Пепел Черных Роз

[torkel]

[b]ДРАГО[/b]

[b]Наше тело получает жизнь из пустоты.
Существование там, где ничего нет, составляет смысл слов: «Форма есть пустота».
Слова же: «Пустота есть форма» свидетельствуют о том, что пустота содержит в себе вещи.
Не следует полагать, что пус¬тота и вещи суть различны.
ХАКАГУРЭ.[/b]

***

Лагерь спешно набираемого войска располагался неподалеку от их ночевки и Сауруг, приметивший в разношерстном воинстве своих соплеменников, направился к ним, сказав, что он ненадолго. Орки поделились с ними своими припасами, и Сауруг сказал, что должен отблагодарить сородичей.
Торкел зачерпнул деревянной ложкой кипящее и булькающее варево, почмокал губами и добавил в котелок немного соли из бережно хранимого запаса.
Айслин шумно сглотнул и закинул ногу на ногу, скрестив руки.
- Ну что? Скоро?
- Еще немного, - Торкел растер руки остатками душистой травы, которую он использовал вместо приправы.
- И где ты научился так готовить! – Айслин мечтательно закатил глаза.
– Это жаркое прошлый раз… о - о - о- о, это было чудо!
- В Ордене придавали значение и этому, - Торкел неторопливо перемешивал варево. - Мы должны были быть готовы, если понадобиться служить даже поварами, там, куда нас пошлют ради выполнения задания,
- То есть?…
- Ну, допустим, нам нужны были кое-какие сведения, а чтобы получить их надо устроиться в дом противника на работу,… прихожу я,… говорю, что я повар… мне устраивают проверку,… и я готовлю так, что выгоняют всех старых поваров…
- Понятно.
- Тебе понятно, а вот мне нет!
- Что именно?
- Что ты умеешь?… Мы так долго уже вместе, а я, до сих пор не знаю, какой силой ты обладаешь,… ворота Этарона, скала на бычеглавов, огоньки из пальца и огненные шары, а еще что?…
Айслин задумался, кусая кулак, и не сказал ни слова, но поскольку Торкел явно ждал ответа, ему пришлось говорить
-Ты понимаешь - это тайна,… я дал клятву не разглашать законы магии каждому встречному.
Торкел ухмыльнулся.
-Ну, спасибо тебе за первого встречного.
-Нет - нет, я опять не то сказал,… я не должен говорить об этом ни с кем кроме представителей своей касты
-Ну, и не говори! – Торкел еще раз попробовал похлебку. – Все, готово. Не хочешь - не говори. Вот покушай лучше.
Айслин сунулся, было, к котелку, но осекся и сел на место.
- Я не прав,… по справедливости я не должен от тебя ничего скрывать, хоть ты и не маг Гильдии…
- Ты такой же маг теперь, как я Рыцарь! Орден разрушен, а тебя ведь выгнали из Лабиринта, так что их секреты ты и не должен сохранять.
- Не совсем так. Я расскажу тебе, но боюсь, что тебя ждет разочарование.
- Говори,… и есть, не забывай!
Торкел снял котелок и пододвинул его поближе к собеседнику.
- И пойми меня правильно - ты полон сюрпризов, а я должен заранее знать, чего от тебя ожидать.
- Это было в древние - древние времена, - начал Айслин и Торкел недовольно поморщился.
- Это пропустим
- Нет – нет, без этого ничего не понять!
Айслин закрыл глаза и стал вспоминать, словно на уроке историю Земель.
- Когда-то, когда Творец создал своей Силой, которую мы люди называем магией, наши земли и все пространства их были заполнены этой ею…
… и, естественно, кто-то был более чувствителен к этой силе, а кто-то не чувствовал вообще…
… и нашлись те, кто научился использовать ее.
Сила – она, как река, в самом простом понимании – некоторые черпают из нее воду для своих нужд, а некоторые могут создавать отводы от нее для создания водоемов там, плотин.
Так и маги – кто слабее - берет малое, чтобы создавать фокусы и различные увеселительные затейства. А те, кто посильнее могут брать из этой реки, сколько захотят, хранить и накапливать ее, чтобы менять мир. Хотя такое очень редко и очень опасно.
- Ну а ты?
- Я,… я где-то посередине,… в детстве у меня получалось зажигать огонь в очаге без помощи кремня и кресала. Так меня заметили люди Гнориуциута. Потом в Школе развили этот дар.
… Река Силы была в те времена обширна как море, но теперь она истощилась. Ведь со времени создания она не возобновляется и сейчас присутствует далеко не везде. А мы должны собирать и хранить ее, чтобы затем выплеснуть единым разом, потратив на что-то действительно необходимое, или расходовать понемногу на разные мелочи.
- Значит, поэтому ты не можешь непрерывно бросать свои огненные шары?
- Да,… поэтому тоже.
Шары это не совсем Сила - я просто собираю в воздухе маленьких,… маленьких существ, которые могут гореть, и посылаю их всех в одном направлении и я собираю их с очень большого пространства. На второй такой же шар их уже не хватает,… этих,… гм,… вот этого, что я описываю…
Он добавил какое-то слово на своем ученом языке…
- Хм,… а жаль… полезная вещь, ну, а ‘’костяные стрелы’’, ты упоминал как-то?…
- Это вообще из области некромантии и я не берусь объяснить в двух словах. При создании их надо, чтобы ноги стояли на голой земле, чтобы рядом были захоронения, и, … и,… нет, не смогу объяснить - это совсем другой раздел…
- Ты обмолвился как-то, что можешь вызывать мертвых…
- Ффу… - Айслин с силой выдохнул воздух, словно вспомнив о чем-то очень неприятном, и набрал полную грудь воздуха. – Могу,… только вот загнать их обратно – с этим-то вот и проблема! А если оставить их, они будут ходить за мной по пятам и ждать моих приказов, которые будут выполнять не совсем так, как ты себе это представляешь - очень дословно так сказать,…
Он как-то неуверенно хихикнул и перестал жевать.
- А можешь ты сделать так, чтобы арбалет, к примеру, сам собой заряжался и стрелял?
Торкела после встречи с Оладафом стали сильно интересовать подробности бытия магов. Как и любой другой нормальный человек, не интересующийся всякими там чудодействиями, он до сих пор склонялся к тому, что встреча и разговор с Творцом не происходили в действительности, а были…
Чем они были - он не мог и предположить, но старался разобраться в сущности магической Силы.
- Самозаряжающийся арбалет, - пояснил он. - Такое в преданиях помню было!…
Айслин с сомнением покачал головой, представив такую попытку. Он научился очень многому, после того как покинул Лабиринт, но, радуясь новоприобретениям, понял только, как многого он еще не знает и не умеет.
- Это потребует от меня столько сил, что лучше, боюсь, будет делать это вручную, как и прежде - это все равно, что гвозди сундуком забивать.
- Нда, - протянул Торкел. – Выходит, ты ничего особенного не можешь,… летать там или невидимым становиться?
- Нет, - с сожалением сказал Айслин, - Но ты не жалей об этом. Гнорициут, к примеру, умел, но ограничения и запреты, наложенные на эти способности настолько строги, что он не может использовать их себе во благо.
- Кем наложенные ограничения?
- Самой природой этой Силы. Способность летать, так же как и талант видеть прекрасные сны – так же красиво, как и бесполезно,…
Тут их разговор был прерван появившимися из темноты двумя угрюмого вида орками шатающихся под тяжестью несомого ими мешка.
Не произнося ни слова, они свалил свою ношу у костра и также молча исчезли в ночи. Торкел переглянулся с Айслином и тут мешок пошевелился и произнес голосом пьяного Сауруга.
- Милая моя,… вот я, наконец, и вернулся домой!

[torkel]

[b]ДАНЭЛЛ

Я не посмел на смерть взглянуть
В атаке среди бела дня,
И люди, завязав глаза,
К ней ночью отвели меня.
КИПЛИНГ[/b]


***

Чем ближе они подбирались к Терлигу, из которого начали свой путь в горы, тем явственнее становилось, что произошло несчастье.
Колоссальный пожар постиг город, если судить по дыму. И случился он, вероятнее всего, прошлой ночью, в то время, когда они спали. Подойдя поближе, они убедились в своих предположениях.
Спешить оказалось уже некуда,… городок погиб,… погиб полностью и безвозвратно.
Торкел подвел их к Терлигу с наветренной стороны и остановил отряд в отдалении до выяснения причин пожара. Они пригляделись, спрятавшись в редкой рощице на окраине.
Сильного огня уже нигде не было, но от каждого строения, от всего, что было когда-то деревянным в этом тусклом пропыленном городишке, валил дым,… черно - серые клубы поднимались от обгоревших остовов, бывших некогда домами,… змейками пробегали язычки пламени по углям.
Айслин побледнел – то ли от дыма, то ли от ужаса. А может, впервые осознал, какие страшные последствия может приносить его дар.
Орк цедил проклятия вполголоса, а Торкел хмурился и все время поправлял перевязь меча, вспоминая о Воркане, скорее всего погибшего в пламени пожара. Равно, как и другие кони.
Не заметив ничего, они вошли в городок.
- Люди-то где?!! – растерянно бормотал Айслин. – Здесь же было полно народу. Ну, пожар, ну погасить не успели, но не могли же они все погибнуть?!!
- Это не пожар! - сказал Торкел и указал на тело лежащее у стены.
Это был лавочник из скобяной лавки, где Сауруг покупал снаряжение. Горло у него было перерезано.
Деревянные одряхлевшие строения сгорели полностью, а каменные, разрушенные и изъеденные огнём, грозили обвалиться в любую минуту.
Но, самое страшное – это тишина.
Дым, бесшумно рождаясь, столь же тихо уходил вверх,… ни стона, ни крика о помощи, ни плача…
Всё было тихо, лишь гулко, словно удары сердца, слышались их собственные шаги.
Большой дом напоминал раздавленную коробку.
Крыша провалилась внутрь, стены закопчены,… что же стало с его обитателями?
… откуда-то сбоку послышался приглушенный стон.
Они бросились туда, но нашли только очередного мертвого горожанина, видно стон этот его был последним ‘’прости’’ страшному миру.

[torkel]

[b]ЛАГРЭФ[/b]


-И что теперь? – шёпотом поинтересовался Торк.
Сознание его отказывалось идти вперед в почти кромешной темноте,… будь он один, он бы обнажил оружие и проверял бы изредка пустоту дороги сталью клинка, но рядом был маг, которого он боялся задеть.
-Иди за мной, я чувствую, куда идти! – Айслин повернул голову, и его друг в замешательстве отшатнулся: глаза мага горели огнём почище, чем у любого мицузу!
-Что это с тобой? – удивился, было, маг.
-Ничего,… ничего,… идем!
Рыцарь с шумом выдохнул и двинулся за Айслином.
“Вот теперь я больше, чем когда-либо, понимаю, почему люди терпеть не могут магию и с удовольствием жгут колдунов”, - с неприязнью подумал он.
Руководствующийся лишь своим сверхъестественным чутьём Айслин медленно, но верно продвигался к месту, где находился заветный Камень.
Дверь отворилась - они оказались в комнате, реальные размеры которой определить было невозможно, ибо легкие ажурные перегородки из неизвестного материала скрывали за собой пространство за ними находящееся...
…под ногой Торкела что-то слабо хлюпнуло и он, подняв ногу, обнаружил слабо дрожащие перепончатые крылья, прилипшие к сапогу…
- Одной мышкой меньше, - со странным выражением сказал он.
…скорее всего, это был тронный зал – и сейчас, и ранее.
Во всяком случае, тронов у противоположной стены стояло два – один большой и второй, поменьше.
Вероятно, раньше на них восседали король и королева, правившие Лисандрией до того, как её поглотила земля.
Королевский трон сразу привлекал к себе взгляды – и не только потому, что был выше и красивее второго, и был обильно украшен резными узорами и хитро вплетёнными в них драгоценными камнями, нет.
Этот трон, в отличие от меньшего, не пустовал….
Лагрэф - собственной персоной – это сразу поняли и Торкел, и Айслин, хотя ни разу его не видели. И был он...
…Простые серые штаны с кожаными заплатами рубаха, стянутая на талии потертым кожаным ремнем. Да еще высокие сапоги и пристегнутый к поясу кинжал.
Великий и ужасный правитель мицузу с упоением обгрызал заусенец на большом пальце и краем глаза без всякого интереса наблюдал за пришельцами.
Лицо его было бледным и уставшим… улыбка, с которой он встретил гостей, была вымученной. Хоть он и восседал на троне, черты лица вместе с тем никак не были похожи на аристократические.
Если бы Торкел встретил такого на поверхности, то, наверняка бы, принял за обычную деревенщину… и надавал бы по шее за неучтивость.
Но при всём этом ЧТО-ТО наложило отпечаток на его лицо, и это что-то выражалось не только в мертвенной бледности, сизых кругах вокруг глаз и впалых щеках. Глаза, неотрывно смотрящие на дерзнувших побеспокоить его, напоминали очи девушки, встретившейся по пути к дворцу – такие же мертвенно-голубые и со смазанными зрачками.
Чуть в стороне от главного трона, на постаменте почти в человеческий рост высотою покоился огромный, странный и пугающий рогатый череп с пустыми глазницами.
Разомкнутые челюсти, снабжённые невероятно длинными иглообразными зубами, выступающими вперёд, слабо освещались голубовато-серебристым цветом. Исходил он от небольшого, размером с голубиное яйцо, самоцвета, покоившегося в глотке оскаленного черепа.
Именно этот камень и приковал к себе внимание двоих живых в этой усыпальнице мёртвых, так и не обретших покой.
-Вот он, - выдавил Айслин, - Камень Лунного Серебра…
… подул лёгкий ветерок, глаза мицузу сверкнули, и тонкие губы Лагрэфа растянулись в некоем подобии улыбки.
-Здравствуйте, дорогие гости! – голос - шипение, повторялся многократным эхом. – Почему же вы стоите в дверях? Проходите, не бойтесь!
Что-то издевательское послышалось в последнем произнесённом слове. Повелитель Лисандрии указал на стоящие перед ним два деревянных стула.
-Присаживайтесь, - сделал он рукой широкий приглашающий жест, - Не могу даже описать вам, как я рад вашему появлению!
Друзья осторожно прошли по длинному, похожему на красный язык, ковру, ведущему к самому подножию трона короля, и сели… Айслин на краешек, а Торкел демонстративно развернув стул и водрузив локти на спинку его,… при этом весьма недвусмысленно секира и меч оттопырились в стороны, словно надкрылья саранчи.
-Может, гости изволят выпить? – между стульями и троном стоял столик… кувшин на нем, два кубка,… словно приготовленные заранее. Лагрэф совершенно беззвучно, … как бы это выразиться,… сплыл со своего трона и собственноручно налил всем вина.
-Ой-ей-ей!!! – подумал Торкел, пропустивший начало движения мицузу.
-Лучшее вино во всех этих ваших,… как их там? Ах, да – в Благословенных Землях,
Лагрэф вернулся на свое место, совершенно не беспокоясь, что на миг оказался спиной к пришельцам, и это еще более обеспокоило Торкела.
-Что же вы не выпьете с нами? - спросил Айслин.
-Простите меня, - улыбнулся учтиво Лагрэф, но я не пью…э – э – э… это.
И вновь занялся заусенцем.
Айслин осторожно поставил кубок с вином на место.
-Ну, я вас слушаю, - прошелестел Лагрэф, словно они находились в обычной приемной обычного правителя.
Торкел исподлобья взглянул на странного собеседника и, не притронувшись к бокалу, прямо, не откладывая дел в долгий ящик, произнёс:
-Нам нужен Камень! – и твёрдо указал в сторону камня. Айслин только губу прикусил от подобной прямоты, не без оснований предполагая, что ничего хорошего от неё ждать не следует.
Учтивая улыбка мицузу приугасла. Он умолк на какое-то время, но вскоре вновь оживился.
-О, всего лишь он? А может, вам больше подойдут драгоценности из сокровищницы короля? У него остались презанятные вещицы, должен вам заметить. А какие там есть доспехи! - и он мечтательно прикрыл глаза.
-Нет, спасибо, - с оскорбительной вежливостью отрезал рыцарь, - нам нужен лишь Камень.
Лагрэф смерил его взглядом с головы до ног, но, вопреки чёрным ожиданиям мага, вновь улыбнулся:
-Что ж, ладно! Но только с одним условием!
Торкел нахмурился.
Он и сам не понимал, почему вдруг решил разговаривать подобным образом с вроде бы учтивым хозяином дворца. Вместе с тем его неиспорченная дворцовыми интригами душа подсознательно ощущала, что вежливость мицузу притворна и полна сарказма, а неуважение к себе он допустить не мог.
И маг быстро заговорил, опасаясь, что друг его вновь ляпнет нечто такое, отчего их неприятный собеседник придёт в бешенство:
-Видите ли, почтенный, у нас мало времени...
-Зато у меня, его предостаточно! – прервал его Лагрэф, - Я намерен развлечься. Думаете, очень весело сидеть так веками, ожидая невесть чего?!
-Лагрэф, - посмотрел прямо в его глаза Торкел, - если вы не дадите Камень нам, мы заберём его силой!
Мицузу опешил от подобной наглости, но потом звонко и молодо расхохотался.
-Да? О, как мне это нравится,… какое это будет развлечение, – с издёвкой произнёс он, - Ну что ж, попробуйте!
Щелчок пальцами – и вокруг друзей прямо из воздуха появились десятки – нет, сотни мицузу.
Лагрэф умолк и замер, опустив голову и мрачно, исподлобья, глядя на живых.
Неуловимым движением Торкел оказался на ногах и с тихим шелестом расставшийся с ножнами меч описал сверкающий предупредительный круг.
Лагрэф притворно зевнул, прикрыв блеснувшие клыки ладошкой, и вяло зааплодировал…
-Уважаемый Кордиго, прошу вас, не сочтите за труд.
Один из мицузу бесшумно приблизился к рыцарю и без всякого ущерба для себя перенес рассекающий надвое удар меча. Воздух… он был просто воздухом.
Торкел не стал бить второй раз …
-Но не это же помешает мне взять камень!
Лагрэф промолчал, а Кордиго вдруг оказался рядом … перед Торкелом, глаза в глаза и размытые зрачки его расширились до бескрайних пределов, вбирая в себя сознание не готового к подобной атаке Торкела.
Он оказался в тесном каменном мешке… колодце, наполненном копошащимися осклизлыми тушами без глаз,… без рук. Пространство вдруг стало прорастать какими-то колючими нитями и стало трудно дышать, и еще кто-то был в этом пространстве…
…видение ушло, и вовремя, потому что потерявший ориентацию Торкел уже ткнулся лбом в стену тронного зала, снеся одну из перегородок.
Торкел грубо выругался, отчего верховный мицузу поморщился:
-А вот это вы зря, я ведь не люблю сквернословия!
Торкел уже открыл, было, рот, чтобы красочно изложить всё, что он думает и о самом Лагрэфе, и о его гневе, как вновь маг опередил его:
-Хорошо, мы слушаем!
Правитель мёртвого города, резко развёл руки в стороны.
Его приспешники отступили к стенам, и он заговорил:
-Судя по всему, вы абсолютно не понимаете, куда попали - иначе бы наш добрый железный друг, - кивок в сторону задохнувшегося от ярости Торкела. - не стал бы пытаться махать своим мечом.
-Я убью всю твою стаю, - прорычал рыцарь.
-Ну, уж нет, - Лагрэф вернулся в прежнее приподнятое расположение духа, и говорил снова самоуверенно и с некоторым презрением.
– Моя стая мне нужна. Я не позволю вам портить мне мое имущество. А вот мой боец…убить его ты не сможешь… хи-хи! Ты даже не догадываешься почему!
Торкел ждал, приготовившись к самому неожиданному.
- Я хочу, чтобы ты просто... м-м-м... ну, скажем, трижды обезглавил его. Так и быть я немного помогу вам и сделаю его материальным. Ясно?
-Яснее не бывает, - процедил Торк. Он пытался взять себя в руки, зная, что противник будет силён, и в битве с ним ярость может оказаться плохим помощником.
-Чудесно, - Лагрэф встал и выкрикнул что-то на своем.
Центр зала внезапно наполнился тьмой, и из неё медленно выплыл воин, облачённый в доспехи,… но без шлема… со знакомым мечом в руке.
… у мага отвисла челюсть…
… Торкел почувствовал, как зашевелилась кожа на голове, и волосы становятся дыбом.
…Чёрный Рыцарь!
… знакомый профиль и приметный шрам на левой скуле…
Мёртвый рыцарь поднял меч; зловещее сияние отразилось на поднятом клинке…
-Трррррэ-э-э-эз! – от крика живого рыцаря, казалось, задрожал фундамент проклятого города.
Мёртвый уставился на кричащего безжизненно-голубыми глазами с размытыми зрачками.
Их взгляды встретились.
Лицо, в котором не было ни капли крови, расползлось в хищной улыбке, обнажив белые, как снег зубы.
-Т – т - т… - тихий, словно шелест осенней листвы, голос, и рыцарь медленно направился к живому собрату – и мёртвый бросился на живого…
…в самый последний момент Торкел, почти потерявший бдительность от неожиданности, успел увернуться и мечом полоснул призрака по шее. Тот споткнулся, согнулся пополам, из горла вырвалось клокотание, но Трэз выпрямился и вновь поглядел на бывшего друга, улыбаясь отвратительной улыбкой. Торкел с ужасом застыл, не веря в то, что убил своего друга, но рана на горле Трэза затянулась на глазах, не источив ни капли крови.
Не говоря ни слова, он снова пошёл на противника, с которым когда-то не так давно сражался плечом к плечу.

[SpectralMaster]

[img]http://files.myopera.com/Creat0R/Opera_AC/Icons/very_good_kinozal.gif[/img]

У меня вопрос. Этот рассказ зарегистирован на авторское право? Ведь могут своровать (не дай Бог конечно).

[torkel]

[b]ОЛАДАФ


***
В древности
В дни Имира
Не было ни песка, ни моря,
Не было бушующих волн,
Не было земли
И небосвода.
Кругом была пустота,
Нигде не было травы.
«Волусп» («Прорицание Вельвы»).[/b]

***

Ему снилось, что он стоит у подножия горы, вздымающейся к небу.
Небосвод заволокло тучами, и по доспехам Торкела застучали первые тяжёлые капли.
Полыхнула молния. Он стал подниматься, и тут обнаружил, что склон покрыт тысячами разбитых глиняных табличек, на которых изображены,… он пригляделся.
На одном дерево, но какое-то странное, на другом вроде бы гора, на третьем вообще какое-то чудище, а на следующем вполне удавшийся портрет человека, но почему-то с тремя глазами…
Торкел глянул вверх, и только теперь заметил человека.
Это был немолодой уже мужчина с прозрачно - синими, словно небо весной, глазами и рыжей бородой, заплетённой в две косы. В руках у него были все те же таблички, и некоторые незнакомец откладывал в сторону и они тут же всасывались в склон, а другие ломал и бросал вниз. Глиняные осколки скользили вниз по своим собратьям.
Взглянув на Торкела, он усмехнулся и заговорил, не прерывая своего занятия:
-Приветствую тебя!
Торкел молчал, разглядывая великана. От него не исходило опасности, и он уверен был, не было нужды в оружии. Он даже не стал проверять – есть ли у него оружие.
Он знал, что оно не понадобится, он знал что…
… незнакомец должен был сообщить ему что-то, а он должен был его выслушать.
- Правильно, - сказал великан, словно прочтя его мысли. – Ты необычен, и потому Проводник стал частью тебя, поэтому он и выбрал тебя первым.
-Это я направил тебя в Улгак, - продолжал он, не давая возможности недоумевающему Торкелу открыть рот. - Не терзай себя мыслями о поселениях и судьбе Цитадели. Перед тобой теперь задачи несоразмеримо большие. В твоих руках и в руках твоих друзей судьба всех Земель, всего этого мира. Я пытался говорить с тобой через Стоящего на Камне, но ты не стал меня слушать.
- Кто ты? – наконец выдавил из себя Торкел.
Бородач испытующе взглянул на него.
- Приготовься услышать то, что поразит тебя!
Я Оладаф и я создал этот Мир, в котором ты живешь!!!
Торкел отступил на шаг, едва не поскользнувшись на груде табличек.
- Ты Творец?
-Да! – бородач внимательно изучал его реакцию и, пожалуй, остался доволен увиденным.
-Уже тысячелетия я терпеливо и упорно выращиваю ваш Мир, пытаясь создать нечто, но мой противник и завистник Модо внес в него болезнь, последствия которой будут более страшными, чем судьба Цитадели, и только ты с твоими друзьями, как избранные Проводником, можете стать препятствием на ее пути.
- Почему не ты сам?
Торкел не открывал рта, но слова его раздались словно гром. Он вообще то не часто видел сны, и сейчас ему было жутковато. К тому же, оступившись, он уперся рукой в землю и порезал ладонь об одну из сломанных табличек. Ранка весьма реально болела и сочилась кровью.
- Если твой враг не под силу тебе, то, что могу сделать я?!!
- Ворота в ваш мир заперты для нас, - ответил Оладаф. - И мы оба противоборствуем здесь чужими руками.
- Заперты, но кем? Кто может запереть Мир от его Творца?
- Создателем. Это его условие. Нам отпущено некоторое время на создание миров, но по истечении срока мы сдаем свои полномочия и ждем проверки.
- Что за?!!… - Торкел осознавал, что видит очень реальный сон, но и изумление и пот прошибший его, были очень реальными. – Значит, есть еще и Создатель?!! Я думал, что Творец и Создатель это одно и то же!
‘’Надо проснуться’’, - подумал он, но бородач усмехнулся.
- Не старайся! Ты проснешься, только когда я отпущу тебя!
Торкел всем своим нутром понял, что это так, и решил не препираться.
- Я не понимаю и половины того, о чем ты толкуешь!!! Творцы, Создатель, Миры,… не хочешь ли ты сказать, что миров много?!!
- Да очень много! – вздохнул Оладаф по поводу какой-то своей мысли.
Творцы, такие как я – тоже творения Создателя,… мы его солдаты, если уж проводить аналогии с вашим Орденом.
Мы творим Миры и населяем его существами, и в течение установленного времени пытаемся сделать его идеальным. Но никто не знает что это такое – идеальный мир,… просто он должен понравиться Создателю.
Так же как ты старался исполнить приказ командира, так и мы стараемся выполнить порученное нам, с тем лишь отличием, что наш командир для нас намного, как бы это выразиться,… значимее.
Торкел позволил себе ухмыльнуться, рассуждения бородача теперь стали ему понятнее.
- Ну, а я то здесь причем? Я понимаю, конечно, что это сон и все такое! Но все равно, даже во сне, я хочу полной ясности. Давайте, продолжайте творить свои миры,… от нас то чего надо?!
- Это не сон, Торкел и я докажу это, но потом,… а что касается Миров…
Мир, в котором ты живешь - уже создан,… он развивается по своим законам и мне кажется, что впервые у меня получилось,… я надеюсь что,… впрочем, ты не поймешь…
- Нет уж, продолжай!
- Хорошо… впервые на территории Мира, в котором ты живешь, участвовали три Творца.
Торкел понял, что рассказ будет долгим, и собрался присесть, го потом решил, что в присутствии Творца это будет не совсем вежливо.
- Садись, садись, - разрешил Оладаф, но Торкел с досадой отрицательно покачал головой.
Бородач продолжал рассказ, и Торкелу пришлось открыть рот, поскольку то, что он услышал, выходило за рамки обычного сна.
-Хоргот, которого вы называете Хоргом, - сказал Оладаф, - создал Мир, который подвергся Большой Чистке, после проверки Создателем. Но он оставил после себя множество неуничтожимой информации в виде тварей в известном тебе уже Городе, Рубитоге и в других местах, кишащих жуткими, с моей точки зрения, своими созданиями. Хотя он и исходил при их создании из общих принципов, у него получилось нечто настолько несуразное, но вместе с тем жизнеспособное, что даже Чистка не смогла искоренить его.
Я, второй из Творцов, пришедший после Хоргота. Я стал строить ваш Мир, попытавшись использовать старые свои разработки, чуть изменив и подправив их.
До меня этим же занимался тот, кого мы называем Драго, но спустя какое-то время, он отказался от соперничества. Он единственный из Творцов, кто поступил так вопреки воле Создателя. Он, несомненно, самый способный из Творцов, но, на мой взгляд, отличается некоторыми свойствами.
Бородач на миг оставил свое занятие.
-Знаешь, ему не нравится одно, потом не нравится другое…
- Капризный, одним словом,- подытожил Торкел.
- Д - да, - Оладаф покачал головой, - Я начинаю сам пугаться вас, хоть вы и являетесь нашими с Драго созданиями. Вы всегда во всем уверены, вы знаете, что вам делать, как что назвать, и к чему стремиться.
Голос его понизился и сейчас он, казалось, разговаривал сам с собой.

