыток.[/b]

На другой плите высечены слова, имеющие глубокий смысл:

[b] Кто посетит мою могилу,
То пусть будет уверен,
То же самое
Постигнет и его.[/b]

Перевод А. Мингалеева, И. Зиганшина

использован текст из книги:
Таиров Н.И. Акчурины.- Казань: Татар, кн. изд.-во, 2002

Книга Н.И.Таирова посвящена малоизученной проблеме истории татарского народа: формированию и развитию национальной буржуазии дореволюционной России. Здесь рассматривается жизнь известных симбирских купцов и фабрикантов Акчуриных, их торгово-промышленная и благотворительная деятельность. Издание адресовано преподавателям, студентам, всем, кто интересуется вопросами истории Татарстана и татарского народа.

Link to comment
Share on other sites

[b]Үткәннәрне таш сөйли (Мари-Эл, Бәрәнге районы)
Марсель Әхмәтҗанов[/b]

Йошкар-Ола шәһәреннән чыккан яхшы асфальт юл урманнар, үзәннәр, калкулыклар аша үтеп, Бәрәнге район үзәгенә хәтле килеп керә. Юл кырыйларында декоратив бизәкләр төшерелгән павильоннар күренеп кала. Явымлы көннәрдә, эссе кояш астында юлчыларга ышыкланыр урыннар инде болар. Шул юллардан узганга үзебезнең яклар искә төшә. Арча да кара туфраклы зона түгел, асфальт-битумы да үзебездә бар, ләкин безнең юллар чагыштыргысыз начар. Юлчылар өчен корылган павильоннары да котны очырырлык, күбесе ташландык. Кама-елгасының уң ярындагы районнар бар да көлсу туфраклы зона, үзләре Мари-Эл хәтле мәйданны билиләр, ә юллары... Россиянең көлсу туфраклы өлкәләренә караган льготалар Татарстанга эләкмәде шул.

Бәрәнге районы тарихында багышланган крайны өйрәнү музее мөдире Әлфия ханым Сибгатуллина безгә, Галимҗан Ибраһимов исемендәге Тел, әдәбият һәм тарих институтының археографик экспедиция вәкилләренә күп ярдәм итте. Аның тырышлыгы белән оештырылган музейда татар крестьяны тормышына кагылышлы, бүгенге көндә инде бөтенләй югалып беткән дип саналган хуҗалык әсбаплары саклана. Бәрәнге ягы җәлилчеләр белән бәйле булганлыктан, аның музеенда Муса Җәлил көрәштәшләре эшчәнлегенә караган документлар да куелган. Шагыйрь Мансур Гаяз хатирәсе дә онытылмаган.

Бәрәнге авылы соңгы елларда бик зурайган, административ биналарга, яңа корылмаларга баеган. Авыл эчендәге элекке иркенрәк урыннарга да йортлар салганнар.

Авылның үсүе күңелле булса да, икенче яктан ул тарихи истәлекләрне җимерү исәбенә бара. Бүгенге көндә Бәрәңгенең борынгы зираты бетерелеп, аның урынында ял паркы ясалган. Зираттагы язулы ташларның бер өлеше ватылып беткән, бер өлеше башка зиратка ташылып әрдәнәләп өелеп куелган.

Паркка әйләндерелгән зиратны туздыру сугыш вакытларында ук башлана. Андагы борынгы язулы ташларны акшар (известь) кайнату өчен авыл халкы ватып юкка чыгара башлый. Халык күңелендәге иң изге хисләрне таптау-җимерүнең бер мисалы инде бу. 1930 елларда Бәрәнгедән йөзләгән гаиләне «кулак» ясап сөрү дә аның башлангычы була.

Әрдәнәләп өйгән иске кабер ташлары... Алар мүкләнгән, туфрак белән капланган. Ватылмый калганнары сирәк. Күбесе берничә кисәккә аерылган. Тарих шулай инде, хәтта ки ташка язган истәлекне дә югалтырга тырыша, ә берәүләр аны саклар өчен көрәшә. Әнә, пенсия яшендәге татар хатыны шул ташларның серләрен белергә теләп арык куллары белән авыр плитәне әйләндерешә. Көне буе таш әрдәнәсен актару шуны күрсәтте: Бәрәнгенең иске зиратыннан бары XIX-XX гасыр ташлары гына сакланып калган. Кызганыч, әлбәттә, кайбер галимнәребезнең әйтүенә караганда анда XVI гасыр кабер ташлары да булган. Моның булуы бик ихтимал, чөнки Казан артындагы күп кенә авылларда «Бәрәнге ташы»ннан ясалган эпиграфик истәлекләр сакланган. Эпиграфик истәлек язу өчен Бәрәнге авылы тирәсендәге карьердан файдаланганнар. Ташны кирәк үлчәмдә пычкы белән кисеп чыгарганнар. Карьерда чакта таш йомшак була. Аны чыгарып эшкәртеп, өстенә тарихын язганнар, шуннан соң таш ката барган, озак елларга чыдарлык хәлгә кергән. 1920-1930 елларда Бәрәнгедә кабер ташлары ясаучы-язучы Әхмәт бине Хафизетдин исемле оста була. Әхмәт бине Хафизетдин авыл тарихын язган укымышлы да. Аның кулъязма тарихы Галимҗан Ибраһимов исемендәге Тел, әдәбият һәм тарих институтының кулъязмалар бүлегендә саклана. Шулай ук «Кече Бәрәнге зираты» исемле каберлектә 1918 елда Зәйнелгабидин исемле останың имзасы куелган бер матур истәлек тә сакланган.

«1918 нче елда, 19 нчы дикәбердә чалыб дәфен кылынды: Гаишә Шакирҗан кызы Хәкимова. Моны яздыручы Шакирҗан Әхмәтҗан угълы Ахуни. Язучы Зәйнелгабидин».

Язу гарәп графикасында башкарылган.

Бәрәнге авылы эчендә янә бер иске зират бетү алдында тора, аның ташлары 1930-1940 елларда куелган. Бүгенге көндә анда күммиләр. Бу зиратларның хуҗалык корылмалары астында калу куркынычы бар. Авылда, ике күмелми торган зираттан башка, тагы өч зират бар. Безгә аларны да өйрәнеп чыгарга туры килде. Бәрәнге зиратларында 1851 елдан да иртә язылган таш сакланмаганлыгы мәгълүм булды.

Бәрәнге авылы зиратларыннан тыш, районның Портянур, Куян, Олы Кыр, Түбән Мазарбаш (Түбән Алашайка) һ.б. авылларның зиратлары өйрәнелде. Санап кителгән авылларның зиратлары арасында Портянур авылының зираты кабер таш истәлекләренә иң бай урын. Монда ташларның матур итеп кисеп язылганнарыннан тыш эчтәлекләре ягыннан кыйммәтлеләре дә бар. Менә шундыйларның берсендә XIX гасыр татар шагыйре Һибәтулла Салиховның (1794-1867) атаклы «Тәндә җаным» шигыреннән бер өзек бирелгән:

[b] «Тәндә җаным ничә
көнләр миһман (кунак. - М.Ә.)
икәндер белмәдем.
Көлле нәфсен заякател
- мәвет (һәркем үлем ачысын татучы. - М.Ә.)
дер белмәдем»[/b].

(Истәлек 1917 елның 15 апрелендә 63 яшендә үлгән Мөхәммәткәрим Мөхәммәт Шәриф улының каберенә куелган).

Түбән Мазарбаш авылы зиратында да матур язулы истәлекләр күренә.

Бәрәнге районы авылларындагы зиратларда бүгенге көндә сакланып калган кабер ташлары XIX гасырның икенче яртысына һәм XX гасырга карыйлар. Әлбәттә, зиратлар татар халкының политик, экономик, мәдәни, дини өлкәләрдәге хәлен күрсәтәләр. Әйтик, соңгы елларда татар мәктәпләренең бетүе халыкның грамоталылыгында нык чагыла. 1930 нчы елларга кадәр гарәп графикасында грамоталы итеп язылган истәлекләр билгеле. Ә бүгенге көндә татар графикасындагы санап бетергесез орфографик, стилистик хаталарны ташка беркетеп, киләсе буыннарга калдырсак да, алар безнең нинди мескен хәлдә булуыбыз турында гына сөйләрләр.

Бер уңайдан мин бүгенге көндә кабер ташлары язучылар эпитафия текстларын башта бу өлкәдә белемле кешеләргә күрсәтсеннәр иде, дигән теләктә калам.

Бәрәнге районы авылларындагы борынгы зиратлар белән танышу әлегә төбәк халкының Татарстан белән аерылгысыз мәдәни-дини, этник бәйләнештә яшәгәнлеген дәлилли.

Үткәннәрне таш сөйли // Татарстан хәбәрләре г. - 1992. - 23 апрель - №81 (95)

Link to comment
Share on other sites

[b]Булгарские надмогильные камни в фундаменте церкви в Булгарах
(Спасский район Татарстан)[/b]

Фотографии предоставлены Батыршиным Ренатом (Астрахань)

[attachment=443888:bolgar_chirk.jpg]

[attachment=443889:bolgar_chirk01.jpg]

[attachment=443890:bolgar_chirk02.jpg]

[attachment=443891:bolgar_chirk03.jpg]

Link to comment
Share on other sites

[b]Мусульманская намогильная плита в стене Благовещенского собора (Казань, Кремль)[/b]

[attachment=443892:sobor_tash.jpg]

Обнаружено при реставрационной расчистке стен во внутренних помещениях собора в 1996г.

Верхняя каменная перемычка дверного проема в проходе между южной и центральной апсидами, находившаяся до расчистки под слоем поздней штукатурки, представляет собой мусульманскую намогильную плиту. Был прочитан вырезанный на торце текст (перевод с арабского И. Мустакимова): "Вижу этот мир развалиной по существу, И не пребудет он долго в покое". Содержание надписи и особенности почерка характерны для татарских надгробий первой половины XVI века.
Благовещенский собор Казань, Кремль

Материал архитектурно-археологический исследований Благовещенского собора, полученные в разные годы, по-новому освещают долгую историю его строительства. Очевидно, собор строился на месте мусульманских культовых сооружений эпохи Казанского ханства, остатки которых обнаружены на прилегающей к нему территории.

Материал взят из мультимедийного CD-диска "Благовещенский собор"

Link to comment
Share on other sites

[b]Габдулла Тукай кабере.
Могила Габдуллы Тукая[/b]

[attachment=443894:tukay_gabdulla.jpg]

Габдулла Тукай (1886-1913) Яңа Татар бистәсе зиратында күмелгән (Казан).
Габдулла Тукай (1886-1913) похоронен на Татарском кладбище Ново-татарской слободы (Казань)

Фотография сделана Азатом Сайфутдиновым (Казань)

Link to comment
Share on other sites

[b]Әгерҗе төбәгенең ташъязма истәлекләре[/b]

[attachment=443896:Oblogka1.jpg]

Раиф Мәрданов, Ирек Һадиев
- Казан : "Тамга", 2008 - 148 бит ("Татар эпиграфикасы" сериясе : 1 нче китап)
Китап тышлыгы - Раиф Марданов, Ирек Хадиев - Эпиграфические памятники Агрызского района

ЭЧТӘЛЕК
«Татар эпиграфикасы» сериясе турында
Әгерҗе төбәгенең эпиграфик истәлекләре
Әгерҗе районында эпиграфик истәлекләр теркәлгән торак пунктлар
Әгерҗе шәһәре зираты
Балтач авылы зираты
Барҗы-Омга авылы зираты
Барҗы-Омга пүчинкәсе зираты
Иж-Бәйки авылы янындагы ялгыз каберлек
Иж-Бәйки авылы зираты
Иж-Бубый авылының читтәге зираты («Яңа зират»)
Иж-Бубый авылы зираты («Иске зират»)
Исәнбай авылы зираты
Иске Кызылъяр авылы зираты
Иске Эсләк авылы зираты
Кичкетаң авылы зираты
Кодаш авылы зираты
Көчек авылы зираты
Кыдырлы авылы зираты
Кырынды авылы зираты
Мордывый авылы зираты
Мукшур авылы зираты
Наҗар авылы зираты
Нарат авылы зираты
Рыс авылы зираты
Салагыш авылы зираты («Авыл эчендәге зират»)
Салагыш авылының икенче зираты («Чапай зираты»)
Салагыш авылының «Әүлия кабере»
Сокман авылы зиратлары
Тәбәрле авылы зиратлары
Тирсә авылы зираты («Ташбилге»)
Тирсә авылы зираты («Түбән зират»)
Тоба авылы зираты
Төрдәле авылы зираты
Уразай авылы зираты («Яңа зират»)
Чишмә авылы зираты
Ямурза авылы (Авылга якын зират)
Ямурза авылы (Читтәге зираты)
Яңа Аккуҗа авылы зираты

КУШЫМТА
Әгерҗе шәһәренә бәйле ташъязмалар
Иж-Бубый авылына бәйле ташъязма
Тирсә авылына бәйле ташъязмалар
Сүзлекчә
Шәхесләр күрсәткече
Географик атамалар күрсәткече
Кабер ташларының хронологик таблицасы
Резюме

Link to comment
Share on other sites

[b]Шиһабетдин Мәрҗани кабере.
Могила Шигабуддина Марджани[/b]

[attachment=443897:mardjani...habetdin.jpg]

Шиһабетдин Мәрҗани Яңа Татар бистәсе зиратында җирләнгән (Казан).
Шигабуддин Марджани похоронен на Татарском кладбище Ново-татарской слободы (Казань)

[attachment=443898:mardjani...abetdin2.jpg]

Link to comment
Share on other sites

[b]Надмогильный камень времени Казанского ханства в мечети Марджани (Казань)[/b]

[attachment=445373:mardjani_tash1.jpg]

Богъ святый, непорочный, праведный, величественный, сказалъ: все живущее на земле увядаетъ, но зракъ Господа твоего, облеченный въ честь и славу, будетъ сіять вечно.
Да будетъ благословеніе и спасеніе Махоммеду , сказавшему : міръ сей невеченъ.
Также благослови и спаси Господи сказавшаго : міръ сей выше самыхъ царей.
Отъ Эгиры въ 936 году (1529), въ месяце Зулкагиде, убитъ отъ рукъ иноверца Мухаммедъ-Галей, сынъ Мухаммедъ Шаха.
На камне семъ писалъ Юлавчика сынъ.

Карл Фукс. "Краткая история города Казани". 1817 г

[b]Вот что об этом камне пишет Марджани:[/b]
Казанда табылган борынгы кабер ташлары

Хәзерге көндә Казан шәһәрендә беренче мәчеттә1 сөннәт бүлмәсендә2 үз вакытында кабер өстенә куелган таш бар. Уң ягында: Калә ән-нәбие галәйһис-сәлам: Әд-дөнья сәгатен фә-әҗгаләһа тагатән3, дип язылган. Сул якта язганы кубып төшкән, тик бер «ка-лә эл» сүзе генә калган. Алгы якта: Калә аллаһе тәгалә: көлле мин галәйһа фанин вә ябка вэҗһе раб-бикэ зөл-җәлали вә ал-икърам. Тарих тукыз йөз утыз алтыда Шаһмөхәммәд Бикмөхәммәд углы Мөхәммәд-гали бәк зөлкагдә аенда (кяфер кулыннан) шәһид4, диелгән. Бу ташның аркасында язганы: «Бу ләүхәне углы Тәңре Колый бәк бина кылды»5. Бу ташның озынлыгы ике кәз6 дән бик аз ким, киңлеге өч чирек, калынлыгы бер чиректән артыграк. Барлыгы «сөлес» язуы үрнәгендә язылган, алты юл юк. Ул таш Әхмәд бине Исмәгыйль әл-Казани әл-Айбашиның әйтүенә караганда, 1230 (1814) ел һиҗридә Казанның югары урамында7 чәй кибетләрен бина кылганда табылган. Ул шул урында читек-башмак сәүдәсе белән утырганда моның почмактагы кибет урыныннан килеп чыгуын үз күзе белән күргән. Моннан соң ул ташны мелла Ибраһим әфәнде губернаторның рөхсәте белән беренче мәчеткә китертеп, урта бүлмәдә кыйбла [көньяк] ягындагы көнчыгышка караган почмакка куйдырган. Ул таш анда торганда намаз укучыларга тарлык һәм шик китергәнлектән, аны төньяк почмакка күчерттем. Бу таш чыккан урында тагын дә каберләр булган дип уйларга нигез бар. Хәзер дә «Зәңгәр мәчет урамы» һәм «Яңа урам» дигән урыннарда биналар өчен нигезләр, ә 1290 (1872) елда мунча өчен су юлы казыганда каберләр һәм кеше сөякләре чыкканлыктан, кайсыдыр заманда ул тирәләрдә дә каберлек булганлыгы беленә...

1 Беренче мәчет — хәзерге К. Насыйри урамындагы мәчет (К. Насыйри урамы, 17 нче йорт).

2 Сөннәт бүлмәсе — мәчет гадәттә ике бүлмәле була. Шуның ишектән керүгә беренче бүлмәсе «сөннәт бүлмәсе» дип атала.

3 Пәйгамбәр галәйһис-сәлам әйтте: дөнья — бер сәгатьлек. Сез аны гыйбадәт белән үткәрегез.

4 Аллаһе тәгалә әйтте: «Дөньядагы бөтен нәрсәләр бетәчәк, бары олылыкка һәм хөрмәткә лаек Аллаһ үзе генә мәңгелек. Тугыз йөз утыз алтыда (1529) Шаһмөхәммәд бәк углы Мөхәммәдгали бәк Зөлкагдә аенда (ай хисабынча 11 нче ай) шәһид (үтерелде). Кулъязмада «аенда» сүзеннән соң «кяфер кулыннан» дигән сүз бар. Ләкин цензор аны сызган.

5 Бу ташны углы Тәңре Колый бәк ясатты.

6 Кәз — аршын.

7 Казанның югары урамы — хәзерге Ленин урамы.

Шиһабетдин Мәрдҗәни

ӘЛ-КЫЙСЬМЕС-САНИ МИН КИТАБИ «МӨСТӘФАДЕЛ-ӘХБАР ФИ ӘХВАЛИ КАЗАН ВӘ БОЛГАР» («Казан һәм Болгар хәлләре турында файдаланылган хәбәрләр» исемле китапның икенче томы)

Link to comment
Share on other sites

  • 4 months later...

[b]Раиф Мэрданов - Кече Кайбычтагы борынгы кабер ташлары[/b]
Гасырлар Авазы. Эхо веков.

В статье на татарском языке «Древние эпиграфические памятники деревни Малые Кайбицы» специалистов по изучению татарских эпиграфических памятников заместителя директора Национальной библиотеки РТ И. Хадиева и кандидата филологических наук Р. Марданова описываются недавно обнаруженные близ деревни Малые Кайбицы Кайбицкого района Республики Татарстан памятники: один — булгарского периода, три — периода Казанского ханства (1521 и 1524 гг.).

[b]Кече Кайбычтагы борынгы кабер ташлары [/b]

Татар эпиграфик истђлеклђренећ та­рихы бик бай џђм зур. Безнећ фђндђ урта гасырлардагы ташъязмалары, ягъни Болгар џђм Алтын Урда дђверлђ­ренђ караган истђлеклђр шактый љйрђнелгђн. Лђкин ул чордагы ташларныћ да фђн љчен билгесезлђре, сирђк булса да, табылып тора. Ђ Казан ханлыгы дђверен­дђге борынгы кабер ташлары џаман да тулаем љйрђнелеп, исђпкђ алынып џђм тикшерелеп бетмђгђн.

Татар дђњлђт гуманитар институтыныћ икенче курс студентлары—булачак тарих­чылар Раил Галиев џђм Динар Зиннуров хђбђр итњенчђ, алар 2004 елныћ кљзендђ Кайбыч районыныћ Кече Кайбыч аылына барып андагы борынгы ташларны махсус љйрђнњлђре кызыклы яћалыкларга китерде.