-Вы торопитесь, совершаете необдуманные, ошибочные действия, и затем оправдываете их немыслимыми теориями.
-Вы создаете несуразные религии и заставляете верить в них даже не других - вы начинаете верить в них сами,…
-Вам мало чудовищ имеющихся в вашем мире – вы создаете в своих сказках еще более страшные и верите в них.
-Вы самое странное из образований вселенной Создателя.
- Драго, - напомнил Торкел.
Драго отошел от эксперимента, но поселился в Мире, созданном мной, и это еще одна причина, по которой я полагаю, что мне удалось создать что-то стоящее. В результате того, что я получил дополнительное время, мои создания изменились - в вас появилось что-то, чему я не могу найти название,… что-то неуловимое,… и я надеюсь, что это должно понравиться Создателю.
Модо претендует на то, что, в связи с отказом Драго, сейчас его время. Он пытается ввести сюда свои создания и поверь мне - это гибель для всех вас.
- Но этот Создатель, - сказал Торкел, - объясни ему, и…
Бородач разразился хохотом.
- Ты пробовал говорить с горой?
- Пробовал, - чуть смутившись, ответил Торкел.
- Нда, - озадаченно осекся бородач. – Вот в том то и дело! Вы какие-то другие! В вас появилась самостоятельность, чего не удавалось никому до этого.
Все предыдущие просто ждали команд и выполняли их,… даже не ждали, а находились в покое до следующей команды.
Вот, к примеру,… вам отпущено на деятельность время пока в небе светит то, что вы называете Солнцем. В темное время вы должны восстанавливать свои силы и находиться в бездействии, но вы…
- Как это?! - возмутился такой непонятливости Торкел, - А дозоры, а разведка, а ночные вылазки, а выгул коней, наконец?…
- Вот в том то и дело - не было этого изначально. Не ставилось вам этих задач. Все о чем ты говоришь, придумано вами самими для усовершенствования своего мира. Вы начинаете развиваться, вы становитесь чем-то?!!…
-Может, это понравится Ему, а может быть, и нет, - бородач снова говорил сам с собой. - Я надеюсь, что я на правильном пути…
Он немного помолчал, но потом твердо сказал.
-Мне необходимо защитить созданное мной от происков Модо.
- Я правильно понял? - спросил Торкел, нахмурившись, - Нас может уничтожить Модо, а если нет - через какое-то время придет Создатель, и будет решать, остаться ли нам в живых или нет?!!
- Да, - ответил Оладаф, - но это произойдет не сегодня и не завтра, и, в случае, если мы помешаем Модо, у вас еще много времени и значит, вы получите возможность исправиться и понравиться ему.
-В конце концов, - вздохнул он, - вы как раз только и занимаетесь тем, что непрерывно уничтожаете друг друга без всякого указания свыше.
- Не хочу я никому нравиться! - буркнул Торкел. – Живем и живем, а если кому не нравится!!!
- Да, но ты ведь не один, - напомнил Оладаф, - вспомни обо всех кто, живет в вашем Мире.
Торкел попытался представить тех, кого он помнил, и тут же решил, что большинству из них действительно не помешала бы какая-нибудь Большая Чистка. Хотя если подумать…
- Понятно, - выдохнул он, не собираясь, впрочем, сдаваться. – Дальше то что?
- Тебе кажется странным беседа со мной, о-хо-хо, а представь, каково мне?!! Я сам никак не могу поверить, что беседую со своим творением и пытаюсь заставить его верить мне,… все равно, что ты вылепил человечка из глины, а этот человечек…
- Ты еще ничем не доказал, что ты создал меня!
- Да, верно. Но тебе остается только поверить в это. К тому же твоим создателем являюсь не я.
Торкел удивленно поднял брови.
-Я лишь, как видишь, даю на рассмотрение Создателю вот это, - бородач указал на таблички, которые он продолжал перебирать во время всего разговора с Торкелом.
- Это мои предложения. Он принимает их или нет, по своему усмотрению, но Создателем всех вас является именно Он.
-Единственное, что еще в моей власти – я побеседую ночью с твоими друзьями тоже. В какой-то степени вы же должны верить в пророческие сны…
Последнюю фразу бородач произнес, обращаясь к самому себе.
- Я передал Ключи от Врат тому, кто отказался от борьбы, тому, кто решил больше не участвовать в Большом Споре - Драго. Ты должен найти его и узнать судьбу Ключей,… иначе их найдут руки Модо.
- А если я не захочу?
- Ты разочаруешь меня,… я не думаю, что это случится – ты не захочешь увидеть весь мир в том же состоянии что и, … кстати, ты не выполнил клятвы…
- Я выполнил ее,… последний приказ выполнен, и некому дать новый.
- Да, но светит солнце днем и луна ночью…
Торкел нахмурился и медленно сказал
- И самое главное!…
- Да и самое главное – Стены Цитадели еще стоят!
- Говори что делать? Все равно это только сон!!!…
- Утром ты поймешь, что это не было сном,… утром к тебе придут твои друзья, которые слышат сейчас слово в слово весь наш разговор. Я думаю, тебя это убедит.
- У вас в руках Проводник,… это самая большая удача. Проводник может многое, даже я не знаю всех его возможностей.
Создатель потерял его, или говорит, что потерял во время одной из Чисток и не придал этому значения. Я даже думаю, что он пытался придать некий новый смысл игре, привнести новый неожиданный элемент.
- Игре! Ты сказал игре?!!
- Да, к сожалению, для него это просто игра. Мы все считаем, что создаем для него новые игрушки. – Оладаф вздохнул. - Найдите Драго – он спрятался в Драконьих Горах.
Торкел понимал, что разговор закончен и собирался проснуться, но не знал, как это сделать.
Бородач с усмешкой наблюдал за ним.
- Сейчас, - успокоил он его. – Сказать по правде, мне гораздо интереснее было общаться с тобой, чем с другими Творцами. И еще скажу, что я потратил на тебя чуть больше времени, чем на Белгу.
- Ты говорил с Белгой?
- Да. И он поверил мне гораздо быстрее, чем ты. В подтверждение моих слов утром к вам придет ваш друг - горец и принесет весть об исходе Белги из Ордена

[torkel]

[b]СУХОЙ ЛЕС[/b]

***
[b]В теле у него не было костей, и он шел легко и свободно, по своему желанию опуская горы, чтобы сократить дорогу.[/b]

***

Слово есть слово и Торкел не позволил Сауругу причинить хоть какой-нибудь вред Кабанине или его троим мореходам, и даже бросил на палубу ''дракона'', перед тем как сойти, пару золотых.
Кабанина, хмуро глядя в сторону, скомандовал отплытие. И только убедившись, что отплыл на достаточное расстояние от них, позволил себе скривиться и пробормотать проклятия. Кто же знал, что привычное и спокойное дело, каким он занимался параллельно с Остэром и остальными станет его крахом. Команду всю искрошили рыцарь и орк, едва только он пристал к острову и он не только не получил обещанный барыш за рабов, но и лишился своего собственного запаса, припрятанного на судне. Проклятый чудесник, словно ищейка тут же унюхал тайник и потащил на свет все, что капитан копил все эти годы.
- Не горюй ты так, - Квинт, еще не снявший повязку с руки, подошел поближе. – Вернемся на Остров. Сдается мне, я знаю, где Конгамато припрятал часть деньжат.
- Провалитесь вы пропадом со своим островом и Конгаматами!!! Рыцарь обещал сообщить наши имена кое-кому в Сиенте, на случай если мы надумаем заняться старым. Теперь только попадись имперцам!
- Так нет же уже никакого императора! Сгинул где-то в Разломе!
- Ты и вправду, дурак, Квинт, - проворчал Кабанина. – Этого нет – другой появится! В лесу если нет льва - царствует обезьяна. Так что нам теперь только рыбаками и становиться!
Они замолчали. Кабанина принюхался к ветру, начавшему крепчать. И стал разворачиваться к югу.
-Что ты там говорил о сокровищах Конгамато?

[torkel]

[b]ПЕСЧАННИКИ[/b]

***

Небо казалось особенно высоким, наверное, из-за того, что они стояли на вершине песчаного холма, а низкорослый лес еще больше подчеркивал его бескрайность. Было очень жарко и солнце быстро накалило доспехи. Они укутались в плащи, которые им посоветовали в Сиенте, узнав, куда они направляются и теперь обливались потом.
Лес простирался до самого горизонта и никак не обещал прохлады и тени, поскольку состоял все из тех же безлистных деревьев одинаковой высоты, скругленные книзу ветви которого, составляли единую почти гладкую поверхность. Они стали спускаться с холма, увязая в горячем песке. Коней, как обычно оставили в тылу, поручив их одному из спасенных на Острове.
- Смотри, - Торкел остановился и указал на границу Леса.
Солнце уже так сильно раскалило песок, что все дрожало в потоках знойного воздуха, но и сквозь это марево было видно, что кто-то с поразительной скоростью бежит по желтой поверхности, у самых деревьев, поднимая стену пыли. Не дожидаясь пока они разглядят, кто же это, существо свернуло под деревья и исчезло.
Торкел мечом чиркнул по песку – получилось очень похоже,… в миниатюре.
- Бегунок, - ответил Сауруг в ответ на их взгляды. – Не знаю я кто это.
- И ты предлагаешь идти туда, где кто-то двигается в десять раз быстрее коня?
- Ничего я не предлагаю.
- Это хоть хищники или что?…
- Да не знаю!
- На всякий случай будем считать что хищники, - сказал усталым тоном Айслин, продолжая спускаться.
- Ты куда?
- Ну, не стоять же здесь – я уже испекся под солнцем!
До самого леса их никто не тронул, а в Лесу их ждала приятная неожиданность – здесь было все же не так жарко, как под солнцем и дело тут было не в тени деревьев. Между стволами лежал все тот же песок без всяких признаков травы или мха. Что с такого леса возьмешь – сказано ведь Сухой Лес.
- Ты что делаешь? - спросил Торкел.
Сауруг прикрепив к ногам снегоходы, представлявшие собой плоские широкие дощечки с закругленными носами попытался спуститься со склона холма как по снегу, но тут же застрял и, не желая признаваться в совершаемой им глупости, зашагал, не снимая их, высоко поднимая колени.
- Сказано же - по лесу надо идти на снегоходах.
- Не смеши, - Торкел тут же решил, что ни за что не наденет на себя эти штуковины. – Увидит кто – решит, что мы компания спятивших!
Айслин уже вошел под деревья и остановился. К нему, проваливаясь в песке, подошел Торкел, а потом доковылял, неуклюже перемещающийся орк.
- Вообще-то не лишено смысла, - заметил Айслин, заметно оживившийся в царившей здесь странной прохладе. – Снегоходы уменьшают нагрузку на песок, и проваливаться ты не будешь, если наденешь их.
- Я их не надену! - отрезал Торкел.
Сауруг привалился к стволу дерева, передохнуть и Торкел хлопнул себя по бедру.
- Сними, тебе говорят! Пошутили твои дружки покойные – нельзя здесь так ходить!
- Знал бы ты их, не говорил бы так!
- Что это? - спросил вдруг Айслин, указывая пальцем.
Шагах в двадцати от них из песка торчали пилообразные шипы, составлявшие прямую линию, но никак не связанные вместе.
- Кости чьи-то, наверное, - неуверенно предположил Торкел. – Скелет. Под песком.
Айслин, не отрываясь, смотрел на шипы.
- Тогда почему они двигаются?
- Что?!
В этот миг шипы вдруг сдвинулись с места и, рассекая песок, двинулись в их сторону, и стало понятно, что под поверхностью земли скрывается какая-то хищная тварь.
Не сговариваясь, они бросились к деревьям и стали взбираться. Торкел, подпрыгнув, ухватился за ветви и мигом оказался наверху и, протянув руку, помог взобраться Айслину.
Сауруг же путаясь в снегоходах, никак не мог забраться. И никак не мог сообразить от страха, что проще обрезать их и спокойно взбираться.
Песчаная тварь была уже совсем близко, когда Торкел свесившись с ветвей, подхватил его за шиворот и втянул наверх.
В тот же миг из песка вынырнула зубастая безглазая пасть, и сомкнулась там, где только что были ноги орка.

[torkel]

[b]ПАНЦЕРЕР[/b]


***

Это был не холм в обычном понимании, а те же самые деревья, но намного выше, образующие каскадные террасы, на которых Торкел разглядел хижины.
- Дошли, - радостно сообщил Сауруг, - Теперь я пойду впереди – вы то их языка не знаете.
Их уже заметили, и навстречу выехала на почти таких же снегоходах целая процессия – воины вооруженные короткими копьями с насаженными на них широкими лезвиями и их детишки с какими-то палками в руках. Сауруг вышел к ним и переговорил, пока Торкел и Айслин незаметно снаряжали арбалеты. Потом Сауруг махнул им - все в порядке и Торкел, наконец, разглядел сородичей Сауруга вблизи. Они оказались точной копией Урргха из Южанки – такие же высокие, коренастые и звероподобные. Впрочем, нрава они были миролюбивого и тут же пригласили их в свое стойбище.
Несколько из воинов вполне сносно изъяснялись на общеимперском диалекте, так как, по их словам, выезжали торговать на север Сухого Леса, поэтому общение не составило труда. Себя они называли Банлагои, и сообщили, что земляных холмов в Лесу нет.
Есть только Большие Деревья,
… но вот на одном из них, а именно на соседнем,…
… в пяти милях отсюда, и правда, на самой верхней террасе, стоит древнее строение, служащее им святилищем.
Странное было это житие на ветвях деревьев, и друзья наблюдали за банлагоями во все глаза.
Материал, который они брали для своих жилищ, был ветвями деревьев, покрытыми диковинными шкурами, воду они добывали из них же, просто надламывая ветку и высасывая из нее жидкость. Кроме того, деревья, оказывается, приносили сочные грушеобразные плоды и смолу, которую они признавали лечебной. Когда же Айслин спросил у них про странные шары, из которых вылуплялись бегунки – они радостно закивали головами и подали на обед зажаренных черепашек – бегунков.
Услышав о ночном госте, Банлагои разом вскочили на ноги, и, потрясая копьями, потребовали показать, где они его видели. Оказалось, что это одно из местных страшилищ – панцерер - то ли зверь, то ли уродливый человек, который подстерегает их и убивает.
Сауруг оживленно кивал и расспрашивал сородичей на своем наречии, даже не прибегая к общеимперскому языку и не забывая отправлять в рот куски мяса. Что это за мясо, и каких оно зверей его, кажется, даже не интересовало. По вкусу оно было похоже на рыбу, но какая здесь могла быть рыба в пустыне.
Айслин расспрашивал о быте дикарей, выпытывая разные мелочи – как они огонь добывают, да где его разжигают, да почему ни у кого луков и стрел не видно.
Торкел немного заскучал – орки его сторонились, видимо опасаясь доспехов, и он постарался придать себе еще более значительный и угрожающий вид, но тут на него напала целая орда местной малышни, и пошла лазить по нему, щипать, теребить и ощупывать. Торкел взял пару из них за шиворот и отсадил, но они завизжали от восторга и снова пошли в атаку.
Торкел смирился и только досадливо дергал головой, когда кто-нибудь из маленьких разбойников дул ему в ухо или лез целоваться.
Кончилось это тем, что, дернувшись в очередной раз, он ударился лбом об голову малыша, подкрадывающегося с другой стороны. Малыш свалился и тут же начал плакать и реветь как бычеглав. Все замолкли и укоризненно уставились на рыцаря. Торкел сконфуженно взял малыша на руки и тот сразу затих, с видом победителя разглядывая теперь остальных собратьев. Почувствовав, что Торкел хочет поставить его на ноги, он захныкал и Торкел сдался. Теперь заплакали и заревели остальные.
Орки загалдели и засмеялись.
- Они говорят, - перевел Сауруг, - Они говорят, что маленькие воины нашли слабое место в твоей броне.
- Что это за место? - сконфуженно и раздосадовано спросил Торкел, неловко держа на руках маленького орка.
- Оно здесь,- сказал предводитель охотников племени и показал на грудную пластину его панциря, а остальные согласно закивали головами и тоже прижали руки к сердцу.
- Ну, вот еще! - решительно сказал Торкел и убрал малыша с рук. Увидев, что место освободилось, остальные завопили хором. Банлагои прикрикнули на детей и те, разом замолчав, поплелись обиженно прочь.
Потом охотники Леса показали, где разводят свои костры. Это оказался огромный котел – по виду напоминающий панцирь черепахи. На вопрос, чей он, орки показали рукой, быстро-быстро перебирая пальцами.
- Бегунок, - поняли друзья, и подошли взглянуть.
Орки, указывая на панцирь, совали пальцы в рот и, чмокая, качали головами, показывая какое у него вкусное мясо. Айслин спросил, не боятся ли они сжечь лес, но они отрицательно покачали головами – лес был так наполнен водой, что для того чтобы использовать ветви в качестве дров, они должны были очень долго сушиться под солнцем.
Заметив, как гнутся ветви под снегоходами Торкела, они предложили снять доспехи, уверяя, что здесь они без надобности, но Торкел отказался наотрез и тогда, немного погодя, они принесли ему наспех сделанные снегоходы размером побольше. Торкел переобулся и ощутил, что двигаться может практически без опаски. Средство передвижения это банлагои называли лутки и в дальнейшем друзья также отказались от совершенно неподходящего здесь старого названия.
Тем временем вернулись охотники, посланные на поиски панцерера, и указали на запад. Там по их словам зверь впал в спячку до наступления сумерек. Торкел предложил расправиться с ним, но охотники озадаченно переглянулись. Оказалось, что никто и никогда кроме больших ночных охотников не мог нанести ущерб зверю.
- Кто это? - спросил Торкел. – Ночные охотники – кто они?
Орки загалдели все разом, предварительно убедившись, что рядом нет ни их детей, ни их жен. Один из них, наделенный в большей степени, чем остальные артистическими способностями, не в силах объяснить словами, стал ползать на четвереньках, вывернув локти. Затем встал на ноги, присев и прижав к груди руки, и стал хищно водить головой по сторонам и клацать зубами.
Торкел заметил, что спрятавшаяся поблизости малышня, смотрела и слушала, открыв рты, а потом разом завизжала и бросилась прочь. Рассказчик сконфуженно умолк и присел на корточки.
- Это вроде созданий Разлома, - объяснил Сауруг. – Как ящерицы, только большие и очень злые.
- А на деревья?… - начал Айслин.
- Нет, - сказал один из орков своим странным шипящим акцентом. – Они большие и тяжелые, залезать наверху не могут, но они могут просунуть голову между ветвей и тогда плохо… убить нельзя.
- Как это нельзя! - фыркнул Торкел, взвешивая на руке крестовик.
– Просто нечем,… эти их копья ни на что не пригодны.
После инцидента с детьми ему очень хотелось поднять свой авторитет, убив какое-нибудь чудище. Да и малышей жалко – вон они как перепугались. Он еще раз предложил расправиться с панцерером, и охотники немного нерешительно согласились.
Торкел зашагал вместе с ними к поляне – проему в кроне леса, на ходу готовя крестовик.
Зверь, впрочем, орки уверяли, что это человек, обнаружился в полумиле от стоянки на поляне, образованной почему-то не росшими здесь деревьями. Орки объяснили, что здесь под землей находится подземное озеро.
Панцерер спал стоя и действительно был похож издали на огромного роста абсолютно голого человека покрытого роговыми пластинами, расположение которых сделало бы честь любому оружейному мастеру. Приглядевшись, Торкел распознал в них именно те чешуйки, из которых были сделаны редко встречающиеся доспехи сахаларов – только у вождей и то крайне редко. Так вот оказывается, чем торговали Банлагои с кочевниками. Именно за этим, а не за мифической кожей на барабаны снаряжали сюда экспедиции сахалары. Охотники подтвердили его догадку, объяснив, что меняли найденные ими кости и шкуру павших чудовищ на оружие и разную утварь, которую сами производить были не в состоянии.
Наличие подземного озера, по-видимому, не мешало песчаникам ползать по всей поляне, и они окружили панцерера плотным кольцом не нападая, однако. Охотники шепотом объяснили, что песчанники не в силах прокусить покрытые роговыми пластинами ноги панцерера. Одно из подземных существ, проползло слишком близко от великана и панцерер, мигом проснувшись, взревел и сунул длинные руки в песок, буквально выдернув песчанника из земли. Тварь оказалась похожа на тысяченожку с зубастой пастью. Панцерер прижал ее к песку и ударил сверху лапой, затем отбросил в сторону и снова закрыл глаза. Тут же гребни Песчанников поползли к еще шевелящейся товарке, взметнулся песок и,… и все было кончено.
Торкел взглянул с опаской под ноги – не провалиться бы – песчанники двигались с поразительной скоростью. Он стал перебираться поближе, вспоминая, были ли случаи пробивания доспехов сахаларов, но не мог ничего вспомнить. Кроме доспехов Ордена и Ацера он не мог вспомнить ни одного, более или менее успешно держащего арбалетный выстрел панциря. Решено было бить в голову, и Торкел очень не хотел ошибиться. Крестовик давно уже был без дела и без чехла,… на таком-то солнце. Чуть покоробятся стрелы или направляющая, и…
Банлагои не пошли за ним, а Сауругу и Айслину он сам приказал не приближаться, чтобы не вспугнуть панцерера. Рассматривая его вблизи, Торкел убедился, что очень бы не хотел оказаться на земле когда это чудовище проснется. Сплюснутая голова, широченная челюсть, подобие носа и слуховые отверстия – все закрыто каскадами ниспадающих пластин. В глаза, надо постараться попасть в глаз. Ни одно живое существо не может выжить, после того как стрела пробьет мозг.
Он стер пот со лба, прицелился, снова опустил арбалет, закрыл на миг глаза, давая им отдохнуть от палящего солнца, снова прицелился и, наконец, спустил курок.
Чешуя панцерера поднималась и опускалась при его дыхании – она была частью его тела, а не инородным покрытием, как доспехи воина, и поэтому Торкел, рассчитав свое дыхание и, как предписано, сделав выстрел на выдох, не учел этой особенности зверя. Встопорщившаяся пластина, закрывавшая висок панцерера приняла на себя удар стрелы своим краем и была буквально вывернута из мяса, отогнув две последующие. Стрела, кувыркнувшись, ударила его оперенным основанием и упала на песок. Тут же зашевелились песчанники, но Торкел не видел этого. Он лихорадочно перезаряжал арбалет, глядя как после страшного удара, бросившего чудовище на спину, оно встает и совсем человеческим движением щупает рану и рассматривает кровь на ладони.
Банлагои завизжали и заорали, стараясь привлечь внимания зверя. Но панцерер, не обращая на них внимания, уже несся к окраине прогалины, точно определив место, откуда пришла стрела. Второй выстрел прошел зря, чиркнув по груди чудовища, и Торкел закинул ненужный уже крестовик за спину, соображая, что же теперь делать.
Панцерер решил все за него – подбежав к дереву, он ударил в его ствол, с такой силой качнув крону, что Торкел не удержался на непривычных лутках и упал. Зверь ломал нижние ветви, брызгавшие водой и, подпрыгивая, пытался достать рыцаря. Торкел никак не мог встать, зацепившись крепящими оружие ремнями за ветви, и в это момент панцерер добрался до него и сдернул с дерева.
Он собирался поступить с ним, следуя извечной своей тактике, так же как с песчаником. И Торкел, ожидая удара, скрестил руки над головой, защищаясь. Это позволило ему в очередной раз избежать смерти.
- Что же ты!? - орал Сауруг, глядя, как панцерер приподнял и отбросил Торкела в сторону к поджидавшим того песчаникам, и Айслин спешно стал призывать Огневиков.
Со времен балки протаранившей его на судне Остэра, Торкел не испытывал еще такого удара. Но сознания он не потерял, и из последних сил поднявшись, бросился в сторону панцерера не столько к нему, сколько от настигавших его песчанников.
За те несколько мгновений, что оставалось ему до ожидавшего его чудища, он вспомнил все бои, что когда-то провел, вспомнил устройство своих доспехов и часы, проведенные им в кузнице Роттмара, вспомнил латы Келерисса. Поэтому когда панцерер ревя, поднял свои лапы, он выставил вверх секиру в надежде сдержать удар и ударил мечом вскользь, снизу вверх. Лезвие отыскало щель между вздыбившимися пластинами и неожиданно легко ушло в податливую плоть чудовища.
Панцерер словно споткнулся, не в силах завершить сокрушающего удара сверху и удивленно раскрыл пасть. А Торкел уже бежал прочь, стараясь уйти от настигавших его песчанников. Ему повезло, потому что, как только панцерер рухнул, они все разом повернули на более сильное колебание почвы, и в мгновение ока оказался на деревьях.
Его друзья и Банлагои встретили его,… как еще можно встретить человека, вернувшегося с того света. Орки принесли ему потерянные во время падения лутки и, ни в какую не хотели уходить, пока не досмотрят, как песчанники доберутся до плоти панцерера. К тому же они непременно хотели забрать шкуру его именно сейчас, пока ее не растащили по всему лесу ночные охотники.
Уже успокоившийся Торкел указал им на песчанников. Но они заулыбались в ответ, и стали готовить свою снасть.
Айслин колдовал над его ранами, оказавшимися немногочисленными – порезы, царапины и самое главное – страшный ушиб предплечий после удара панцерера.
Снасть оказалась почти рыболовной – массивный крючок без наживки на прочной веревке. Наживка не понадобилась, орки просто водили крючок по песку, пока привлеченные движением песчанники, не заглатывали наживку. После этого они выдергивали песчанника из песка и закрепляли веревку, позволяя низко висящему чудищу биться в агонии. Привлеченные ударами хвоста новые твари подползали и набрасывались на бывшего сородича, а орки забрасывали новую снасть.
Так продолжалось продолжительное время, но никто не устал от зрелища самоуничтожения ненавистных созданий.
- А дальше то что? - спросил Торкел, но орки не ответили.
Было выловлено и соответственно съедено уже с десяток тварей, когда из песка высунулась последняя зубастая голова, и, надкусив, исчезла уже навсегда.
- Видишь? - наконец ответил один из охотников. Он указал на песок. – Не видно.
Сауруг сказал, что теперь песчанники наелись, и будут долго спать.
Охотники еще немного пошумели для порядка, но больше никого из песчанников видно не оказалось поблизости. Орки шустро сбегали к панцереру и, перетащив его к деревьям, на веревках подтянули наверх. Торкел отодвинулся подальше и, сняв с предплечий защитные пластины, стал усиленно массировать их. Ему хватило и одного раза близкого знакомства с панцерером. Айслин и Сауруг наоборот подались вперед - рассмотреть.
- У него под подбородком незащищенная область, - подал голос маг и Торкел принял это к сведению. Орки говорили, что эти твари многочисленны и обитают дальше к юго-западу.