Борынгы болгар-татар эпиграфик яд-кђрлљрен љйрђнгђн галим Џарун Йосыпов-ныћ хезмђтендђ XVI гасырныћ беренче яр­тысындагы татар ташъязмалары сакланган авыллар исемлегендђ Кайбыч районыныћ Кече Кайбыч авылы да књрсђтелгђн1. Лђкин анда ничђ таш барлыгы џђм кайсы еллар­ныкы икђнлеклђре, кемгђ куелган ташлар булуы да ђйтелмђгђн. Шушы мђгълњматлар књрсђтелми торып, эпиграфик истђлек фђнни ђйлђнешкђ кергђн дип исђплђнми. Борынгы эпиграфик истђлеклђрне љйрђнгђн бњтђн галимнђрнећ хезмђтлђрендђ дђ Кече Кайбычтагы ташлар турында язылмаган. Тау ягындагы књп кенђ татар авралларыныћ тарихларын џђм шул исђптђн эпиграфик яд-кђрлђрен дђ љйрђнгђн Каюм Насыйри ђсђрлђрендђ дђ бу авыл ташлары турында хђбђрлђр юк. Дљрес, борынгы кулъязмалар белгече, галим Марсель Ђхмђтќанов 1978 елгы археографик экспедиция вакытында Кече Кайбычтагы борынгы ташларны књреп укыган. Бу хакта ул Апае районы га­зетасында белдерсђ дђ, ташъязмаларныћ тљгђл даталары џђм аларга уелган кеше исем­нђрен ђйтмђгђн2.

Кече Кайбыч авылыныћ кљньяк-кљнчы­гыш тарафындагы калкулыкта, агач чарду­ган белђн бњлеп алынган куе куаклык эчендђ урталай сынган, ђмма ватык љлеше тљбенђ бастырып куелган бер иске г аш бар. Ул ташка гарђп язуыныћ куфи тљре белђн чокылган хђрефлђр џђм бизђк рђвеше буен­ча, беренче караштан ук, аныћ болгар чоры ташы булуы аћлашыла. Кызганычка ки, аныћ ић мљџим мђгълњматы — кемгђ џђм кайсы елда куелганлыгы уелган урта юлла­ры сакланмаган. Љске љлеше џђм аскы юл­лары гына бар. Бу таш кайчандыр сынып, аныћ уртадагы бер љлеше уалган булса кирђк. Безнећ фаразыбызча, ташныћ сакла­нып калган югарыгы љлеше ќирдђ утырып калган тљбенђ соћрак дђвердђ (якынча мон-нан 30-40 еллар элек) ќайлаштырып, юынып утыртылганга охшый. Ул чор таш­ларына хас булган, уртадагы, тљп мђгъ­лњматы язылган юлларныћ булмавы шушы фикергђ этђрђ џђм чардуган коймасы янында 3-4 иске тимер балта ятуы да уебызны куђтли. Бу ташныћ сакланып калган љлеше­нећ зурлыгы 110 х 67 х 21 см њлчђмнђрендђ. Анда мондый сњзлђр уелган:

1 нче юлда: зийарђте рђхмђту-

2) — ллаџи галђйџи рђхмђтђн ва-

3) — сыйгатђн (Аћа Аллаџыныћ кић рђхмђтлђре булсын!).

Бу таш, књрђсећ, џ. Йосыповка билгеле булмаган. Юкса, аныћ хезмђтендђге болгар дђвере ташлары сакланган авыллар исемле­гендђ Кече Кайбыч та књрсђтелгђн булыр иде. Башка галимнђрдђ дђ бу таш турында мђгълњмат очратмадык. Ташныћ тљгђл да­тасын билгелђњ кыен. М. Ђхмђтќанов аны XIV гасырныћ беренче яртысына нисбђт итђ3. Лђкин борынгырак, ягъни XIII гасыр­ныћ икенче яртысыныкы булуы да ихти­мал.

Шушы аерым каберлектђн ерак тњгел генђ иске зират бар. Ул шактый гына мђйданны били џђм агач койма белђн ђйлђндереп алынган. Зират эчендђ сирђк кенђ агачлар, куаклар џђм берничђ аерым агач чардуган бар. Алар эчендђ Казан хан­лыгы чорындагы тарихи ташъязма ядкђрлђр шанлы елларныћ моћсу шаџитлары булып торалар.

Кече Кайбыч авылында яшђњчелђр бу зиратныћ элек шактый зур мђйданны билђ­гђнлеген џђм аныћ халык телендђ «Изгелђр зираты» дип йљртелњен сљйлђделђр. Имеш, элекке заманда бу зират изге дип саналган­лыктан, якын-тирђдђге башка авыллардан да мђетлђрне китереп ќирлђгђннђр. Зират­ныћ шактый кић мђйдан билђве шуныћ белђн аћлатыла дигђнрљк фикер дђ ђйттелђр. Бу зират урыныныћ бер љлеше 1986-1987 елларда сљрелгђн џђм анда бул­ган борынгы ташлар, имеш, шунда авып, уалып-таралып беткђннђр. Димђк, кайчан­дыр зур булган зиратныћ хђзерге љлеше генђ сакланып калган. Ђйтњлђренђ караган­да, бу љлешендђ дђ элегрђк иске язулы таш­лар књбрђк булган, вакытлар њтњ белђн алар авып-ватылып, ќиргђ ићеп беткђннђр. Хђзерге вакытта Кече Кайбыч авылыныћ иске зираты эчендђ гарђп язулы, тулы сак­ланышлы љч таш бар. Алар љчесе дђ Казан ханлыгы чорына, XVI гасырныћ беренче яртысына карыйлар. Тђфсыйльлђбрђк џђрберсенђ тукталып њтик.

Беренче таш. Агач койма белђн тотыл­ган чардуган эчендђ. Язылу рђвеше, калы-бы-шљкеле џђм бизђлеше ќђџђтеннђн ул чордагы татар эпиграфик истђлеклђренђ хас, традицион рђвештђ эшлђнгђн. Гарђп язуыныћ нђсех џђм сљлес тљрлђре белђн башкарылган. Зурлыгы: 117х45х18см. Тексты:

1-4 юлларда, шул чор ташларындагы-ча, Аллаџыныћ њлемсезлеге, гомер џђм яш­ђеш турындагы, гарђп телендђге мђгълњм гыйбарђлђр, хђдислђр уелган.

5 нче юлда: тарих тукуз йљз йекерме йетедђ

6) Ђќмђк угылы Мухшытай

7) би ... й ...

Ахыргы юлларындагы сњзлђре таныр­лык тњгел, хђрефлђре коелган.

Ташныћ ућ як кырында: «Књрђрмен дљнйаны вђйран бары, џђмишђ бакый ирмђс, йук карары»I дигђн шигъри юллар чокылган. Сул як янында гарђп телендђ шул ук шигырь язылган.

Бу ташта књрсђтелгђн џиќри 927 ел милади буенча 1521 елга туры килђ.

Икенче таш. Агач коймалы чардуган эчендђ. Бљтен шђкеле џђм бизђлеше бе­ренче ташныкыча. Зурлыгы: 115 х 50 х 24 см. Тексты:

1-3 нче юлларда беренче таштагы ке­бек дини-фђлсђфи мђгънђдђге сњзлђр языл­ган.

4 нче юлда: тарих тукуз йљз йекерме йетедђ

5) зљлхиќќђ айында ирд[е] Бик-

6) — мљхђммђд угылы Тилђш даре фђна-

7) [-дан даре бђкага ри]хлђт

Бу ташныћ 5нче юлындагы «ирде» сњзенећ «е» хђрефе язылмый калган. Тњ­бђнге љлешендђге 7нче юлы ќир астында калып, язуы коелып беткђн диярлек. Фђкать соћгы берничђ хђрефе генђ сакланган. Ан­нан да тњбђндђ тагын бер юл язу булганга охшый.

џиќри 927 елныћ зљлхиќќђ ае мила­ди белђн 1521 елныћ ноябрь аена туры килђ.

Монысыныћ да ућ џђм сул якларын­да беренче таштагыча шигъри юллар уел­ган.

Љченче таш. Агач коймалы чардуган эчендђ. Бљтен шђкеле џђм бизђлеше бе­ренче џђм икенче ташныкы кебек њк. Зур­лыгы: 100 х 47 х 14 см. Тексты:

1-3нче юлларда беренче џђм икенче таштагы кебек дини-фђлсђфи мђгънђдђге сњзлђр язылган.

4нче юлда: тарих тукуз [йљз] утузда рамазан

5) айында ирде Йангыл угылы Ќђгъфђр

6) кеше кулында шђџид булды.

Бу ташныћ 4нче юлында елын язганда ташка «йљз» сњзе уелмыйча, тљшеп калган. «Кеше кулында шђџид булды» дигђн гый­барђне «ђсирлектђ, тоткынлыкта» дигђн мђгънђне белдерђдер дип фаразларга мљмкин. Лђкин «кулында» сњзенећ ахыры­на «н» хђрефе язылмыйча калып, «кеше ку-лындан шђџид булды» варианты дљресрђк­тер дип уйлыйбыз. Ул чор ташларында шућа охшаш, «кяфер кулын­нан шђџид булды» кебек гыйбарђлђр очрый.

џиќри 930 елныћ рама­зан ае милади белђн 1524 елныћ июленђ тђћгђл килђ.

Бу ташныћ да ућ џђм сул якларында беренче џђм икенче ташлардагыча ук гыйбарђлђр язылган.

Шушы ташлардан ерак тњгел, ќир љстенђ ярты метр чамасы калкып торган тагын бер таш тљбе бар. Язулары бљтенлђй сакланмаган дияр­лек. Бар тик соћгы юлында «рихлђт кыйлды» дигђн сњз­не генђ танырга мљмкин. Љске љлеше ватылып, шул * ташныћ тљбенђ тљшеп, ќир астына књмелгђн. Књп љлеш­лђргђ ватылган ул вак кисђклђрдђн дђ сњзлђр ќыеп уку мљмкин тњгел. Хђреф фрагментлары џђм бизђк элементла­рыннан чамалап, бусыныћ да алда тасвирланган ташларныћ чордашы икђнлеген шђй­лђп була.

Кече Кайбыч авылында яшђњче кайбер кешелђр сљйлђвенђ караганда, аерым кабер­лек булып торучы болгар дђвере ташы белђн иске зират элек тоташ бер зират мђйданын тђшкил иткђннђр.

Кече Кайбыч авылындагы Болгар дђвере џђм Казан ханлыгы чорына кара­ган тарихи язма истђлеклђрнећ ачыклану­лары татар эпиграфикасыныћ борынгы катламнары да тикшерелеп џђм љйрђнелеп бет-мђгђнлеген искђртђ.

I «Дљньяны ќимерек хђлендђ књрђм, ул мђћгелек тњгел» мђгьнђсендђ.

[b]ИСКЂРМЂЛЂР:[/b]

1. Юсупов Г. В. Введение в булгаро-татарскую эпиграфику. -М.-Л., 1960. - С. 26.
2. Ђхмђтќанов M. Кайбыч якларыныћ тарихи истђлеклђре // Йолдыз. - 1978. - 20 июль.
3. Шунда ук.


Борынгы ташлар авторлар тарафыннан 2005 елныћ июнь аенда фотога тљшерелде.

Ирек Џадиев,
Татарстан Милли китапханђсенећ директор урынбасары,
Раиф Мђрданов,
филология фђннђре кандидаты

Link to comment
Share on other sites

  • 2 months later...

[b]Мавзолеи мусульманских святых в районе Искера[/b]
Иг. В. Белич

There are considered the monuments revering by tobol tatars as mausoleums of Mussulman saints (“astana”). The author analyzes the data on the last ages about the mentioned objects, traces the more archaic, pagan elements in the given complex of ideas making a conclusion on the late inclusion of astana into the Mussulman tradition.

Культ мусульманских святых, под которым в отечественной этнографии принято понимать “почитание и самих могил, и святых мест”, преимущественно выраженный “в форме почитания их могил” [Басилов, 1967, с. 6; 1970], по-прежнему сохраняется в народно-исламских верованиях и обрядах сибирских татар. В последние годы наблюдается даже некоторое усиление его значения в религиозной жизни татарского населения региона, проявляющееся в реконструкции некоторых гробниц, а также в проведении регулярных “дней поминовений” местных святых, приобретающих более массовый характер. К примеру, возросла роль культа одного из самых почитаемых тоболо-иртышскими татарами святого — Хакима шейха, действующая и заново восстановленная гробница которого находится в юртах Баиш (Баеш) в Вагайском районе Тюменской области (полевые материалы автора, июнь 1996 г.).

Вместе с тем нельзя не отметить общий процесс деформации и забвения культа святых: многие персонажи местной мусульманской агиологии забыты, хотя имеются сами конкретные захоронения, генеалогические предания — сэчэрэ сохранились фрагментарно или вообще отсутствуют, большинство уцелевших надгробий на святых местах полуразрушены. Такое положение является следствием общего процесса этнокультурного развития сибирских татар, протекавшего в XX в. (и в более ранний период) и затронувшего многие сферы народной культуры, которые оказались вытесненными на периферию этнической культуры современным индустриальным обществом.

В связи с этим нынешнее состояние изученности культа мусульманских святых и культовых памятников данного типа у сибирских татар можно охарактеризовать как крайне недостаточное, хотя отдельным вопросам уделялось внимание в работах Ф. Т. Валеева [1965, с. 307–309; 1993, с. 169–173], В. И. Соболева [1994б, с. 140–142], А. Г. Нестерова [1988, с. 9–10], а также автора [Белич, 1988, с. 103–106; 1994, с. 28–30].

По нашим историко-этнографическим материалам и исследованиям упомянутых авторов, такие памятники в Тоболо-Иртышском междуречье связаны с местами захоронений преимущественно среднеазиатских исламских миссионеров (авлия — “святые”; иашилар), принадлежавших к суфийскому братству накшбандийя (ходжей, сеидов, шейхов), погибших здесь в религиозно-военных столкновениях с татарами-шаманистами в докучумовскую эпоху — в конце XIV в. или, по нашей датировке, в конце XV — начале XVI вв. [Белич, 1987; 1988, с. 103–106]. Могилы святых с возведенными над ними сооружениями и территория вокруг погребений получили у сибирских татар название астана (от арабск. астанэ — букв. “порог двери”, “вход во дворец”).

Кроме того, на основе сопоставления этнографических материалов и письменных источников, прежде всего известного перевода Н. Ф. Катанова двух татарских рукописей Тобольского музея, опубликованных под названием “О религиозных войнах учеников шейха Багаутдина против инородцев Западной Сибири” [Катанов, 1903, с. 133–148], были верифицированы отчасти сами источники, а также очерчен ареал раннего распространения ислама, соответствующий территориям формирования в основном тобольских, курдакско-саргатских и, возможно, группы тюменских татар [Белич, 1987, с. 42].

Наконец, наши дальнейшие исследования позволили установить, что культовые памятники возникали как в эпоху Кучума (а культ святых был им не только официально установлен, но и служил важным инструментом государственно-религиозной политики), так и в посткучумовское время, т. е. во второй половине XVI и XVII–XVIII вв., что соответствует второму и третьему этапам исламизации сибирских татар. Причем в эпоху Кучума этот процесс происходил за счет тех же исламских миссионеров из Средней Азии и, вероятно, из Казанского ханства, а позднее — на сложившейся местной основе в рамках официальных мусульманских институтов. Насколько позволяет судить весь комплекс имеющихся источников, а также работы, на них опирающиеся [Томилов, 1994, с. 160–163; Соболев, 1994б, с. 140–142; Валеев, 1993, с. 169–173; Селезнев, Томилов, 1994, с. 127–134; и др.], в эти периоды массированному обращению в ислам была подвергнута значительная часть тоболо-иртышских и томских татар, отдельные группы барабинцев, у которых он окончательно утвердился лишь в середине XIX в.

В данной статье автор продолжает исследование культа святых у сибирских татар в историческом аспекте с привлечением данных из литературы, опубликованных письменных источников и полевых материалов.

В упомянутом переводе Н. Ф. Катанова [1903, с. 23] компилятивных татарских рукописей, принадлежащих перу Сад-Вакаса Аллагулова и Кашафа Абу-Саидова, наряду с повествованием об исторических событиях, относящихся к 1394–1395 гг. и связанных с распространением ислама среди тюркоязычного и частично угроязычного населения Среднего Прииртышья, приводится список ”...мавзолеев 30 над мужчинами, женщинами и девицами... вместе с их именами и названиями тех мест, где они почивают”. В начале списка называются имена четырех “из почивающих на берегу Иртыша святых”: “в Искере почтенный шейх Айкани; там же пред Искером шейх Бирий (Пирий); шейх Назар; шейх Шербети; все трое были родные братья, из внуков Зенги-бабы” [Там же]. Зенги-баба (Зенги б. Абдмалик, Зенги-Ата) — имя очень популярного в тюркском среднеазиатском фольклоре средневекового святого, являвшегося духовным потомком основателя мистического братства иясавийа — Ахмада ал-Йасави (ум. 1166). Мавзолей последнего — главная святыня его последователей, находится в г. Туркестане [Сухарева, 1960, с. 52]. Попутно заметим, что к духовным потомкам йасавийи причислялся и Бахааддин Накшбанди [Тримингэм, 1989, с. 58]. Мазар Зенги-бабы (ум. 1258) расположен недалеко от Ташкента [Бартольд, 1968, с. 142]. В верованиях тюркских народов Средней Азии и Казахстана, Поволжья и Приуралья имя этого пастушеского шейха, наложившись на древние анимистические представления, стало ассоциироваться с образом “духа-покро-вителя” (“хозяина”) крупного рогатого скота [Валиханов, 1986; Татары..., 1967; и др.]. В верованиях сибирских татар Занги (Санги) баба также считался “хозяином” коров, двора, “он жил в хлеву, покровительствуя домашним животным” [Валеев, 1976, с. 325].

Шейхи Бирий, Назар и Шерпети, вероятно, реальные исторические личности, как мы попытались это показать в отношении шейха Шерпети [Белич И. В. Культ святых астана сибирских татар в истории Сибири. В печати], и названы внуками Зенги-бабы. Здесь следует иметь в виду не буквальную физическую генеалогию, а духовную преемственность — силсила, характерную для суфизма [Тримин-гэм, 1989]. Указывается, что погребены эти святые “там же пред Искером” — т. е. все трое в одном месте, а “в Искере” — шейх Айкани. Таким образом, в районе бывшей столицы Сибирского юрта в прошлом существовало несколько, по крайней мере не меньше двух, мавзолеев, но один из них представлен как групповое погребение, а другой — как одиночное. Их местоположение на Искере, являвшемся главным административно-политическим, торговым и культурным центром ханства, и рядом с ним свидетельствует о том, что данные мавзолеи служили его главными святынями и, соответственно, захороненные в них шейхи относились к числу наиболее почитаемых святых, которые санкционировали всю духовную и светскую власть в пределах этого раннефеодального государства Западной Сибири.

Исследования последних лет позволяют констатировать, что в 17 из 30 случаев сведения, изложенные в рукописях Сад Вакаса и Кашафа, находят полные аналогии в современных этнографических материалах (табл.). Однако подтвердить данные в отношении святых погребений в районе городища Искер нам не удалось: по-видимому, имена первых четырех из перечисленных в рукописях святых шейхов, как и места их захоронений, в живой народной памяти не сохранились. Но могут возникнуть сомнения в достоверности сведений, содержащихся в рукописях. В связи с этим возникает вопрос: существовали ли вообще какие-либо мусульманские культовые сооружения в районе средневекового Искера?

Археологические работы, проведенные в разное время М. С. Знаменским, В. Н. Пигнатти, В. П. Левашовой, Б. Б. Овчинниковой, А. П. Зыковым на Кучумовом городище, не позволяют с определенностью ответить на этот вопрос. В Сибирских летописях описание Искера отсутствует. Нам остается лишь предположить, что в период существования Искера (Кашлыка) как действующего раннефеодального города [Соболев, 1988, с. 52], в особенности во время правления Кучума, в нем должна была находиться мечеть. Возможно, что при мечети существовал и мавзолей с прахом шейха Айкани, но у нас нет достаточно убедительных археологических доказательств.

http://www.ipdn.ru/rics/doc0/DA/3-bel.htm

Link to comment
Share on other sites

  • 4 months later...