[torkel]

[b]НОВЫЙ ИМПЕРАТОР[/b]

***

Все они бывали здесь и потому спокойно и деловито, не рыская, добрались до первых ворот, где кучей лежали потускневшие уже доспехи гвардейцев. Торкел склонившись вдвое, глядел под ноги, чтобы вовремя заметить рассыпанные в траве колючки и, найдя одну, указал остальным. Они согласно кивнули и крадучись вошли в окружающий дом парк. Если бы не Сауруг Торкел прошел бы прямо под изготовившейся к прыжку лягвой, затаившейся на дереве, а так орк снял ее первым же выстрелом в голову, так что тварь не успела подать сигнал. У нынешнего хозяина Кайса тоже была своя гвардия.
Сокровищница располагалась справа от них и следовательно слева от выхода из одноэтажного строения, которое по-солдатски неприхотливый Уидор именовал дворцом, и по виду тоже напоминала скорее солдатскую казарму привычно прямоугольной формы, а не вместилище самого большого состояния в Благословенных Землях.
Перед входом в нее, ранее закрытую массивной дверью, висевшей теперь на одной петле, валялись все те же доспехи и ржавое оружие. Дверь снесли, когда стало понятно, что город пал. Банды Ножей, не принимавших участие в защите города и как-будто только ждавшие неразберихи, принялись грабить столицу и в первую очередь направились сюда. Твари – звери и люди – твари ударами изнутри и снаружи сломили сопротивление недостаточно многочисленных отрядов защитников.
Гвардейцы на подступах к дворцу встретили их достойно, но у Ножей было оружие не казенное, как у солдат, а самое что ни на есть лучшее, купленное за хорошие деньги в столице оружейников Коттероне.
Да и сражаться они были мастаки. В-общем они изрядно покрошили друг друга, а по следам крови за оставшимися в живых пришли твари. Короче они сами навели зверье на это место.
Торкел приложил палец к губам, призывая к осторожности и взяв арбалет наизготовку, стал приближаться к входу.


***

Вожак Большой Стаи повернул голову к своей самке и, чуть наклонившись, разглядывал ее, принюхиваясь. Она была прекрасна – длинное тело, украшенное чешуей зеленого цвета, красный гребень и длинные хвосты, свернувшиеся кольцами во сне. Она была пока слаба, и ей требовалось много сил, прежде чем она сможет давать потомство.
Она была из Семьи На Болотах, уничтоженной внезапно вышедшими из реки Живущими На Дне и спаслась только чудом. Вожак не собирался корить ее за то, что она не билась до последнего, над телами своих собратьев. Именно благодаря этому сейчас у него есть самка и можно было надеяться, что род Гребенчуг не прекратится. После того как город Сладкого Мяса был взят, он отдал приказ Большой Стае самой искать для себя пропитание, и разбил свое воинство на мелкие Стаи. Сестра ушла с одной из них на восток искать пару для себя, и он не знал, что с ней случилось. Сейчас у него была она – Попрыгунья и он должен был заботиться о ней и оберегать. Он разбил и разбросал сундуки в этом логове и сгреб понравившийся ему желтый металл в кучу, устраивая гнездо. Вообще-то это была ее обязанность, но он хотел понравиться ей. Как она смотрела на него во время штурма, когда он движением головы бросал в атаку на стены все новые потоки лягв. Попрыгунья, уловив его движение, открыла глаза и озорно поглядела на него.
- Пора есть, - решил он и низким утробным ревом отдал приказ. Теперь оставалось ждать ответа, когда, повинуясь приказу, спустя некоторое время, крюмкрюмы принесут Мясо.
Он прислушался и повторил приказ. Ответа не последовало, и он поднялся и отряхнулся от прилипших к шкуре желтых кружочков. Сторожевые лягвы и крюмкрюмы будут наказаны и он, может быть, призовет более глупых, но куда как более расторопных волкокроков.
Вожак направился к выходу, устрашающе раздувая гребень, скорее для того, чтобы покрасоваться перед самкой, нежели чем напугать и так дрожащих при его появлении лягв и в этот миг краем глаза увидел метнувшиеся к нему из света три черных прочерка. В следующее мгновение страшный удар трех арбалетных болтов опрокинул его на спину. Он, пока не почувствовав боли, ринулся на ноги, но рев не шел из пробитой груди. Он издал какой-то свистящий звук и новые три стрелы положили ему конец. Попрыгунья поднялась со своего ложа и увидела, как в прямоугольнике света появились три фигуры и, не торопясь, приложили арбалеты к плечу.

[torkel]

[b]ЧЕРПСША[/b]

***


В узкой проточине между скалами лежало искореженное тело легионера с нелепо задранной вверх босой ногой, а над ним подрагивая склизкой кожей и урча от жадности, навис бородавчатой глыбой шипохвост, вгрызаясь в плоть и отрывая куски мяса пополам с амуницией и материей.
Торкел аккуратно навел арбалет, целя в голову твари, и тут шипохвост, словно почуяв что-то, замер и медленно повернул башку свою уродливую прямо на него.
Торкел вздернул губу, обнажая зубы, и спустил курок…


***

Колонну крюмкрюмов, ведомую железякой, они рассеяли без особого труда, но вот с самой железякой пришлось повозиться - утыкать ее стрелами как ежа и сбросить пару здоровенных глыб пока не стало ясно, что дело сделано, и очередной отряд тварей уничтожен.
Об оставшихся крюмкрюмах можно было не беспокоиться, без железяки они будут крутиться в этих местах и рано или поздно выйдут на имперцев,… тем более что дикобролк вовсю гоняется за ними сейчас, отводя свою черную душу.
Торкел подошел поближе к раздавленной валуном железяке,… на сороконожку похожа,… хвост шевелится еще и яд пускает. Добить бы ее, да где там сейчас ее голова. Белга перерубил секирой хвост твари и присел на камешек отдохнуть - намаялся ветеран по скалам лазить.
-Жаль, стрелы пропали! - сказал Торкел и присел рядом. – Не достать теперь из-под камня.
-У имперцев возьмем, - ответил Белга. – А где этот?…
Из-за камней появился Смига, таща перед собой на острие меча что-то несуразно большое и измазанное зеленой кровью. – Вот!!!
-Чего это? – отодвинулся Белга.
-Животная новая, - гордо сказал Смига, по-видимому, ожидая похвалы. – Я ее нашел и того, значит,… шлепнул,… летает!!! – добавил он хвастливо.
-Тьфу, - сплюнул Белга. – Вот ведь не дают годы ума человеку! Голова уже седая, а все как дитя малое. Брось, давай - чего в лицо тычешь!
-А я не тебе принес, - обиделся Смига. – Айслину. Видел бы ты как она на меня.
-Как она на меня!!! - передразнил его Белга. – Ты бы видел, как я железяке прямо в лоб стрелой засадил - не совал бы нам свою хренотень. Правда, Торкел?!!
Смига надулся, бормоча что-то про то, что вот ведь не железяке надо было в лоб, значить, засадить, а некоторым, которые и слов то нормальных, добрых не знают, и не то что в лоб, а еще и…
Торкел отвлек внимание начавшего прислушиваться Белги тем, что указал на спускавшихся с кручи Айслина и Сауруга, да еще дикобролк выбежал из конца ущелья и понесся к хозяину, весело взбрыкивая, взмахивая раздвоенным хвостом и вывалив длинный красный язык.
Айслин с благодарностью принял принесенную Смигой голову твари, несомненно, подтверждавшую, что процесс совершенствования и мутации Разлома продолжается, и стал расспрашивать просиявшего от такого внимания ветерана о том, как выглядит тварь, да как она двигается, а не плюется ли, а хвостом, не дергает ли перед прыжком. Правда, после пары фраз стало понятно, что Смига просто не в состоянии преподносить развитие событий в режиме реального времени, и все время сбивается на давние воспоминания, норовя рассказать, как вот за такую-то удаль, и сноровку его и приняли в свое время в Орден, а Вождь тогда и сказал…
Маг перестал прислушиваться к нему, и все норовил пройтись и посмотреть на останки твари, но в это время тоскливый многоголосый рев ворвался в ущелье. И все пятеро вскочили на ноги и, не сговариваясь, полезли на скалы.
-Бычеглавы, чтоб их! - прошипел Белга и выдал трехэтажное ругательство…


***

-Ну, вот и все, значит! – Белга остановился в том месте, где дорога, вымощенная в стародавние времена булыжником, начинала свой крутой спуск в утренний туман, заполнивший долину.
-Вот там значит, - он ткнул пальцем в туман. – У самого, значит, Разлома дорога и кончается. Если не будете медлить, то к закату будете в Черпсше.
-Что это еще за место? – спросил хмурый Торкел.
Белга потер двумя пальцами уголки рта и пожал плечами.
-А кто его знает?!! Деревня не деревня,… домишки, … штук пять.
-Кто же там жил?
-Жить не жили, но люди там были,… маги в основном из Белого Ордена. Эх, не рассказал ты мне толком о штурме Этарона.
-Потом расскажу, - Торкел внимательно вглядывался в туман.
-Наверное, это лаборатории Ордена, - тихо сказал Айслин, тоже вглядывающийся в колыхающуюся белесую дымку.
-Наверное, - еще раз пожал плечами Белга. – Вам виднее… мы то, что,… мы люди темные,… ларбатории не знаем.
-Лаборатории, - поправил его Айслин.
-Вот я и говорю,… ларбатории. Ты лучше скажи,… мне его теперь, сколько дней еще этой травой отпаивать.
-Пока не поправится, - ответил Айслин и подошел поглядеть как там Смига.
Смига лежал на спине и тяжело дышал ртом,… лицо у него было бледное, а прокушенная рука распухла и стала как бревно.
Они помолчали, глядя на то, как Айслин ощупывает и осматривает раненого.
-А ведь он тебя от верной смерти спас, - сказал Торкел. – Как говорится, телом своим прикрыл.
Белга поднял и опустил брови.
-Вот он мне теперь жизни и не даст, когда оклемается,… со свету сживет,… и ведь не скажешь уже ничего.
-Ничего… перетерпишь, - хмыкнул Торкел. - Лишь бы оклемался.
-Поправится, - уверенно сказал Айслин. - Уже на поправку пошел. Вот только как его ты обратно потащишь?
-Как-нибудь, - сердито сказал Белга. – Уж я его дотащу, чтоб очки сравнять… он меня спас – я его. А то ведь и, вправду, со свету своими похвальбами сживет.
-Ну, ладно, пора, - сказал Торкел и хлопнул Белгу по спине. – Привет хозяйке твоей,… и еще раз спасибо.
-И вам доброй дороги, - немного не в лад сказал Белга и исподлобья долго еще глядел им вслед…
… широко шагающему Торкелу…
… скользящему на мокром булыжнике Айслину…
… чуть раскачивающемуся при ходьбе ящерицеподобному Сауругу.

[torkel]

[b]КУРУДА [/b]


***

Маленький Куруда очень любил своего руконоса, подаренного ему отцом, и даже придумал ему имя - Водяной Конь. Он, правда, никогда и в глаза не видел настоящих коней, но слышал, что на них ездят там, в далеких странах великие воины, и что они очень красивы.
Водяной Конь тоже был очень красив. Чешуйки на его шкуре отливали зеленым золотом и блестели на солнце, если конечно он не пачкался в ямах. А еще у него была самая длинная шея и смешная головка с добрыми глазками. Водяной Конь быстрее всех руконосов прятался в воде по приказу хозяина и ловчее всех ловил болотных змей и ящериц. Иногда он даже не ел их сам, а приносил Куруде и тогда мальчик пек их в углях и делился лакомством со своим Другом…
Он очень любил его, и поэтому когда Водяной Конь заболел, повел его вопреки запрету родителей, на восток туда, где росла чудесная трава корки, которая была целебной для орков и руконосов. Только надо было быть очень осторожным, потому что корки росла на границе владений Маленького - Большого и отец ни за что не пустил бы его туда, если бы он сказал о своих намерениях.
Но он не сказал…
Теперь Водяной Конь хрипел и тяжело стонал. В движениях его и следа не было от былой игривости и ловкости. Он умирал, и Куруда то и дело гладил его по опущенной голове, уговаривая идти дальше…
Озерца чистой воды в обрамлении чахлых кустиков,… болотная яма, цепочка пузырьков на поверхности воды отмечающая след, пустившийся наутек двухвостой ящерицы, прыжками убегающий тритон, змея поднявшая голову из воды и встревожено раскачивающаяся, высунув язык ….- ничто не привлекало внимания Водяного Коня …
Озираясь в поисках корки, Куруда, наконец, увидел его мохнатые лиловые шарики на длинных стеблях и, радостно вскрикнув, бросился, было, вперед, но тут внимание его привлекло НЕЧТО на ветке низкорослого кустарника. Кустики здесь были по колено самому низкорослому из орков, веточки тонкие,… если собрать их в пучок связка будет не толще пальца. И на одной из веточек кто-то сидел.
Оно было не больше ногтя,… толстенькая капля слизи с усиками, … и похожа была на улитку без раковины, потому что точно так же выпустила пару тоненьких коротких рожек и Куруда, наверное, решил бы что это и есть улитка…
… если бы не ее цвет…
… ОНА БЫЛА КРАСНОГО ЦВЕТА
… КАК КРОВЬ…
Вспомнив рассказы взрослых, он оглянулся и заметил, как с соседних кустиков падают в воду такие же красные капли, взглянул под ноги – вода кишела ими. Они мелькали, и их количество все росло,… они соединялись между собой и становились все больше,… нет, просто они сливались в одно целое…
…в шар, который рос на глазах и уже, словно холмик поднимался над водой.
Справа и слева поднимались и точно так же росли такие же красные полупрозрачные шары. Соприкоснувшись стенками, они сливались в новые еще большие сферы.
Догадавшись, что сейчас произойдет, мальчик закричал изо всех сил и прижался к Водяному Коню, пытаясь спастись. И руконос почуяв опасность, угрожающую его маленькому хозяину, из последних сил воинственно задрал хобот и вызывающе затрубил.
Он поднялся, шатаясь, на задние лапы и рванул когтями ближайшую сферу. Лапы его провалились в слизь и, прочертив полукруг, покинули ее.
Руконос зарычал, а мальчик завизжал так, что звук его голоса, казалось, мог распороть камни. Та часть лап руконоса, что побывала в слизи, оказалась объеденной до костей, даже жилы и сухожилия, соединявшие кости, исчезли, и кисти лап животного просто рассыпались на составлявшие их кости и с бульканьем упали в воду.
Издали это было похоже на гигантский холм выросший над болотом. Он исчез так же, как и появился, бесшумно рассыпавшись на шары все более уменьшающихся размеров, и спустя мгновения ничто не говорило о том, что здесь кто-то проходил в поисках лечебной травы…
Только сидели тихо на ветвях кустиков покачивающихся в потоках легкого ветра маленькие капельки Красной Смерти…

[torkel]

[b]СЕРЫЕ СТЕНЫ

Вечерний запах дыма
И запах дождя ночной
Часами, днями, годами
Колдуют над их душой

КИПЛИНГ[/b]

***

Впереди горела сосновая роща, подожженная вошедшими в азарт путниками, не заметившими, что они уже преодолели гибельные просторы Седых Топей…
Руконосы, хромая на подламывающихся лапах, сбились в кучку и жалобно трубили, то и дело, падая на колени и снова пытаясь подняться. Торкел подошел к ним и Айслин отвернулся, но все равно услышал плотный хруст перерубаемой сталью плоти и предсмертное хрипение…
-Ноги объедены почти до колен,…- тихо сказал, подходя Торк - Они только мучались бы…
Айслин промолчал…
События подавили его своей насыщенностью, к тому же он чувствовал себя совершенно беспомощным, напрочь исчерпав почти всю свою Силу…
Сауруг же не был ни капельки расстроен …. он орал что-то веселое и танцевал, высоко вскидывая кривые ноги и размахивая саблей.
Несмотря на огромную физическую усталость, боль от ожогов и рябь в глазах, в-общем то все они были настроены довольно решительно и, не оглядываясь больше на Седые Топи, зашагали вперед к мрачным стенам, вздымающимся в свинцовое небо. Дождь …вернее первые его крупные капли упали на них в тот самый миг, когда они, наконец, увидели Врата...
…[b] и перед ними кто-то сидел на корточках…[/b]

***

Когда они приблизились почти вплотную к сидящему, тот медленно встал,…обернулся и пред ними вновь предстал Вокиал. Близко посаженые глаза его с безмерно - усталой укоризной взглянули на пришедших, и колдун, страдальчески скривившись, произнес.
-Как же вы мне надоели!
Он сделал резкое движение кистью правой руки, и кусочек стремительного металла рванулся в голову Айслину….
-Нет!!!
Сауруг метнулся к магу, заслоняя его собой,… выбросил вперед руки, стараясь поймать летающую Смерть. Маленькая стальная звезда с остро отточенными краями отсекла ему два пальца на левой руке и продолжила свой путь. Увечье Сауруга не прошло даром - звезда все-таки изменила направление и вместо того, чтобы торчать теперь из лобной кости Айслина, лишь сорвала кожу вместе с волосами с виска его….
Метательный нож Торкела устремился в полет всего на долю мгновения позже, чем атака Вокиала и все же и он рассек лишь воздух в том месте, где только что стоял колдун.
Голос, казалось идущей со всех сторон, прогремел словно гром ….
Торкел оглянулся чтобы отыскать источник его, но тщетно - пространство перед Вратами было пусто. Оставалось лишь предполагать, что колдун или снова просочился в землю или стал невидимым.
-Ты жалок безмозглый тупой вояка…..
Тебе не сравниться в мастерстве с Великим Гобри, а где теперь он - кормит червей….
-Ты ошибаешься, тварь! – процедил сквозь зубы Торк, все так же озираясь и пытаясь сообразить - где же колдун.
-Камень…дайте мне Камень, - Айслин стоящий на коленях тщетно пытался стереть кровь, заливающую ему глаза, и вслепую шарил в своей сумке…
Торкел бросился к нему, на бегу озираясь и тут,… долгий протяжный скрип ударил по его нервам, …он оглянулся…
Врата дрогнули и стали отпираться…
-Поздно! - в отчаянии простонал Айслин.
-Вставь Камень! - проорал, пятясь от Врат и спешно взводя арбалет Торкел.
Айслин схватил обеими ладонями наконец-то отыскавшийся Камень и стал шептать, часто – часто моргая от заливавшей глаза соленой крови.
Торкел присел на одно колено и раз за разом в упор посылал стрелы во все расширяющуюся щель открывающихся Врат, потому что копошащееся во мраке за ними Нечто уже пыталось выбраться наружу, и высовывались оттуда многочисленные мечи и копья нежити.
Сауруг, наскоро перетянув рану, встал у самых Врат и с оттягом рубил по всему, что пыталось выйти оттуда.
Наконец высокий мелодичный звук возвестил о том, что Камень занял свое место в орнаменте Врат. Скрип прекратился…
НО ВРАТА И НЕ ПОДУМАЛИ ЗАКРЫТЬСЯ…
ОНИ ПРОСТО ПЕРЕСТАЛИ ОТКРЫВАТЬСЯ!
- Они не закроются, - обреченно сказал Айслин. – Все кончено… мы не справились.
-Что еще можно сделать? - прищурив глаза, спросил Торкел и спустил в последний раз курок арбалета. После этого, так и не дождавшись ответа, он привычным движением забросил арбалет на ремень за спину и приготовился к ближнему бою.
Айслин горстью влажной земли залепил рану, чтобы остановить кровь и с мечом в руке встал рядом с ним….

[b]ПОРАЖЕНИЕ[/b]

***

Уже ночью стало ясно, что им не выстоять здесь - даже, казалось бы, никогда не устававший Торкел с трудом наносил удары.
-Уходим! – выдохнул он, едва удержавшись на ногах после очередного удара.
-Куда? – Айслин ткнул мечом в проем двери и сразу же отскочил в сторону,… вовремя, потому что вынырнувшее оттуда копье, пробило бы ему голову.
-В Убежище! – уверенно сказал Торкел и оттеснил корпусом Айслина от входа. – Сауруг соберись с силами, и бежим отсюда. Здесь нам больше нечего делать.
Уже уходя, Торкел оглянулся.
… в узкую щель Врат протискивались воины иных миров... странного вида в странных доспехах,… но вот взреял над одним из них перистый шлем котеронской пехоты…
… вот матово блеснул квадратный щит с изображенной на нем меч – рыбой – знакомый тотем…
[b]-Проклятье![/b] – сказал Торкел.[b] – Морки!!! [/b]



***

По поверьям народов Благословенных Земель ни один человек, ни одно существо после смерти своей не исчезал бесследно и лишь изменял сущность свою, вступая в новый мир. Непредсказуемая и страшная богиня Морка, по всей видимости, начисто лишенная чувства юмора по какой-то своей, ей лишь понятной прихоти давала им иногда новую жизнь, и тогда умершие бродили по белому свету, неся с собой ужас и смерть.
-Морки?!! – пробормотал Сауруг, нянча покалеченную руку. – Это плохо. Далеко до Убежища, Торкел?
-Не знаю, - Торкел шел вперед широким походным шагом, изредка на ходу оборачиваясь… туда, где он знал, за холмами широкой рекой вливались в Благословенные Земли армии Модо. – Я даже не знаю, есть ли оно на самом деле.
- Есть! – вступил в разговор Айслин. – Если идти в таком же темпе, то дня три пути… если только…
Сауруг мельком взглянул на него, но не стал ничего спрашивать.