№ 1
[b]Могилы, открытые в городе Сарапуле на Оползине[/b]

В последних числах мая и начале июня месяца, настоящего года, при производстве земляных работ для устройства водопровода в городе Сарапул, на соседней с городом Старцевой горе, рабочими были обнаружены человеческие кости. После внимательного расследования места, открыты были две могилы, наполненные костями, погребенных в них людей различного пола и возраста. Могилы были различной величины. Одна — достигала в длину приблизительно 8 сажень, имела направление с востока на запад, и была расположена южнее второй на несколько сажень. Другая — в длину была саженей около трех и шла параллельно первой. Глубина той и другой могилы равнялась приблизительно сажени, а ширина — аршинам четырем-пяти. От поверхности земли могилы находились на одинаковой глубине, не более аршина, если не считать случайных неровностей самого места. Вследствие небольшого склона к Каме, кости первой могилы находились в начале раскопок от поверхности земли вершка на 2-3. Обе могилы были обложены деревом. Рядом с северной могилой почти вплотную были расположены, по-видимому, погребные ямы, давно засыпанные землей.
По находкам, оказавшимся в этих могилах, можно заметить между ними некоторую разницу. В южной могиле не найдено ни одного креста, в северной же оказалось несколько десятков четырехконечных крестов, причем некоторые были завернуты в холщовую тряпку.
Была разница и в способе погребения трупов. Трупы младенцев, погребенных в южной могиле оказались завернутыми в бересту, большие же трупы, по-видимому, были завернуты в холст. В северной могиле раскопками не обнаружено присутствия ни того, ни другого. Здесь была найдена одна только старинная пуговица, переданная в Сарапульский музей вместе с несколькими крестами.
При могилах найден небольшой клад серебряных монет (ефимки) времени Михаила Федоровича (1613-1645 гг.), на которых сохранилась надпись: «Царь и великий князь Михаил Федорович всея Руси».
Что касается погребения трупов, то они были просто свалены в той и другой могиле. Только в направлении трупов в большой могиле замечалось более правильности: трупы имели направление ногами на восток, хотя младенцы, завернутые в бересту, находились под углом к ним. Все трупы лежали в могилах совершенно неправильно: на спине, на животе, на боках, что можно видеть на фотографии, сделанной с черепов в их нетронутом положении, хранящейся в Сарапульском музее. Повреждений костей и черепов каким-либо огнестрельным или холодным оружием совершенно не обнаружено; одна часть костей истлела от времени, другая же сохранилась порядочно. По сообщению доктора М. М. Хомякова из Казани, до 80 % увезенных им черепов, взятых не из могил, а из общей груды уже выкопанных скелетов, были монгольского происхождения. Этим ограничились все находки на Оползине.
Возникает вопрос, кому же принадлежали открытые могилы, и к какому времени относятся они и те монгольские черепа, которые извлечены из могил?
Для решения этих вопросов необходимо сделать историческую справку о прошлом города Сарапула и окружающих его мест.
В XII веке в местах, прилегавших к нынешнему городу Сарапулу, обитали болгары. Они имели тогда уже свои города и столицу, которые подвергались по временам нападениям русских князей. В 1164 году Владимиро-Суздальский князь Андрей Боголюбский предпринимал поход против болгар, взял их город Бряхимов с крепостью, от которой осталось нынешнее «Чертово Городище», близ города Елабуги, а в 1222 году русскими князьями были разорены города Жукотин близ Чистополя, и Ошель близ устья Камы. Во время борьбы русских князей с болгарами и их разными соплеменниками соседями, началась русская колонизация прикамского края и окончательное исчезновение болгарских городов. Река Кама, являясь одним из главных путей, ведущих русских колонистов на Вятку, скоро, конечно, была заселена и сама русскими. И Иоанн Грозный, предприняв поход на Казань в 1552 году, имел уже деятельную поддержку в борьбе с татарами от русских, обитавших в Прикамье. В конце XVI века Сарапул упоминается уже в актах. «В Сарапуле и Сиве ловят рыбу из оброков и пермячьи их хмель берут от Осы…» В 1619 году взбунтовавшиеся казанские татары, башкиры, чуваши, черемисы и вотяки «пригороды Сарапул и Осу держали в осаде». По дозорной книге 1621 года в селе Вознесенском, что на СарапулеI, было 195 дворов, т. е. до тысячи или более жителей. [...]
Таким образом, историческая справка о прошлом Сарапула достаточно уясняет присутствие в могилах черепов монгольского типа вместе с христианскими погребениями русских, очевидно живших когда-то в соседстве. Обширность могил указывает на то, что это были общие могилы для погребения умерших.
Время происхождения этих могил приблизительно могут наметить найденные монеты времен Михаила Федоровича, т. е. могилы, предположительно, можно относить ко времени начала XVII столетияII .
Что же было причиной общих могил, в которых погребены спешно и в беспорядке многочисленные трупы женщин, мужчин и детей?
Исторические справки о причинах такого явления указывают на эпидемии, часто посещавшие город Сарапул. К истории именно эпидемий и в частности чумы, а не битв, по причине отсутствия следов оружия на черепах, нужно относить эти общие могилы. «Чума в России, пишет врач Ф. Стрельцов в своей корреспонденции, впервые появилась в XI столетии, затем появлялась в XIII веке, а самая страшная эпидемия, получившая название черной смерти, разразилась в Европе в XIV веке и в 1351 году двумя путями через Польшу и Астрахань, проникла в Россию. Смертность от этой эпидемии превзошла все эпидемии, когда-либо бывшие до и после того».
В Сарапуле «моровая язва», которую надо считать чумой, появлялась затем в 1607 году и в 1657 году. В последнюю из этих эпидемий мертвых было также множество, что священники не успевали хоронить их. Много людских трупов валялось без призора в городах и селах по улицам. Сопоставив все эти хронологические данные, следует прийти к заключению, что большая могила, расположенная южнее явилась результатом чумной эпидемии, бывшей в 1351 году, а так как в это время на Оползине жили башкиры, то и кости, следовательно, принадлежат башкирам, относящимся к монгольскому племени. Северная же могила, меньшая размерами наполнена костями русских, погибших во время чумы 1607 года, или, скорее всего, 1657 года, которая, по-видимому, отличалась большей силой, по сравнению с предыдущей. Что обе могилы столь давнего происхождения, помимо вышеизложенных соображений, служит доказательством и то обстоятельство, что не уцелело волос, которые были находимы при раскопках лет 18 тому назад на соборной площади, где вырывались трупы, пробывшие в земле больше столетия, так как кладбище с этой площади было переведено на Троицкую в 1772 году. […]
Таким образом, выясняется происхождение могил, открытых в городе Сарапуле на Оползине. Это общие могилы, принадлежащие одна — южная, более древняя, болгарам или их соплеменникам башкирам, погибшим от чумы и относится к XIV столетию, другая же — русским христианам, погибшим от той же болезни в XVII веке.
Сообщил В. Емельянов.
Труды Вятской ученой архивной комиссии. 1909 год. Вып. I-III. – Вятка, 1909. – С. 72-78.

Link to comment
Share on other sites

[b]Отчет о поездке в Азеево 3 июня 2006 года
Алёшино–Азеево[/b]
Пишет Абдиев Александр
([info]ynaklich)

Ну, вот и удалось совершить давно задуманное путешествие. Еще зимой мы с моим другом из Казани Тимуром, собирались посетить несколько сел Рязанской области, в которых раньше жило преимущественно татарское население, поговорить с местными жителями, собрать информацию по истории сел. В пятницу 2 июня 2006 года, с трудом вырвавшись из Москвы, к ночи мы достигли Бастаново, где заночевали у моих родственников. В планах на субботу 3 июня было посещение сел Алёшино и Азеево.

Утром 3 июня в начале 9 утра мы уже оставили автомобиль у входа на татарское кладбище села Алешино. Сначала обследовали его старую часть, которая была отделена от прочей территории внутренним рвом. Старая часть кладбища имела небольшую площадь около 50х50 метров, в то время как все кладбище занимало площадь не более 80х100 метров. Предметом нашего тщательного поиска были старые татарские надгробия. Таких надгробий, с сохранившимися надписями мы обнаружили три (см. фотографии)
http://photofile.ru/users/ynaklich/1340642/28429152/
http://photofile.ru/users/ynaklich/1340642/28429294/
http://photofile.ru/users/ynaklich/1340642/28429583/
http://photofile.ru/users/ynaklich/1340642/28429680/
http://photofile.ru/users/ynaklich/1340642/28429759/
http://photofile.ru/users/ynaklich/1340642/28429890/
http://photofile.ru/users/ynaklich/1340642/28430264/
также нашли два камня совсем без записей. Такое небольшое количество уцелевших памятников объясняется тем, что Зират (тат. кладбище) находится рядом с трассой Шацк–Сасово и раньше, когда была беспутица, водители использовали татарские надгробия для проезда по наиболее сложным и разбитым участкам дороги. На кладбище в основном захоронены Тюменевы, это татары-жители села Алёшино (а точнее дер. Ишеева Гора), есть также надгробия с фамилиями Кудяковых, Сакаевых и Маматкозиных (две последние фамилии распространенные в татарских селах Большой Студенец и Теньсюпино). Затем мы заехали непосредственно в само село, нашли дом одного из Тюменевых. Он нам радушно рассказал, что в Алёшино к настоящему моменту осталось около 5 жителей татарской национальности. Показал, где раньше стояла деревянная мечеть и рассказал, что дома татар до революции все располагались по левую сторону от дороги, ведущей в сторону Ямбирно. Татарская часть села раньше называлась, как уже упомянуто выше, Ишеевой Горой, по имени старейшины Ишея. После этой встречи мы разыскали Тюменеву Амину Хамзинишну, ок. 1933 г.р., бывшую учительницу русского языка, при участии которой была написана статья И. Шатилова «В селе Алешино» (Наука и религия. – 1969. – № 7. – С. 55). Познакомились, мило пообщались, но не почерпнули никаких новых сведений, выпили чая и отправились в Азеево.
Азеево находится где-то в 30 км к северо-востоку от Сасово. Перед въездом в село установлен свежий указатель (см. фотографию http://photofile.ru/users/ynaklich/1340642/28426338/), который совершенно очевидно был изготовлен при поддержке правительства Республики Татарстан. 1646 год указан как год основания села, а также упомянуто, что в этом селе родился Табеев Ф.А. (Табеев Фикрят Ахметжанович. Родился в 1928 году в селе Азеево, ныне Ермишинского района Рязанской области, член партии с 1951 года. Ассистент, преподаватель кафедры политэкономии Казанского госуниверситета (1950–1954), слушатель курсов повышения квалификации преподавателей при Московском университете (1954–1955), заведующий отделом науки, школ и культуры Татарского обкома партии (1957), первый секретарь Татарского обкома партии (1960–1979), посол СССР в Афганистане, работал в Совете Министров РСФСР.) Указатель мы сфотографировали, задумка и исполнение прекрасное, но вот дата основания села вызывает много вопросов (информация с сервера Всероссийского генеалогического древа: АЗЕЕВО село Ермишевского района, в 20 км к юго-западу от Ермиши, в 4 км от правого берега Мокши, при ручье Азеевка. До 1923 относилось к Елатомскому уезду Тамбовской губернии. Имеет двойное название – «Адже–Азеево». Основано служилыми татарами в XVI веке. Впервые упоминается в 1527. В 1595 учрежден ям – почтовая станция, на которой меняли лошадей проезжающим по Касимово-Елатомо-Темниковскому тракту. В 1649 принадлежало помещикам Бисюриным, в 1744/67 гг. – Маматову и Тугушеву. Согласно легенде, название происходит от похороненной в этом месте девушки Азизы.). Добрались до центра села, сфотографировали старую и новую мечети (см. фотографии).
http://photofile.ru/users/ynaklich/1340642/28426619/
http://photofile.ru/users/ynaklich/1340642/28426475/
Зашли в местную школу, чтобы узнать что-нибудь об истории и нас направили к Бурнашеву Умиду Хасановичу (вот он на фото http://photofile.ru/users/ynaklich/1340642/28426698/). После того, как мы познакомились и рассказали о цели нашего визита, он поделился с нами своими сведениями. Село было основано гораздо раньше, чем в 1646 году. По легенде, распространенной среди жителей села, богатые татары, возвращались из хаджа в Мекку, и по дороге заболела и умерла одна из дочерей, по имени Азиза (по-второй версии касимовский царевич с дочерью Азизой). Ее похоронили рядом с существовавшим селом. А честь нее село и назвали Азеево. Но село названо, скорее всего, от слова «азей», то есть хаджи, мусульманин, посетивший Мекку (История Татарии в документах и материалах. – М.: Соцэкгиз, 1937. – С. 133, прим. 40) Возможна следующая цепочка Хаджи – Аджи – Адже – Азеево. Вероятно среди первых основателей села были такие хаджи. Пока в селе не появился мулла, покойников возили хоронить в Касимов. Затем, с появлением муллы и мечети основали собственное кладбище. Еще одна легенда связана с тем, что Иван IV Васильевич Грозный послал солдат для крещения татарских сел, которые, окрестив население соседней деревни Торопово, подступили к Азеево, где в тот весенний период было половодье. Местные жители были готовы оказать сопротивление, но крестители и сами не решились вступить в село. Оставлю эту легенду без комментариев. Он также поведал о том, что по причине относительного однообразия азеевских фамилий, у каждого рода имелось и до сих пор сохраняется свое прозвище (например, сяпой, насыр, али, кучат и др.). Данные прозвища также указываются и после фамилии на некоторых надгробных памятниках на местном кладбище. Знание родового прозвища помогло моему товарищу Тимуру найти жену, его родственника. И мы отправились к Фариде Ханифовне Бисеровой (Бекбулатовой) 1928 г.р. (вот она на фото http://photofile.ru/users/ynaklich/1340642/28426754/)
Местные подростки помогли нам отыскать дом бывшей учительницы местной школы. Первоначально она встретила нас достаточно насторожено, аккуратно расспросила кто мы и откуда, где работаем и где учились. Мы попросили ее немного рассказать о некоторых жителях села, и она пригласила нас в свой дом. После непродолжительных расспросов она, видимо убедившись, что интерес к истории Азеево у нас не праздный, показала несколько тетрадей, в которые она переписывала все статьи по истории родного села, попадавшиеся ей в газетах и журналах. Она нам любезно позволила переснять самые интересные из ее записей, относившиеся к периоду до начала XX века. Рассказала нам о том, что рядом с Азеево нашли курганы, один крупный и второй поменьше. В советское время приезжали археологи и во время раскопок обнаружили в курганах наконечники стрел и копий, курганы относились еще к периоду до XII века. По легендам на этих курганах жили богатыри. Так же она рассказала, что знает, где могила той легендарной девушки Азизы. Она также поведала, что род Бекбулатовых произошел от людей из окружения касимовского царевича (В Бек-Булате текла благородная кровь чингизидов. Он был прямым потомком ханов Золотой Орды, сыном последнего золотоордынского хана Ахмата. В родословной книге о нем значилось: "Из рода большие Орды царей". В 1558 году Иван IV пригласил татарского царевича Бек-Булата из Ногайской орды к себе на службу. Возможно, русский царь хотел таким образом потешить свое самолюбие (ведь к нему на службу ехал потомок тех самых суровых владетелей, которым двести с лишним лет со страхом служили предки Ивана Грозного), может, он решил противопоставить высокородного татарского царевича менее родовитым крымским ханам, – все это лишь предположения. Достоверно известно, что Бек-Булат в 1563 году участвовал в военном походе под Смоленск. Но только он прослужил московскому царю недолго, в 1566 году его уже не было в живых. Хан Бек-Булат "голову положил на государевой службе". После его смерти, как того и следовало ожидать, служить продолжал сын, Саин-Булат. В официальных документах он именовался астраханским царевичем. В конце 60-х годов в его судьбе произошел первый взлет. Иван Грозный сделал Саин-Булата ханом в Касимове.). Мы поблагодарили Фариду Ханифовну за столько полезных сведений и уже начали собираться, сказав, что у нас еще много планов и что мы хотели бы посетить и курганы, и кладбище, и могилу Азизы. Тут Фарида Ханифовну вызвалась нам показать все эти места, объясняя это тем, что без нее отыскать их нам, не удастся. Мы были только рады такому развитию событий. И вот мы уже подъезжаем к месту, где предположительно похоронена знатная татарка Азиза. Под раскидистым орешником нам показали крупный камень, без надписей, который был установлен, чтобы обозначить место захоронения (см. фото)
http://photofile.ru/users/ynaklich/1340642/28428128/
http://photofile.ru/users/ynaklich/1340642/28426927/
Фарида Ханифовна рассказала, нам о том, что место в Азеево считается святым, и ей несколько раз доводилось видеть там односельчан, читающих дога (молитву). Осмотрев и сфотографировав могилу, мы отправились на поиски кургана. Курган оказался затерянным среди глубоких оврагов, в которых берет начало местный ручей Азеевка. Место нам показалось идеальным с точки зрения естественной защищенности. На небольшой территории образованной пересечением нескольких оврагов возвышается огромный холм, изрытый в нескольких местах кладоискателями (см. фотографию)
http://photofile.ru/users/ynaklich/1340642/28428272/
На обратном пути мы прогулялись по Азеевскому кладбищу, завезли и поблагодарили нашего экскурсовода. Теперь нам еще предстоит перепечатать материалы, переснятые с тетрадей Фариды Ханифовны.

Link to comment
Share on other sites

[b]Записки Timerbek'а
Timerbek yazmaları[/b]

Поездка по татарским сёлам Рязанской области в августе 2008 года
* 27 Окт, 2008 at 11:19 AM
2008 ел август аенда Рәзән өлкәсе татар авыллары буйлап сәяхәт

Наконец-то свершилось, удалось воплотить планы в жизнь и вновь посетить татарские села бастанских и азеевских татар (или цненских и кадомских, кому как нравится). Кому интересно узнать про наше путешествие два года назад в села Алёшино и Азеево, тот может прочитать отчет на ЖЖ Ynaklich’а (ynaklich.livejournal.com/8738.html). Участниками последней же поездки были Ynaklich (читать Енаклыч), Akm, Марсель абый, а также ваш покорный слуга Timerbek. Экспедиция продолжалась четыре дня, сделано 300 фотографий.
Мусульманское кладбище Большого Студенца

[attachment=824134:102396333.jpg]

[b]День первый[/b]

Мы с Марселем абый прибыли рано утром на ст. Рузаевка, где нас встретил Ynaklich. Сравнительно недолгая поездка по отличным дорогам Мордовии мимо татарских сел Ковылкино и Сургодь (где-то вдалеке промелькнули и Татарские Юнки) и мы въехали в Рязанскую область. Это невозможно не заметить, а точнее не почувствовать, едя по разбитой дороге от Ямбирно до Сасово. Решив не терять время, мы заехали на кладбище деревни Тархань.