[torkel]

[b]ОСТРОВ БОГОВ.[/b]

[b]Если ты боишься пасть от стрелы противника, тем самым ты лишаешься божественной защиты. Но если ты не желаешь пасть от стрелы простого солдата, а лишь от стрелы прославленного воина, небеса даруют тебе защиту, о которой ты просишь.
Цунэтомо Ямамото
Хагакурэ[/b]


[b]МОДО [/b]


***

Он начал без предисловия и то, что он сказал, было просто и естественно, так будто они продолжали в коридорах Школы давным-давно начатый спор,
-Сущность зла! – произнес голос.
-Ты задумывался над этим?
Задумывался ли ты вообще когда-нибудь, что простые и знакомые тебе с детских лет простейшие истины – добро, зло, ненависть, радость, горе и прочее, в сущности, неотделимы от других творений земных, таких как камни, вода и деревья? И если уж ты веришь в то, что все остальное, то что ты можешь видеть и осязать, создано высшим разумом, то и эти, как вы их называете, чувства, тоже были созданы попутно и вдохнуты, так сказать, в вас?
-Н - нет, - немного запнувшись, ответил его собеседник и нахмурился, - этот аспект как-то вылетел из поля моего зрения и, … и, скорее всего я склонен был рассматривать его, как нечто исходное данное…как некие аксиомы. Сознаюсь, что вопрос о происхождении сущего я…оставлял на потом,…мне неинтересно было занимать голову этим. Я доверял принятым постулатам веры о сотворении мира…
-Ну, конечно же! Тебе гораздо более важным казалось научиться извлекать пламя из пальца или взглядом валить деревья, вместо того чтобы уяснить себе причину возникновения чувств, тревожащих тебя. Хотя бы из того же самого любопытства.
Мне стыдно за тебя и за твоих учителей – вы уподобляетесь блохе ползающей по телу собаки и представляющей, что она воин в дремучем лесу…гм…интересный пример! Ты думал когда-нибудь, что земля, по которой ты ходишь, такое же живое существо, как и ты?…
-Нет - этого не может быть!!!…
-Ответ неразумен и недостоин ученого - этого могло бы и не быть, но ты должен был бы хотя бы усомниться. Сомнение твое главное оружие и основная движущая сила всего вашего развития…
-Как …этого могло бы и не быть?!! Неужели она живая?
-И да, и нет. Весь вопрос в том, что ты имеешь в виду под словом живая? Ты молчишь?!!
Наверное, ты хотел сказать – живая, значит не мертвая, но вовремя остановился и значит, сказанное мной уже не прошло даром.
Я заставил тебя сейчас задуматься над вещами, над которыми ты и не собирался никогда ломать голову. Вся беда вашей расы в том, что вы почитаете себя лучшим из творений ЕГО, и это ваше заблуждение лежит в основе всех ваших дальнейших заблуждений.
-Ты упомянул его. Кто ОН?
[b]-ОН – ЭТО ВСЕ!!! [/b]
-………….
-Да именно так только и можно сказать.
-Но!…
-Не спеши. К слову сказать, я и не представлял, что ум твой настолько незрел. Я ждал от тебя гораздо большего в этом подобии диспута и это говорит о том, что и я не был достаточно подготовлен к нашей беседе. Итак, ты задумывался когда-нибудь о сущности зла?
-Нет.
-Жаль, по-моему, в этом содержится и причина и следствие того, что происходит ныне во всех мирах…весь этот беспорядок.
Ведь изначально не было ни зла, ни добра. Не было всего этого изобилия страстей, терзающих все живые существа, вплоть до самых низших.
Со стороны ваш мир похож на скопище омерзительных тварей, поедающих друг друга и совокупляющихся, для того, чтобы породить новых пожирателей друг друга.
[b]Друг друга!!! [/b]
Какое странное словосочетание! Несомненно, очень древнее и подтверждающее самим фактом своего существования то к чему я пришел в своих рассуждениях. [b]Почему не говорят – враг врага?[/b] Значит, представления о добре, проявлением которого является и дружба, является таким же ложным, как и все остальное.
И я хочу рассказать тебе о том как все начиналось… с моей точки зрения.
Итак, когда я был еще никем, и был только сотворен, а память моя ведет свое начало с самого момента моего сотворения - я не был обременен никакими из вышеперечисленных чувств, и все что окружало меня в тот миг, не вызывало во мне ничего. Абсолютно ничего… даже любопытства.
И это было блаженство… ощущать себя частичкой некоего Абсолюта. Я мог бы сказать что блаженством было не испытывать ничего, но ведь в то время я не знал о существовании чувств и потому даже понятие блаженства не было известно мне. Сейчас я могу сравнивать и говорю тебе, что тогда было намного лучше.
Итак, первым было отсутствие чувств и спокойствие.
Потом пришло недовольство…
-Да, оно было первым из чувств,…как некое щекотание внутри меня,…что-то тревожащее мой безмятежный разум…как некий червячок начавший грызть твердыню моего спокойствия.
Мне захотелось действия, а поскольку я не знал, как и в каком направлении действовать - ко мне пришла злоба.
О, это произошло не в одночасье! Тогда мне не было нужды исчислять свое время, но, по-видимому, прошли тысячелетия, прежде чем червяк злобы, засевший во мне, вырос в дракона и заставил меня действовать.
Я стал изменять мир. Нас было уже много в это время и все мы были одержимы желанием исправить ошибки, как нам казалось, того, кто нас создал,…
… упоенно творили мы, стараясь опередить соперников, стараясь, удивить друг друга, своими фантазиями,…стараясь создать нечто, что положило бы конец нашему вечному голоду духа…
-Что же творили вы?
-Миры - такие же как тот, в котором живешь сейчас ты.
-Такие же?
-Ну, не совсем точно такие. Мы старались не повторять друг друга, но, несмотря на это каждый из нас в отдельности создал нечто, что, в конечном итоге, отличаясь от произведений других по форме, несло практически одно и то же содержание…
Но наши создания, словно проклятие несли в себе точную копию всех наших недостатков. Это выражалось в том, что, создавая даже мельчайшие существа, неспособные творить зло, мы замечали, что спустя некоторое время непонятная агрессивность начинала овладевать ими, и они начинали бороться и убивать себе подобных.
Из-за пищи, за воздух, за солнечный свет, и за место под этим светом. Хотя и того и другого хватало в изобилии для всех них.
Все они - от мельчайших, невидимых глазу, и огромных, словно горы, начинали убивать и ненавидеть.
Большие существа давили мелких…
… мельчайшие стали создавать болезни, от которых умирали существа гораздо более сильные, чем они. А человек пошел дальше них всех и создал оружие, и продолжает совершенствовать его. Ты и представить не можешь, как далеко это может зайти!
Мы все часть некоей равновесной системы. Даже мы, наделенные задатками Творцов - мы все зависим от того, не нарушится ли оно - это равновесие.
И нарушают его наши создания!
Мы все можем считаться следствием неудачного эксперимента… ошибки при первоначальных расчетах. Наш опыт дал отрицательный результат и должен быть остановлен, пока не нарушилось равновесие мира. Я понял это раньше всех остальных и предпринял меры. К сожалению не все подобные мне пошли за мной…
-И поэтому ты стал уничтожать Миры?
-Не уничтожать заметь - это в корне неправильно. Я стал изменять их сущность.
К сожалению, не в моих силах уничтожить их полностью. Та основа, из чего мы создавали их когда-то, создана не нами, и потому неподвластна нашей воле! Скажем, они просто изменяют свою сущность,…продолжают свою, …гм…жизнь,…в новом качестве. Очень стерильно и весьма безопасно. Должен сказать, они очень довольны своим новым состоянием,… впрочем, слово довольны им уже не вполне понятно - они безмятежны…
-Ты говоришь о мирах или о людях?…
-И о тех, и о других, и еще о многом, о чем ты еще не думал. Ты, и представить не можешь, насколько сложен и многообразен внутренний мир тех же самых растений, например,…о чем размышляют дубы,…или как трогательно относятся грибы к своему потомству…
-Ты с такой любовью говоришь об этом. Мне кажется, ты должен их жалеть, а не уничтожать.
Но ведь я их и жалею - подумай о том, что я сказал. Они не исчезают,…просто переходят в новое состояние. Зато я избавляю их всех от всех этих никчемных вредных терзаний вызванных чувствами. Я и должен их жалеть в первую очередь потому, что они мои создания и создания близких мне!
-Ты убиваешь своих детей, чтобы избавить их от мук голода или холода, от разбитых носов и порезанных пальцев?!!
-Уйми иронию! Поверь, так будет лучше!
-Может быть,…может быть. Чего же ты хочешь от меня?
-Помоги мне - встань на мою сторону. То, что я рассказал тебе,…тебе - ученому и образованному юноше…
-Почему ты решил, что я буду помогать?
-Потому что человек ищущий знания руководствуется в первую очередь любопытством, а во-вторых, стремлением упорядочить хаос, возникший в мире. Я показываю тебе путь к установлению идеального, абсолютного порядка.
-Как я могу помочь тебе,…всесильному и всемогущему?
-Открой Врата!!!
-Почему ты не откроешь их сам?
-Это не в моих силах! Я существую в другом э – э… измерении и мне закрыт путь в ваш мир…к сожалению!
-К счастью!
-Что это значит?
-То, что я не буду помогать тебе!
-Почему? Я не убедил тебя?
-Наверно, я не настолько еще мудрец и ученый, чтобы отказаться от собственных поисков истины и желать успокоения для себя и для других…
К тому же твои рассуждения лишь такая же теория для меня, как и все другие мои предположения, не подтвержденные практически. Оставим все это! Мне было интересно слушать твои доводы, но этим все и закончится!
-Тебе лучше встать на мою сторону,…иначе…
-Что иначе, Модо? Если ты победишь, я стану тем, во что ты превращаешь всех. Если нет - я продолжу оставаться самим собой.
…Я хочу оставаться самим собой…
… знаешь, мне в детстве рассказывали сказку о человеке, решившем стать самым умным в мире, и для этого начавшем убивать всех, кто был умнее него. Ты напомнил мне этого человека.
-Ты разочаровал меня, Айслин. Прощай - я добьюсь своего с тобой, или без тебя, но ты лишил себя восхитительной возможности поучаствовать в переделке мира!
-Прощай, но мне кажется так или иначе, но я в ней уже участвую!

[torkel]

[b]КОНГАМАТО[/b]

***

Сопровождаемые пиратами, рабы, наконец, достигли южного склона горы, каковой, в сущности, и был весь Остров Богов. Одна огромная гора, склоны которой полого спускающиеся к морю густо поросли сосновым, по большей части, лесом. Что было там,…ближе к вершине, снизу видать не было из-за тумана, скрывавшего макушки высоченных сосен. Судя по всему ничего хорошего, если судить по тому, с какими лицами разбойные мореходы – оторвиголовы и отчаянные рубаки, поглядывали иногда вверх…
Поселение – гнездо воинства Конгамато представляло собой с два десятка аккуратных бревенчатых срубов, тянущихся в два ряда посреди огромной лесной поляны и еще один домик побольше в конце образованной ими улицы. Именно к нему, не обращая внимания на высыпавших из домов пиратов, и прошагала процессия.
Окруженные толпой самого диковинного вида морских головорезов, рабы, по приказу Сенмора, встали на колени.
-Что там еще? – щурясь заспанными глазами, на порог большого дома шагнул гигантского роста мужчина с длинными прямыми волосами, заплетенными в три косы до пояса, одетый в безрукавку на голое тело и с татуировкой зубастой птицы на волосатой широкой груди.
Он некоторое время жевал губами, разглядывая пришедших, затем с показной ленью спросил.
-Зачем ты притащил их ко мне, Сенмор? Привяжите их к деревьям вокруг лагеря и продолжайте заниматься своими делами. Проследите, чтобы они не окочурились раньше времени.
Капитан Остэр ощутил, как у него мелко задрожали колени, когда он понял, что если сейчас Конгамато уйдет обратно в хижину не уточнив приказа, то пираты, привяжут к деревьям и его команду, и его самого. К счастью для него Конгамато стряхнул с себя остатки сна и, хотя мрачный Сенмор так и не произнес ни слова, понял, что вряд ли его правая рука – хитрец и умница Сенмор, потревожил бы его без видимой на то причины. Еще раз, оглядев рабов, он заметил спеленатых Айслина и Сауруга.
-Кто это? – Конгамато засунул большие пальцы рук за широкий ремень и приготовился слушать.
Сенмор толкнул в спину Остэра.
-Говори!
Остэр, уняв дрожь в коленях, выступил вперед и всеми силами пытался теперь сохранить свое тающее, словно масло на солнце, чувство достоинства. Конгамато прищурившись, с неподдельным веселым любопытством, разглядывал его.
Остэр прокашлялся, прикрыв рот ладонью, и затем вытерев ее о штанину.
-Приветствую тебя…э-э…досточтимый… и э – э -…уважаемый…мг-м-м…Конгамато! – хозяин Острова поморщился, уловив зловонную волну перегара, распространяемую капитаном.
Остэр еще раз прокашлялся, и бодро закончил.
-Дай здоровья тебе премного, и благополучия в твоей, …в твоей дружине!
Конгамато чуть склонил в ответ голову приветствуя гостя.
-И тебе привет, капитан Остэр! Давненько мы с тобой не виделись. Ну, как цел ли на твоей посудине тот заветный бочонок?…
-Цел, цел, - приободрился Остэр и уже увереннее оглянулся на Сенмора, - Да действительно давненько я вас не видал. С тех самых пор, когда вас еще называли Рошо...
Собрание возмущенно загудело, а Конгамато нахмурился
-Ты непочтителен, капитан Остэр! С тех пор, как морская дружина избрала меня своим вождем, и на груди моей появилось вот это! – он ткнул себя кулаком в грудь, указывая на татуировку, - С тех самых пор имя мое Конгамато,… и только Конгамато!!!
Остэр втянул голову в плечи, озираясь и ища глазами Сенмора.
-А что бывает с теми, кто непочтителен ко мне… - вопросительно продолжал Конгамато, обводя глазами собрание. – А?… Как ты думаешь, Остэр?… А?… Как ты думаешь, Сенмор?…
Сенмор уже стоял позади Остэра, и старый капитан боялся пошевелиться, так как лезвие ножа уперлось в его дрожащий подбородок…
-Нет,…нет, – поморщился Конгамато, - Пока только палец,…ну, скажем,…на левой руке,…мизинец…
Сенмор взял безвольную руку Остэра, оттопырил ему мизинец и, почти не целясь, взмахнул ножом…
Остэр, вцепившись в искалеченную руку, упал на колени, а Сенмор направился, было, с отрезанным пальцем к вождю, но тот брезгливо отстранился
-Ты с ума сошел, Сенмор! Зачем мне он…выбрось его подальше…
-Продолжай, любезный капитан Остэр, - после паузы сказал Конгамато, проследив глазами полет пальца несчастного морехода.
Капитан Остэр поднял бледное лицо и медленно встал на ноги. Он даже не вздрогнул, когда Сенмор принесенной из костра головней прижег ему рану, останавливая кровь. Глаза его прояснились, и из-под насупленных мохнатых бровей он смотрел теперь прямо в лицо Конгамато, не страшась более его гнева…
Пролитая кровь восстановила былое мужество отчаянного морехода, каким его знали во всех портах Моря Богов, и теперь он не боялся ни Богов, ни Темных Сил, ни самого Конгамато.
Сквозь стиснутые зубы он процедил
- Они искали тебя и твой Остров! Я взял их на свой корабль и не дал им причинить тебе вред! Потеряв двух людей, я пленил их и утопил в море Черного Рыцаря,… их третьего спутника.
Он пошатнулся, но зарычал на свою слабость и оскалил сроду нечищеные зубы.
-Высадившись на твоем Острове, я привел тебе рабов, которых ты просил, и пленников, которые могли бы стать для тебя источником неприятностей, милостивый и справедливый Конгамато!
Голос его приобрел обвиняющие металлические нотки, и видно было, что капитан едва сдерживается от бешенства,… дай ему волю,… еще миг - и он бросится рубить своей допотопной саблей всех, кто встанет на его пути…
Конгамато прищурился,… слегка дернулась правая щека:
-Ты мне нравишься, капитан! – он одобрительно ухмыльнулся. - Ты воин, а не раб! Прости за причиненный тебе ущерб и спасибо за помощь! Конгамато и Морской Пес предлагают тебе свою дружбу и свою помощь!
Собрание, ожидавшее вечером иметь сомнительное удовольствие лицезреть голову Остэра на специальном помосте для незваных гостей облегченно и радостно вздохнуло. Все-таки они не ошиблись в выборе вожака.
Титул Конгамато давался только людям и только из числа разбойных мореходов, тем из них кого они считали самыми смелыми, умными и справедливыми.
Именно таким признали год назад моряка Рошо, после того, как прежний вожак погиб укушенный ядовитой морской змеей во время купания. И было видно теперь, что дружина не ошиблась - нынешний Конгамато тоже умел говорить с людьми и подчинять их своей воле.
Гнев Остэра остывал с каждым новым словом, вылетавшим из уст Конгамато. Еще бы - сам властитель Острова и повелитель Морского Пса, просил прощения у него в присутствии своей команды и предлагал ему дружбу и покровительство. Что значил какой- то там палец по сравнению с дружбой владыки морских просторов.
-Сенмор, – подозвал Конгамато своего помощника и когда тот подошел, спросил вполголоса, так, чтобы не слышали остальные. – Ты и, вправду, думаешь, что Черный Рыцарь утонул?… Никто не знает их так хорошо, как ты, и от тебя я жду ответа.
При этих словах впервые на безжизненно-холодном, бесстрастном лице Сенмора промелькнуло нечто. До этого глядящий в подбородок своему командиру, он вдруг взглянул в глаза Конгамато, жестко прищурился и тут же отвернулся, буравя теперь взглядом просветы между сосен…
Конгамато ждал ответа, и он последовал,…слова Сенмора звучали в сознании моряка, словно лед хрустел под ударами меча.
-Черный Орден погиб!
Черный Рыцарь, лишенный Вождя и Цитадели!
Ты видел когда-нибудь шипохвоста, потерявшего детеныша? В открытом бою мы бы уничтожили его, но в условиях этого Острова!!!…
-То есть ты не веришь, что он утонул, а… Черный Рыцарь Сенмор?
Сенмор медленно повернул голову к Конгамато, поглядел на него и тихо, очень тихо, но твердо произнес
-Я больше не Черный Рыцарь,…
… или ты не помнишь этого,…Рошо?!!
Еще миг они разглядывали друг друга в упор, затем Конгамато притянул к себе Сенмора и, обняв его за плечи, шепнул в ухо.
-Прости, друг! Тяжкие видно пришли времена, если я бросаюсь уже даже на своих близких. Решай сам, как быть с пленниками…
Сенмор снова смотрел в лес
-Воки возьмет к себе всех привезенных без твоего или моего решения. А потом возьмет всех нас. Разреши мне убить его!
- Ты не справишься с ним! – Конгамато покачал головой.
– В нем сила, от которой слабеют мои руки. Мне стыдно признаться, но я боюсь его, и не могу ничего поделать.
- Сложи с себя полномочия и пусть новый командир отдаст мне этот приказ!
Тут их разговор прервался, поскольку по толпе пиратов прошел неясный тревожный гул и головы в разномастных головных уборах стали поворачиваться в сторону лесной прогалины.
- А вот и он! – помрачнел Конгамато.
Из–за стволов сосен показалась высокая фигура показавшаяся сначала капитану Остэру внезапно ожившим огромным древесным пнем, поросшим мхом и облепленным паутиной.
-Воки, - выдохнул кто-то в толпе рядом с ним. – Наше проклятье!
Колдун Воки при ходьбе заметно косолапил и опирался на огромный двуручный меч вместо посоха. Свалявшиеся волосы его, свисали седыми спутанными прядями до самого пояса, скрывая широкие покатые плечи, а, раскрывавшийся при каждом шаге запахнутый подол длинного, до пят, изодранного халата, открывал при ходьбе огромные грязные босые ступни с ужасно отросшими на пальцах ногтями, больше похожими уже на когти зверя.
Не обратив внимания ни на пиратов, ни на их предводителя, он медленно обошел строй стоящих на коленях рабов, приблизился затем к, стоящим отдельно морякам Остэра, и шумно, словно хищник втянул ноздрями воздух, точно принюхиваясь к ним.
Мореходы поежились, а Остэр, незаметно для окружающих, сделал правой рукой жест, отвращающий нечистого.
Воки продолжая принюхиваться, перевел взгляд на его левую руку, с которой еще продолжала капать кровь. Затем он отвернулся от пленников, и тяжело ступая, неспешно приблизился к Конгамато.
-Пустая затея, - произнес он неожиданно молодым звонким голосом, никак не вяжущимся с его старческим обликом. – Я предупреждал тебя об этом!
Богам Острова не нужны эти жалкие трусы - они черпают свою силу, только убивая воинов, чья кровь еще не остыла, как у трусов, согласившихся на долю рабов и заранее уподобивших себя мертвецам.
Конгамато в упор разглядывал Воки, но лишь до тех пор, пока колдун не обратил на него свой взор. В тот же миг он отвел взгляд на собравшихся пиратов, на сосны… куда угодно лишь бы не встречаться взглядом с этим страшным для него существом.
-Боги предпочли бы кровь такого бойца как Сенмор! – Воки взглянул на него и встретился с жестким холодным взглядом серых глаз пирата.
Сенмор смотрел на колдуна с брезгливостью и не отводил взгляда.
- Я согласен. Пусть придут и возьмут мою кровь, – разлепил губы Сенмор и выпрямился, сложив руки на груди.
– Я не запираю своих дверей и почту за честь скрестить свой меч с достойным соперником. Даже если этот бой станет для меня последним.
Воки прошел мимо него, едва не задев плечом.
-Они придут, храбрый Сенмор,…в свое время. И бой этот действительно будет последним.
Сенмор поморщился, словно учуяв мерзкую вонь…
-Пусть моряки Остэра останутся здесь, - продолжал Воки, удаляясь и, нисколько не беспокоясь за то, что его не услышат,…голос его приковывал к себе внимание.
- Пленных мага и орка доставьте ко мне в хижину…
Он удалился в лес, туда же, откуда появился, оставив собравшихся в недоумении, поскольку никто не говорил ему о том, что именно маг и орк были пленены Остэром, а узнать их под толстым слоем сетей наброшенных на них и уподобивших коконам бабочки не представлялось возможным.
Конгамато в задумчивости двумя пальцами вытягивал из ножен кинжал и резким щелчком вбивал его обратно.
-Распорядись! – коротко приказал он и, резко повернувшись, вошел в свою хижину.
Сенмор скривил губы, собираясь видно что-то сказать, но передумал…

[vagabondo]

" Остров Богов".
"Сомнение твое главное оружие и основная движущая сила всего вашего развития…" Господи, как верно замечено то, над чем я стала задумываться последние годы. Значит, вооружена. Спасибо.
А зло и добро я трактую как СТРАХ и ЛЮБОВЬ, из которых всё и прорастает.

ДРУГ ДРУГА-точнее, ВРАГ-ВРАГА -от несовершенства людей. Второе Вы снова акцентируете. Неужели война никак не может Вас отпустить?

Очень понравилось, как и "Вопросники" в своё время.

[torkel]

[quote name='vagabondo' post='4813687' date='May 27 2009, 22:48 ']А зло и добро я трактую как СТРАХ и ЛЮБОВЬ, из которых всё и прорастает.[/quote]

''Сытость'' и ''голод'' появились в результате существования желудка, а не наоборот.
''Любовь'' и ''ненависть'' тоже изначально имеют свои довольно приземленные причины на уровне зрительных ассоциаций и несостыковок в феромонах.