[b]Тарханский зират[/b]

Кладбище расположено после деревни между дорогой Ямбирно–Сасово и рекой Цной. Кладбище старинное, и как позже мы узнали от информатора Михалёвой, раньше там также находили пристанище жители Алёшино и Большого Студенца. Представляет собой площадку с редкой растительностью (видно не в пример другим татарским кладбищам) с размерами примерно 300×300 м, т.е. площадью около 9 га, ограниченную с одной стороны оврагом, с другой – крутым берегом реки Цны, а с третьей и четвертой – искусственным валом и рвом. Имеющимся деревьям наверняка не менее 100 лет, о чем красноречиво свидетельствуют могильные камни той эпохи в корнях этих деревьев. На входе мы встретили могильные камни конца XIX – начала XX вв. Было обнаружено около 16 старых камней с надписями на старо-татарском языке. Можно отметить написание дат по хиджре (١٣١٧, ٣١٩). Камни в большинстве своем стоячие, что свидетельствует, скорее всего, о некотором уходе за кладбищем. Попадались даже собранные сломанные камни. Попался разбитый и перевернутый, я его собрал и поставил как надо. Кроме упомянутых камней столетней давности очень много грубо обработанных камней без надписей (обнаружено около 22). Возможно, когда-то на них были надписи сделанные краской, но в настоящее время никаких следов нет. Ввиду отсутствия древних камней с надписями (по крайней мере, мы их не обнаружили) на этом и других кладбищах, можно предположить отсутствие в регионе специалистов в этой области в более ранний период. На окраине кладбища на трех участках расположены захоронения XX в. Судя по надписям основные фамилии в деревне это Михалёвы, Кудяковы, Кильдеевы. Попались также фамилии Садоева (возможно форма фамилии Саадаевы) и Муссайриева. Последняя, наверняка, не татарская и пришлая. Можно отметить некую сгруппированность захоронений по фамильному признаку. Надписи на камнях выполнены на русском языке плюс иногда пара строк арабской графикой. Провозившись около часа, мы выехали с кладбища. Следующим пунктом было кладбище Большого Студенца.

http://photofile.ru/users/timerbek/95233954/

Link to comment
Share on other sites

[b]Записки Timerbek'а
Timerbek yazmaları[/b]

Поездка по татарским сёлам Рязанской области в августе 2008 года
* 27 Окт, 2008 at 11:19 AM
2008 ел август аенда Рәзән өлкәсе татар авыллары буйлап сәяхәт

[b]Зур Студинич зираты[/b]

Татарское кладбище Студенца расположено около поворота на Пятаково по левую сторону дороги Ямбирно–Сасово и представляет собой густую рощу круглой формы посреди поля. Так как заросли были густыми, осмотр всех камней не производился. Из того, что попало в мой объектив можно сделать вывод, что основные фамилии в селе это Сакаевы и Бегловы. Встретились также фамилии Маматказины, Нагаевы. Камни советского периода довольно таки примитивные и видимо одного производства с подобными камнями Алёшино и Тархани. Можно отметить камни похожие на старые, но советского периода с надписями на русском языке. Попался подобный камень с одной надписью «Богданов». Также встретился камень с инициалами и датами, видимо сделанный из осколка более старого камня. Я сфотографировал три камня со старо-татарскими надписями. Предварительно можно заключить, что старые камни Большого Студенца более простые по сравнению с камнями Тархани и Алёшино. На студенецкий зират мы потратили также около часа. После этого мы решили пообедать и немного отдохнуть в гостинице города Сасово. По Сасово мы в этот день особо не гуляли, а вечером отправились на Темгеневское городище.

http://photofile.ru/users/timerbek/95234004/

[b]Темгеневское городище[/b]

Городище расположено между населенными пунктами Темгенево и Глядково в излучине реки Цны. Около древних валов городища поставлен щит с надписью «основано славянами-вятичами в XII веке», что конечно вызвало у нас в очередной раз улыбку. К коренному населению этих мест, мордве, после образования Золотой Орды добавились еще, в качестве правящей верхушки, татары, а славяне здесь появились только в XVI веке. С одной стороны городища находится глубокий овраг (который также называется Темгеневским), выходящий к реке, а с другой – крутой берег Цны. С двух других сторон дугой насыпан вал. Ров не прослеживается, но возможно был гласис. Заезд в крепость был, по-видимому, между краем вала и крутым обрывом, причем прямо перед въездом расположен небольшой овражек, т.е. въезжающие в крепость должны были какое-то время ехать боком к валу, что повышало уязвимость нападающих, и, следовательно, увеличивало обороноспособность крепости. Примерно на середине вала есть небольшой разрыв, но не донизу, а на четверть от высоты вала. Возможно, там тоже был вход в крепость, но явно не основной. Если спускать по крутому берегу к реке, то можно наткнуть на прямоугольный камень, выступающий из склона. Под ним находится что-то вроде неглубокой каменистой норы. По легенде там был расположен тайный выход из крепости, но он был засыпан (уже в позднейшее время) после того, как в нем стали пропадать люди. Почему крепость поставили именно здесь? Позже, просматривая фотографии, я заметил, что Темгеневский овраг на берегу реки образовывает ровную площадку, удобную для переправы. Возможно, также в этом месте реки есть брод, т.е. перед нами сторожевая крепость. Тем, кому интересно про городища, рекомендую почитать книгу Губайдуллина А.М. Фортификация городищ Волжской Булгарии. Итак побродив по городищу, мы поехали на алёшинское мусульманское кладбище.

http://photofile.ru/users/timerbek/95234010/

Link to comment
Share on other sites

[b]Записки Timerbek'а
Timerbek yazmaları[/b]

Поездка по татарским сёлам Рязанской области в августе 2008 года
* 27 Окт, 2008 at 11:19 AM
2008 ел август аенда Рәзән өлкәсе татар авыллары буйлап сәяхәт

[b]Ишей тавы зираты[/b]

Татарская деревня носила название Ишеева Гора, позже она слилась с русским селом Алёшино. Зират, на удивление, расположен довольно таки далеко от деревни, судя по карте в километрах двух. На кладбище мы сфотографировали два лежачих и один стоячий старые памятники, еще один лежачий, зафиксированный нами два года назад мы не обнаружили из-за густой травы. Был еще пятый камень, однако весь истертый от времени. Тот стоячий памятник, к которому мы пренебрежительно отнеслись в прошлый наш приезд, приняв за новодел (нас сбила с толку современная ограда), оказался самым старым камнем, обнаруженным за этот день, 1877 года. Присутствуют современные камни. Фамилии Тюменевы, Кудяковы, Маматказины.

[attachment=824135:102396559.jpg]

http://photofile.ru/users/timerbek/95234014/

На этом первый день экспедиции закончился. Назавтра нас ждало Бастаново и приезд Akm’а.

Link to comment
Share on other sites

[b]Записки Timerbek'а
Timerbek yazmaları[/b]

Поездка по татарским сёлам Рязанской области в августе 2008 года
* 27 Окт, 2008 at 11:19 AM
2008 ел август аенда Рәзән өлкәсе татар авыллары буйлап сәяхәт

[b]День второй[/b]

Утром после завтрака за нами заехал Ynaklich и мы поехали на бастанский зират.

[b]Бастаново[/b]

Бастаново – крупное некогда полностью татарское село, но в послевоенное время, ввиду отъезда части населения в Среднюю Азию (кто-то уехал еще раньше) и размещения в татарских селах детских домов (Бастаново, Азеево, Иванково…), стало смешанным и население постепенно ассимилируется. Если у старшего поколения практически все браки были мононациональными, у среднего смешанные были нечасто, то теперь у молодого поколения большой редкостью являются браки на своих парнях и девушках. Как мне в шутку объяснили, это не актуально…

Кладбище сразу встретило нас густой растительностью. Мы принялись за очистку и изучение старых надгробий. Но видимо сказался вчерашний насыщенный день, поэтому, провозившись часа полтора, мы немного морально притомились (я сфотографировал 10 поднятых и очищенных старых камней) и решили съездить в село, пообщаться с местными на предмет наличия у них старинных рукописей. Ynaklich, богатый опытом общения с бастановцами, не горел оптимизмом и «предоставил» право общения мне с Марселем абый. Первой «клиенткой» была Таухида апа. Она оказалась разговорчивой и предоставила всё, что у неё есть (как оказалось впоследствии это был «стандартный набор»). Этот набор включал в себя листы печатного Корана, учебника Мухаммадии, а также рукописная тетрадка (возможно кон. XIX в.). Тетрадка заинтересовала Марселя абый и была «экспроприирована». Следующим пунктом была Фарида апа, мать которой был очень знающим человеком, но, к сожалению, она умерла несколько лет назад. Фарида апа показала и отдала нам тетрадки, исписанные твердой рукой своей матери и призналась, что некоторые рукописи они закопали на кладбище, т.к. сами читать по-арабски не умеют, и это был лучший вариант. Наверно услышав это, сердце Марселя абый судорожно сжалось… Тем не менее какие-никакие рукописи мы добыли и решили съездить пообедать. Пообедав, мы завезли Марселя абый на кладбище для работы, а сами поехали знакомиться с бастанскими девушками. Между прочим одна из них учится в Казани… Время близилось к вечеру, мы забрали и завезли Марселя абый в гостиницу, а сами поехали на вокзал Сасово, встречать Akm’а. В этот вечер мы успели еще съездить на родник, называемым почему-то Святым источником. Место красивое, правда испорченное христианской символикой. Ручей от родника в лощине впадает в Барское озеро, которое есть старое русло реки Цны.

Рукопись, найденная в с. Бастаново

[attachment=824136:102396740.jpg]

http://photofile.ru/users/timerbek/95234016/

Link to comment
Share on other sites

[b]Записки Timerbek'а
Timerbek yazmaları[/b]

Поездка по татарским сёлам Рязанской области в августе 2008 года
* 27 Окт, 2008 at 11:19 AM
2008 ел август аенда Рәзән өлкәсе татар авыллары буйлап сәяхәт

[b]День третий[/b]

Азеево http://photofile.ru/users/timerbek/95234018/
Иванково http://photofile.ru/users/timerbek/95234021/
(отчет представлю отдельно)

[b]День четвертый[/b]

Утром четвертого дня Ynaklich спозаранку отправился на рыбалку, мы же предпочли мирно посапывать в гостинице. Встав и позавтракав, мы пошли на Сасовский вокзал и купили себе билеты на вечер, а потом отправились в местный краеведческий музей, т.к. Ynaklich должен был заехать за нами только в обед.

[b]Сасовский музей[/b]

В музей вначале отправились вдвоем с Akm’ом. В принципе обычный районный музейчик, но некоторые экспонаты нас заинтересовали. Это изогнутый ятаган (почему-то у меня нет его фото…), относящийся к стенду монголо-татарское нашествие и довольно-таки искусно выполненный камень, рядом с которым была табличка с переводом. Это заинтересовало нас, а также вычурное имя покойного «Салиф аль Малик бин Рахматулло Танджареф эль Бустани» и мы начали по буквам сверять перевод с оригиналом. Быстро выяснилось, что Танджареф – это Тынчеров, распространенная местная фамилия, тахалус «аль Бустани», понятно означает бастановец, но «Салиф аль Малик» ну никак не вычитывался, также в табличке не было указано, что камень принадлежал муэдзину, хотя это ясно читалось. Мы выходили из музея немного гордые, но также немного озадаченные. Мы сделали замечание администратору на предмет фамилии Тынчеров, на что она ответила, что «нам переводили арабы». Все сразу стало на свои места, у арабов нет буквы ч и они видимо не были знакомы с местной татарской спецификой. Вернувшись в гостиницу мы сразу отправились к Марселю абый и показали фотоснимок, который сходу определил в «Салиф аль Малик»е имя Сайфульмулюк. В это время подъехал Ynaklich, и мы все вместе повторно сходили в музей, где Марсель абый прочитал камень. Там был еще один, который принадлежал Девликамовой (ум. 1933). Переводы Марсель абый видимо опубликует в своей статье, а пока сообщу информацию с первого камня: муэдзин хаджи Сайфульмулюк бине Рахматулла Тынчеров аль Бустани, умер в 1898 (316) году в возрасте 77 лет. Позже из метрик и ведомостей я выяснил, что это отец имама 2-й мечети Габдуллы Тынчерова (1897), ну и дед следующего Габдулхакима Тынчерова (1923).

http://photofile.ru/users/timerbek/95234074/

[b]Цненские сёла[/b]

Т.к. у нас было еще полдня, мы решили посетить непосредственно сами сёла, на кладбищах которых были в первый день.

Решили начать с Теньсюпино. В настоящее время деревня полностью растворилась в селе Агламазова и представляет две улицы. Покружив по Агламазово и доехав до Ернеева (если честно границ между селами не прослеживается, одно переходит в другое) мы таки нашли две улицы, которые местные жители считают «татарскими» несмотря на то, что татар то уже не осталось. Из истории известно, что в Теньсюпино проживали князь Маматказины, первому из которых Иванашу земли здесь достались от тестя Уразая мурзы Неверова сына Теньсюпина. А в соседнем Агламазово проживали русские крепостные этих Маматказиных. Стукнувшись в последний дом, мы узнали, что последний теньсюпинский татарин живет на другой улице, т.е. строго говоря, он уже и не теньсюпинский. Зовут этого последнего из могикан Джанбек Енгалычев и он перебрался из соседнего Б. Студенца. На вопрос Ynaklich’а знает ли он, что в свое время были князья Енгалычевы, он ответил без ложной скромности: «Мы и есть!». На выезде из деревни мы заехали на местное кладбище. Из старых камней с трудом обнаружили лишь один разбитый и нечитаемый в ограде.

http://photofile.ru/users/timerbek/95234073/

Потом мы посетили деревню Тархань. Жалко было смотреть на этот былой крупный татарский населенный пункт. Это не агония, это уже кома. Проехав по одной из улиц мы наткнулись на машину с громкой музыкой. Расспросами я добрался до матери хозяйки дома немощной Вафии Вафа кызы Михалёвой. Беседа шла по-татарски. Бабушка не сразу поняла, что именно мне нужно, предположив, что я ищу кого-то конкретного. Далее выяснилось, что у нее есть какие-то рукописи, и я призвал на помощь Марселя абый. После разговора с Марселем абый наша новая знакомая вконец растрогалась, стала говорить, что соблюдает мусульманские праздники, читает известные ей суры Корана. Видно, что ей нелегко было доживать свой век в окружении манкуртизированного населения. Запомнились её слова: «Нинди гөнаһ, урыс ашы ашыйбыз»… Было искренне жаль эту не встающую с постели вследствие травмы аби, комок подкатывался к горлу, а глаза становились влажными…

http://photofile.ru/users/timerbek/95233954/102394417/

Выйдя из этого можно сказать последнего татарского дома, мы прошли до конца улицы и увидели покосившийся остов тарханской мечети. Без минарета, с наполовину разобранной крышей она являлась символом исчезновения татар на этой земле…

Посещение Тархани оказалось самым болезненным, если так можно выразиться. Мы вернулись в Сасово и поехали купаться на Цну, что оказалось самым приятным мероприятием за всю поездку. Вечером мы с Марселем абый отбыли со станции Сасово.

[b]Выдержки из отчета Марселя абый[/b]

… Обнаружено десять рукописей, где сохранились редкие списки «Күгәрчен дастаны» (в двух списках), «Мәүлед китабы», «Бәдәват», «Манара», список копий стихов поэтессы Загиды Бурнашевой, стих о Юсуфе, предание о пророках, мунаджаты и светские стихи. Материал к биографии историка, поэта, драматурга Аллаяра Бляшева и также его фотография… Считаю, что экспедиция обогатила татароведение письменными первоисточниками по культуре района.

Link to comment
Share on other sites

Ситдиков Айрат Габитович
заведующий НЦАИ

Дата рождения 24 января 1973 г. в с. Большая Атня Атнинского района Татарстана

[b]Место работы, должности[/b]

С 1993 г. постоянный сотрудник археологической экспедиции «Казанский Кремль».

С 1997 г. по совместительству работал в научном отделе Музея-заповедника «Казанский Кремль» специалистом I категории, с 1999 г. на полной ставке ведущим специалистом, с 2000 г. Главным специалистом.

В 1996 г. инициатор создания археологического кружка в Казанском государственном педагогическом университете (КГПУ). С 1998 по 2000 гг. преподавал в ТГГИ. С 1999 г. преподает в КГПУ.

С 2001 г. начальник отдела археологического надзора Управления государственного контроля охраны и использования памятников истории и культуры при Главном управлении архитектуры и градостроительства г. Казани.

C 2004 г. Заведующий Национальным центром археологических исследований Института истории им. Ш.Марджани Академии наук Республики Татарстан.

Уч. степень кандидат исторических наук

В 2000 г. защитил кандидатскую диссертацию на тему: «Стратиграфия, хронология и топография Казанского кремля XI-XVIII вв.». Научный рук. Хузин Ф.Ш.

[b]Научные интересы[/b]

Средневековая археология Поволжья (проблемы археологии Казанского ханства).

[b]Публикации[/b]

Опубликовано около 30 работ, из них две книги.

Древняя Казань глазами современников и историков. 1996. 444 с. (соавт.)

Средневековая Казань (краткий библиографический указатель). 2001. 151 с. (соавт.)

Новые исследования в Казанском Кремле // АО — 1994. 1995. С. 241-244. (соавт.)

Древняя Казань: некоторые итоги и перспективы археологических исследований. Казань, 1995. 35 с. (соавт.)

Проблемы хронологии и стратиграфии Казанского Кремля // Проблемы хронологии волжских болгар. 1998. С. 16-18.

К вопросу о древнейших укреплениях Казани (по материалам раскопов Х. ХХ 1997-1998 гг.) // Болгар и проблемы изучения древностей Урало-Поволжья. 1999. С.60-63.

Оборонительные укрепления древней Казани. 2000. С.22-40.

К вопросу об укреплениях посада Казани 1552 г. 1999. С. 98-101.

Археология Казани: новые открытия тысячелетнего города // «Казань». 2001. С.121-136. (соавт.)

Археологические исследования в Казанском Кремле (1994-1996 гг.) // Биляр и Волжская Булгария: изучение и охрана археологических памятников. 1997. С. 84-88. (соавт.)

Клад монет, зарытый в 1552 году в Казанском кремле // Великий волжский путь. 2001. С. 308-311. (соавт.)

Средневековая Казань // Очерки по археологии Татарстана. 2001. С. 225-251. (соавт.)

Калинин Николай Филиппович (1888-1959) // Жить историей. 60 лет историческому факультету Казанского университета. 1999. С.132-138. (соавт.)

Некоторые итоги и перспективы археологического изучения Старо-Татарской слободы //Старо-татарская слобода - от прошлого к будущему. 2001. С.58-61. (соавт.) и др.

Link to comment
Share on other sites

[b]Новотатарское кладбище. Казань[/b]

Надгробные камни

[attachment=842905:0_38bdd_d247b73e_XL.jpg]

[attachment=842904:0_38bda_c2bdf19f_XL.jpg]

[attachment=842903:0_38bd8_40c84e5e_XL.jpg]

Link to comment
Share on other sites

[b]Новотатарское кладбище. Казань[/b]

Надгробные камни

[attachment=842908:0_38be8_f2643dc6_XL.jpg]

[attachment=842907:0_38be1_21d05c3b_XL.jpg]

[attachment=842906:0_38be0_4f8daff5_XL.jpg]

Link to comment
Share on other sites

[b]Новотатарское кладбище. Казань[/b]

Надгробные камни

Из знаменитостей - на Новотатарском кладбище похоронен великий татарский поэт Габдулла Тукай. В Казани есть еще два кладбища - Арское и Архангельское. Сам Тукай родился в городе Арске,

[attachment=842909:0_38bde_cb5e5b07_XL.jpg]

Еще один выдающийся культурный деятель Татарстана - Марсель Салимжанов - режиссер Татарского драматического театра имени Камала.

[attachment=842910:0_38bdf_79d26408_XL.jpg]

[attachment=842911:0_38be9_3b09e736_XL.jpg]

Link to comment
Share on other sites

[b]Татарское кладбище (Киев) [/b]
Tatarske Cemetery (Kiev)

Больше десяти лет старожилы Татарки борются за сохранение самого древнего городского кладбища.

Link to comment
Share on other sites

Камень на кладбище аула Качкару (Кутеевка) Белинский район Пензенской области

[attachment=842912:penza-belin-kochkaru01.jpg]

Фотография предоставлена Яваевым Ш.Ш. (Казань)

Link to comment
Share on other sites

[b]Мусульманские надгробные камни 18 века у деревни Кзыл-Чишма Ульяновской области[/b]

[attachment=842913:camen.jpg]

Мусульманский надгробный камень у деревни Кзыл-Чишма Мусульманский надмогильный камень у деревни Кзыл-Чишма

[attachment=842914:camen2.jpg]

Татарский надгробный камень у деревни Кзыл-Чишма

[attachment=842915:camena.jpg]

Мусульманский надмогильный камень у деревни Кзыл-Чишма Мусульманский надмогильный камень у деревни Кзыл-Чишма

[attachment=842916:vid1.jpg]

[attachment=842917:camen2a.jpg]

[attachment=842918:vid.jpg]

Камень находится на водоразделе рек Карла и Була неподалеку от деревни Кзыл-Чишма. Надпись не прочитана - глубоко заглублен. Необходимы земляные работы - вероятно ниже уровня земли проявится еще надпись.
Материал известняк, место изготовления – деревня Яманчурино, в 12 км от местонахождения камня.
По рассказам старожилов, в регионе находилось достаточно похожих камней.
При Советской власти они были или уничтожены или в лучшем случае зарывались в землю. Необходимы поисковые экспедиции.
В селе Карабай – Шемурша республики Чувашия частный предприниматель на свои средства восстановил старое кладбище.
Здесь находятся 2 древних могильных камня, один из которых прочтен.

Один из камней нечитаем, но на нем виден похожий орнамент, что и на камне, найденном неподалеку от деревни Кзыл – Чишма.

По летоисчислению тысяча сто восьмой
Бикчура сын Тинчура
Ушел из жизни
Бикбулат Морзабай (мастер)

Прочтение И. Хадиева, Д. Мухаметшина Текст на татарском языке. От памятников Татарстана отличаются иной орфографией. Возможно, это особенность региона.

Источник : http://archeo.ulgrad.ru/Russian/18vek/cameny.htm

Link to comment
Share on other sites

[b]с. Бахтеевка (Старо-Кулаткинский р-н, Ульяновская обл.)[/b]

[attachment=842919:kulat-bahti01.jpg]

Камень с кладбища с. Бахтеевка (Старо-Кулаткинский р-н, Ульяновская обл.) Камень с кладбища с. Бахтеевка (Старо-Кулаткинский р-н, Ульяновская обл.)

[attachment=842920:kulat-bahti02.jpg]

Фотографии камней кладбища с. Бахтеевка (Старо-Кулаткинский р-н, Ульяновская обл.)

[attachment=842921:kulat-bahti10.jpg] [attachment=842922:kulat-bahti21.jpg]


Вид старой части кладбища с. Бахтеевка (Старо-Кулаткинский р-н, Ульяновская обл.)

[attachment=842923:kulat-bahti.jpg]






Фотографии предоставлены Эдуардом Емелеевым (Ульяновск)

Link to comment
Share on other sites

[b]Кладбище военнопленных татар под Вюнсдорфом (Восточная Германия)[/b]
Текст из статьи Салавата Юзеева "Татарину - везде Родина" журнал "Идель" №6(178) 2004г.
Фотографии предоставлены Венерой Вагизовой (Берлин, Германия)

[attachment=842924:alman01.jpg]

[attachment=842925:alman02.jpg]

[attachment=842926:alman03.jpg]

[attachment=842927:alman04.jpg]

Восточная Германия.
Местечко в лесу неподалеку от города Вюнсдорф.
Заброшенное мусульманское кладбище, которое мы после долгих поисков, наконец, нашли. Ровные ряды могил, острый весенний воздух, наши гулкие голоса. На этом месте захоронены 1100 наших соотечественников татар, попавших в плен по времена Первой мировой войны. По рассказам нашего коллеги профессора Искандера Гилязова, нам известно, что неподалеку отсюда находился лагерь мусульманских военнопленных, где кроме татар содержались еще и пленные арабы, алжирцы, индусы - народы колониальных стран, вовлеченных в войну на стороне Антанты. Германские стратеги хотели со временем сделать их своими союзниками, с этой целью и создавался лагерь. До начала Второй мировой войны за кладбищем ухаживала мусульманская община города Берлина. А после войны кладбище оказалось в зоне оккупации советских войск и, разумеется, пришло в полное запустение. И, быть может, мы оказались здесь одними из первых посетителей после долгих лет забвения.

Link to comment
Share on other sites

[b]Мусульманская эпиграфика (резные надгробные камни) в Крыму[/b]

С.М. Червонная

Генезис и художественные особенности крымских мусульманских надгробий изучены фрагментарно.

Эта фрагментарность проявляется и в хронологическом, и в локально-региональном аспекте, и в профессиональном подходе к памятникам, которые обычно исследуются с какой-либо одной стороны. Лингвистов, как правило, интересуют лишь сами по себе эпиграфические тексты и связанные с ними проблемы языка, письменности, почерка, литературного стиля. Историки и археологи обращают внимание на стратиграфию объектов, время их создания, рассматривают и используют резные надгробные камни как важнейший источник сведений по военной, политической, социально-экономической, этнической истории Крыма, разветвленных данных о ханских династиях, семейно-родовых связях, клановых структурах феодального общества. У теологов и исламоведов - свой круг интересов, направленных на символику мусульманских надгробий. В тех немногочисленных статьях, очерках и путеводителях по Крыму, которые можно отнести к искусствоведческой и архитектуроведческой профессиональной литературе, основное внимание уделяется конструкции, архитектонике, пластике, художественной резьбе, изобразительным мотивам, орнаментальному декору камней-надгробий, иногда в полном отрыве и от смысла эпитафий, и от сути исламского культа, и от историко-географической привязки произведения искусства к определенному месту и конкретному времени.

Как уже говорилось, и хронологически, и локально основные публикации по крымским камням-надгробиям обычно ограничены временными и географическими характеристиками того объекта (мусульманского кладбища, некрополя), который исследован и опубликован данным автором или группой авторов, скажем, в Старом Крыму (на археологическом базисе Солхатского городища золотоордынского периода) или в Бахчисарае (в ансамбле ханского дворца, строившегося и перестраивавшегося на протяжении XVI-XVIII вв. Таким образом, мы не имеем до сих пор цельной картины развития крымскотатарских мусульманских надгробий в их эволюции и в полном историческом диапазоне от истоков, от зарождения этого искусства в Крыму до современной модификации данной художественной традиции. Совершенно неисследованной остается также система культурных связей и взаимовлияний (элементов совпадения, сходства, различий, контрастов) крымскотатарских мемориальных сооружений с другими этнокультурными и географическими зонами мусульманского ареала, в частности с памятниками Турции, Кавказа, Татарстана. Актуальной и до сих пор нерешенной остается задача выявления всестороннего значения данных объектов как памятников истории, этнической культуры крымских татар, мусульманской религии, литературного творчества, письменности, изобразительного искусства и архитектуры.

Ни в коей мере не надеясь и не претендуя на то, чтобы в рамках настоящей статьи восполнить все эти пробелы, мы видим свою задачу в общей постановке цели комплексного научного исследования такого важнейшего пласта крымскотатарской национальной и общеисламской, общетюркской художественной культуры, как резные камни-надгробия мусульманского Крыма. Эта задача в полной мере выполнима лишь при объединении усилий историков, археологов, этнографов, исламоведов, лингвистов-тюркологов и арабистов, искусствоведов, при сочетании различных, выработанных в смежных гуманитарных науках методов анализа и описания памятников, при реализации комплексной целевой программы полевых исследований, научных экспедиций (по Крыму и регионам, находившимся в тесных контактах с культурой мусульманского Крыма), анализа и инвентаризации многих музейных собраний, где рассеяны буквально драгоценные осколки крымскотатарских надгробных камней, порою никем не опубликованных, не прочтенных и даже не взятых на учет музейного хранения.

Вместе с тем нам хотелось бы выделить отдельные моменты и конкретные направления той исследовательской работы в области крымскотатарской эпиграфики (резных камней-надгробий), которая уже проведена нашими предшественниками и начата непосредственно нами в Крыму в ходе комплексных научных экспедиций, проведенных в 1994- 1996 годах,1 внести некоторые новые штрихи в ту общую картину, которая может быть создана коллективным трудом ученых и институтов, заинтересованных в прочтении истории татарского Крыма.

Прежде всего необходима общая характеристика уровня сохранности (степени разрушения) надгробных памятников и целых ансамблей мусульманских кладбищ в Крыму. В целом, здесь выявляется драматическая ситуация тотальных, многократных разрушений национальной культуры и это тем более обидно потому, что Крымское ханство, аннексированное и интегрированное в состав Российской империи в 1783 году - значительно ( на два столетия и три десятилетия) позже, чем завоеванное еще Иваном Грозным Казанского ханство, было гораздо богаче сохранившимися к концу XVIII века памятниками татарской надгробной эпиграфики. При цивилизованном отношении к этому культурному наследию Крым мог стать уникальным в Восточной Европе заповедником, где можно было бы на аутентичном материале, на цельных художественных ансамблях проследить все особенности локальных школ и все этапы развития данного искусства и эволюции его форм от эпохи Средневековья к Новому времени. Однако российская администрация Таврической губернии не только не проявила элементарной заботы о сохранности этого богатейшего художественного наследия, но по сути возглавила кампанию повсеместного варварского уничтожения этих памятников. Об этом с горечью писал в 1927 году один из первых крымскотатарских исследователей старинных мусульманских надгробий Осман Акчокраклы, отмечая, что тысячи надгробий с кладбищ одного только Старого Крыма были варварски уничтожены - камни ушли в постройки XIX-XX вв, так что осталось в этом районе всего чуть более ста памятников.2 Однако эти первые разрушения мусульманских надгробий, от которых все же что-то на крымской земле оставалось, были лишь прологом того глобального вандализма, который развязала социалистическая революция и Советская власть и который достиг своего преступного апогея после депортации из Крыма крымских татар. С 1944 года по всему полуострову методично и полностью уничтожались все мусульманские кладбища; надгробные каменные плиты, включая шедевры искусства XV-XVI веков, шли на строительство колхозных свинарников, вмуровывались в мостовые; земли, на которых находились священные для мусульман могилы их предков и святыни-азизы, распахивались и застраивались, чтобы от прошлого не осталось и следа. Надгробия, уже оказавшиеся к тому времени в собраниях краеведческих и исторических музеев Крыма, согласно инструкциям, исходящим из Центра, подлежали уничтожению.

Важно, однако, подчеркнуть, что палачам татарского искусства в Крыму не удалось уничтожить его полностью, не удалось стереть следы исламской сакральной культуры, доминировавшей на полуострове несколько веков. Расхожее и далеко не точное представление о том, будто от мусульманских надгробий и кладбищ в Крыму "ничего не осталось", чаще всего используется нынешней администрацией Крыма для обоснования собственной нерадивости, нежелания проводить тщательные обследования, финансировать научные исследования и экспедиции, включать татарские надгробия в реестр памятников, охраняемых государством.3

Мы не должны забыть тот гражданский подвиг, который совершили в годы изгнания крымских татар из Крыма и варварского государственного крушения их культуры некоторые крымские археологи, музейные работники, краеведы, сумевшие спасти ценнейшие частицы крымскотатарского художественного наследия, в том числе и отдельные надгробные сооружения, и целые мусульманские некрополи и лапидарумы. Так, Мария Георгиевна Кустова, работавшая директором Бахчисарайского дворца-музея в 1940-50-е годы, не позволила разрушить "ханское кладбище" - собрание надгробий на территории заповедника, а Вадим Константинович Гара-гуля в 1973 году сумел издать путеводитель по Бахчисараю с довольно полным описанием этих памятников.4 В 1969-1975 годах Владимир Николаевич Гуркович, работавший тогда в Крымском краеведческом музее, по личной инициативе провел ряд экспедиций, тщательно обследовав остатки чудом сохранившихся мусульманских кладбищ. Он обнаружил кладбище Газы Мансур под Чуфут-Кале, описал группу памятников около Джума-Джами в Евпатории, обратил внимание на аварийное состояние некоторых сооружений в Бахчисарайском некрополе, систематизировал русскую литературу, начиная с трудов Петра Кеппена5 и переводов А. А. Борзенко и А.Ф.Негри,6 освещающую крымскотатарскую эпиграфику, включив пространные выдержки в свои научные отчеты, составленные уже в 1980- 90-х годах для "Укрпроектреставрации".7

На маршруте нашей комплексной научной экспедиции, проведенной в июле 1996 года по горным районам Крыма, лежало село Высокое (Верхний Керменчик) Бахчисарайского района, в окрестностях которого, по предварительным данным, учтенным при составлении маршрута экспедиции, сохранилось старое мусульманское кладбище. То, что мы обнаружили на месте, превзошло все наши ожидания, вызвав одновременно радость и отчаяние. Десятки великолепных мраморных надгробий (саркофагов и отдельных тумбообразных сооружений, увенчанных типичными для мужских надгробий мраморными "чалмами") находятся на этой территории; однако ни о какой охране этих памятников, ни о каких попытках благоустроить территорию кладбища, взять на учет фрагменты и целые группы старинных сооружений нет и речи. Отбитые куски мраморных надгробий валяются на земле и легко могут стать добычей любого случайного охотника за сувенирами. Никаких археологических зондажей, никаких научных исследований древности, продолжительности функционирования данного мусульманского некрополя (исторически тем более интересного, что в этом поселении до конца XVIII века преобладало греческое население, частично принявшее Ислам) не производилось. Только с 1996 года молодой искусствовед Алие Мустафаевна Ибрагимова из Ялты (участвовавшая в работе нашей экспедиции на данном маршруте) приступила к систематической работе (будущей диссертации) по исследованию памятников Верхнего Керменчика - сделала обмеры, фотоснимки, сняла кальки с резной поверхности камней и эпиграфических текстов. Уже на ранней стадии работы выяснилось, что примыкающая к селу Высокое территория старинного мусульманского кладбища - не единственное в этом районе место, где сохранились камни-надгробия. Двенадцатью километрами выше в горах (за домом Сервера Османова, указавшего нам это место) в отличной сохранности стоят три надгробия (мраморные стелы под "чалмами") и отдельно на земле лежит каменная "чалма" - завершение надгробия.

Один только этот пример8 свидетельствует о том, что в Крыму есть еще места, где уцелели старинные мусульманские кладбища и отдельные памятники-надгробия, которые ждут своих исследователей. Об этом еще в 1991 году на конференции "Проблемы истории Крыма" говорил в своем докладе "О состоянии памятников мусульманской культуры в Крыму" Энвер Сеферов, подчеркивая: "Особого освещения требуют мусульманские кладбища, потому что большинство этих объектов распаханы или застроены, разве что единицы сохранились где-нибудь в глубинке. ...Требуется кропотливая работа в локализации этих объектов-святынь".9

В комплексе научных проблем, связанных с исследованием мусульманских надгробий Крыма, одной из наиболее сложных является задача выявления истоков этой художественной традиции, ее исходных рубежей, фиксация и датировка наиболее ранних памятников этого круга на Крымском полуострове.

Видимо, формирование этого искусства происходит синхронно с его распространением в других регионах золотоордынского мира, исламизация которого завершается в середине XIII века (с вступлением на престол хана Берке). В домонгольский период ни в одном из восточноевропейских регионов, так или иначе соприкасающихся с исламским миром и даже ставших опорными пунктами раннего проникновения в Восточную Европу мусульманской религии и культуры (а к таким регионам относятся Среднее и Нижнее Поволжье, Северный Кавказ, Крым, юг Балканского полуострова), мы не встречаем надгробных памятников в виде камней с резными эпитафиями и кораническими текстами. Это невозможно объяснить тем, что такие памятники просто не дошли до нашего времени. Фундаментальные археологические исследования мусульманских некрополей домонгольского периода, в частности, в Волжской Булгарии,10 свидетельствует о том, что такой формы надгробий в то время просто не существовало. Самые ранние сохранившиеся на территории Татарстана памятники-надгробия с резными мусульманскими эпитафиями относятся к 80-м годам XIII века,11 а известные только по описаниям - к 40-м годам XIII века,12 но никак не ранее. В Крыму эта исходная хронологическая планка поднимается еще выше, и самые ранние памятники, о которых дошли до нас сведения благодаря отчетам археологической экспедиции, работавшей в 1925-1927 годах в Старом Крыму (на Солхатском городище), и публикациям Османа Акчокраклы,13 относятся к концу первой трети XIV века (надгробие шейха Якуба Конийского датируется 1328 годом), а большинство их - произведения еще более поздние, сооруженные между 1330 и 1380 годами.

В этой связи мы можем высказать гипотезу, что происхождение эпиграфических камней-надгробий определенного архитектонического типа (вертикально поставленная каменная стела с остроконечным, стесанным в форме арки или обретающем стилизованную фигурную форму завершением) связано не только и не столько с императивными требованиями исламского культа, сколько с художественными традициями тюркского мира, особенно интенсивно распространявшимися, в том числе на территории Восточной Европы, в период монгольских завоеваний. Вероятно, эпицентр искусства, откуда шел импульс его распространения, находится не в арабско-иранском пограничье, не в ближневосточных центрах раннего и классического Ислама, а в Центральной Азии, на землях бывшего Тюркского каганата, где еще в доисламский период существовала традиция сооружения каменных "балбалов" (изображений тюркских воинов и военачальников) и каменных плит с древнетюркскими руническими надписями.14 В золоордынском культурном ареале известны случаи вторичного использования древнетюркских каменных плит с руническими письменами в качестве уже мусульманских надгробий. Такой палимпсест найден, в частности, на реке Калмаш в Чекмагушском районе Башкортостана.15 Калмашский камень первоначально был древнетюркской надмогильной стелой с начертанными на ней родоплеменными тамгами. В XIV веке местные жители превратили его в мусульманское эпиграфическое надгробие, отметив это превращение точной датой (747 год хиджры) и врезав поверх нижнего слоя тамговых знаков мусульманскую эпитафию, весьма выразительную по религиозному смыслу и литературному стилю ("Я прибегаю к Богу от проклятого шайтана. Во имя Бога милосердного и милостивого... Надмогильный знак Кукляра сына Буги").

Возвращаясь в Крым, отметим, что распространению мусульманских эпиграфических памятников (с XIV века) здесь также предшествовала традиция сооружения надгробных камней с высеченным на их лицевой поверхности изображением тамги. Осман Акчокраклы, возглавивший в 1925 году научную экспедицию в степные районы Крыма, собрал, систематизировал и опубликовал десятки рисунков, представляющих собой тамги крымских татар, особенно распространенных в северной, степной ("ногайской") части Крыма.16 Характерно, что по преданиям, которые Акчокраклы записал, опрашивая "старцев татар степной части Крыма", тамги были распределены между племенами и родами самим Чингисханом. Таким образом, и в устной народной памяти традиция такого рода изображений на камнях связывается с эпохой монгольских завоеваний и формирования Золотой Орды. Древнетатарские тамги, весьма разнообразные по формам и семантике, от чисто иероглифических и буквенных знаков до элементов растительного, геометрического орнамента и предметных изображений (гребень, стрела, серп, полумесяц и т.д.), имели самое широкое применение и использовались при клеймении скота, чекане монет, в архитектуре, керамике, были зафиксированы в большом количестве на скале близ деревни Абузлар. В контексте интересующей нас темы важно подчеркнуть, что тамги очень часто изображались на надгробных камнях. Только на одном евпаторийском татарском кладбище Акчокраклы нашел 88 тамговых знаков на надгробных камнях. Всего экспедиция 1925 года собрала их более 400 в 40 деревнях степного Крыма, в связи с чем Акчокраклы писал: "Небольшой полуостров Крым вправе быть названным большим музеем тамг, ибо на каждом татарском кладбище в степной части Крыма встречаются сотнями тамги - родовые знаки древнего происхождения".17 Он особо подчеркивал, что тамги не были феодальными фамильными гербами, ибо они часто встречаются и на крестьянских могильных камнях, и на бедных и скромных надгробиях пастухов, кочевавших в степном Крыму.

Этот момент очень важен для понимания той своеобразной демократической социальной платформы, на которой развивалось со средних веков искусство татарских каменных надгробий, и это так же характерно для Крыма, как для других татарских улусов Золотой Орды и для более поздних ханств, на которые Золотая Орда распалась в XV веке.

Наряду с аристократической традицией классического исламского искусства, которая несла такие формы мемориальных сооружений "высокого стиля", как мавзолей, гробница-усыпальница, тюрбе (дюрбе), распространенные во всем мусульманском мире и отмеченные особым величием, торжественностью, монументальностью, великолепием декоративного убора (пышная резьба, сверкающая мозаика и т.п.), здесь всегда существовала практика сооружения простого, скромного каменного надгробия над могилой человека (татарина-мусульманина), стоявшего на средней и даже на самой низкой ступени социальной иерархии. Причем эта практика не выпадала из сферы искусства, ибо и по своим архитектурным формам, и по характеру резного декора, и по текстам эпиграфий эти памятники представляли собой определенную художественную ценность.