[torkel]

[b]КАМЕНЬ[/b]

***
В следующее мгновение Торкел уже заслонял спящих женщин, а Сауруг, припав на одно колено, целил в сторону голоса из арбалета.
Перед ними, шагах в двадцати от костра, стоял Лагрэф. Блики костра отражались в его прищуренных глазах, словно в двух тёмных прудах. И раньше бледный, теперь он стал белее мела, вид у него был крайне истощённый и усталый, а вокруг тела появилось зловеще-багровое блеклое сияние.
Не дойдя до них шагов десять, он опустился прямо на траву, обняв себя руками точно ему было холодно. Они обратили внимание, как тряслись его руки,… по всему видно было, что ему очень плохо.
-Ты убил их всех, - повторил он и сложил руки на груди. – Эти существа были рождены Камнем, и когда он попал к вам, я утратил над ними контроль. Раньше они охраняли лес, никого не впуская и не выпуская. Теперь же… всё потеряно!…
-Ты лжешь, как всегда! - процедил Айслин. – Где твоя свора? Я чувствую, что ты не один.
Лагрэф с уважением поглядел на него.
-Верно, говорят, что знание самая большая из сил,… мне бы! Не довелось в свое время.
- Они там, в кустах, боятся подойти. Этим придуркам хватает тепла Камня и на этом расстоянии, а вот мне!…
-И Трэз тоже там? - порывисто спросил Торкел.
-Нет, - огорченно цыкнул зубом Лагрэф – Ты убил его, навсегда. Не беспокойся он теперь там, куда попадаете, все вы после смерти… - он немного подумал, - А может быть и нет,… не знаю.
-Замолкни, тварь! - рассвирепел Торкел и вскинул арбалет. Слабая надежда возвратить друга к жизни погасла.
-Нет, - взвизгнул Лагрэф и опрометью бросился во тьму. – Не убивай!
Айслин положил руку на плечо Торкела, успокаивая его.
– Пусть побудет рядом, мы хотя бы будем знать, где он.
Торкел сбросил его руку с плеча и отвернулся.
-Иди сюда, не бойся, - крикнул Айслин во тьму.
Медленно, опасливо косясь на Торкела, Лагрэф вернулся на прежнее место.
-Иди сюда, - Айслин указал на место поближе к костру.
-Нет, - ответил Лагрэф. – Это конечно не солнечный свет, но тоже опасно для меня.
Айслина поразила эта новость.
-Значит, если бы я там внизу все же разжег огонь…
-Нет, - усмехнулся Лагрэф. – При всем уважении к твоему знанию, не в твоих силах вложить в создаваемый тобою огонь тот компонент солнечного света, что присутствует в этих дровах… к счастью! К тому же пространство Подземелья очищено и охраняется от чужой магии… тем же самым Камнем!
-Но ты ведь не для того пришёл, чтобы лясы точить, - прошипел Торкел, боясь разбудить мирно спящих Лару и Луолу.
-Да, ты прав. Я пришел,… нет - нет, не за камнем! - быстро добавил он, жестом останавливая готового сорваться с места воина. – Я просто вынужден следовать за ним! Не бойтесь, это продолжится недолго! Вы и представить не можете как мне плохо! Как я ослаб!… Я не жалею! Всему должен быть конец… и моему существованию. К тому же… вы напомнили мне кое о чем.
-Велина?
-Да она, - вздохнул почти по-человечески Лагрэф.
-Как же все-таки Камень попал к тебе? Ты не похож ни на служителя, ни на вора в чем старательно пытался уверить нас.
Лагрэф усмехнулся
-Любовь и жадность… - сделав паузу, он повторил. – Жадность и любовь. Любовь к Велине. Я не мог просватать ее. Откуда деньги у конюха бронда! Но вот когда в замок пришел служитель Дракона!
-Ты украл его, чтобы продать?!!
-Да, но сначала я бежал из замка и шел по ночам, стараясь добраться до Империи. И однажды Камень увидел Луну. С тех пор я забыл обо всем,… нет, я помнил Велину, но… - он сделал вялый жест рукой, - А потом я уже не мог иначе. Мне пришлось скрываться от солнечного света обжигавшего меня, и я лишь потом догадался, что это Камень изменяет меня.
Случайно я обнаружил вход в пещеру и спустился в Подземелье – территорию мицузу. Камень помог мне справиться с ними.
-Но ты так и не разобрался в механизме его.
-Нет,… он играл со мной – этот Камень. Он вообще любит играть, и отпускал мне ровно столько знания, сколько нужно было в тот момент, но не в случае вас,… наверное, ему надоело торчать в Подземелье.
-В Лисандрии, - уточнил Айслин.
-Сказки все это, - ответил на его поправку Лагрэф.
-Что? - удивился Айслин.
-Все это сказки… про Лиссандрию… Мирго… войну с гномами. Этот город намного древнее, чем гномы, а гномы, сами знаете, не вчера родились.
-Чей же это город тогда?
-А кто его знает! Вот ведь про Лисандрию говорят, что она провалилась под землю, а кто тогда накрыл ее куполом. Нет! Город изначально был построен под землей. Когда я сражался с этими выродками мицузу, я нашел в городе множество удивительных вещей и дракона – сторожа в том числе.
-Любопытно, - Айслин аж привстал от любопытства, забыв о своей ране.
-Да, совершенно необычные вещи, экспериментировать с которыми я не стал после одного случая.
Он пошевелил пальцами в воздухе, но, по-видимому, воспоминание о том случае не относилось к разряду приятных, и он не стал продолжать.
-Кстати, гномы однажды сунулись в Подземелье, прорыв тоннель около водопада – это в другом конце города, но бежали едва только разглядели, куда они попали,… завалили ход и по моему даже поставили там стражу… с той стороны завала.
Айслин ошеломленно покачал головой.
-Что же ты все-таки нашел?
-Много чего, - устало продолжал Лагрэф. – Только не для всяких ушей это предназначено.
Айслин бережно положил обернутый в кусок ткани Камень на землю и пошел к Лагрэфу.
-Мне то ты можешь сказать.
-Тебе скажу.
-Ты куда? - спросил Торкел.
-Не беспокойся,… ему нужен Камень,… он у вас… к тому же Сауруг держит его на прицеле.
Он подошел совсем близко к Лагрэфу, и тут тот выдал себя. Слишком напряглось его тело,… хищно скрючились пальцы,… свет от костра все-таки слепил его, и сослепу ему казалось, что и все остальные видят так же плохо как он. Айслин отпрянул назад в тот самый миг, когда рука Лагрэфа метнулась к нему, норовя вцепиться в горло.
-Осторожно, - запоздало крикнул орк, но Айслин был уже вне опасности.
-Проклятие! - сказал Хозяин Подземелья и выпрямился. Не было больше в его осанке ничего жалкого или ущербного.
Он сложил руки на груди и повторил.
– Проклятие… я проиграл,… это была последняя возможность вернуть все на свои места,… жаль!
-Мерзкая тварь! - прошипел Торкел, поднимаясь во весь свой огромный рост. – Я убью тебя.
-Убивай, - Лагрэф развел руки в стороны, открывая грудь для удара. – Я всегда жил так, как хотел и теперь смерть свою я тоже принимаю по своей воле.
Торкел держал его на прицеле, но медлил, ожидая очередного подвоха.
-Ты оказался храним высшей силой, человек. Не понимаешь? Ты подсознательно стремился вырваться из этого леса, уйти подальше от моих владений, - тут Лагрэф как-то совсем по-простому улыбнулся, - и тебе это удалось!
-Вот здесь, где я стою, - он провел пальцем черту между собой и ими, - проходит граница моих владений и моей силы. Не скрою, если бы вы остановились где-нибудь поближе, я бы просто убил вас – никто и не заметил бы, что его погубило – и забрал камень, а тебя, рыцарь, сделал бы своим новым телохранителем. Лес снова бы стал неприступен!
Глаза его зловеще вспыхнули, правая рука сжалась в кулак и даже охватывающее его тело свечение приугасло, но лишь на короткий миг, по прошествии которого Лагрэф вновь стал таким, каким явился сюда.
– Но всё кончено! У вас великая цель и могущественные покровители. Подумать только, всего каких-то жалких десять шагов и все было бы как раньше!… Сколько случайностей!
Сначала вы пришли не как все через Лабиринт,…
… потом вы завели разговор со мной, а не сунулись сразу к дракону,…
… потом мне пришла в голову мысль развлечься,…
… потом Камень вкусил крови, а это для него как вино для человека,…
… потом эта штука с Трэзом, и теперь эта история с десятью шагами.
Нет, значит все закономерно и воробьи не случайны!
-Причем здесь все-таки воробьи? - спросил Айслин.
-Если б я знал. Я их с детства не любил. Счастье, что сейчас ночь, и они не могут выследить меня. Из-за них я не покидал Подземелье. И потом предсказание - тоже в детстве…
… ‘’и придут птицы малые, ничтожные, ворующие зерна с полей и у скота, и будут их тучи, а свершат они многое, если не все’’…
… детство… как давно это было, а я сейчас как будто вновь почувствовал его запах… руки матери.
-Ты пытаешься запутать нас,… ты лжешь!
-Нет, - покачал головой Лагрэф. – Теперь уже нет.
Вы напомнили мне о ней,…а я предал ее. Она ждала меня, а я поддался на уговоры Камня.
Я знаю точно, что она ждала и… может быть, ждет и теперь, там, куда попадают все праведники. Может быть, я хоть одним добрым поступком заслужу прощение, и мне позволят встретиться с ней. Мне больше не во что верить!
Исповедь его звучала откровенно.
-Рана, нанесенная драконом - сторожем неизлечима, - добавил он и Торкел вздрогнул. Почему-то он ждал этого, боясь признаться в этом самому себе.
- Именно так уходили в мир теней все, кто приходил, - печально и глухо продолжал Лагрэф. - Мне оставалось только ждать, когда это произойдет и моя свита пополнится еще одним призраком. Уходили все… все кроме меня. Я знаю, как это исправить,… протяни руку с Камнем ко мне…
-Не делай этого! - встрепенулся Торкел. – Он хочет погубить тебя в отместку!
-Вряд ли, - ответил Айслин. – Но и в этом случае у меня нет другого выбора - я чувствую, что во мне начинаются какие-то изменения и я не в силах справиться с ними. Я сам не смогу уже ничего изменить. Времени на исследования нет! Остается довериться ему!
- Может быть, поможет Оладаф!
Айслин покачал головой.
- Нет времени ждать!
Он протянул руку с Камнем на ладони.
- Если, что-нибудь пойдет не так – я потрачу все силы на то, чтобы убить тебя! - предупредил Торкел.
Лагрэф вперился в него взглядом.
-Как он зовет меня! - с тоской сказал он. – Если бы вы слышали, как он плачет и зовет меня поиграть. Он ведь как ребенок,… маленькое дитя, которое любит играть. Его ли вина что игрушки такие страшные!
-Нет, я не могу, - продолжал он уже не с ними, а с невидимым собеседником.
– Не противься, сделай это.
Камень рассерженно вспыхнул, и руку обожгло холодным огнем.
Айслин дернулся от боли и Торкел едва не спустил курок. О, чудо!!! Рана затянулась на глазах.
-Что с тобой? - испуганно вскричал Торкел.
-Все… все в порядке, - ответил Айслин, присев на траву,… кружилась голова. – Все в порядке,… раны больше нет,… мне лучше!
-Ты мог бы стать великим врачевателем, - сказал он немного погодя Лагрэфу.
-Я мог бы стать кем угодно, - на лице Лагрэфа застыла печальная улыбка. Он будто разговаривал и с ними и с кем-то еще.
– В нем колоссальная сила, но я так и не разобрался во всем,…
Лесных тварей, защищающих лес, он создал сам, по-видимому, чтобы нам не мешали, и он же придал им материальность, и способность жить на свету…
Я пытался добиться такого же и для остальных, но!!!…
Он на миг закрыл лицо ладонями, но тут же снова выпрямился и, взглянув на Торкела, поднял подбородок.
-Стреляй же рыцарь – я устал ждать!
Лагрэф был как на ладони, но Торкел все медлил.
-Ты же сам сказал, что для тебя гибельна черта, разделяющая наши миры,… переступи ее - покончи со всем этим сам!
Лагрэф поник головой .
-Ты прав,… наверное, я должен испытать и это, чтобы заслужить прощение… - он вздохнул, словно перед прыжком в воду и вдруг рассмеялся.
– Не страшно, но как-то волнительно!… Наверное, я все-таки увижу ее. Надо придумать, как оправдаться,… ох уж эти женщины!
Прощайте и удачи вам. Дети мои за мной…
Он вздохнул и шагнул вперёд.
Фигура его стала ещё более туманной, и в глазах уже не отражались блики костра, лес за ним заколебался, темнота раздвоилась, размножилась, и потянулись за ним к последней гибельной черте - Кордиго, приветствовавший их взмахом странной своей шляпы, девушка с туманными очами, шипастая ящерица,… семейство ежей,… подросток в одежде пастушка.
-Клинко! – рядом с Торкелом обнаружилась, Луола, протирающая глаза.
– Это же Клинко?!! Клинко!!!
Пастушок поднял голову, взглянул на девочку, приветственно махнул ей рукой и, не замедляя шага, вошел в черту.
-Да, - после долгого молчания произнёс орк, - Вот и разобрались.
Айслин посмотрел на свою руку - от страшной раны оставался лишь едва заметный розовый рубец.

[torkel]

[b]ВЕЛИКИЙ ГОБРИ![/b]

***

[b]На перекличку больше не придем,
И командиру нынче не до нас.
Он к Серым Стенам медленно идет,
И мы бредем за ним, не поднимая глаз.

Акра - путешественник[/b]


***

Пальцы привычно перебрали лезвия ножей, словно музыкант, тронувший струны лютни, прежде чем начать песню…
Сенмор тоже собирался петь.
ПЕСНЮ СМЕРТИ - долгожданную яростную песнь, где вместо слов - резкие краткие соударения смертоносного металла и хрип бойцов, а вместо музыки - синкопы шагов и литавры металла о металл.
ЕЩЕ БЛИЖЕ …ЕЩЕ…
Он догадался уже, что Остэр идет не сам по себе…кто-то или что-то зовет его.
Где же он этот хозяин острова
ХОЗЯИН!…
Сенмор скривил губы в бешеной ухмылке, и кровь радостно забурлила в его жилах - хозяин острова – он,…и только он!!!
Сенмор напрягся, готовый к броску.
Ножи,…затем меч,…дальше по ситуации.
Остэр стоял, чуть покачиваясь, а от стволов сосен, вдруг заклубился к нему, сгущаясь, воздух и, словно бы отделяясь от деревьев, стали отрываться и течь к капитану зыбкие серые тени. Они окружали его и сгущались вокруг моряка. Сенмор оскалил зубы,…глаза расширялись, вбирая в себя все мелочи обстановки.
Хоровод теней окружил Остэра, а от опушки, словно облачко, скользнуло по траве нечто лохматое и огромное. Сенмор в рывке своем навстречу врагу успел сделать шаг, второй и …остановился, не в силах протолкнуться сквозь ставший густым, как кисель, воздух.
Сердце едва не разорвало ему грудь, а в ушах, сквозь гром барабанов взбесившейся от адреналина крови, прозвучал голос:
-Остановись, Гобри!
Сенмор отпрянул назад…
[b]Гобри?!![/b]
-Ты же уважаешь правила поединка? А?!! Я спрашиваю тебя, Рыцарь Гобри, чтишь ли ты правила поединка, дающие мне право один на один поговорить с этим воином?
Глухой голос вместе с тем слышался предельно четко и Торкел находящий гораздо дальше ясно различал каждое слово.
Боги! Этот голос наверно был слышен в любом уголке Острова!
Гобри. Какое знакомое имя!!!…
Лохматая тень остановилась в трех шагах от капитана Остэра…
Сенмор,…или Гобри,…стоял шагах в двадцати от них, …в трех прыжках.
Ножи прижаты к бедрам, ноги полусогнуты,…левая нога чуть впереди и весь он на носках…готовый порывом ветра устремиться вперед…
-Стой на месте, Гобри! Смотри и жди своего часа…
-Ты искал всю жизнь своего Последнего Противника?
-Ты его нашел!
-Готовься к следующей ночи …решай мои уловки, придумывай новые приемы. Победив тебя, я стану сильнее!!! А пока смотри и не мешай мне!
Странно, но Гобри,…бесстрашный Гобри стоял, не шевелясь.
Кто знает, что сейчас творилось в его голове. Может древнее право на поединок остановило его, а может быть он наконец встретил нечто заставившее его сердце дрогнуть. Так или иначе он остался стоять.
Лохматое Нечто стояло освещенное луной, но тени падали так, что лица, или морды его, не было видно.
Только блестели ноздри, и теперь понятно было, что морда у него вытянута вперед, словно у волка, или медведя, и оттого, что не удавалось четко разглядеть лик этого чудовища, становилось еще страшнее…
-Капитан Остэр!- позвал голос моряка…- Я хочу увидеть, чего ты стоишь в бою, и достаточно ли ты силен, чтобы иметь честь сражаться в моем воинстве…
Мало-помалу тени окружавшие капитана и чудовище, наверное, из-за того, что перестали двигаться, обрели более или менее четкие очертания и, хотя Торкелу ни о чем не говорил их вид, Сенмор с ужасом узнал в них своих умерших предыдущими ночами моряков.
Линк…старый Линк с бицепсами, словно стволы дерева…
Вечно ухмыляющийся Ризо… только ухмылка его мертва, как и он сам…Дан,…Пино и еще, еще…
Далее происходящее стало еще более страшным…
Капитан Остэр остался стоять на месте, а затем словно разделился,…раздвоился.
И в то время, когда ясно зримый образ человека остался стоять, все так же опустив голову и покачиваясь, бесплотное подобие его отделилось. Эфирное отражение сущности капитана выбралось из его тела, и, сплюнув на траву, и подбоченившись, встало перед чудовищем.
До боли знакомый грубый молодцеватый голос старого пьяницы раздался в ушах…
-Ты хочешь забрать мою душу, тварь?!! Попробуй!!!…
Я еще не так уж стар, и поверь - если мне придется умереть, то и тебе придется попотеть! Если только ТЫ умеешь потеть, мерзкая жаба!!!…
Искалеченную левую руку капитан нянчил у груди, но ему хватало и одной правой. Он выхватил свою допотопную саблю - нет, призрак ее, т.к. настоящая сабля осталась висеть на поясе реального капитана Остэра. Уставив ее острием вперед, он ринулся на Зверя,… острие двигалось вперед почти до самой груди чудовища и, не дойдя до него, совсем немного, вдруг описало в воздухе два круга…на высоте шеи Зверя и тут же без паузы, над травой, стремясь подсечь ноги его.
От обоих ударов Зверь ушел, поочередно присев и подпрыгнув, высоко подняв колени, и в этих прыжках остолбеневший Гобри узнал повадки Ризо, легко уходящего от круговых ударов. С ужасом глядел он, как оставалась прямой и даже не дрогнула трава под подошвами сапог Остэра и под лапами чудовища…
Бой призраков…битва теней… воюющие ничто.
Остэр нанес два косых удара, от которых Зверь ушел, раскачиваясь, словно змея на хвосте. В развороте капитан попытался перерубить пополам противника и задел призрачным мечом лохмотья на брюхе Зверя…
Оборотень зарычал, то ли от боли, то ли от бешенства, и скользнул под новый удар, метя когтистой лапой в живот капитана. Меч в руке капитана крутнулся, и Зверь едва успел убрать лапу…
Торкел только диву давался, глядя на расторопность и живость Остэра. Кто мог ждать от пьянчуги - работорговца таких уловок. Видно, и вправду, в морские бродяги шли самые отважные головорезы. Если Орден воспитывал воинов, тщательно отбирая своих учеников из множества кандидатов, то и здесь видно происходило то же самое, и разбойная морская жизнь просеивала своих адептов через жестокое сито отбора и оставляла в живых только самых искусных…
Закон для воина не только приложить все свои силы для достижения победы, но и вовремя рассчитать время для нанесения решающего удара. Торкел решил переждать и дождаться исхода схватки, тем более, что упомянутый выше закон поединка был непреступаемым и для него.
Почему Зверь назвал Гобри рыцарем?
Чей он рыцарь?

[b]…рыцарь Гобри?!!…

…РЫЦАРЬ ГОБРИ???…

…ГОБРИ!!![/b]

Наверное, капитан Остэр плохо был знаком с манерой боя Пино, чей колышущийся силуэт вился струйкой дыма между очертаниями фигур Ризо и Дана, и когда моряк нанес очередной сокрушающий удар, Зверь не стал увертываться, а, стремительно приблизившись, словно бы прилип плечом к локтю капитана. Меч застыл в воздухе не найдя ничего, не достигнув точки приложения, а мерзкое чудовище приникло к телу Остэра и рвануло своими страшными когтями.
Жуткий тоскливый вой того, кто еще недавно был духом капитана Остэра, бравого капитана Остэра понесся между гигантскими стволами сосен туда к их верхушкам и дальше к луне и к далеким звездам. Тень капитана заняла свое место в строю духов, а Зверь, опустившись на четвереньки, ринулся на реальное тело моряка, стоявшее, как и стояло на том же самом месте…
Торкел поморщился…
Куски мяса, летящие в стороны,…струи крови, брызжущие на стволы…
-Я ухожу, Сенмор – Гобри. Жди меня завтра!
Тени исчезли, …и Торкел пропустил тот миг, когда Гобри растаял между деревьев, погнавшись за призраком.
Он присел, привалившись к шершавой коре дерева, и подняв одну из сосновых игл, задумчиво стал обкусывать ее…

[torkel]

[b]ШИПОРОГ[/b]