От языческой и кочевнической традиции (стела с древнетюркскими знаками-тамгами) к мусульманскому эпиграфическому надгробию существовал довольно органичный переход, если не в системе резного декора и той философской и литературной нагрузки, которую нес в себе текст мусульманских эпитафий, качественно отличавшийся своей сложностью от простейшего знака-тамги, то в архитектурной форме камней-надгробий. Каменные стелы с тамговыми знаками из степного Крыма, зарисованные и опубликованные Османом Акчокраклы,18 по своей форме уже довольно близки к тем мусульманским надгробиям, сооружение которых начнется позднее. Это вертикально поставленные прямоугольные стелы, трапециевидные камни, сооружения с завершением в виде треугольного фронтона или арки, очень часто с усечением в верхней части, создающем своеобразный изобразительный эффект "головы" (округлой, треугольной или квадратной) на "плечиках". Смутные воспоминания о фигурных каменных балбалах безусловно вплетались в такого рода сооружения, и традиция эта оказалась настолько устойчивой, что из языческого она перешла в мусульманское (принципиально отвергавшее пластическое изображение человека) искусство, так что антропоморфные признаки проявлялись здесь довольно четко. Вспомним в этой связи известные стихи А. С. Пушкина, родившиеся в Бахчисарае:

"Я видел ханское кладбище,
Владык последнее жилище.
Сии надгробные столбы
Венчаны мраморной чалмою..."

Link to comment
Share on other sites

[b]Мусульманская эпиграфика (резные надгробные камни) в Крыму[/b]

С.М. Червонная

Генезис и художественные особенности крымских мусульманских надгробий изучены фрагментарно.

Как любопытный историко-археологический парадокс надо отметить то обстоятельство, что в волжско-булгарском регионе нам практически неизвестны ранние каменные надгробия с изображениями знаков тамги, зато довольно широко представлен так называемый (по Г.В. Юсупову) "второй стиль" мусульманских памятников-эпитафий в виде строгих и скромных каменных плит, не особенно богатых орнаментальным декором, с текстами, врезанными в камень строгим геометрическим почерком куфи;19 в Крыму, напротив, обильно представлены камни со знаками тамги, и от этого примитивного искусства сразу совершается как бы прорыв в XIV столетие, к "первому стилю" татарских камней-эпитафий, украшенных пышной, сочной, рельефной орнаментальной резьбой по камню и пространными текстами, выполненными пластическим, гибким, извилистым почерком "сулье" ("сулюс" в крымскотатарской интерпретации). Мы просто не знаем в Крыму куфических надгробий XIII - начала XIV вв., которые могли бы восприниматься в качестве своего рода постепенного стилистического перехода к памятникам середины - второй половины XIV века, которые естественно концентрируются в столице Крымского улуса Золотой Орды - Старом Крыму.

Надо признать, что по сравнению с бунтарскими надгробиями этого периода,20 которые довольно однотипны, даже унифицированы по конструктивному решению и формам декора (это всегда вертикальная прямоугольная плита с рельефно вписанной в ее верхнюю часть стрельчатой или килевидной аркой с "плечиками"; внутри этой арки идет сплошной каллиграфический текст эпитафии, обрамленный орнаментальными мотивами виноградной лозы или иными растительными узорами), крымские надгробные камни чрезвычайно разнообразны по очертаниям и формам декора. Здесь тоже встречаются вертикальные каменные плиты прямоугольных очертаний. Один из первых русских исследователей этих памятников в Крыму академик Петр Кеппен, обнаруживший и описавший немало таких сооружений в Отузе, Токлуке и других местах, отмечал, что "...камни, вертикально стоящие, у татар именуют "текиль-таш" от слова "тик" - крутой, вертикальный, или "тикмэ" (ставить) и от слова "таш" (камень)".21 Но возведением над могилой умершего простой вертикальной каменной стелы-плиты уже в золотоордынский период крымские татары редко ограничивались, и тот же Кеппен отмечал на старых татарских кладбищах "текиль-таши" весьма разнообразной конфигурации. "Нередко эти плиты или столбики, - писал он, - вверху украшаются чалмою: это значит, что тут погребен мужчина [...] над могилами женщин столбики иногда оканчиваются плоскою вверху шляпкой [..] Иногда погребальные камни бывают расписанными, то красного, то синего цвета".22

Материалом крымскотатарских надгробий служил, как правило, местный светлый известняк и мрамор. Белизна крымских мраморных мусульманских надгробий отличает их от более суровых, темносерых камней, служивших материалом для булгарских надгробий в Среднем Поволжье и Приуралье. Применение дополнительного цвета, раскраска светлого камня, встречавшиеся в крымских мусульманских некрополях как золотоордынского периода, так и позднее, сближают это искусство с кругом северокавказских (сохранившихся, в основном, от позднего времени) мусульманских надгробий с их характерной, порою очень яркой раскраской предметных изображений - оружия на мужских надгробиях, украшений и орудий домашнего труда - на женских. Крымские мемориальные сооружения были одновременно и архитектурными памятниками, произведениями монументально-декоративной скульптуры и монументально-декоративной живописи - объектами синтеза пластических искусств.

Такому разнообразию архитектурных форм и конструктивных решений, которое характерно для крымских надгробий, мы не знаем аналогов в других регионах золотоордынского мира. Это и плоские камни, и столбы шестигранных очертаний, и круглые тумбы с завершением, напоминающем тюбетейку или иной головной убор, и массивные "двурогие" саркофаги, и саркофаги без "рогов"-спинок, но с завершением в форме двускатной крыши (нечто вроде миниатюрного склепа-дольмена). Среди головных уборов, стилизованное изображение которых прослеживается в завершении каменных надгробий, встречаются и типичные войлочные шапки степняков-кочевников, еще не приобщенных к Исламу.

Характерный пример сооружения в виде каменного массивного, с двумя "рогами"-спинками саркофага - памятник знаменосцу Алемандру, датированный 1374 годом - 776 годом хиджры.23

Чрезвычайно разнообразны изобразительные мотивы, вплетенные в узоры резьбы по камню на крымскотатарских надгробиях. Акчокраклы зафиксировал на старо-крымских и отузских надгробных памятниках XIV века изображения свечи, лампады, "щита Давыда" (шестиконечной звезды), стилизованных и почти "натуральных" цветов.

Особый интерес представляет опубликованное им24 надгробие с именем астронома Урус Ходжи. На верхнем полушарии, завершающем этот каменный столп, над каллиграфической полоской, обрамляющей его рельефным декоративным обручем, выбиты в камни точечные углубления, совокупность которых воспринимается как плеяда звезд на небесном куполе. Ныне этот памятник находится в лапидариуме, созданном при Старо-Крымском историко-краеведческом музее. По мнению руководителя эрмитажной археологической экспедиции в Старом Крыму М. Г. Крамаровского, этот экспонат является уникальным творением во всем искусстве мусульманского мира и Восточной Европы. Особым предметом исследования может служить та сумма астрономических знаний, поразительных для конца XIV века, как бы обгонявших свое время, которая прочитывается и в изобразительной системе расположения звезд, и в самой сферической трактовке небосвода-купола. Если вспомнить о том, что в сложнейшей метафорической изобразительной системе памятника этот звездный небосвод может условно восприниматься как голова человека ( здесь небосвод как бы заменяет традиционную чалму), то это заставит нас еще более трепетно ощутить всю философскую сложность данного произведения искусства, автор которого, кажется, действительно совершил немыслимый прорыв из средневековой дали к гносеологическим просторам и нравственным императивам нового времени, напомнив нам и о звездном небе над нами, и о нравственном законе внутри нас.

Каменные надгробия в Крыму сооружались над могилами и простых людей, и знатных беев, и мусульманских деятелей, причисляемых к лику мучеников и святых. Могилы последних считались "азизами". Это были места массового паломничества, поклонений, мусульманские святыни крымских татар. В одном только Отузе, где, видимо, находилось теккие (монастырь дервишей), куда стекались паломники из разных стран, Акчокраклы обнаружил несколько таких азизов. Надгробия над ними были выполнены в виде вертикальных каменных стел. Это памятники шейху Якубу Конийскому (1328), мученику Идрису сыну Хаджи Яхъи Отузского (1361) и шейху Хаджи Яхъи сыну Мухаммеда Иракского (1380). Географические характеристики, включенные в эпитафии, свидетельствуют о широком радиусе культурных связей Крыма, простиравшихся и в Ирак, и в сельджукскую Турцию.

В общей эстетической и смысловой выразительности этих памятников, наряду с архитектурным построением и орнаментально-изобразительным резным декором, огромную роль играло поэтическое слово, запечатленное в эпиграфии. Из 145 памятников, изученных экспедицией 1925 года в Старом Крыму и включенных в каталог, составленный Османом Акчокраклы, 95 имели надписи. Мастера-резчики, вероятно, сами были авторами этих текстов, которые бывали скупыми и строгими, иногда повторялась и ограничивались выдержкой из Корана, информацией об имени умершего, датой смерти (даты рождения никогда не упоминались), но нередко поражали своей поэтичностью, красноречием, пронзительным выражением боли и представляли собой частицу высокой восточной поэзии.

Приведем некоторые из них, отмечая в фигурных скобках номера каталога, составленного в Старом Крыму Османом Акчокраклы, и ставя в квадратных скобках даты христианского летосчисления в переводе с хиджры. "Могила благородного юноши Хыдыра, сына Халиля. 744 г. [1343]" {4}. "Это сад [могила] покойного прощенного Сенглю [Менглю - ?] Эседуллы, сына Ахмета. Да будет над ним мир. Месяц Шеввеля 738 г. [1337]. Пророк, да будет ним мир, сказал: "Подобно тому, как вы будете умирать, будете жить, и будете жить, как будете умирать". "Смерть есть чаша, каждый человек должен испить ее, и могила есть дверь, каждый человек должен войти в нее". Правду сказал посланник божий" {13}. "О горе, прошла моя жизнь, напрасно прошла она без пользы... провел мимолетно. Не помогли вопли, погиб я в грехах... Нет прощающего друга... Покойного раба могила Эхи (?) Алемадара (знаменосца)" {25}. "Могила принадлежит Али-Эддину, сыну Саад-Эддина Крымского. О Боже, прости!" {41}. Традиция татарских надгробий в Крыму теснейшим образом связана со всей исламской культурой, теологией, представлением о загробной жизни, с мусульманской этикой и религиозной поэзией. Вместе с тем в этом искусстве, особенно раннего, золотоордынского периода, различим дальний отзвук языческой мифологии, языческой знаковой системы и символики, смутных воспоминаний о какой-то каменной фигуре, которая должна сторожить могилу вождя или воина. Между крымскими "текиль-ташами", прежде всего того архитектонического типа, которые А. С. Пушкин назвал "столбами", увенчанными мраморной чалмой, и фигурными "балбалами" кочевников Тюркского каганата и половецких степей гораздо больше сходства, чем между "кабръташами" булгар и казанских татар и тюрко-половецкими "балбалами", ибо на территории Волжской Булгарии и Казанского ханства не только преобладал, но по существу монопольно господствовал, как уже упоминалось, унифицированный тип надмогильных сооружений. Крым был более открыт разнообразным художественным влияниям, и типология мусульманских надгробий была здесь не столь жестко унифицирована. Форма саркофагов с "рогами"-спинками и саркофагов под двускатной крышей имела свои истоки и переклички с таврским, скифским, античным и эллинистическим искусством в Крыму. В то же время надо отметить, что тип надгробия-саркофага с симметричными каменными стелами-"спинками" в изголовье и в ногах (с двух торцовых сторон сооружения) имел широкое, можно сказать, универсальное распространение в исламском мире, и такого рода сооружения встречаются даже среди мусульманских надгробий юго-восточной Азии.25

Искусство крымскотатарских надгробий, казалось бы, чисто мусульманское, чисто сакральное, регламентируемое религиозным погребальным ритуалом и культом, в то же время соприкасалось и со светской поэзией, любовной лирикой и даже сатирой (вспомним знаменосца, погибшего "в грехах"), и со светской изобразительностью, интересом художника к предметному миру весьма широкого диапазона.

Характерно, что некоторые крымские "текиль-таши" очень похожи на резные камни отнюдь не надгробного назначения, прежде всего на мраморные сооружения над источниками воды (включая священные источники, почитаемые так же, как могилы святых - азизы), а также на строительные ("закладные") доски, которые устанавливались обычно над порталом здания и включали в резной каллиграфический текст и кораническую формулу, и дату сооружения, и имя мастера-строителя. В том же Отузе, откуда происходит значительная часть надгробий золотоордынского периода, включенных в каталог Акчокраклы, в стену у входа в Малую мечеть была вкомпанована доска, возможно, перенесенная сюда с места, где находился целебный, почитаемый источник. Резьба по камню ( тем же рельефным почерком сульс, какой встречается на всех отузских и старокрымских надгробиях) на этой плите, стилистика текста и художественные приемы обработки камня составляют одно целое с искусством резных надгробий, материалом для которых служил такой же мрамор или известняк. Имя мастера-резчика, приведенное на этой плите, возможно, было именем одного из авторов отузских надгробных камней середины XIV века - искусства, которое уже в средние века не хотело оставаться анонимным. Текст этой надписи гласил: "Этот благословенный колодец построил в дни царствования великого султана Кутлуг Тимур-Бека, - да будет долга жизнь его, - покорный раб бедный Идрис сын Хаджи Яхъи. 760 г. [1358]".26

Традиции каменных надгробных сооружений крымских татар из золотоордынского периода органично переходят в эпоху Крымского ханства. Так же, как в Среднем Поволжье между надгробиями Волжской Булгарии золотоордынского периода и памятниками эпохи Казанского ханства существуют заметные различия (в форме, декоре, архитектуре и пластике сооружений, в литературной стилистике, наконец, в географии их распространения), крымскотатарские надгробные камни XV- XVI вв. и особенно поздние сооружения XVII-XVIII вв. заметно отличаются от памятников из Старого Крыма и Отуза.

Тексты, запечатленные на надгробных памятниках-камнях эпохи Крымского ханства становятся более сложными, велеречивыми по сравнению с эпитафиями золотоордынского периода. Мы имеем здесь дело с творчеством хаттатов - мастеров, которые одновременно были и резчиками камня, и "писцами", виртуозно владевшими не только традиционным сульсом, но всеми почерками классической семерки (из которых особенно любимыми и распространенным в Крыму был дивани), и поэтами, сочинявшими эпитафии. О почетном положении в обществе таких мастеров свидетельствует то, с каким достоинством многие из них вводят в текст эпитафии свое собственное имя, выражая авторскую гордость своим творением.

Разумеется, и мера поэтического пафоса, и пышность орнаментального резного декора, и даже размеры сооружения зависели в каждом конкретном случае и от социального положения умершего, и от воли заказчика, и от индивидуальности резчика-поэта и его мастерства: в одно и то же время сооружались и скромные, строгие, и поистине великолепные в своей торжественной величавости надгробия. И все же общая тенденция развития этого искусства от эпохи Ренессанса (XV-XVI века) через весь XVIII век к закату Крымского ханства, к XVIII веку идет по линии нарастания своеобразной барочной пышности. И тексты, и формы памятников становятся более сложными, затейливо-вычурными, перегруженными орнаментально-каллиграфическим декором.

Сравним, к примеру, эпиграфии на Ханском кладбище в Бахчисарае, взяв несколько примеров в хронологической последовательности.

1699 год: "Молитва за упокой души начальника привратников высочайшего двора, покойного Хаджи-Кенаана, сына Алия. 1111 год".

1729 год: "Эта гробница есть ложе одной прекрасной особы, нежное тело которой судьба сравняла с землею. Молитва за упокой души усопшей Мемек-Султаны. 1142 год".

1762 год: "Калга Сеадет-Гирей. Ненавистная судьба зарыла в землю алмаз с нитки рода Чингизовых. Много алмазов было у Сеадет-Гирея, наместника Крымского. Ныне один из этих есть Бахт-Гирей Султан, правосудный и умный. Да украшается он счастьем, пока тот (Сеадет-Гирей) лежит в земле [...] Тай Хамди [автор эпиграфии] написал год его смерти: при таком счастии да восседает он на украшенном троне в раю. 1176 год".

1763 год: "Сын хана Крымского. Ах, еще младенцем отказался от жизни и переселился в царство вечности. Эта райская птица, бросив суетный мир, улетела в сад духовный [...] Я, Муджеми, со вздохом написал год его кончины: Бегадыр-Гирей вступил в сад вечности. 1177 год".27

В надгробиях Крымского ханства позднего периода (XVII- XVIII вв.) поражает широкий разброс композиционных решений. Здесь нет единого канона, архитектурного стереотипа, почти обязательного, скажем для сравнения, для всех булгаро-татарских надгробных камней определенного стиля, определенной эпохи. Среди крымских памятников одного хронологического периода (фактически мы имеем дело с материалом XVII-XVIII веков) можно встретить самые различные сооружения. Это и столп овального сечения, четырехгранных и многогранных очертаний, и круглая колонна с куполообразным завершением, и плоская стела, поставленная на цоколь или без цоколя, и довольно сложная конструкция между двух параллельно поставленных стел, соединенных друг с другом цепями или оградой, и разновидности саркофагов.

Некоторые формы надгробий встречаются довольно редко. Например, неповторимо-своеобразным представляется нам надгробие в виде массивной колонны с верхним куполообразным навершием (высота памятника 1 м, диаметр - 0,4 м) из нынешнего собрания Феодосийского Краеведческого музея (номер хранения А-35/15, акт 1973 года) известное по тексту, заключенному в картуше, как "могила покойного Агаш (Агуш)-Бека, сына Кулумыша, да смилостивится над ним Аллах". Однако и в тех случаях, когда ничего исключительного в конструкциях нет (четырехгранные и многогранные формы столпов и саркофаги встречаются в крымских надгробиях часто), чувствуется исключительная (в других мусульманских регионах, нам кажется, просто немыслимая) раскованность и свобода художника, который мог сделать надгробие как угодно, не чувствуя себя связанным никаким каноном. Это позволяет говорить о крымскотатарских надгробиях XVII-XVIII вв. именно как о произведениях профессионального искусства, со всеми присущими ему чертами творческой свободы и авторской индивидуальности. Разумеется, это искусство имеет генетическую родственную связь с традициями народного творчества (резьба по камню) и народной мемориальной архитектуры; оно также предопределено сакральным назначением памятника, мусульманским религиозным ритуалом и культом погребений и, вообще, функционирует лишь в границах исламской цивилизации. Но в этих широких границах оно чрезвычайно свободно и по своей художественной природе профессионально, независимо от какого-либо канона и, как правило, не анонимно.28

Обычная для мусульманских надгробий вертикаль не была обязательной нормой для крымского мастера. Мы встречаем здесь (правда, довольно редко) и надгробия в виде горизонтальной каменной стелы. Такова, например, мраморная плита размером 33x42 см из той же феодосийской коллекции (инв. номер 1831, поступила до 1971 г.) с виртуозной орнаментально-каллиграфической надписью в две строки. Но особенно широкое разнообразие, можно сказать, настоящее буйство фантазии художника обнаруживается в изобразительных мотивах, которые не только вплетаются в орнаментально-каллиграфический узор, но выступают в монументально-пластической форме. Такой формой является изображение чалмы, венчающей мужские надгробия, и шапочки, венчающей женские надгробия на татарских кладбищах Крыма. Не имея права (согласно мусульманской этике и эстетике) на изображение человека, крымский мастер тем не менее ставит памятник умершему как каменный столп, увенчанный чалмой, который начинает походить на стоящую фигуру, ассоциироваться с фигурой человека, причем по головному убору можно отличить мужской силуэт от женского. В этом художественном явлении сложно переплетаются и очень древние традиции тюркского искусства, и совсем новые, нарастающие в век Просвещения предчувствия секуляризации искусства, пробудившийся интерес к чисто изобразительным мотивам, умение обойти запреты шариата: живое существо изображать, конечно, нельзя, но этот камень, этот столп в чалме, он смотрится почти как человек, и в его силуэте даже можно узнать суровую стать, грузную мощь или юношескую стройность умершего. Надо внимательно присмотреться к тому, с каким пластическим совершенством, с какой тщательностью вырезаны в камне венчающие надгробный памятник шапочки и чалмы. Замечательный пример тому - обвивающая тугим бутоном остроконечное навершие памятника, белоснежно-мраморная, тщательно отполированная чалма надгробия из феодосийской музейной коллекции (инв. номер А-6163). Эта чалма "скручена" выпуклыми рельефными жгутами, их встречное движение энергично, полно динамики. Это одновременно и виртуозно обыгранный узор - чисто орнаментальная плетенка, и реалистическое изображение конкретного предмета, радовавшее художника своей реальностью, своей точной похожестью на настоящую, именно так закручиваемую чалму. И чалма, и женская шапочка служили символами принадлежности умерших к Исламу.

При этом не только в ранних, но и в поздних надгробиях мусульманская символика удивительно переплетается с языческой. Как отмечает в новейшем путеводителе по Бахчисарайскому заповеднику Ю.М. Могаричев, создатели каменных надгробий, отталкиваясь от мусульманской формулы "Смерть есть чаша с вином, которую должно испить все живое", нередко высекали в камне, в верхней части надгробия, своеобразную чашу, которая наполнялась дождевой водой. "Начало такой традиции, - пишет он, - имеет корни в языческой древности, когда верили, что обильный дождь и полив способствовали очищению души..."29 Сочетание с живой водой, естественной зеленью, цветами, которые высаживались над могилой, увеличивало сходство надгробных сооружений с архитектурой крымских фонтанов, декоративным обрамлением водных источников.

Встречаются на крымских надгробиях и рельефные изображения предметов, чаще всего оружия. Примером тому может служить рельефное изображение ятагана на надгробии Селим Гирея (1744), которое символизировало воинскую доблесть умершего хана. Отдельные изобразительные мотивы (изображения лампады, светильника, голубей, кентавров) свидетельствуют о точках соприкосновения и сложных переплетениях исламского искусства и с христианской, и с иудаистской символикой, и с античной мифологией, переосмысленной в возрожденческой и классицистической интерпретациях. Однако такого рода изображения в резьбе по камню на крымскотатарских надгробиях - довольно редкое исключение, в то время как богатейшие орнаментальные композиции, сопровождая каллиграфический текст эпитафий и переплетаясь с ним, украшают почти каждый надгробный памятник. Наряду с розетками и богатейшими вариациями геометрической плетенки, свидетельствующими об устойчивости и длительности традиций сельджукизма в крымскотатарском монументально-декоративном искусстве, в произведениях позднего периода широкое распространение имеют растительные мотивы, стилистически сближающие народное искусство крымских и поволжских татар. Излюбленным мотивом растительного орнамента в крымскотатарской резьбе по камню был извилистый стебель и лист гороха. В построении узора можно четко проследить его центральную основу (вазон, или куст, или букет, в который трансформировалось изображение "древа жизни") и поднимающееся над ним кружевным орнаментальным облаком, разветвляющемся в стороны растительными побегами, орнаментальное плетение. В этот узор резчики свободно вводили и скрученные спиралью листочки, и молодые побеги, и кружочки, служившие обозначением улиток, и изображения айвы, граната, виноградной лозы, груши и других плодов. Среди растений и цветов варьируются стилизованные изображения тюльпана, розы, шафрана, лютика, гвоздики, мальвы. Особо надо отметить характерный для крымскотатарского растительного орнамента мотив кипариса, имевший свои истоки как в окружающей природе, так и в древних традициях сельджукизма, проникавших в Крым из Малой Азии и южного Причерноморья: там кипарис служил символом скорби и знаком вечности; именно эта его символика гармонировала с характером надгробий.

Е. Л. Марков в своих "Очерках Крыма" оставил описание надгробий, сосредоточенных при Бахчисарайском ханском дворце. Надо сказать, что их состояние в конце XIX века и их восприятие русским ученым-путешественником мало отличаются от современного. "Через узенькую калиточку, - пишет Марков, - входишь в весело цветущий миндальный садик, с жужжащими пчелами и густою зеленою травою... Среди этой травы стоит несколько высоких каменных гробов с каменными чалмами на головах. Но это только придверники. Из садика вы входите в сырую и пустую, круглую башню, засаженную гробами... Тут уже мрачно и гнило. Тут не одни чалмы, тут и каменные женские шапочки над гробницами ханских жен... На каждом гробу неизбежный стих из Алкорана.

На некоторых иссечены какие-нибудь вооружения; на Менгли-Гирее, например, грозная тяжелая сабля. Горбицы стоят враздробь и вообще находятся без всякого призора. Некоторые даже разбиты. А между тем, по остаткам разноцветных повязок на шапочках и чалмах заметно, что еще не очень давно какая-нибудь верная рука воздавала почесть покойникам".30

В методологическом плане, в связи с задачами дальнейшего исследования крымскотатарских надгробий нам хотелось бы в заключение настоящей статьи акцентировать два важных момента.

Во-первых, надо иметь в виду теснейшую стилистическую связь крымскотатарских надгробий с другими видами, типами, жанрами и формами крымскотатарской архитектуры, декоративного и изобразительного искусства, поэзии и философско-исторической литературы. Эти памятники нельзя рассматривать изолированно, вне контекста с теми процессами, которые шли в других сферах народного творчества и профессионального искусства крымских татар. При этом некоторые специфические формы крымскотатарского зодчества и искусства особенно близки и тесно связаны со стилистикой, принципами конструктивных решений и декора мусульманских надгробий. Это прежде всего усыпальницы-дюрбе, которых в Крыму сохранилось гораздо большие и от гораздо более позднего времени, чем в других ареалах татарской культуры, например, в Булгаре, в Заказанье или Касимове. С монументальной формой мавзолея всегда по-своему перекликались более скромные по масштабу мусульманские надгробия-камни, воспроизводя в миниатюре отдельные архитектурные и декоративные мотивы, первоисточником которых служили конструктивные решения и декор мечетей и величественных дюрбе-мавзолеев. В ансамбле Бахчисарайского дворца-заповедника, где каменные надгробия (как изначально возведенные на ханском кладбище, так и привезенные сюда позднее как в единственную зону охраны из мест тотального разрушения мусульманских кладбищ в Крыму) воспринимаются в непосредственной визуальной связи и с ханскими усыпальницами-дюрбе, и с другими сакральными и светскими памятниками крымскотатарской национальной культуры. Здесь эта связь выступает особенно рельефно и может быть прослежена на наглядном материале.

Особо следует подчеркнуть характерное для крымскотатарской национальной культуры сходство и духовное родство надгробных памятников и сооружений над водными источниками, в том числе, знаменитых бахчисарайских фонтанов. Обрамление водных источников, получившее выражение в разнообразных типах настенных, прилегающих к скале или к стене, а также "круглых", рассчитанных на круговой обзор, сооружений, имеет в Крыму немало точек соприкосновения с художественной традицией надгробных памятников. Это проявляется и в архитектурных, прежде всего арочных мотивах, и в резном и живописном декоре, и в эстетическом освоении камня (цветного и белоснежного мрамора), и в активном введении поэтических текстов и коранических формул в каллиграфический узор как надгробия, так и фонтана, и в самом религиозном восприятии священной могилы (памяти предков) и священного водного источника (источника жизни). В крымскотатарской культуре получает распространение очень своеобразная художественная и эмоциональная форма, возникшая как синкретическое соединение надгробия и фонтана: это фонтан слез (и знаменитое бахчисарайское творение художника Омара - отнюдь не единственный пример сооружений такого рода), фонтан печали, фонтан, хотя прямо и не связанный с захоронением, с могилой усопшего, но играющий роль мемориала - памятника, напоминающего и о быстротечных радостях жизни, и о неизбежной разлуке, и о райском блаженстве загробного существования душ праведников.

У искусства надгробий и искусства фонтанов в Крыму была общая сакральная основа, общая опора на фундаментальные пласты философии Ислама, мусульманской этики и эстетики, общая концепция синтеза произведения искусства с окружающей природой. Разделяя это единое мировоззрение, владея постулатами этой веры, крымскотатарский художник мог естественно сочетать в одном лице архитектора, мастера ландшафтного дизайна, декоратора, живописца, поэта и выступать как автор и архитектурно-пластических надгробий, и сооружений над водными источниками и фонтанами, применяя в том и другом случае схожую систему обработки мрамора, резного декора, поэтических эпитафий, исполненных религиозной и мистической лирики. В известной мере это характерно для всех исторических периодов развития культуры Крымского ханства до конца XVIII века включительно.

Вторая проблема связана как раз с тем, обрывается ли эта традиция после аннексии Крымского ханства в 1783 году. При всей неполноте и непоследовательности научного исследования художественного наследия, профессионального искусства и народного творчества крымских татар в XIX-XX столетиях, мы все же располагаем на сегодняшний день достаточным материалом для того, чтобы сделать вывод о непрерывных и не прерванных, несмотря на все тяжелейшие удары, многократно повторявшиеся с конца XVIII до конца XX века и направленные на уничтожение крымскотатарской культуры, живых традициях национального искусства, в том числе в конкретной области мемориальных сооружений и художественных надгробий.

Вспомним в этой связи о судьбе акмечетского кладбища в черте нынешнего города Симферополя, которое прилегало к татарскому поселению Ак-Мечеть (Ак-Месджид) и тянулось от дворца калги-султана (разрушенного русскими войсками в 1771 году) до реки Салгирки. После присоединения Крыма к России мусульманское кладбище начали разрушать, застраивать домами, наконец, в 1820 году на его месте разбили "казенный сад". Однако еще более столетия в этом районе (около дома № 7 по нынешней улице Воровского, бывшей Воронцовской) не только сохранялась, но и благоустраивалась заново могила ("азиз") татарского святого Салгир-бабая. По свидетельству казанского учителя-краеведа Ф. Ф. Пашкова, исследовавшего этот памятник в 1889 году, она располагалась посреди небольшого дворика и представляла собой гробницу, покрытую плитой из известняка с арабской каллиграфической надписью о том, что она построена "боголюбивым шейхом Ассаном в 1257 году"31 (1257 год хиджры соответствует 1841 году христианского летосчисления). Таким образом, в середине XIX века в Крыму еще были мастера, владевшие традиционным искусством резных надгробий. Возможно, их же руками возводились широко распространенные в XIX - начале XX вв. по всей территории Крыма каменные фонтаны и сооружения над священными и целебными источниками, выдержанные в традициях мусульманской архитектуры, иногда имитирующие формы порталов, михрабов мечети и надгробных каменных плит (один из таких источников сохранился в горах над поселком Гурзуф, у дороги к бывшему молодежному лагерю "Спутник" по левую сторону при спуске с гор).

Новые мусульманские кладбища в Крыму появляются вместе с возвращением на Родину крымских татар. Вновь над могилами ставятся вертикальные каменные плиты - текиль-таши. Давно выбиты из жизни, ушли в могилу мастера, владевшие каллиграфическим почерком, способные украшать надгробия резными эпитафиями и кораническими формулами. Однако появляются новые генерации профессиональных архитекторов, скульпторов и живописцев, стремящихся овладеть забытым языком и искусством, применяющих (иногда в стилизованных формах, в надписях на русском и современном крымскотатарском языке, внешне напоминающих арабскую вязь) традиционные декоративные приемы оформления надгробий. И исламская символика, и коранические тексты снова появляются на памятных стелах и надгробных камнях. Впервые после депортации это позволили себе в 1970-х годах жители села Донское (бывшего Кернеуч Зуйского района). Именно их землях Муса Мамут совершил 28 июня 1978 года в знак протеста против глумления администрации над крымскими татарами акт самосожжения, всколыхнувший тогда весь прогрессивный мир. Могила Мусы Мамута, оформленная в стиле традиционных мусульманских резных каменных надгробий, до сих пор остается местом массового паломничества. На мусульманском кладбище в Донском были поставлены и другие надгробия (например, Сейару Джемалединову, умершему в 1976 году) в виде текиль-ташей с исламской символикой и арабской вязью.

Теперь, однако, главный акцент переносится на мемориальные сооружения, которые воздвигаются не на месте конкретных захоронений, а как памятники общенационального или локального значения-павшим в войне, ставшим жертвами сталинского геноцида и красного террора, вынужденным оставить родную землю соотечественникам. В формах каменных стел и надписей авторы таких сооружений стараются сохранить некоторое, хотя бы отдаленное сходство с традиционным типом надгробного текиль-таша. Одним из первых в современном Крыму 7 октября 1987 года был поставлен по инициативе крымскотатарской общественности памятный знак в честь жителей деревни Тав-Бадрак (ныне село Скалистое) Бахчисарайского района, погибших от рук фашистских оккупантов. На мемориальной доске здесь запечатлены имена 38 погибших (37 татар и одного русского). Затем, в 1989 году, на Керченском полуострове по инициативе жителей села Новониколаевка Ленинского района Р. Усеинова и Ш. Нафеева на их средства был поставлен памятный знак в честь партизанки Алиме Абденнановой на месте уже не существующего татарского села Джермай-Кашик. К 140-летию со дня рождения Исмаила Гаспринского, 21 марта 1991 года, в бахчисарайском пригороде Салачике (на нынешней территории психиатрической больницы) над условно выбранным местом его возможного (уничтоженного) погребения был установлен диаритовый памятный камень с текстом на русском языке. Весной 1994 года по инициативе Меджлиса крымскотатарского народа был проведен международный конкурс на памятник, посвященный жертвам геноцида - массовой депортации крымских татар 18 мая 1944 года. Среди конкурсных проектов было немало творческих предложений, возрождающих традиции мусульманских дюрбе-мавзолеев и саркофагов, резных каменных стел, соединенных цепями и оградами. Одним из наиболее интересных конкурсных проектов был проект, озаглавленный "Черное дюрбе", молодого крымскотатарского художника Исмета Шейха-Заде. Перекличка со старинными сакральными сооружениями, центрально-купольными мечетями и ханскими усыпальницами-ротондами, была ощутима и в рисунке конкурсного проекта архитектора Ирфана Шемсединова, получившего вторую премию и возглавившего авторский коллектив, начавший работу над окончательным проектом монумента. На месте сооружения будущего памятника в симферопольском парке Салгирка 18 мая 1994 года был установлен памятный камень, а во многих городах Крыма к памятной трагической дате - 50-летия депортации и позднее были сооружены памятные знаки и стелы. Некоторые из них не имеют с национальной традицией каменных надгробных сооружений ничего общего, но отдельные памятники, например в Ялте, Евпатории, Судаке, построены с сознательным учетом определенных традиций мусульманских мемориальных сооружений: и формы камней, и их сочетание с природной зеленью и водными источниками (в Ялте), и тексты, заключенные в картуши и стилизованные под арабскую каллиграфическую систему (в Евпатории), и другие художественные особенности продиктованы этой традицией.

Нельзя умолчать при этом о той настоящей "войне", которая объявлена крымскотатарским памятникам шовинистическими силами в Крыму и в атмосфере которой возрождение крымскотатарского мемориального искусства обретает драматический характер. Почти все упомянутые выше новые памятные сооружения подвергались осквернениям, нападениям хулиганов и частичным или полным разрушениям. Особенно возмутительная варварская акция была совершена в Симферополе в новогоднюю ночь 1 января 1996 года, когда был разбит и осквернен антитатарскими надписями памятный камень, заложенный на месте будущего монумента жертвам геноцида и депортации в парке Салгирка. Президиум Меджлиса крымскотатарского народа принял по этому поводу специальное заявление от 3 января 1996 года, потребовав от крымских властей остановить вандалов и привлечь к ответственности виновных.32

Таким образом, проблемы культуры, ее истории и возрождения оказываются в наше политизированное время неразрывно связанными с актуальными политическими задачами национального и правозащитного движения крымскотатарского народа.

Link to comment
Share on other sites

[b]Мусульманская эпиграфика (резные надгробные камни) в Крыму[/b]