***

Никто конечно и не думал, что поиски Талсии пройдут без помех. Но, когда отряд вынужденно отклонился от избранного маршрута через Коттерон из-за непомерных затрат на пошлину и застрял в кабаках пограничного Рефлинга. А затем из-за изменения маршрута непредусмотренно вошел на территории, издревле занятые орками и в первой же стычке с ними потерял целых четырнадцать наемников!!!
Успех всей экспедиции был поставлен под угрозу. Впору было говорить о воздействии высших сил и дурном глазе, пытающихся помешать отряду найти счастье. Любого подобные предостережения остановили бы и развернули домой, до следующего сезона. Любого, но не Лису!
Оставшиеся сорок восемь бойцов во главе с самим Боргесом спешно уходили теперь на восток к лесам Воинствующих Дев, бросая все лишнее и делая остановки лишь для того, чтобы дать отпор непрекращающимся атакам злобных и многочисленных преследователей.
В составе отряда, помимо Сауруга, на начало похода числилось еще два орка и один черк. Но орки Пустошей почему-то не приняли их за своих, и, можно сказать, именно из-за этого-то все и началось!
При первой же встрече с жителями Пустоши на переговоры с ними выехали оба орка - Дурку и Мота, сопровождаемые заместителем Боргеса долговязым Кротосом. Что там у них произошло, и как проходил разговор, известно не было - только толпа орков вдруг взревела, а затем на пространство между отрядами вылетели, словно огромные шары, головы переговорщиков. Затем орки ринулись вперед, размахивая оружием, но наемники Боргеса - Лисы сталкивались раньше и не с такими штучками и, действуя слаженно и четко, успели выстроиться в боевой порядок, чтобы дать отпор…
Торкелу не очень понравилась боевая тактика авантюристов, построенная на использовании особенностей каждого отдельного бойца из разношерстного воинства Лисы, и, зависящая от умения ими импровизировать в условиях изменяющегося рисунка боя. Построение военной схемы Ордена было все же намного строже и проще. В ней все обладали примерно одинаковыми способностями и, если кто-то из них погибал, то на его место становился новый, как две капли воды похожий на него боец и выполнял с тем же успехом те же функции
Здесь же в бою, толстый, как бочонок, головорез, по кличке Кружка, визжа и хрюкая, вырывался далеко вперед, круша орков своим страшным шестопером …
… долговязый малленец Богомол между тем хладнокровно и сосредоточенно снаряжал свой огромный лук и, раз за разом, всаживал длинные стрелы в кое-как прикрытые кольчугой тела нападавших…
… трое покрытых татуировками северян двигались, словно в диковинном танце, атакуя каждый раз одного соперника, но, нанося удары с разных сторон и на разной высоте, так что Торкел даже призадумался, есть ли вообще защита от подобной атаки…
Боргес, номинально руководивший схваткой, практически не подавал команд, предоставив своим подчиненным самим решать вопросы тактики и, надо сказать, они с этим справлялись.
В искатели сокровищ шли самые отчаянные вояки, выделявшиеся в той среде, откуда они пришли не только своей неуемной тягой к приключениям и смелостью, граничащей с безумием, но и мастерством в обращении с оружием. Каждый из них пытался выделиться из серой среды своих собратьев чем-либо особенным. И то, что отряд Боргеса потерял в том бою еще одиннадцать человек, объяснялось лишь тем, что в самый разгар битвы, привлеченные шумом, и запахом свежей крови, в боевые порядки сражающихся ворвались три разломовские твари, в составе шипохвоста и двух бычеглавов. А чуть позже к ним примкнула, неизвестно каким образом оказавшаяся здесь джунглевая гребенчуга.
Голодные твари появились так внезапно, двигались настолько быстро и атаковали с такой злобой что никто из сражавшихся с обеих сторон не успел толком ничего сообразить, а чудовища уже прошли насквозь все поле битвы, убивая, давя, откусывая и тут же проглатывая второпях куски тел.
Они оказались настолько изголодавшимися, что пожирали даже непригодное для их питания мясо орков.
Незваных гостей тут же нашпиговали стрелами оба отряда, и бросились наутек, каждый в свою сторону, сочтя именно это за благо, поскольку даже утыканные стрелами, как еж иглами, чудища и не думали умирать. Урча утробно от жадности, они мотали головами и рвали умерших, проглатывая куски еще дымящейся плоти.
Торкел державшийся вместе с друзьями на острие атаки только-только сцепился с шипохвостом, но в этот момент Боргес подал команду к отходу и они стали отступать…
Вот уже третьи сутки полусотенный отряд Лисы спешно двигался на восток, без отдыха и сна, лишь иногда ссаживаясь с коней и передвигаясь пешим ходом, чтобы дать хоть какой-то отдых измученным животным.
Орки, преследовавшие их, не имели конных всадников, но зато барабаны их и костры разносили весть о пришельцах все дальше и дальше от одного поселения к другому и все новые отряды зеленокожих воинов Пустоши стекались к пути следования беглецов…
Торкел удивленно спросил, почему Дурку и Моту не сумели договориться со своими соплеменниками – ведь они населяют одни и те же Пустоши. Сауруг фыркнул в ответ.
- Для нас Пустоши, что для вас Земли. Встреться и договорись с Малленом или с сахаларами!
Торкел понятливо кивнул головой. Это тоже нужно было учесть на будущее. Жизнь в одном озере еще не уберегает одну рыбу от другой.
Что же все-таки могло так разозлить племя, всегда очень равнодушное к происходящему на остальных территориях Земель. Поставлявшее наемников во все армии Земель и мирно соседствовавшее с ними, если только не объединялось в армию под руководством какого-нибудь вождя, захватившего верховную власть, и движимого целью захватить соседние земли? Но такого не было очень давно.
Скорее всего, так оно и было в этот раз, и видно именно его – нового вождя орков увидел Торкел, когда почти на границе владений Дев они лоб в лоб столкнулись с полчищами, перерезавшими им дальнейший путь…
В центре этой огромной толпы воинов, необычно тихой и сосредоточенной, высился на коне всадник, одетый в звериные шкуры, сгорбившийся в седле и с лицом закрытым маской какого-то зверя. Рога на его шлеме были вдвое больше рогов Рыцарей и были явно позаимствованы у шипорога…
‘’Да…. - Торкел вгляделся прищурившись. - Так и есть – хвостовые клыки шипорога’’.
И была еще одна странность в происходящем …
Судьба видно в очередной раз позволила путникам продлить свой жизненный путь,… поскольку воинство орков…стояло спиной к ним, поворотившись лицом к джунглям.
Шипорог (так решил Торкел называть новоявленного вождя орков) воздел руки к небу и толпа зеленых воинов Пустошей, обтекая его двумя неравными группами, двинулась к лесу…
Лиса - Боргес справедливо решил, что, по всей видимости, орки, наконец, решили померяться силами с властительницами леса, и это был самый удачный, если не сказать почти волшебный пункт в их походе. Пока Девы будут разбираться с нечистью, а орки будут рваться в Лес, вожделея добраться до девичьих тел - искатели приключений могут с наименьшими хлопотами отыскать затерянную в дебрях Талсии Акросатоль с ее сокровищами, и тут Боргес причмокнул и встряхнул воображаемую суму, набитую золотом…
Пока они объезжали места проникновения орков в джунгли, забирая все дальше на юг, он с удовольствием описывал соратникам достоинства и прелести Воинствующих Дев…
-Берешь ее голубушку,… конечно меч и стрелы у нее отобрать надо. Это непременно!… свяжешь хорошенько!!! Чтобы не брыкалась! Напоишь вином насильно и тут!!!…
Дальше следовали настолько откровенные излияния фантазий Боргеса, щедро приправленные нецензурщиной, что у, далеко не неженок, какими были Айслин и Рыцарь в вопросе полов, все же зарделись щеки. Пока они не сообразили что это всего лишь грубые шутки бывалого командира, стремившегося подобным образом рассеять сумрак, царивший в душах его подчиненных последние несколько дней.
-Вот за все это тебе Девы и отрежут кое-что! – хохоча во всю глотку, прогремел густо заросший волосом почти круглый Кружка.
-Если поймают! – хитро прищурился Боргес, подняв палец. – А теперь, любезные мои! Нам пора в лес!
Лес встретил их поначалу довольно гостеприимно мягкой зеленью листвы, прохладой, насыщенной ароматом хвои и цветов…
Внимание Айслина привлекли грибы… огромные гроздья желтых грибов, свисающие со стволов, россыпи красных и белых, иногда сплошным ковром устилавших землю. Он заметил, что Сауруг украдкой сжевал парочку этих чудных созданий и теперь глаза его весьма неприятно сверкали в глубокой тени царившей в глубине леса, а разговаривать он стал сиплым писклявым голосом.
Айслин брезгливо сторонился его, так как знал еще по Зеленому Лабиринту, что это магикус масрус - волшебные грибы, применяемые в своей волшбе примитивными шаманами орков и гоблинов. Они представляли собой сильнейшее галлюциногенное средство, и потому, когда склонявшийся к его плечу Сауруг шептал что-то о том … ‘’какие дивные птицы в этом райском саду’’ - он лишь досадливо морщился и ускорял шаг.
К слову сказать, коней своих они оставили еще на пороге леса, приставив к ним двоих охранников. Дебри по слухам дальше были совершенно непролазные, и сами Девы использовали лишь несколько хорошо протоптанных троп - естественно передвигаться по ним Боргес счел излишне опасным. Отряд должен был обогнуть с востока предполагаемое место расположения заброшенной столицы Дев - Акросатоли и зайти с тыла.
Боргес по этому поводу отпустил еще несколько скабрезных шуточек, которые теперь, облизываясь, с пошлыми улыбочками на лицах, передавались по цепочке.
Как и положено, далеко впереди отряда двигались три пары разведчиков друг за другом с интервалом прямой видимости - слишком уж искусными стрелками были Воинствующие Девы, чтобы хоть на секунду рискнуть и потерять впереди идущих из виду. Отряд остановился как вкопанный, когда шедший в первой паре, Кеклик вдруг подал сигнал опасности - повторившийся дважды тоскливый крик пустынной кряки…
-Болван! - прошипел Боргес. – Какая же может быть кряка в лесу? Язык отрежу!
Люди тут же рассредоточились, спрятались за деревья, а спереди бежал уже Кроличий Хвост из третьей пары.
-Тебе следует взглянуть на это, Лиса!
-Эй, Рыцарь! – бросил через плечо Боргес. – Пошли, посмотрим…
И в самом деле, посмотреть было на что. Впереди насколько хватало глаз, все пространства между деревьями были завалены телами - десятки, и сотни орков лежали мертвыми, утыканные стрелами и изрубленные мечами. Деревья здесь тоже ощетинились стрелами,… по большой части орочьими.
Орки валялись кучами и поодиночке в самых диковинных позах, в которых их застала смерть, и,… лишь одна общая деталь - отрубленные на обеих ладонях большие и указательные пальцы – отличительная метка Дев. Они верили согласно своим легендам, что таким образом убитые ими лишались возможности на том свете держать оружие и мстить им самим или их потомству.
-Что скажешь, Рыцарь? – сказал Боргес, и присев на корточки, сунул два пальца в рану орка.
Торкел хотел, было, сказать, что кровь орка намного холоднее человеческой, и по ней не определить, насколько давно наступила смерть.
Хорошо, что не сказал, потому что Лиса растер кровь на ладони другой руки и внимательно посмотрел на свет…
-Ночью, - сказал он уверенно.- Это случилось ночью,… значит полдня назад…
Торкел с уважением поглядел на Боргеса - такого способа определения даты смерти орков он не знал…
Сауруг, стоящий рядом, скорбно глядел на поле битвы и, тяжело вздохнув, сказал.
-Правильно смотрит. Наша кровь начинает синеть после смерти и через сутки становится почти черной…
-И сделали это… - продолжал Боргес, выдергивая из раны длинную стрелу и рассматривая наконечник ее и красно-черное оперение…
-Сделали это Красные Девы Эльрики…
-Кто эта - Эльрика? – спросил Торкел.
-Их предводительница, - оглянулся на него Заячий Хвост, рослый детина, лет двадцати, с русыми бровями и бородкой, с вплетенными в косы заячьими хвостами. - Длинноногая такая бестия с во - о - от такими грудями…..
-И вооооот с таким мечом, - передразнил его Лиса.
-У них же только одна грудь, - к ним подошел Айслин. – Вторую они выжигают, чтобы не мешала при стрельбе…
Боргес сплюнул…
-Не верь сказкам, сынок. Я за эти яблочки держался и, поверь мне - дивнее ничего в руках не держал. Они просто туго стягивают ту грудь, которая мешает натягивать тетиву… вот ее и не видно, - и он вдруг с досадой какой-то добавил. – Что за глупость – выжигать такую красоту!!!
-Ну, все понятно! - Боргес выпрямился пучком хвои стирая с рук кровь. – Хвост, передай Кеклику, чтобы взял еще правее,… там должно быть болото,…через него и пойдем. Ну, давай, Рыцарь, пошли!
Торкел продолжал стоять неподвижно, глядя на трупы орков и никак не реагируя на слова Лисы…
-Сауруг,- позвал он. – Ты хорошо знаешь племена Пустоши?
-Да, знаю, - немного неуверенно ответил тот.
-Тогда скажи мне…ЧТО ЭТО?!!
Он присел и резким движением раздернул кровавое тряпье на груди орка…
На бледно – зеленой коже пещерника краснела татуировка - подобие подковы рогами вниз и семь звезд расположенных зигзагом влево от центра верхней точки подковы…
-Это ЗНАК ВРАТ!!! - прошептал Айслин и шепот его прозвучал грозовым громом в сознании Торка сквозь бормотание Сауруга о том, что такого знака у племен нет, и отродясь не было.
-Это знак Врат, - повторил ошеломленный Айслин.- И придет в этот мир сила изменения основ,… падут Правители, а люди будут метаться во мраке, ища спасения…..
-В чем дело? - Боргес переводил взгляд с одного на другого. - Какие проблемы, Рыцарь?…
-Вот проблема, - Торкел ткнул пальцем в татуировку….
-Что это? - Лиса склонился над изломанным телом, разглядывая рисунок. – Наверно это тотем…
-Это Врата. Эти орки служат делу, которое мы хотим разрушить, - волнуясь, сказал ему Айслин.
Боргес внимательно глядел на него
-Ну и?…
-Мы должны помешать им…
-Помешать кому?
-Помешать этим оркам и убить их вождя… того в рогатом шлеме…
Лиса посмотрел на него, как на безумного и повернулся к своим людям.
-Убить человека, который собрал орков и повел их на Дев, открывая нам дорогу к сокровищам Талсии? Ты с ума сошел, Маг! Своими руками уничтожить самую чудесную возможность добраться, наконец, до сердца Дев!?
-Если бы ты знал, Боргес, что от этого зависит судьба всех Земель….
-А я не хочу думать о судьбе Земель! Мне абсолютно плевать на их судьбу,… пусть каждый заботится о себе! Верно, Кружка?
-Верно, командир! - пробасил толстяк, взвешивая на руке свой шестопер. - Я много повидал и вот что скажу - пока есть золото – есть все!!! Нет золота – и ты не нужен никому! И та всегда и везде.
-Правильно, Кружка! Я хочу объяснить тебе, Маг - как бы ни изменился этот мир - жить в нем с деньгами будет намного легче, чем без них!!! Вот поэтому сначала надо добыть золото, а уж потом думать о своей судьбе, ну и если захочешь и о судьбах других!
Он повернулся к Торкелу и тон его продолжал быть дружеским, но глаза все леденели.
- Ну, что прав я или нет Рыцарь?
- Нет!… - ответил Торкел, борясь с темной волной отчаяния, выраставшей в его душе. Ради этих людей им приходится жертвовать всем, и как страшно то, что самим этим людям ничего этого и не надо. Тогда получается, что они делают это ради одних себя…
-И прикажи Богомолу опустить лук, – продолжал Торкел, не поворачивая головы, но, ясно ощущая, что долговязый лучник держит его на прицеле. - Я все равно увернусь, но дело в том, что ничего такого и не понадобится. Мы дали слово - и мы будем держать его…
-Во-первых, – Боргес отвернулся и пошел вслед за уходящей третьей парой, – Он держит на прицеле не тебя, а Мага, как самого баламутного из вас, а во-вторых, вы действительно дали слово, а клятве таких идеалистов как вы я верю.
Он вдруг цыкнул зубом и выругался.
- Будь я проклят! Я так и вижу, будто наяву, как вы отказываетесь от своей доли добычи и раздаете все денежки нищим и убогим!!!…
Дальше, как и предполагал Боргес, было болото… мрачное, туманное, затянутое белесым туманом с проявляющимися сквозь него корявыми стволами засохших и сгнивших деревьев.
Они перестроились в цепочку, и замыкающим в ней шел Богомол, не выпускавший из рук своего грозного оружия с готовой стрелой на тетиве, держа вторую стрелу в зубах. Естественно, ни они к Богомолу, ни лучник к ним, не питали каких бы то ни было враждебных чувств, но, во-первых, приказ Лисы был действительно непререкаемым. А во-вторых, на карту были поставлены жизни всех, и потому долговязый лучник, не раздумывая, всадил бы стрелу в голову любому, кто подверг бы опасности успех их дела.
Даже толстяку Кружке, с которым они, бывало, спали под одним одеялом и ели из одной миски.
Все для дела. Все для победы!
Сказать, что у них не было ничего святого кроме жажды наживы, было бы неправильно.
Тот же Богомол - случись беда, стоял бы насмерть, защищая того же раненного Кружку, до тех пор, пока не понял бы, что друга не вытащить. После этого он, преспокойно бы, не дрогнув, прикончил его, чтобы спасти от пыток, и ушел сам, исполненный горделивой уверенности, что исполнил свой ДОЛГ.
Они были профессионалами своего дела и идеальными солдатами,… почти как рыцари Черного Ордена, но только почти…
Торкелу было легко с ними, он понимал их почти во всем, кроме этой их неуемной жажды золота. Стоило быть произнесенному этому слову и у них начинали гореть глаза, им не сиделось на месте, и они, невзирая на усталость, готовы были идти без сна и отдыха, лишь бы придти к желанному сокровищу…
Он не понимал этого,… наверное, потому, что никогда не имел ни малейшего желания обзавестись собственным дворцом, сотней наложниц или лучшим в Империи скакуном.
Походная жизнь, кусок хлеба и глоток воды заменяли ему все это, и он не мог понять, оттого ли это так, что он неприхотлив от природы как, обидно даже представить, осел какой-нибудь. Или непонятный огонь, горящий внутри него, толкает его на поиски чего-то большего, чем простые плотские утехи.
Он попытался размышлять на эту тему, но в мыслях засели теперь всего два образа – кусок хлеба и вода.
Кстати вода у них уже давно закончилась, а болотная единодушно была признана непригодной и потому, когда они отыскали, наконец, относительно сухой участок - островок в этом, казалось бы, безбрежном болоте, Боргес разослал своих людей на поиски пригодной для питья воды. Одним из четверых был Торкел.
Он, как никто другой, умел передвигаться бесшумно, и Лиса, посылая его, нисколько не беспокоился, что Рыцарь может исчезнуть в сером тумане болот. Клятва и друзья держали его на привязи крепче любой веревки.
Ему доверили направление на запад – место скопления отрядов Дев, чьи владения они сейчас пытались обтечь. И Торку повезло больше всех, потому что уже вскоре он выбрался на окраину болота и, перебравшись по грудь в воде через граничную полосу грязно - ржавой жижи, услышал сквозь утренний пересвист птиц, шум падающей воды. Предприняв максимальные меры предосторожности, он некоторое время шел на шум водопада, пока не оказался на берегу небольшого озерца.
Теперь осталось лишь набрать воду и в обратный путь, но тут Торкел остолбенел…
То, что показалось ему вначале пучком водорослей на поверхности озера, вдруг повернулось,… медленно точно во сне. Показался точеный профиль, взгляд дивных удлиненных глаз, ударивший его словно таран, и из воды поднялась, прикрывая руками свою наготу, девушка,… женщина,… нет! Девушка,… прекрасная, словно богиня со старинных фресок,… с длинными распущенными рыжими волосами и с вплетенными в них травами и цветами…
Торкелу показалось, что он тронулся умом…
Боргес, орки, болото, кровь и грязь, а тут на тебе - чудесное свежее и дивное, словно цветок создание.
‘’Колдовство, - подумалось ему, - чародейство Модо,… или еще кого. Так не бывает в реальности,… так не может быть’’…
и еще краем исчезающего своего здравомыслия успел все же подумать о том, что наставники Школы упустили такой важный момент подготовки – защиту от этого самого страшного оружия, защиту от женских чар.
Нет, конечно же, он не упал в обморок и не перестал рассуждать, но дело все в том, что теперь его рассуждения носили некоторый оттенок, … некоторую прозрачность, если можно так выразиться. И если, к примеру, он понимал что невольного свидетеля и, по всей видимости, врага следовало по возможности быстрее уничтожить, то большая часть его существа сразу же отметала эту мысль, ставя ее в ряд теоретических измышлений. И еще он отметил про себя, что невольно изменил свою позу охотника скрадывающего дичь,… выпрямился, расправил плечи, в общем, надулся, как фазан весной, но и эта мысль тут же исчезла и от всего отважного рыцаря остались лишь глаза… и эти глаза разглядывали сейчас ее.
-Ты узнал меня, Рыцарь?!!
Торкел отпрянул, даже и в мыслях уже не имея взяться за оружие,… да и зачем…против кого…против абсолютно нагой красавицы, чьи стройные линии вкупе с прилегающими к ним чарующими округлостями, сильнее тарана ударили по его сознанию…
Девушка улыбнулась
-Неужели ты не помнишь меня!
Торкел вспомнил,… конечно же - это была именно она… вздорная девчонка из отряда эльфов и Дев, тех, кого он решил выпустить из разрушенного Этарона. Да - да, конечно же она,… но Боги как она изменилась…
-Я…гх – х…помню тебя, - откашлявшись, произнес он и оглянулся точно вор.
-Не бойся… - девушка рассмеялась. – Я не съем тебя!
-Что?!! Что ты делаешь здесь!
-Я!!! Это наши владения и вместе с тем я не расспрашиваю, что ты делаешь здесь, Черный Рыцарь, закованный в металл…
Совершенно незаметно она оказалась рядом, и провела пальцем по тусклой стали нагрудных пластин …
…Мокрые волосы с вплетенными в них цветами,
… смуглые плечи с катящимися по ним капельками воды
… и дивный запах молодости…
…Дурман…
…сон…
…у него начинала кружиться голова…
…губы ее приблизились…
…зеленые глаза вбирали в себя Торкела,…засасывали его…
-Мне пришла пора стать женщиной и матерью - так приказала Эльрика!… - шепот ее подстегивал тот водоворот, в котором тонуло сознание Торкела. – Ты,…ты будешь отцом моего ребенка,…ты,…мой любимый!!!
Те, кто придумывал способы уничтожения Ордена и Черного Рыцарства, изобретая все новое шипастое, клыкастое, зазубренное, летающее и прочее оружие, не додумались до этого, как мир древнего и простого средства.
Пара стройных ног и высокая грудь.
Чуть округлый животик и ласковые руки.
Зеленые глаза с поволокой, длинные пышные волосы, чуть припухлые губы и нежное воркование.
Вот и все, что потребовалось, чтобы сломать его после множества лишений и превратностей судьбы…
Торкел пал как крепость, взятая тихо ночью бесшумным и безжалостным врагом и спроси его в тот миг, куда он шел, и кто такие Айслин с Сауругом - он и не вспомнил бы…



***

Он спал утомленный неистовством любовной схватки и сквозь сон, а может быть и во сне, пришли к нему слова Девы
-Я ухожу, и ты уходи…
мы следили за вами, и ты мне нужен был лишь для того, чтобы зачать во мне ребенка…
теперь вы должны умереть…
и ты тоже, но,… но я не хочу этого …
беги и постарайся спастись…
любимый!
Торкел вздрогнул и очнулся. Никого рядом не было, но его вид убедительно говорил о том, что все это ему не приснилось…
Рыцари по возможности вообще не снимали своих доспехов, но если уж приходилось это делать, то одевались они молниеносно - снова результат упорных тренировок,… и это вновь спасло Торка.
Едва только щелкнула последняя застежка, как в левую нагрудную пластину его ударила стрела и, словно от бессильной злобы визгливо звякнув, упала в траву...
… вторая стрела...
… третья и четвертая вместе…
… с тупыми бронебойными наконечниками…
Слава подгорным мастерам, ковавшим эти латы!!!…

[torkel]

[b]СТОЛИЦА[/b]



***

До ближайшего города, а им оказался Лагорт, им пришлось пробираться, прячась от многочисленных разрозненных отрядов орков Пустошей. Прячась в основном из-за неожиданного, весьма категорического, отказа Сауруга убивать своих собратьев.
- Сам посуди, - втолковывал он Торкелу. – Какие-никакие они мне родня, хоть и дальняя. Дело мы сделали. Вернее не сделали, ну, в общем, закончилось наше поручение. Чего сейчас опять кровь лить. Несчастный мы народ, если уж рассудить! Живем как изгои.
С севера их гоблины и имперцы жмут, с юга – Девы. Кто ни попадя, дерет с нас кожу на барабаны, да охотится. А ведь мы жить хотим не меньше остальных. И земли у нас самые плохие. Думаешь, от хорошей жизни мы в набеги ходим?!! От несправедливости все это!
- Ну, хватит – разнылся, - примирительно сказал Торкел. – Нет, так нет. Вправду, сказать – мы то первые не нападаем. И чего ты завелся? Если б я против орков что-то имел – я бы с тобой, наверное, не ел из одного котла.
- Торкел – победитель орков, - ни к селу, ни к городу вдруг процитировал Айслин перевод имени рыцаря.
Возникло молчание, а потом они, переглянувшись разом, весело рассмеялись.
Сауруг качал головой и все пытался что-то сказать.
- Нет, ты сам посуди… Торкел… смехота!…
Благодарные за спасение Эльрики Девы проводили их часть пути. Сама предводительница Красных Дев ряд ли приняла бы такое решение, но она лежала в беспамятстве после ранения в самом начале штурма и командование взяла на себя, кто бы мог подумать – давешняя знакомица Торкела Ивена. Когда они столкнулись после исхода Шипорога, девушка пыталась пройти мимо, не замечая и, для виду отдавая приказы своим воительницам, но Торкел вдруг взял ее под руку, сам не отдавая себе отчета, что, сделав это нарушает законы и правила их племени.
Красные Девы, все как на подбор рыжеволосые и статные тут же окружили их, и Торкел оказался в кольце бронебойных наконечников стрел.
Торкел смотрел только на нее, не замечая угрозы, а она, так же как и в Этароне сдула упрямую прядь, упавшую на вновь исцарапанную щеку.
- Ну что? - она взглянула ему в глаза и тут же отвела взгляд. – Пусти!
- Ивена, - позвала одна из Дев, чертами настолько схожая с ней, что можно было предположить их родство.
Ивена на миг застыла и, снимая его руку со своего локтя, погладила ее кратким мимолетным движением, незаметным для окружающих.
- Ты, - только и успел сказать Торкел. Он хотел сказать, что теперь она будет матерью ЕГО ребенка, что нельзя же вот так после того, что произошло делать вид, что ничего не было, но девушка уже скрылась за спинами соплеменниц и Девы тут же отвернувшись, будто ничего не произошло, занялись раненными.
Айслин сам вызвался помочь им в этом, и, после того как нескольким из них он действительно помог, его забрали Девы, чтобы, как оказалось, попытаться излечить тяжело раненую Эльрику.
Как потом рассказывал маг, он сидел у обнаженного прекрасного тела предводительницы Дев, и, стараясь не глядеть на ее прелести, стирал кровь и ощупывал повреждения.
Вокруг стояли воительницы с мечами в руках, и Айслин, доходя до этого момента, каждый раз начинал нервно смеяться и вздыхать. Торкел и очнувшийся Сауруг хохотали, представляя Айслина с зажмуренными глазами пользующего раненную.
- Знаешь, Торкел, - сказал Айслин, - У них действительно две груди.
Последовал новый взрыв хохота, но спустя некоторое время Торкел посерьезнел.
- Слушай, а ты не знаешь, - спросил он, глядя в сторону. – Вот если, к примеру, у них не дочь родится, чтобы значит Девой стать, а, к примеру, сын. Что тогда?
- Не знаю, - тоже помрачнел Айслин. – Я слышал, убивают. У них же мужчин нет.
- Как же нет? - фыркнул Сауруг и поморщился от боли. – Как нет. Сказки все это. Я еще в прошлый раз, когда в набег шел, – тут он понизил голос. – Вышли мы тогда к поселениям, навроде ваших в Цитадели. Там у них и старухи их, которые уже не при делах, и молодняк их, и мужики… сам видел. Мужики, конечно, так себе, - он скорчил презрительную гримасу. – Пашут и сеют. К военному делу их не подпускают.
- Что за глупость? - Торкел задумался. – Все у них наоборот, стало быть, не по природе?
- Ничего не наоборот, - возразил орк к удивлению Айслина. – И в природе такое встретишь – вон у тигров, да львов тоже самки охотятся, а самцы это… детей плодят.
Они вновь расхохотались.
- Ты это, Сауруг… постарайся не отлучаться. Не любят, понимаешь, они орков.
- А кто нас любит?!! - проворчал Сауруг и отвернулся к стене.
Перед отъездом Торкелу удалось все-таки увидеться с Ивеной, хоть она и откровенно избегала его. Мысль о том, что где-то на краю Земель у него вскоре появится сын или дочь была неожиданной и потрясла рыцаря до глубины его внезапно проснувшейся души - проснувшейся после привычного кошмара войн и убийств. Да и кошмаром это стало ему представляться только после того, как он представил, что его ребенок будет жить в таком жестоком мире. До сих пор дети, такие как Луола умиляли его, он старался по мере сил защищать их, но все это происходило как бы по какой-то привычке… в силу устоявшихся понятий его племени. Другое дело свой!!!
Тут он не то, чтобы стал другим - нет, он просто проснулся.
- Ну что тебе? - Ивена отвернулась, но не попыталась освободиться, когда он вновь взял ее за руку.
- Ивена, - сказал он, не зная как начать, и надолго замолчал, гладя ее плечо.
Она вырвалась.
- Ты хочешь знать - будет ли ребенок? Не знаю. Пока не знаю. Мать говорит, что будет, и я ей верю. Ты хочешь знать, что будет с ним? Тебе не надо этого знать. Ты должен был остаться на болотах. Какая я дура! - внезапно застонала она.- Ведь сказано было убей. Не смогла. Радуйся и не задавай вопросов. Ребенок теперь мой и никакой отец ему не нужен. Не бывает у нас отцов. Вред только от них!
- Мне то, как теперь быть? - промямлил Торкел и сам подивился, как подействовал на него вид готовой разреветься девчонки. Лучше было бы, если она ругалась и царапалась.
- Мне то, как теперь?!! - повторил он и снова завладел ее локтем. – Это ведь и мой… ребенок. Не могу же я его бросить. Сам без родителей… знаю, что это такое.
- Ты сирота?!! - Ивена подняла покрасневшие глаза, - Бедный!!! Мой…



***

Айслин тоже куда-то отлучался надолго и по его страдальческому виду Торкел сделал вывод, что его друг попал в такой же точно переплет. Он заикнулся, было, насчет того, чтобы остаться в Акросатоли еще, но за них все решили Девы.
Пошедшая на поправку Эльрика, хмуро выслушала рассказ о происшедшем после ее ранения и постановила отпустить живыми остатки отряда Лисы, точнее выпроводить из пределов леса, потому что, как только приказ был получен, их практически вытолкали на порог. Все за исключением Торкела и Айслина рады были такому исходу. В-общем то Торкел тоже был в глубине души доволен, что не ему самому пришлось решать эту неразрешимую проблему.
- Потом как-нибудь, - подумал он и постарался занять мысли предстоящим походом.