С.М. Червонная

[b]Примечания[/b]
1 Первая комплексная научная экспедиция, финансированная Меджлисом крымскотатарского народа, была проведена под руководством автора летом 1994 года по программе "Возрождение мусульманской культуры в Крыму". Вторая экспедиция при финансовой поддержке Российского Гуманитарного Научного Фонда (проект 96-01-18033 и Фонда Джона Д. и Кэтри Т. МакАртуров (индивидуальный исследовательский проект GA 96-41181 A-FSU) была проведена нами по программе "Возвращение крымскотатарского народа: проблемы этнокультурного Возрождения" летом 1996 года. В ходе двух экспедиций нами были обследованы Бахчисарайский, Симферопольский, Севастопольский, Ялтинский, Алуштинский и Судакский районы.
2 Осман Акчокраклы: Старо-Крымские и Отузские надписи XIII-XV вв. Симферополь: 1927. (Отдельный оттиск публикации в томе 1 (58) "Известий Таврического общества истории, археологии, этнографии").
3 К 1985 году на государственном республиканском учете Украинской ССР находилось 11 крымских мемориальных сооружений мусульманского характера (номера в реестре государственного учета 285/9, 285/11, 285/12, 285/13, 286, 287, 290/4, 296, 297, 298, 299). В 1986 году на учет был взят 12-тый памятник - дюрбе в селе Айвовое Бахчисарайского района, на берегу реки Качи. Характерно, что на государственный учет ставятся исключительно монументальные надгробные сооружения типа дюрбе, мавзолеев-усыпальниц, открытой ротонды (над могилой хана Менгли-Гирея Второго); таким образом, взгляд чиновников замечает только масштабные здания, не снисходя до отдельных надгробных камней, которые составляют основной материал крымскотатарской эпиграфики и в данном случае-предмет нашего исследования. К тому же, практически все памятники (буквально за двумя исключениями), оказавшиеся под охраной государства, находятся на территории Бахчисарайского дворца-музея, где их просто нельзя было не заметить (потому они и вошли в республиканский реестр) и где проблемы охраны решены самим статусом музейно-архитектурного заповедника. В то же время в отдаленных горных, степных и прибрежных районах, на остатках чудом уцелевших и продолжающих разрушаться мусульманских кладбищах одинокие каменные надгробия предоставлены своей судьбе и до сих пор не охраняются государством.
Свидетельством полного пренебрежения к памятникам крымскотатарской культуры в Крыму может служить утвержденный Постановлением Правительства Крыма 20 апреля 1995 г. (№ 126) "Государственный реестр недвижимых памятников истории и культуры Республики Крым (по состоянию на 01.01.95 г.)" (Симферополь: 1995). Открываем том 1 этого убористого (на 158 страницах) реестра "Памятники истории и монументального искусства", пытаемся найти хоть что-либо из крымскотатарских надгробий любого периода, из священных мусульманских могил-азизов, из мемориальных сооружений, хоть как-то связанных с национальной историей и культурой крымских татар. Напрасно. Огромный труд составителей многостраничного реестра (а до них - труд исполкомов, определявших охранные зоны и достойные заботы и охраны памятники, труд скульпторов и архитекторов, их сооружавших, труд жителей Крыма, в конечном итоге финансировавших всю эту "монументальную пропаганду") потрачен, кажется, специально на то, чтобы унизить национальное достоинство коренного народа, подчеркнуть, что нет на крымской земле места могилам и надгробиям крымских татар, что не имеют они ни малейшей ценности. Нет сомнения в том, что чиновники от культуры ведут тотальную войну против крымскотатарского искусства. В оригинал не допущено никаких татарских наименований, никаких воспоминаний о том, что, например, Белогорск веками был Карасу-Базаром, село Земляничное до депортации называлось Орталан, село Ароматное - Шабан-Оба, поселок Зуя - Отракой и так далее.
И это по Белогорскому району - исконной территории, на которой шло развитие истории, культуры, государственности крымских татар. Ни единого крымскотатарского памятника на учете, ни единого имени крымскотатарского художника среди авторов сооружений, ни единого деятеля национальной культуры, чья память оказалась бы достойна внимания крымских властей. И это документ 1995 года! И то, что мы видели на примере Белогорского района, повторяется по всем районам Крыма без исключения.
4 В. К. Гарагуля: Бахчисарай. Очерк-путеводитель. Симферополь: 1973.
5 Петр Кеппен: О древностях Южного берега Крыма и гор Таврических. СПб.: 1837. В этом исследовании дано первое в русской академической литературе описание и аналитическое исследование мусульманских погребальных памятников в Крыму (в Отузе, Токлуке и других местах, где побывал П. Кеппен).
6 А. А. Борзенко; А. Ф. Негри: Бахчисарайские арабские и турецкие надписи.// Записки Одесского Общества истории и древностей. Одесса: 1850. С. 489-524. Публикация содержит самые полные и точные из всех прежних и последующих переводы эпитафий, находившихся в интерьере ханского дворца и на сооружениях в его садово-парковом окружении.
7 В. Н. Гуркович: Архитектурно-градостроительные исследования памятников крымских татар. Историко-архивные и библиографические изыскания. [Машинописный текст в нескольких подшивках]. Симферополь: 1991. (Хранится в Крымском отделении Украинского специального научно-реставрационного проектного института "Укрпроектреставрация" в Сиферополе).
8 Подробное описание всего найденного включено в дневник и научный отчет нашей экспедиции 1996 года, переданный в Российский Гуманитарный Научный Фонд.
9 Э. А. Сеферов: О состоянии памятников мусульманской культуры в Крыму и проблемы их исследования. // Проблемы истории Крыма. Тезисы докладов научной конференции. Симферополь, 1991, 23-28 сентября. Вып. 1. Симферополь: 1991. С. 111.
10 См., например: Е. А. Халикова: Билярские некрополи. //Исследования Великого города. М.: 1976. С. 113-168; Е. А. Халикова: IV Билярский некрополь. //Новое в археологии Поволжья. Казань: 1979. С. 114-118; Е. А. Халикова: Мусульманские некрополи Волжской Булгарии X - начала XIII в. Казань: 1986.
11 Самый ранний из числа обнаруженных, известных памятников волжско-булгарского ареала датирован 680 годом хиджры (1281-1282). Он найден в 1951 г. около села Русский Урмат Высокогорского района на месте Иски-Казани. Камень имеет стрельчатое очертание, высоту около 145 см и врезанную в плоскость камня с лицевой стороны куфическую надпись. Опубликован в трудах исследователей булгаро-татарской эпиграфики: Г. В. Юсупов: Введение в булгаро-татарскую эпиграфику. М.-Л.: 1960. С. 47; Р. Г. Фахрутдинов: Исследования Старой Казани (итоги раскопок 1970-х годов). //Советская археология, 1984, № 4. С. 91.
12 0 надгробном эпиграфическом камне-памятнике из села Ямбухтино Тетюшского района, относящемся к 1244 году, упоминается в "Булгарской истории" татарского историка Г. Ахмарова: Г.Ахмаров: Болгар тарихы. Казан: 1907.Б. 125.
13 Осман Акчокраклы: Старо-Крымские и Отузские надписи...
14 Подробнее о том, что представляли собой такого рода "книги-камни" см. в исследовании: С. Г. Кляшторный: Древнетюркские рунические памятники как источник по истории Средней Азии. М.: 1964.
15 Опубликован в статье: Э. Ф. Ишбердин: Камень с "загадочными" знаками. //Советская тюркология, 1980, № 2. С. 64-67, с послесловием С. Г. Кляшторного.
16 См.: Осман Акчокраклы: Татарские тамги в Крыму. Известия Крымского педагогического института им. М. В. Фрунзе. Книга 1. (Отдельный оттиск). Симферополь: 1927. Недавно эта работа в отличном полиграфическом исполнении со множеством иллюстраций переиздана в Турции: Osman Akcokrakli; Ismail Otar: Kirim'da Tatar Tamgalari. Ankara, Haziran, 1996.
17 Там же. В русском издании С. 46; в турецком - С. 30.
18 Там же. В русском издании С. 36; в турецком - С. 11 приложения - факсимильно воспроизведенной брошюры Османа Акчокраклы, изданной в Бахчисарае в 1926 году на крымскотатарском языке арабским шрифтом.
19 См., к примеру, памятник дочери Кинджи Зубайди из Булгара, сооруженный в 1290-х годах, производящий впечатление почти аскетической строгости, со скупым куфическим текстом, врезанным в его неорнаментированную поверхность (хранится в Государственном Объединенном Музее Татарстана, инв. № 5751; опубликован нами в альбоме "Изобразительное искусство Советской Татарии" (М.: 1983), илл. 8.
20 По проблемам булгаро-татарской эпиграфики существует богатая историческая, лингвистическая и искусствоведческая литература. Хронологическая последовательность появления основных трудов, посвященных резным надгробным камням мусульманского Поволжья, выстраивается следующим образом: X. Фаизханов. Три булгарских надгробных надписи. // ИАО. - СПб.; Тип. Акад. наук, 1863. - Т. IV, вып. 5. - С. 395-403; Н. И. Ашмарин. Об одном мусульманском могильном камне в загородном архиерейском доме. // ИОАИЭ. - Казань, 1906. - Т. XXI, вып. 1. - С. 92-113; Али-Рахим. Татарские эпиграфические памятники XVI века //ТОИТ. - Казань, 1930. - Т. I. - С. 145-172, табл. I-III; П. Е. Корнилов: К орнаментике булгаро-татарского резного камня. // МОРРПТ, вып. 3. Казань: 1929. С. 1-19; П. М. Дульский: Несколько слов по поводу орнаментики татарских памятников XVI-XVII вв. // Там же. С. 22-26; С. Е. Маликов: Булгарская и татарская эпиграфика. //ЭВ, 1947, вып. 1; 1948, вып. 2; Г. В. Юсупов: Введение в булгаро-татарскую эпиграфику. М.-Л.: 1960; Г. В. Юсупов: Новые находки эпиграфий периода Казанского ханства. //ЭВ, 1963, № XVI, С. 72-81; А. Б. Булатов Булгарские эпиграфические памятники XIII-XIV вв. правобережья Волги // ЭВ, 1963. - Т. XVI; А. Б. Булатов. Эпиграфические памятники Закамья XIV века // ЧНИИ-Чебоксары, 1967.-Вып. XXXVI. - С Л 98-215; Ф. X. Валеев: Древнее и средневековое искусство Среднего Поволжья. Йошкар-Ола: 1975; Д. Г. Мухаметшин: О новых эпиграфических памятниках Болгарского городища. //Из истории культуры и быта татарского народа и его предков. Казань: 1976, С. 60-71; А. Н. Khalikov, D. G. Muhametschin: Unpublished Volga Bulgarian Inscriptions. //Ada Orientalia,XXXI (I), 1977, С 197-125; Ф. С. Хакимзянов: Язык эпитафий волжских булгар. М.: 1978; С. М. Червонная: Искусство Татарии. История изобразительного искусства и архитектуры с древнейших времен до 1917 года. М.: 1987; Д. Г. Мухаметшин: Резьба по камню в Среднем Поволжье XIII - первой половины XVI века. //Труды Академии художеств СССР, вып. 5. М.: 1988, С. 25-217.
21 Петр Кеппен: О древностях...
22 Там же.
23 В каталоге памятников, составленном Османом Акчокраклы и включенным в уже упомянутую работу "Старо-Крымские и Отузские надписи XIII-XV вв.", он опубликован под номером 25.
24 Там же, № 57.
25 Такую форму "саркофага" носит, например, известное надгробие одного из девяти мусульманских святых острова Ява Маулана Малика Ибрагима, сооруженное в 1419 году в Гресике, в восточной Яве (см.: Die Gaerten des Islam. Hrsg. Hermann Forkl u.a. Berlin:-Stuttgart: 1993. S. 208. Abb. 328).
26 Осман Акчокраклы: Старо-Крымские и Отузские надписи...
27 Переводы эпитафий, которыми ученые пользуются уже полтора века, даны в указанной выше публикации А. А. Борзенко и А. Ф. Негри.
28 Нам важно подчеркнуть эту мысль в контексте давнего спора с носителями вульгарных представлений о том, будто мусульманские народы России, вообще, не имели до революции своего профессионального изобразительного искусства и "первыми художниками" из числа волжских, крымских татар, ногайцев, горских народов Кавказа и т.д. считались лишь те, которые в XX веке получили образование в художественных школах России, в советских вузах.
29 Бахчисарайский историко-культурный заповедник. Путеводитель. Редактор-составитель Ю. М. Могаричев. Симферополь: 1995. С. 24. Текст этого раздела путеводителя повторяет буклет: Л. Н. Малиновская: Ханское кладбище (мезарлык). Бахчисарай: 1991.
30 Очерки Крыма. Картины крымской жизни, истории и природы Евгения Маркова. Издание второе с 257 картинами и рисунками. СПб.-М.: 1902. Факсимильное переиздание: Симферополь, "Таврия", 1995. С. 75-76.
31 [Ф. Ф. Лашков]: Третья учебная экскурсия Симферопольской мужской гимназии. Симферополь: 1890. См. об этом также: Л. Н. Вьюницкая: Свидетели немые. //Известия Крымского Республиканского краеведческого музея, 1995, № 11. С. 34.
32 См.: Национальному достоинству крымских татар нанесено оскорбление. //Авдет, 1996, № 1 (140), 15 января. С. 1.

Татарская археология. 1997, №1 .- http://tataroved.ru

Link to comment
Share on other sites

[b]Бахчисарай. Ханское кладбище
Ханское кладбище. Дюрбе Исляма III Герая[/b]
"Дюрбе Исляма III Герая"

[attachment=842929:mzr_drb.jpg]

В тенистом саду к югу от Большой Ханской мечети расположено Ханское кладбище (мезарлык). Здесь покоится прах девяти крымских ханов, сорока пяти членов ханского рода (мужчин и женщин), а также ряда представителей высшей придворной знати.

Кладбище в Ханском Дворце - не единственное место, где хоронили крымских правителей и членов их семей. В крымской столице было несколько таких мест. Эти кладбища располагались в пригородах Бахчисарая - Салачике и Эски-Юрте. Там до сих пор высятся дюрбе с захоронениями государей, правивших в 15 - конце 16 столетий. Кроме того, многие крымские ханы нашли последнее пристанище за пределами родины. Их прах покоится в земле Турции, Греции, Болгарии, России, Южной Украины. Как сообщал биограф ханского рода Халим Герай, в Хансарае нашли последнее пристанище следующие правители Крымского государства:

- Девлет I Герай, 1577 (памятник не сохранился)
- Газы II Герай, 1607 (памятник не сохранился)
- Ислям III Герай, 1654 (памятник не сохранился)
- Мехмед IV Герай, 1674 (памятник сохранился)
- Хаджи Селим I Герай, 1704 (памятник не сохранился)
- Менгли II Герай, 1739 (памятник сохранился)
- Селим II Герай, 1748 (памятник сохранился)
- Арслан Герай, 1767 (памятник сохранился)
- Крым Герай, 1769 (памятник сохранился)

На кладбище выстроены два мавзолея-дюрбе - северное ("дюрбе Девлета I Герая" 16 века с шестью захоронениями) и южное ("дюрбе Исляма III Герая" 17 века с девятью), а также ротонда с единственным погребением Менгли II Герая. Внутри обоих дюрбе и вдоль дорожек сада стоят памятники, высеченные из мрамора или известняка - за пределами мавзолеев их насчитывается 98 (вместе с отдельными фрагментами памятников). К сожалению, многие надгробия утеряны.

Памятник хана Селима II Герая, 1748

[attachment=842930:mzr_selim.jpg]

Большинство мраморных монументов украшено изысканной орнаментальной резьбой. Символы скорби (склоненный кипарис, роняющая плоды пальма) соседствуют здесь с символикой вечной жизни (роза, виноград, стилизованная розетка).

Памятники Ханского кладбища построены по единой схеме, состоя из каменного "саркофага" и двух вертикальных каменных стел с торцов. Головные стелы увенчаны высеченным в камне изображением головного убора (мужского или женского) и украшены эпитафиями. Эти эпитафии могут иметь вид как лаконичного призыва к молитве за душу покойного, так и целого поэтического произведения описательного либо философского характера.

Как образец поэтической эпитафии, процитируем надпись с памятника калги Саадета Герая:

Ненавистная судьба зарыла в землю алмаз с нитки рода ханов Чингизовых. Много алмазов было у Саадета Герая, калги крымского. Ныне одним из них является Бахт Герай-султан, правосудный и умный. Да украшается он счастьем, пока тот (Саадет Герай) лежит в земле. Высокостепенный отец его отличался умом в роде Чингизовом. Да будет милосердие Божье над ним и всеми его предками! Праведные и в вечности царствуют! Раб Хамди написал год его смерти: при таком счастье да восседает он на украшенном троне в раю. 1176 (1762) г.

Всякое кладбище в Крыму считалось святым местом - и тем большим благоговением были окружены усыпальницы правителей Крымского ханства. В старые времена при Ханском кладбище постоянно находились специальные служители - дюрбедары, наблюдавшие за порядком и читавшие молитвы за души усопших.

Ссылка на источник: Бахчисарай - Ханский Дворец - Официальный сайт

Link to comment
Share on other sites

Archived

This topic is now archived and is closed to further replies.

  • Our picks

    • Цены на продукты питания в Азербайджане: что подорожало? - СПИСОК
      В апреле 2024 года индекс потребительских цен в Азербайджане составил 100,0%, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года.
      Как сообщает Госкомстат, индекс потребительских цен на продукты питания, напитки и табачные изделия составил 98,2%, на непродовольственные товары - 100,9%, на платные услуги, оказанные населению - 102,0%.
      Согласно информации, в апреле 2024 года индекс потребительских цен по сравнению с предыдущим месяцем составил 99,9%, а за первые четыре месяца по сравнению с аналогичным периодом прошлого года - 100,7%.
      В апреле, по сравнению с предыдущим месяцем, наибольшее снижение цен наблюдалось на манную и гречневую крупы, макароны, свежую рыбу, молоко, яйца, маргарин, подсолнечное и кукурузное масло, грецкие орехи, фундук, помидоры, огурцы, зелень, баклажаны и картофель. В то же время рост цен был зафиксирован на лимоны, бананы, яблоки, груши, киви, каштан, гранат, белокочанную капусту, сладкий перец, бурак и чеснок. Цены на другие продукты питания существенно не изменились.
       
      Непродовольственные товары
      В апреле индекс потребительских цен на непродовольственные товары по сравнению с мартом составил 100,1%, а за январь-апрель, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, - 101,3%.
      В апреле по сравнению с предыдущим месяцем больше всего подорожали ювелирные изделия, цемент и пиломатериалы. Стоимость других непродовольственных товаров существенно не изменились.
      Платные услуги населению
      В апреле 2024 года индекс потребительских цен на платные услуги населению по сравнению с предыдущим месяцем составил 100,1%, а за январь-апрель, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, - 102,4%.
      В апреле, по сравнению с предыдущим месяцем, наибольший рост цен наблюдался на услуги международных авиаперевозок в страны СНГ, туры внутри страны, медицинские, стоматологические, парикмахерские и косметологические услуги, а также услуги платных дошкольных образовательных учреждений. Стоимость других платных услуг существенно не изменились.
      https://media.az/society/ceny-na-produkty-pitaniya-v-azerbajdzhane-chto-podorozhalo-spisok
      • 3 replies
    • На побережье Каспия откроется цирк
      Sea Breeze Resort активно развивает детское направление, и этим летом отдых с детьми на территории города-курорта станет еще интереснее – на территории курорта впервые откроется цирк.
      «1 июня в Sea Breeze под руководством обладателя циркового «Оскара» Аллахверди Исрафилова стартует международная программа «Легенды Монте-Карло» с участием артистов одного из самых престижных цирковых фестивалей в мире», - говорится в сообщении пресс-службы Sea Breeze.
      Отмечается, что цирковой шатер со зрительным залом вместимостью 1250 мест и 13-метровым манежем расположится между Лунапарком и Аквапарком, которые также начнут принимать гостей этим летом.
        Цирк откроется в Международный день защиты детей 1 июня, и первое шоу будет носить благотворительный характер - на него будут приглашены дети, оставшиеся без попечения родителей, и дети с ограниченными физическими возможностями.
      «Живые легенды Монте-Карло очаруют и детей, и взрослых сложными акробатическими трюками, виртуозным жонглерским мастерством, настоящей магией и впечатляющей эквилибристикой. А великолепные карабахские скакуны, покорившие своим выступлением публику Виндзорского королевского конного шоу, под управлением настоящих джигитов продемонстрируют невероятную скорость и грацию», - говорится в сообщении.
      https://1news.az/news/20240513022911888-Na-poberezhe-Kaspiya-otkroetsya-tsirk-FOTO
      • 46 replies
    • Обнародовано заключение повторной экспертизы о психическом состоянии Ахмеда Ахмедова
      Обнародовано окончательное заключение экспертизы о психическом состоянии Ахмеда Ахмедова, обвиняемого в жестоком убийстве пятерых членов своей семьи, двое из которых были несовершеннолетними.
      Как передает Qafqazinfo, на основании протеста прокуратуры, в отношении обвиняемого была проведена повторная экспертиза.
      В заключении повторной экспертизы, как и в предыдущей, также заявляется, что обвиняемый находился в невменяемом состоянии во время совершения преступления.
      На следующем этапе Ахмедову будет предъявлено окончательное обвинение, а уголовное дело будет передано в суд для рассмотрения. Если суд также придет к выводу, что обвиняемый совершил преступление в невменяемом состоянии, Ахмед Ахмедов будет освобожден от наказания.
      Однако он не будет отпущен на свободу, а ему назначат принудительное лечение в специализированном медицинском учреждении.
      https://media.az/society/obnarodovano-okonchatelnoe-zaklyuchenie-ekspertizy-o-psihicheskom-sostoyanii-ahmeda-ahmedova
        • Like
      • 16 replies
    • В Азербайджане среди детей распространяются коклюш и «свинка»: как защитить ребенка?
    • В Баку мужчина винит персонал больницы в смерти своей дочери
      В Баку 17-летняя девушка, доставленная в больницу с жалобами на боль в области ребер, скончалась в медучреждении спустя два дня.
      По словам жителя Маштаги Умуда Гулиева, 5 февраля этого года он доставил свою дочь, Нурану Гулиеву, в расположенную в поселке объединенную городскую больницу №7. Однако 7 февраля девушка умерла. Мужчина утверждает, что причиной смерти дочери стали инъекции, сделанные в медучреждении.
      У.Гулиев рассказал, что в момент смерти Нураны врача в больнице не было - указания медсестре он давал по телефону. Родители немедленно отвезли тело девушки в Объединение судебно-медицинской экспертизы и патологической анатомии, где установили, что причиной смерти стало кровоизлияние в мозг.
      У.Гулиев заявил, что в ходе расследования, проведенного прокуратурой Сабунчинского района, было выявлено, что медсестра сделала пациентке укол, название которого она не знает.
      Мужчина требует, чтобы виновные за смерть его дочери понесли заслуженное наказание.
      Подробнее - в сюжете:
       
        • Like
      • 35 replies
    • В Азербайджане ежемесячная минимальная зарплата может быть заменена почасовой
      Ежемесячная минимальная заработная плата в Азербайджане может быть заменена почасовой минимальной заработной платой.
      Это отражено в дорожной карте на 2024 год по внедрению улучшений и коммуникаций в соответствующей области, основанной на отчете Business Ready Группы Всемирного банка.
      Министерству труда и социальной защиты поручено до 1 июля текущего года подготовить и представить соответствующие предложения по замене ежемесячной минимальной заработной платы на почасовую.

      https://media.az/society/v-azerbajdzhane-ezhemesyachnaya-minimalnaya-zarplata-mozhet-byt-zamenena-pochasovoj
       
       
      Поясните, а как будут получать зарплату бюджетники, у которых фиксированная месячная зарплата?
        • Like
      • 23 replies
    • Определился победитель конкурса «Евровидение-2024»
      Определился победитель конкурса «Евровидение-2024»
        • Downvote
        • Like
      • 138 replies
    • К сведению водителей: в Азербайджане устанавливаются радары нового типа
      Исследования показывают, что причиной большинства дорожно-транспортных происшествий является высокая скорость. Несмотря на принимаемые меры и предупреждения, некоторые водители нарушают скоростной предел, что в итоге приводит к росту летальных исходов. Различные технологии, используемые в мире для предотвращения трагедий на дорогах, применяются и в Азербайджане.
      Как сообщает avtosfer.az, на 21-м километре трассы Баку - Шамахы уже установлена новая радиолокационная система, показывающая скоростной режим, точнее, электронное табло. Отмечено, что система подобного типа уже применяется во многих странах и очень популярна.
      Как заявили в Специализированном проектно-производственном управлении «Сигнал» при Главном управлении Государственной дорожной полиции, целью установки электронного табло является предупреждение водителей, превышающих скорость, и побуждение их к соблюдению правил.
      Установленные табло будут активированы в ближайшие дни. Планируется установка таких систем и на других территориях.
      https://media.az/society/k-svedeniyu-voditelej-v-azerbajdzhane-ustanavlivayutsya-radary-novogo-tipa
      • 28 replies
  • Recently Browsing   0 members, 0 guests

    • No registered users viewing this page.
×
×
  • Create New...