[torkel]

[b]***[/b]

Еще во время похода в Сухой Лес Торкел задался вопросом что будет, если они не найдут или потеряют очередной камень. Ведь они тем самым лишаются возможности определить, где располагается следующий за ним. И даже в случае, если им будет указано место, и они найдут следующий по списку - не изменится ли смысл Слова запирающего Врата.
Оладаф явившийся им в одну из последующих ночей сообщил, что до сих пор такого никогда не происходило, но, немного рассеяв их печаль, заявил, что посланец Модо не мог держать Камень в руке. Значит, Шипорог был человеком, а созданиям Оладафа и Драго не по силам было уничтожить Осколок Слова. Оладаф еще раз напомнил о необходимости держать все в секрете, не обсуждая ничего вслух и опасаясь кереметов.
Орки подтвердили сказанное Оладафом, рассказав, что видели Шипорога перед его исчезновением, и он по рассказам участников похода на Акро сильно изменился за то время что носил нечто, найденное им в городе. Затем орки сообщили и вовсе неожиданную вещь, что видели, как Шипорог долго, перед тем как уйти, стоял на краю трясины и напоследок зашвырнул что-то в его воды.
Торкел тут же развязал свой кошель, и орки, увидев сияние золота, быстренько собрались и проводили их к месту последней стоянки Шипорога.



[b]***[/b]

- Ты знаешь, что тебя ждет?
- Да.
- Ты больше не называешь меня Учителем?
- Нет. Я не хочу больше притворяться.
- Ты отказываешься от вечной жизни.
- Это не жизнь. Что-то произошло со мной, здесь в этом Мире. Я не хочу возвращаться. Здесь неспокойно, но радостно… тебе этого не понять. Что значит схватка без риска быть убитым, зачем нужна битва, если не за что бороться! Теперь мне есть за что сражаться!
- Это все Ключи… я же предупреждал, чтобы ты не трогал их.
- Нет, это началось давно, еще в Старом Городе…
- А закончилось, когда ты взял Камень в руки. Подумай, ведь ты все равно попадешь ко мне.
- Я уже все обдумал и выбираю этот Мир.
Менге сбросил с головы шлем Шипорога и зашагал в сторону Сиента, до которого было идти и идти, но это было не в тягость, потому что там его ждала Авица.

[torkel]

[b]АРЕНА[/b]

[b]– Нам не суждено вернуться отсюда живыми, – сказали они друг другу, – да¬вай же будем сражаться, чтобы не опозо¬рить имя своих потомков
ХАКАГУРЭ[/b]

[b]***[/b]

Чем ближе они подходили к сердцу Империи, тем меньше встречали людей, и все больше появлялось разрозненных групп тварей. Мелкие города и поселения срочно укрепляли свои стены и отговаривали их от похода в Кайс, но что происходило в Столице, никто толком не знал.
Последнее встреченное ими крупное воинское подразделение, собранное из всех родов войск империи спешно укреплялось в районе Больших Оврагов, всего в трех днях пути от Кайса.
Командующий этим отрядом, бывший сотник из ‘’Громотопов’’, тяжелой пехоты империи, самой судьбой теперь повышенный до звания командира легиона, рассказал им о своем намерении принять на копья поток разломовской нечисти, обескровить ее и затем, перейдя в наступление, вернуться в столицу на белом коне.
В конце разговора у него ярко пылали щеки и лихорадочно блестели глаза.
Айслин шепотом сказал, что это симптомы, во-первых, пятнистой лихорадки, которую несчастный подхватил, видимо в Веселых Топях, а во-вторых, лечить он ее пытается порошком Лотоса.
Задерживаться здесь им не стоило, потому как, несмотря на довольно грамотно построенную оборону никто из друзей не верил в успех мероприятия. Их не стали задерживать, но трое из команды легиона, узнав Айслина и Торкела, напросились с ними. Вернее уже в полднях пути от Оврагов Торкел обнаружил их погоню, после чего подъехавшие попросили взять их с собой. По их словам они и сами направлялись в столицу с южных границ проведать свою родню, но в последний момент Громотоп, так они по привычке называли сотника, руководившего обороной, забрал их в свое воинство. Торкел не возражал, посчитав, что шесть мечей лучше трех. Он сразу же послал Эбера и Прилини вперед с указанием не ввязываться в бой одним и в арьергард Стича с тем же напутствием.
Они последовательно миновали Лабушку, Криворог и Ипсу – мертвые поселения, где лягвы грелись под солнышком на крышах пустых домов, и выехали на равнины, простиравшиеся, словно стол до самых ворот Кайса.
Тварей здесь было на удивление мало, и только подъехав поближе, так что были видны уже крепостные стены, они поняли почему.



[b]***[/b]

- Где войска? - прохрипел раненый, которого притащили из разведки Эбер и Прилини.
Торкел пожал плечами, приглядываясь к очень знакомым чертам.
- Какие войска? - спросил он. – На три дня пути вокруг ни души кроме тварей.
Раненный открыл заплывший глаз и вгляделся в Торкела.
- А это опять ты, - сказал он со странным чувством и Торкел узнал его. Это был Конер, командир легиона, участвовавшего в осаде Этарона. Страшно исхудавший, изодранный и с распухшим лицом.
- Командир Конер, - вскричал он. – Что с тобой?
- То же самое, что и со всей империей, – ответил Конер, - медленно, но верно умираю. Не возьми мы тогда эту чертову крепость - и не было бы всего этого. Мы же посылали за подмогой. Выходит, никто не придет!
- Никто не придет, - подтвердил Торкел, наблюдая, как при имени Конера, трое из Оврагов выпрямились и поправили амуницию.
Конер оглядел их жидкий строй.
- Вы то зачем в Кайс? Я думал вы разведка.
- Нет, мы сами по себе. У нас в Кайсе дела.
- Дела?!! - поразился Конер и закатился в смехе, закашлялся и продолжал смеяться. – Дела!…ой, не могу… дела.
Торкел отослал разведчиков, чтобы не видели они, до чего дошел непобедимый Конер, а сам подождал, пока у того пройдет приступ истерики.
- Спокойнее, Конер, - он присел рядом и, сорвав травинку, принялся ее жевать. – Объясни что смешного? Я так понял - защитники погибли и Кайс взяли твари.
- Взяли, - с ненавистью прошипел Конер и повторил. – Взяли… вот смотри.
Он развязал тряпку, замотанную на левой кисти и Торкел отшатнулся – рука была откусана и в начинающей чернеть багровой плоти торчала белая кость предплечья.
- Вот, взяли и жрут,… по частям,… день за днем.
Торкел подмигнул Айслину и тот поспешно достал склянку с порошком Лотоса. Они обезболили раны и Конер, наконец, внятно рассказал, что же происходит в столице.
Кайс был взят на третий день тотального штурма, когда обессилевшие защитники не в силах уже были сопротивляться переваливающим через парапет тушам лягв. Часть защитников попыталась выйти через южные ворота, но как только их отворили, к лягвам присоединились остальные звери, которые до тех пор находились вне игры из-за неумения лазить на стены.
Дальше началось самое страшное!
Твари как бы много их не было, не смогли растерзать всех горожан. Оставшихся волкокроки и крюмкрюмы согнали на Арену Последней Надежды и с тех пор используют их как пищу. Легион Конера последним закончил сопротивление, и до самого конца разведка исправно сообщала обо всех перипетиях событий. Командирами армии тварей являлись две огромные по размерам гребенчуги, и именно они затеяли все это. Конер ни за что бы, ни поверил в это, если бы не видел своими глазами. Гребенчуги отослали из города большинство из тварей, направив их по разным направлениям, а сами теперь наподобие царей командуют и кормятся людьми.
- Они что – разумные? - спросил Торкел у Айслина.
- Вообще-то да, но я не думал, что до такой степени. Их кто-то надоумил. Не могли же они сами сообразить, что лучше расходовать пищу понемногу, а не вырезать сразу всех.
- Чего им придумывать, - возразил Конер и откинулся на спину. – Нечего им придумывать. В лесу любой зверь так живет – убивает только для еды, а ест, только когда голоден. Кайс стал теперь их лесом, а значит и порядки теперь лесные.
Он закрыл глаза и судорожно вздохнул.
- Хорошо то как, среди людей,… сколько дней от них прячусь,… руку вот потерял.
Торкел вопросительно посмотрел на Айслина и тот, сжав губы, отрицательно покачал головой

[ласка]

Что нибудь еще будет в течение недели ?Или это всё ? Мне нужно знать точно.

[torkel]

[quote name='ласка' post='4934597' date='Jun 18 2009, 23:10 ']Что нибудь еще будет в течение недели ?Или это всё ? Мне нужно знать точно.[/quote]

Я насчитал 118 поцелуев в щечку, из которых только пять не считается преступлением... хи-хи, ха-ха и перемигивания вообще не поддаются подсчету.
Так что ничего больше не будет пока не будет сатисфакции. Это совершенно точно.

[ласка]

Альтаф......у меня даже слов нет ....

[torkel]

[quote name='ласка' post='4935705' date='Jun 19 2009, 08:52 ']Альтаф......у меня даже слов нет ....[/quote]

А У МЕНЯ?!!!
Я считал и скупые слезы рекой лились из моих потускневших глаз, а дрожащие руки не могли попасть по нужной клавише... сердце мое то билось словно птица желающая вырваться из теснины груди... прорвать ребра и улететь в заоблачные пространства, где оно сможет наконец... и так далее... а иногда оно словно падало в узкое и глубокое ущелье и летело.... летело.... навстречу... и так далее... сопровождаемое замогильным плачущим голосом
-Птичку жалко!!!
Пора переключаться кстати на романтические опусы нашей молодежи.

[ласка]

[quote name='torkel' post='4936167' date='Jun 19 2009, 10:38 ']А У МЕНЯ?!!!
Я считал и скупые слезы рекой лились из моих потускневших глаз, а дрожащие руки не могли попасть по нужной клавише... сердце мое то билось словно птица желающая вырваться из теснины груди... прорвать ребра и улететь в заоблачные пространства, где оно сможет наконец... и так далее... а иногда оно словно падало в узкое и глубокое ущелье и летело.... летело.... навстречу... и так далее... сопровождаемое замогильным плачущим голосом
-Птичку жалко!!!
Пора переключаться кстати на романтические опусы нашей молодежи.[/quote]

Вы страдаете так нагло и ненатурально,что я даже протрезвела!
Если вам так надо,я и вас поцелую...вам сколько поцелуев ? И оптом или в розницу ? А вообще-то нет,вы не умеете как Милан,так же нежно обращаться с Лаской и так петь.Вы,наверное,заплесневели у себя в подвале

А если серьезно,я уезжаю и поэтому спрашиваю - будет еще "Пепел" или нет.Мне же скачать надо перед отъездом.А вы мне голову морочите.

Нет,один раз я вас все-таки поцелую....потому,что мне так хочется

[ласка]

Торкел,вы мне ответите ,наконец,или мне умолять вас на коленях,периодически осыпая вас поцелуями...даже не вас,а ваши голые коленки ??!!
Будет что-либо еще или нет?

[torkel]

[quote name='ласка' post='4939093' date='Jun 19 2009, 16:51 ']Торкел,вы мне ответите ,наконец,или мне умолять вас на коленях,периодически осыпая вас поцелуями...даже не вас,а ваши голые коленки ??!!
Будет что-либо еще или нет?[/quote]

Я устал задирать колени до ваших 157 см... давайте адрес и я перешлю то что было в бибилиотеке Мошкова.

[ласка]

[quote name='torkel' post='4939148' date='Jun 19 2009, 16:59 ']Я устал задирать колени до ваших 157 см... давайте адрес и я перешлю то что было в бибилиотеке Мошкова.[/quote]

Между прочим - 159
Вам какой адрес,надеюсь,эл.почты ?

[torkel]

[quote name='ласка' post='4939209' date='Jun 19 2009, 17:07 ']Между прочим - 159
Вам какой адрес,надеюсь,эл.почты ? [/quote]

Два сантиметра туда или обратно - это не амплитуда... конечно же электронный... 159 см это не тот размер, чтобы я утруждал ноги. скобки не знаю как поставить, но считайте что их здесь много.

[ласка]

[quote name='torkel' post='4939264' date='Jun 19 2009, 17:14 ']Два сантиметра туда или обратно - это не амплитуда... конечно же электронный... 159 см это не тот размер, чтобы я утруждал ноги. скобки не знаю как поставить, но считайте что их здесь много.[/quote]

Откройте мне ЛС,Ваша Милость - и я напишу.Кстати,какого вы его закрыли,понять не могу ?
А вам и не нужно утруждать ноги- ваши ноги,это не совсем то,что меня интересует.Это раз.А два - мал золотник,да дорог! )))))))))))))))))))

[torkel]

[b]Рубитога[/b]

[attachment=325078:clip_ima...________.jpg]

***

[b]В настоящее время в истории происходит неожиданный и знаменательный
поворот. В далеком прошлом человек, предположительно, не обладал
практически никакими знаниями, но затем в течение многих тысячелетий
постепенно приобрел мудрость и невиданные познания об окружающем мире.
Это произошло на заре так называемой эпохи просвещения. Но потом
случилось нечто странное.[/b]
ЦИТАТА


***

Вожак гребенчуг речной стаи по традиции сам откусил первый кусок от Сладкого Мяса и повернулся к сыну, приглашая его к трапезе. Дочь, как всегда нарушая порядок, первая сунулась к еде, и он, сгорая от стыда, вынужден был куснуть ее за загривок - какой стыд. Когда придет Хозяин, он непременно укажет ему на недопустимость подобного поведения,… если придет, наконец…
Дочери давно уже необходимо было создать семью, но Одноглазый Гребенчуга с Болота требует в качестве приданого территорий возле Древних Развалин, а их Вожак хранит на самый крайний случай.
Он прорычал приказ, и сын вгрызся в Сладкое Мясо, а дочь отошла и поодаль начала обиженно вылизывать свой многоцветный хвост, готовясь к брачным играм. Пока ему удавалось обманывать ее различными уловками, но он знал, что рано или поздно, она, подчиняясь инстинкту размножения, выйдет из подчинения и тогда… одна надежда, что Хозяин вернется!…


[b]ЛАБИРИНТ[/b]

[b]Многолетние деревья пускают свои корни глубоко в землю – недолговечные растения имеют слабые корни, словно сами соглашаясь на свою быструю смерть.
Найденный мною закон прост – хочешь жить - пускай корни![/b]
ГНОРИЦИУТ


***

Вызванные к Хозяину Школы ученики Айслин, Нздар и Дануэй вступили под полог заповедного леса - резиденцию Гнорициута.
До опушки их сопроводил один из Учителей, а затем повелительным жестом указал им – идите. Они сделали с десяток шагов и в нерешительности остановились.
Здесь обитал сам Хозяин – основатель и содержатель Школы Зеленого Лабиринта, великий Гнорициут. Сам смолоду испытав немало лишений и бедствий, отчасти именно из-за чудесного своего дара он, едва появилась возможность, создал это заведение, в которое стал набирать всех, в ком хоть в малой толике обнаруживалась приверженность к Силе. Сначала это делалось уловками и посулами, а затем, когда необходимость отпала - Школа принимала учеников выборочно и за весьма приличное вознаграждение. В Школу трое вызванных на аудиенцию юношей попали разными путями, но до сих пор еще никогда не встречались с самим Хозяином.
Гнорициут давно уже возложил все вопросы обучения на Учителей воспитанных им самим и довольствовался теперь лишь общими вопросами руководства. Сам же он, больше всего, почитая покой, занимался неведомо чем, скрываясь от посторонних глаз в Цветочном Доме. Там он совершенствовал и наращивал свою Силу.
Сила верховного мага заключалась в поразительной способности воздействовать на рост и поведение растений. Еще в детстве, когда после того как на свет появился маленький мальчик названный Гнорициутом, в огороде его родителя почтенного Гноркуса стали произрастать невиданной величины и формы тыквы и земляные груши, соседи по общине заподозрили неладное.
А уж когда проходящий мимо плетня фермер, по прозвищу Коростень, увидел трехлетнего Гнори уставившегося на куст красной ягоды, а та все тянулась и тянулась вверх, хотя полагалось ей по природе жаться к земле. Да еще прямо на глазах покрывается кистями огромных, с кулак, ягод!!! Он, Коростень то есть, чуть не рехнулся, и опрометью кинулся вон из деревни.
Семейство Гноркуса тогда и погнали из общины – хорошо хоть не сожгли за колдовство. Долго они мыкались по свету, пока не взял их в полон мятежный бронд, которому пришлись по нраву чудодейства маленького мага. Там то вот подросший Гнори и накопил деньжат на собственное дело.
А как только мятежного бронда повесили на воротах его же собственной крепости войска доблестного императора нашего, сбежал вместе с родителями и основал Школу. Кто ему помог в этом деле, оставалось неизвестным, но Гнорициут с самого момента основания своего учебного заведения водил тесную дружбу с таинственными магами Кривых Зеркал, так что может быть первыми ему в этом деле помогли они. Потом, разглядев в нем возможного союзника, к делу подключился Орден Святого Братства, и с тех пор Школа обзавелась могущественной военной поддержкой и могла не опасаться вторжения и набегов. А таковые могли быть, поскольку школа была богата и предприимчива.
Спрятавшись в своей заповедной роще, названной им Цветочным Домом, Гнорициут занялся тем, о чем мечтал всю свою жизнь – изучением жизни растений. По всей видимости, он считал их гораздо более привлекательными и ценными по сравнению с суматошными и непоследовательными людьми и редко снисходил до общения с себе подобными. Школа приносила средства к существованию, самому Гнорициуту по слухам требовалось совсем мало, и он все силы свои направил на исследования чарующих его воображение цветов и деревьев.
Его заботами в пределах Зеленого Лабиринта царили все оттенки зеленого цвета, оправдывающие название Школы. Толстый, упругий ковер изумрудных мхов, при ближайшем рассмотрении поражавших своим разнообразием, островки трав между гордо вздымающимися в небо необхватными стволами, собранные со всех концов Земель самые удивительные растения и еще более чудные создания самого Гнорициута.
Одно из таких, с позволения сказать, растений ночью вползло в класс Школы и притаилось. Когда ученики собрались на занятия, оно, потревоженное, выползло из-под кафедры и, сыпля направо и налево семенами, постаралось обнюхать, по-другому и не скажешь, Буртона, страдавшего, к слову сказать, слабым желудком. В общем, шуму получилось!!!
Наставник, сам не на шутку испугавшись, поддел растение на палку, как змею какую, и вприпрыжку понесся к заповедной роще.
Роща поражала. Ни одной засохшей сосновой иголки на моховом ковре – специально созданные силой и волей мага крошечные создания, порхающие на своих полупрозрачных стрекозьих крылышках, еще до зари убирали весь мусор, сыплющийся с деревьев. Подбирали мертвых насекомых и засохшие травы, дабы даже тень гасящей жизнь Морки, не омрачила радости и спокойствия Зеленого Лабиринта.
Как заботливый садовник, ухаживающий за цветами, маг пекся о своем доме и приумножал его богатства, находя в том высшую цель своего бытия – о том, что так величественно сильно и так поражающе беззащитно перед рукой злого человека. Ведь сказано:
”Пила сильнее, но прав всегда ствол!”
По сути своей Гнорициут и был именно талантливым садовником, хотя молва приписывала ему колоссальные возможности.
Достоверно этого никто не знал, а Школа занималась всеми проявлениями Силы от способности влиять на природные явления, до того, чему и применения то найти было невозможно, как, например, способность несчастного Болвика из Нэриона видеть в капле воды страшных зверей.
После того как Болвик нарисовал по памяти некоторых из них, видевшие рисунок долго еще не могли заставить себя выпить ни глотка воды. Сам Болвик тоже ел и пил только с закрытыми глазами.
Юноши терялись в догадках, для чего их вызвали на аудиенцию и не ждали от предстоящей встречи ничего хорошего. Причина по все видимости должна была быть достаточно серьезной. Как уже упоминалось, Гнорициут редко отрывался от своих дел ради встречи, с кем бы то ни было.
Нэдар и Айслин еще имели некоторые подозрения насчет того, за что их могут вызвать.
Например, тот случай, когда Нэдар вызвал ночью устойчивый ветерок со стороны нужника в направлении ненавистного им наставника по теории зависимости Силы от некоторых случайных факторов,
… а может прискорбный эпизод с воспламенением абсолютно негорючих материалов, инициатором которого явился Айслин и в результате чего был нанесен ощутимый ущерб личным вещам аж троих наставников и десятку обучающихся.
Вот Дануэю если и предстояло предстать перед верховным - то только затем, чтобы выслушать очередной хвалебный отзыв, поскольку никогда и ни в чем предосудительном он замечен не был. И такое соседство еще больше тревожило Айслина с Нэдаром. Если Дануэю в случае чего пришлось бы просто вернуться в свое родное брондство законным наследником, то вот им обоим идти было некуда и пока они шли оба горячо поклялись самим себе никогда больше не нарушать установленный порядок Школы.
Они направились дальше и у трех заповедных деревьев, неподалеку от копающегося на грядке изможденного старика, остановились.
‘’Рубитога’’, – раздался в их головах голос хозяина Школы. Сам он видно не пожелал появиться воочию и предпочел действовать через их сознание.
Рубитога - Рубиновые джунгли! Проклятое место, где каждый клочок земли настолько густо пропитан кровью, что даже листья и цветы приобрели её оттенок. Ужас Благословенных Земель, густо заселённый нежитью, которая нередко покидала своё мрачное логово, сея смерть повсюду, куда могла добраться. Оно было так сильно насыщено Злом, что даже могущественные маги и воины вкупе со святыми братьями так и не смогли искоренить его. Храбрецов же, осмелившихся посетить те края, никто больше никогда не видел. К слову сказать, таких храбрецов и не сыскать было уже почти десяток лет, после того как Брыкун Атрис, повздорив в харчевне, на спор решил провести ночь в джунглях, и перед тем как вступить в лес, сломал десяток ребер у воинов разъездного дозора, пытавшихся остановить его.
Года через два патруль подбил одну из джунглевых тварей – гребенчугу, на груди, у которой красовался амулет Атриса – брыкающийся жеребец.
- Добрыкался! – задумчиво произнёс тогда старшина дозора, взвешивая перепачканный черной кровью твари амулет и свободной рукой потирая под доспехами еще ноющие, кое-как зажившие ребра…
‘’Мне нужно чтобы вы пошли туда’’, – продолжал голос.
Поскольку молчание затягивалось, Айслин решился нарушить его.
-Учитель, но ведь Рубитога - владения Дархаила?!
‘’Да и он не должен знать о том, что вам поручено. Никто не должен знать… и еще вот что’’…
Дархаил был одним из сильнейших магов Земель изгнанный из рядов Кривых Зеркал и, следовательно, ставший врагом и своим бывшим соратникам, и Гнорициуту, сотрудничавшему с ними. Посылать учеников Школы в его владения, означало посылать козлят в клетку с тигром в слабой надежде, что он их не съест.
‘’Вот оно – наказание, - не в силах унять нервную дрожь сказал себе Айслин. – Доигрались!’’
Надо же было им подкладывать лягушку в постель Буртону?!!
Старикашка, копавшийся на грядках, подступил поближе, и мрачный Нэдар сделал ему знак рукой – ‘’Пошел вон!’’
‘’С вами вместе пойдет представитель Братьев. Это наше с ними общее дело и после его исполнения вы все будете в награду переведены на следующую ступень обучения без испытания’’.
- Но почему мы?
‘’Вы именно того уровня, которое не сумеет распознать изгнанник на расстоянии… к тому же вы лучшие среди остальных’’.
При этих словах Дануэй скромно потупился, Айслин начал счищать что-то с ученической мантии, а Нэдар носком сапога отбросил в сторону торопливо бегущего жука.

***

Нздар остановился, секунду мрачно глядел на деревья, и вдруг смачно сплюнув на мох, покачал головой и пошел дальше. Друзья недоуменно переглянулись.
- А служитель, стало быть, будет ни низок, ни широк, ни худ и ни высок, может владеть мечом, но не владеть копьем?! Чтобы издали не видать было, да и потерять не жалко, - бурчал себе под нос Нэдар.
-Ты это к чему?! – Дануэй шел рядом, приноравливаясь к его размашистому шагу.
-К чему? – Нздар хмыкнул. – К этим сказкам, рассказанным Гнорициутом. Не выше третьего уровня - не ниже шестого. Слишком нервничал старик, когда все это нам говорил. По-моему мы просто разведка боем. Чтоб не жалко было потерять и силу противника прощупать.
Он помолчал, а потом взорвался.
-Ну и Хорг с ними!!! Только я б на месте Гнорициута подпер бы нас с тыла кем-нибудь из четвертого - пятого уровня на безопасном расстоянии!
-Не выдумывай Нздар! – пытался успокоить его Дануэй. - Ты же видишь – старик нас любит, доверил такое дело!…
-Любит, - протянул Нздар. – Он цветочки свои любит, а не нас, таких как нас, в учителя метящих, как грязи весной, а вон ту орхидею Метайскую он с нами в поход даст?
Нздар засмеялся.
-А и, правда! Может попросить… для устрашения джунглевых магов?…
-А что в ней страшного? – недоуменно спросил Айслин.

[torkel]

[b]НЭСТАР[/b]

[b]О Господи, затми тщетой
Мятущийся наш взор,
Чтоб слепо шли мы на убой
И слепо на костер.

Свои Деяния от нас
И Битвы утаи,
Чтоб мы не поднимали глаз
На небеса Твои.

И наши души сохрани
В неведенье о том,
Куда, покинув плоть, они
Отправятся потом.[/b]
КИПЛИНГ



***

- Оох! — выдохнули пораженные юноши. Минитрит же довольно улыбнулась: Нэстар мало кого оставлял равнодушным к своей красоте.
На просторных, идеально прямых улицах, сменивших узкие немощеные улочки предместий, царило оживление. Жители стекались к центру Нэстара, о чём-то азартно переговариваясь и размахивая руками.
Шли ремесленники в грязных фартуках, жены их, кутаясь в длинные платки и стреляя по сторонам глазками, тащили орущих полуголых детишек.
Шли земледельцы, таща упирающуюся нераспроданную скотину, катились нескладные разбитые возы, загромождая улицы и создавая заторы.
Айслин заметил, что ни у кого из них не было никакого подобия оружия. Ни ножа, ни меча, ни даже трости какой, длиннее двух локтей. Оно и понятно! Владения Братства циклически сотрясали бунты черни, жестоко подавляющиеся Святыми Братьями.
А вот и они, легки на помине, десяток рослых воинов в белоснежных одеждах со знаком трех соединенных колец и Перста Указующего, появился из боковой улицы,… и сразу народ замолчал, и даже малышня запнулась, рты им закрыли боязливые материнские руки.
Братья молчали, не отдавая приказов и недобро косясь на медленно текущий мимо них люд сквозь глазные прорези в глухих шлемах. Заторы тут же рассосались – народ пошел шибче.
- Добрый человек, - Айслин, наклонившись с коня, тронул за плечо молодого нэстарца - Куда все спешат? Добрый человек, ответь мне!
-Поймали Вокиала, добрый человек!!! - вырвавшись, подмастерье побежал вперед, туда, куда устремлены были все людские потоки, и уже оттуда издалека до них донеслось издевательское.
-А пошел ты, добрый человек!!!
Нэдар фыркнул.
- Наконец-то! - прошептала Минитрит. На подъезде к городу она переоделась в одеяния Братства и теперь дорогу им уступали беспрекословно, а патруль, взглянув на них, приветственно качнул бронированными колпаками.
Она тронула поводья, и лошадь, повинуясь ее руке, поскакала вперёд на толпу, заставляя людей шарахаться в стороны. Маги последовали за ней.
- Послушай! - крикнул Айслин, поравнявшись с всадницей. - Будь добра, объясни, кто этот Вокиал?
- О! - глаза святой сестры горели. - Он могущественный богомерзкий колдун. Наконец-то он попался!
- Постой, постой, - юноша нахмурил лоб. - А не тот ли это Вокиал, который спас город от...
Минитрит вздохнула и как-то странно посмотрела на него.
- Тот. Следуйте за мной и не отставайте.
Стража у площади сдерживала натиск, во что бы то ни стало желавшей увидеть колдуна толпы, никого пока не пропуская. Без лишних вопросов воины в белых плащах расступились перед Минитрит.
- Эти трое со мной, - бросила она надменно и тронула коня, но вдруг остановилась.
- Казнь сегодня что ли? Поздновато вроде – темнеет уже?!!
- Судить завтра будут, - голос воина из-под забрала звучал глухо, точно из бочки. – Ну, и казнь конечно. Чего с ним цацкаться? Костер - и все дела!



***

Дойдя до двери, внешне не отличающейся от других, но охраняемой двумя мрачными копейщиками, Минитрит наконец-то остановилась. Безмолвная стража распахнула двери и сделала разрешающий кивок шлемами. Девушка вошла и, оказавшись на лестнице ведущей вниз, стала спускаться по стёршимся ступеням.
Маги последовали за ней, стараясь не касаться склизких на вид сырых стен.
- Что это за место? - шёпотом спросил Нэдар.
- Наверное, их подземелья, - таким же тоном ответил Айслин.
- Пыточные, - добавил значительно Дануэй, прикрывший от вони нос и рот изящным платком, и все умолкли.
Процессия безмолвно спустилась глубоко под землю, и, миновав три пролета, очутилась в просторном каменном зале.


***

Место было довольно мрачное и вдобавок дурно пахнущее сыростью и давно немытыми телами. На стене за двумя толстенными зажженными свечами из воняющего тюленьего жира имело место деревянное изображение Перста Указующего, а рядом с ним на вбитых гвоздях висели цепи и зловещие железки неизвестного назначения. Подвал был стандартной пыточной камерой, а его размеры и оборудование наталкивали на мысль, что используется он довольно эффективно.
В дальнем углу находилась клетка, прутья которой едва виднелись из-под осклизлых зеленых наростов. В ней сидело грязное оборванное существо. Сидело, обхватив колени исцарапанными руками. Свисающие слипшимися прядями длинные волосы скрывали его лицо. И тем более странно было видеть рядом с ним здорового, крепкого мужчину в ослепительно - белой одежде. Он, видимо, о чём-то беседовал с пленником до их появления. Теперь же, обернувшись на шум, служитель стоял лицом к вошедшим. Лицо его было спокойно, светло-карие глаза бесстрастно разглядывали их.
- Я привела их, Учитель, – Минитрит склонилась к руке мужчины, но он отстранил ее и юноши тут же разглядели в свете свечей россыпь красных пятнышек на переднике Дхака. Руки он держал на весу, и они тоже были в крови.
-Не надо, Минитрит, - голос его был звучен словно боевой рог. – Я изрядно перепачкался… в этом.
Он сделал небрежный жест в сторону узника. Тот резко поднял голову и в просветах висящих паклей грязных волос сверкнули бешеные глаза.
- Святость истинной веры не сможет испачкать…- собиралась сказать служительница, но ей не дали продолжить.
- Не стоит, не стоит, дочь моя, - мы все здесь свои, а я действительно немного поработал с нашим гостем.
Айслин только теперь заметил рядом с клеткой узкую подставку с разложенными на ней железками, довольно мерзкими на вид и рядом тряпку со следами крови.
- А вот это и есть, наверное, наши славные друзья – чудесники, - Дхак повернулся к ним.


***

Дхак с Минитрит негромко переговаривались, и Айслина умилила забота, с какой дочь спрашивала у отца о его здоровье. Впрочем, на отсутствие его Дхак вряд ли мог пожаловаться, если только не измучился во время допросов.
Узник, внимательно прислушивавшийся к беседе, облизнул потрескавшиеся губы и вдруг выдохнул скрипучим охриплым голосом:
- Так вы в Рубитогу?
Минитрит что-то зло и недовольно прошипела, а Дхак довольно усмехнулся.
- Хозяин Лабиринта был прав, когда не стал рассказывать им о задании, но это...
Айслин был возмущен, что о них в их присутствии говорят в третьем лице, но не решился высказаться по этому поводу. В сущности, Дхак прав - Вокиал прочел это в них.
Даже язвительный Нэдар не произнес ни слова.
- Вы не пройдете там и шагу! - продолжал Вокиал. – Я бывал в тех местах!
- Не страшно, - закончил свою мысль Дхак, разглядывая какой-то крючок со столика. – В любом случае ему недолго осталось хранить секреты. Эта мразь собрала воинство - и где! В Сухом Лесу!!! Вот ведь поистине свинья грязи найдет. Хорошо, что он решил сам выйти на разведку, а наш доблестный брат Макол…
Тень в углу шевельнулась, и показавшийся на свет огромный верзила с бандитской рожей, осклабился в подобии улыбки.
- Да, наш храбрый брат Макол чудом просто обезвредил и пленил мерзкого колдуна!
- Ага, чудом! - подал голос брат Макол и голос у него был под стать его виду, такой же грубый и объемный. Брат Макол, усердствуя видимо, второпях ужинал прямо на рабочем месте.
Левая рука у него тоже была в крови, а правой он держал недогрызенную куриную ножку.
– Вот оно чудо! – он гордо продемонстрировал увесистую дубинку, висящую на петле под плащом. – Три дня святой водой отмываю!
Айслину было понятно теперь происхождение несимметрии в копне волос колдуна, буравящего взглядом брата Макола. Колдун плюнул в него, но верзила довольно ловко отступил и плевок не долетел. Брат Макол довольно ухмыльнулся, погрозив ему, и тут только вспомнив про недоеденное, откусил кусок курятины и быстро спрятал руку за спину. Айслин с изумлением наблюдал за этим монстром. Было в нем что-то от бандита и ребенка одновременно. Брат Макол был, по-видимому, очень доволен своей работой и старался выполнять ее как можно лучше.
- Так вы поймали его не сегодня? - удивилась Минитрит.
- Нет, это произошло три дня назад, но жителям мы сообщили только сегодня, - сообщил им Дхак. - Завтра суд и естественно костер…
Он огорченно, как показалось, вздохнул.
- Есть правда надежда, что он нам сообщит что-нибудь интересное, и мы очень надеялись на помощь в этом деле брата Ирентеда, но, как оказалось сегодня, брат Ирентед отошел в мир иной уже пять дней назад не без помощи как раз этого негодяя. – Голос его продолжал оставаться мягким и усталым, но глаза недобро засверкали. - Теперь им занимается, правда безуспешно, любезный брат Макол. Как ты это называешь, брат Макол?
- Третьей степенью испытания грешной плоти, – смиренно ответил палач. - Не виноват я – инструмента подходящего нет.
Брат Макол с руками за спиной выглядел очень виноватым и еще раз внушительно повторил.
- Инструмента хорошего нет. Просил ведь я.
- Это наш брат Макол, - представил его Дхак и отвернулся от узника.
- А эти чего пришли? – начал было Макол, но Дхак уже не слушал его. На глаза Маколу попался Дануэй, и юноша осторожно отступил за Нэдара.
- Кого же он набрал в свое воинство в Сухом то Лесу? – Минитрит выглядела озадаченной, и как отметил Айслин, старалась не замечать брата Макола.
- А вот это я и собираюсь у него спросить, - сказал Дхак, задумчиво перебирая разложенные инструменты.- Брат Макол, мне понадобится твоя помощь - подержишь его?
Он коротко взглянул на дочь.
– Ты бы пошла, отдохнула, доченька… скажи, чтобы распорядились насчет постоя и кормежки. Мы еще увидимся с вами молодые люди, а пока отдыхайте.

***

Уходя, Минитрит обернулась. На миг глаза её и Айслина встретились, и девушка поспешно отвернулась.
Дануэй и Нздар так и не сумели приступить к еде. Особенно Нэдар.
- Я в соседний застенок, а там один из этих - братьев,… одного,… крючком,… и лыбится,… и все Творца вспоминает. Тьфу!
- Его сожгут, - спокойно констатировал Дануэй. - Наверное, уже и дрова подготовлены. А, Айслин?
- Не знаю. Не хотелось бы. Он мне даже понравился… по сравнению с братом Маколом. - задумчиво произнёс Айслин, ковыряя вилкой в еде. Голова его сейчас была занята совсем другими мыслями.

***

- Что скажешь, Минитрит?
- Отец, зачем они нужны. Это же дети. Неужели я не справлюсь одна?
- Нет, не справишься.
- Дай мне в подмогу Посвященных.
- Дело не в этом,… не в силе. Во всяком случае, не в этой силе. Я уже пробовал наемников.
- Эти сумасшедшие Демоны?
- Да…
- И где они?
- В лучшем случае ковыряются в Штольнях Рубитоги. Хотя я думаю, им лучше было умереть. Он потом использует их в своих целях, то есть…
- Против нас.
- Да, умница.
- Ножи, Рыцари?…
- Все это одно и тоже. Там не справиться мечом и ловкостью. Дроки,… ты помнишь, что это?
- Это то, что мы поймали на границе Рубитоги? Несчастный недоумок, который до сих пор копает каменный пол руками в левом крыле?
- Да!…. Там все такие - я прочел это в том жалком подобии мозга, что еще остался у него. Нам повезло, и мы нашли его раньше патрулей и волков. Как он там оказался? Загадка! Дархаил ищет что-то и это что-то не должно попасть в его руки. Если это то о чем мы думаем с Гнорициутом!…
- Причем тут Лабиринт?
- Не только Лабиринт… Берегиль беспечен – мальчишка! Остальным мы не хотим открываться, но… мы все в опасности!
- Чем помогут люди Лабиринта?
- Когда придет время, они выполнят то, что должны. Ты поймешь это, когда оно придет – это время. Это дар Берегиля – единственное, чем он помог нам. Каждый из идущих с тобой обладает своим особым даром и выбран в соответствии с указаниями Берегиля. И еще не удивляйся, если завтра во время процесса выступит тот, что все время пялится на тебя…
- Отец!!!…
- Ну-ну. Не вечно же тебе махать мечом! Хе-хе!…

[ласка]

Торкел,вы меня в могилу вгоните,честное слово! Вы мне не ответили....

[torkel]

[b]СУД[/b]

[b]Я не спорю,
Я делал в жизни
Что-то не так,
Но мечет камни в меня
Толпа
От тоски,
Просто так!
Плачет ветер,
Но плачет еще кто-то
В этой толпе.
Погоди, ПАЛАЧ!!!
Я увижу,
Кто плачет по мне?!![/b]

Акра - Путешественник


***

Полдень. Площадь Милосердия, названная так будто бы в насмешку, если только не считать за милосердие мучительную смерть.
По краю вымощенной булыжником площади, сдерживаемые не столько стражей и хрупким заграждением, сколько редкой, но зловещей цепочкой Братьев с оттопырившимися под плащами мечами, теснились горожане.
Стражники вывели Вокиала. Небо было затянуто тучами и было довольно сумрачно, но колдун все равно зажмурился ослепленный светом после темноты подземелий.
Создавалось впечатление, что кожа на его скулах туго натянулась. Обострившиеся черты лица придавали ему схожесть с трупом. Сжав губы и устремив взгляд куда-то в небытие, он смотрел, ничего не видя
- Гляди-ка, плачет! – сказал кто-то в толпе.
- Как же заплачет он! - отозвался другой. – Я то его не понаслышке знаю – видал бы ты, как он мечами орудует! Ему голову срубить, что тебе муху прихлопнуть!
Закованный в цепи Вокиал, опустив голову, шагал к месту судилища. Горожане, улюлюкая, швыряли в него комьями земли и камнями, опасливо косясь на безмолвных монахов - воинов. Так продолжалось до тех пор, пока приговоренный не приблизился к судьям. Глава Братства поднял руку; воцарилась тишина.
Под гробовое молчание собравшихся на площади людей, вперед выступил один из Братьев, и стал перечислять обвинения. Глашатай стоящий рядом, надсаживаясь от усердия, повторял его слова так, чтобы их услышали все. В толпе, как зачарованные, повторяли шепотом услышанное. Нэдар слушал раскрыв рот от удивления, и Айслину пришлось подтолкнуть его локтем.
- Вот так-так, - покачал головой Нэдар и сглотнул слюну. – И это все проделал один человек!?
- Он не человек, - обернулась к ним Минитрит. – Он хуже Хорга!
Они сидели на грубых деревянных скамьях справа от судейского стола, и им хорошо был виден как обвиняемый, так и обвиняющие.
- После всего, что было поставлено тебе в вину, - закончил перечисление судья, - признаёшь ли ты себя виновным и раскаиваешься ли?
Обвиняемый поднял глаза.
- Да, я раскаиваюсь в том, что мне пришлось переступить границу незнакомых мне знаний, из-за чего пострадали невинные люди. Но хочу добавить и то, что силу свою, я употреблял не только во имя Зла, а впрочем, – он вздохнул, - Какая разница, признаю я себя виновным или нет! Как писал Зутера – горькую участь свою читаю я в ваших кровавых глазах!…

[b]Другим
Ты можешь сказать,
Что это слухи.
Но когда сердце спрашивает,
Как ты ему ответишь?[/b]

- Довольно! - оборвал его Дхак.
Повинуясь его жесту, судья, сидевший в центре, встал и прокричал:
- Итак, обвинение и защита выступили; подсудимый также сказал своё слово. Теперь, перед вынесением приговора, я, согласно древнему уставу, обращаюсь ко всем присутствующим.
- Хочет ли кто-нибудь из вас, - рыбьи глаза говорящего скользнули по толпе, - добавить что-либо в защиту или обвинение подсудимого? Говорите сейчас или никогда!
- Недолго же они его судили! - вполголоса сказал Дануэй. – Зачем вообще тогда нужен был суд – все же было известно заранее.
- это нам все было понятно заранее. Но суд то не для нас, а для толпы. У них за полгода три восстания уже, - шепнул Нэдар. – Народ недоволен поборами. Им срочно надо переложить вину за беспорядки и нищету на кого-нибудь другого, а заодно наказать так, чтобы другим неповадно стало. Вокиал для этого наиболее удобен.
Нэдар вдруг ощутил на себе внимательный взгляд Минитрит и замолчал. Дануэй последовал его примеру, потому что вдруг живо представил на костре себя самого вместо колдуна. Еще он вспомнил изучающий взгляд брата Макола, и ему стало совсем плохо, и захотелось назад в тихую и спокойную Школу.
Айслин же, не принявший участие в их беседе, еще прошедшей ночью вспомнил все, что ему было известно об этом изгое. Сведения о колдуне были отрывочны и похожи были на сказку. Он с удивлением понял, что судьба, вырвав его из теплых объятий детства, в первые же дни их путешествия столкнула его с живой легендой Земель. Плохим или хорошим был подсудимый, он не мог разобраться, но то, что был он фигурой в высшей степени одиозной, нельзя было не согласиться.
Вокиал появился из небытия лет десять назад и с тех пор испытывал терпение практически всех областей Земель. Он то собирал отряды крестьян и начинал строить независимые государства, то становился смиренным прислужником какого-нибудь культа и исчезал затем вместе с их сокровищами, чтобы затем вновь появиться в новом самом неожиданном месте.
Иногда его встречали на кладбищах, где он пытался оживлять мертвых, и однажды по слухам ему это удалось. Если верить тем же слухам ожило мертвое население к счастью немногочисленного сельского погоста и пошло пугать народ.
Прибывшие на место происшествия отряды Братьев изрубили в кусочки пришельцев, но самого Вокиала уже не было. Он обнаружился год спустя на севере и, разогнав, видимо в одиночку, отряд гоблинов, спас детей, похищенных ими. Это его деяние было, вне всякого сомнения, единственно безоговорочно добрым, но, по-видимому, Вокиал просто руководствовался своими понятиями добра и зла.
Айслин почувствовал вдруг, как перед его внутренним взором на миг появилось НЕЧТО собравшее в горсть все его существо, всю его душу и подтолкнувшее к выходу к свету туда, где он знал, ждет его счастье и правда. Это случилось с ним лишь однажды до этого момента в тот день, когда странное прозрение буквально вытолкнуло его из лаборатории Школы, за миг до того как она взлетела на воздух. Он долго тогда пытался понять, что же это было – дар ясновидения или вмешательство высших сил. Потом пытался использовать этот дар и… вдрызг проигрался в кости. Он и думать забыл о том удивительном случае, поскольку оно никогда не повторялось с тех самых пор, но сейчас это ощущение было так велико, что не оставляло ему никакой возможности для принятия собственного решения. Помимо своей воли он медленно встал.
- Я! Я хочу сказать! - тихо сказал он и с ужасом понял, каким станет посмешищем, если сейчас же не поймет, что именно он хочет сказать.
И тут же увидел в воздухе перед собой слова, которые ему предстояло произнести.
Вокиал с нескрываемым удивлением воззрился на молодого человека. Толпа загудела встревоженным ульем; члены Братства в замешательстве переглянулись. Даже Дхак не смог скрыть изумления, хоть и знал из предсказания Берегиля о таком повороте.
- Пожалуйста, - прогнусавил судья, - представьтесь и говорите.
- Я – Айслин Двин Перелес, ученик и посланник Зеленого Лабиринта. Я бы хотел сказать кое-что, что помогло бы и нам, и ему.
Дануэй наклонился к Нэдару:
- Нас сожгут вместе с колдуном! Он сошел с ума!
- Это все любовь ваша! – прошипел Нэдар и злобно поглядел на Минитрит. Девушка сидела, выпрямившись, и раскрыв рот от изумления, наблюдала за Айслином.
- Думаю, - размеренно, словно читая с листа, продолжал тем временем Айслин, - что подсудимого следовало бы оставить в живых. Навеки восславится имя Святого Братства, когда на злодеяния мерзкие ответит он добром превеликим и зачтутся милостивым судом крохи доброго, посеянного преступным колдуном выше, чем море причиненного им горя.
Глашатай поперхнулся и закашлялся, прежде чем повторил его слова толпе,… судьи переглянулись, площадь изумленно зашумела. Лишь Дхак сохранял внешнее спокойствие – только крепче сжались челюсти и заиграли желваки.
-Он - покойник! — безапелляционно констатировал Дануэй оглядываясь.
-И мы вместе с ним!!! – добавил Нэдар.
Он уже ловил на себе недружелюбные взгляды толпы. Особенно ему не понравился огромного роста воин племени варваров Хребта, чей красный нос выглядывал из-под уродливого шлема в виде кабаньей головы. На всякий случай маг незаметным движением скинул с рукояти меча предохранительную петлю.


***

…голос потонул в гуле возмущенной толпы. Дхаку с трудом удалось восстановить порядок.
-А что вы можете сказать в его защиту? — с вызовом спросил старший судья.
- Ну, хотя бы то, что он спас целый город. Вспомните про Ирадат: он бы сгорел дотла со всеми жителями, если бы не вызванная подсудимым буря, потушившая пожар. Кто, рискуя собственной жизнью, вернул родителям украденных гоблинами детей? Не достаточно ли этого?
-Смею напомнить, - прищурился и язвительно процедил судья, - о сровнённом с землёй той же бурей святилище Сафаила Милосердного. Детей же сей отступник (святой брат указал на Вокиала) кормил змеями, которых призывал преступной и грешной магией своей. Кроме того, не следует забывать и о многих служителях Братства нашего и мирных селянах и горожанах, убитых подсудимым.
Он сел на место.
- Змеями! – фыркнул насмешливо Вокиал и закашлялся.
Один из судей с красным от напряжения лицом начал что-то кричать, указывая пальцем на колдуна, но его не было слышно за возрастающим гулом толпы.
Дануэй рыская глазами по площади, вдруг встретился с внимательно его рассматривающим братом Маколом и взгляд этот напомнил ему выражение лица Буртона разглядывающего булочку с запеченными в ней орехами.
Брат Макол в ответ широко и приветливо улыбнулся – два передних зуба у него отсутствовали.

***

Еще какое-то время судьи по очереди безуспешно пытались сломить дух бунтаря не сломленный даже пытками, но колдун – прекрасный оратор, как рыба в воде чувствующий себя перед лицом толпы стал постепенно завладевать ее симпатиями.
Он распрямился и в свою очередь стал обвинять Братство в притеснениях простого люда, в чрезмерных поборах и наказаниях. Простолюдины стали встречать его слова взрывами рукоплесканий и одобрительным гулом.
- Опасен! - шепнул Дхак сидящему рядом священнику. – Это нам урок на будущее – не судить надо, а сжигать сразу!
Брат Макол до того находившийся в толпе прямо перед судилищем, внимательно поглядел вокруг и стал решительно протискиваться поближе к оцеплению.
Впрочем, опасения Дхака были напрасны – если бы он мог слышать разговоры в толпе, он понял бы, что вне зависимости от того справедливы обвинения против колдуна или нет, народ собрался на площадь посмотреть на казнь, и намерен был увидеть ее, во что бы то ни стало.
Сожгут зловредного колдуна – будут радоваться, и возносить молитвы. Казнят невиновного - будут сожалеть и возведут в ранг мученика, и соберут на память по щепотке пепла.
События стали принимать непредвиденный оборот.
И тут снова поднялся Айслин.
Словно печатая слова, он, один за другим стал разрушать обвинения суда, добавляя подробности, которые заставили собравшихся приумолкнуть, а Вокиала удивленно поднять голову. Он теперь с нескрываемым интересом наблюдал за раскрасневшимся от волнения юношей.
Колдун чуть сузил близко посаженные глаза, вглядываясь, и вдруг что-то замеченное им заставило его дернуться в изумлении – Айслин устремил глаза в пространство, и в фокусе его взора находилось нечто, находящееся на расстоянии вытянутой руки перед его лицом – нечто невидимое никому кроме него.
Вокиал заворожено глядел на это чудо – такое он видел лишь однажды, когда он сподобился беседовать с Берегилем.

***

… Дхак задумался и, наконец, выдавил из себя:
- Приговор будет вынесен завтра.
Затем он резко повернулся и ушёл, глядя прямо перед собой.
Стражники увели преступника. Поражённые судьи встали вполголоса переговариваясь между собой. Глашатай по привычке чуть было не прокричал одну из фраз услышанную им, но вовремя осекся и в растерянности стал кусать ноготь на пальце. Постояв немного в одиночестве на помосте, он вгляделся в лица простолюдинов находящихся ближе всего и стал пятиться, шаг за шагом отступая назад.
Минитрит, поднимаясь, молча качала головой.
Процесс окончился.

***

Как только до собравшихся дошел смысл его слов, толпа взревела и бросилась вперёд. Озлобившиеся люди готовы были разорвать Айслина на куски за то, что он лишил их зрелища – ведь казнь для толпы является всего лишь развлечением. Заняв удобные места еще вчера, они провели более суток на площади в ожидании казни. Теперь их терпение переполнилось. Обмануть их так долго ожидавших развлечения!!! И, не будь установлена по периметру площади многочисленная стража, ничто не смогло бы удержать толпу от расправы над виновниками. Нздар с удовольствием наблюдал, как пьяный варвар Хребта безуспешно тыкался в строй безмолвных воинов - отлетал назад и, размазывая кровь по лицу орал:
-Ах, вот вы как… все на одного!!!
Размахивая кулаками, он сшибал окружающих, те пытались дать сдачи, и, в результате, не успели еще стражники вывести колдуна с площади, как за охранением завязалась чудовищная потасовка.
Брат Макол пошел вдруг вперед, словно Громотоп возвышаясь над простолюдинами, и размеренно наносил короткие хрясткие удары. Вот он добрался до варвара Хребта и Нэдар привстал, чтобы разглядеть.
Народ умеет добиваться своего.
Теперь будет о чем вспоминать весь остаток жизни, и по прошествии нескольких лет какой-нибудь захудалый ремесленник будет потом рассказывать дальним странникам в харчевне за кружкой пенистого пива:
-Это случилось спустя год после великого сражения на Площади Милосердия!
Или.
- Сам брат Макол мне три зуба выбил!
В общем, развлечение удалось.
Тем временем друзья вскочили на ноги и под градом летевших отовсюду предметов свидетельствовавших о том, что в окрестностях Нэстара развито сельское хозяйство, быстро утянули Айслина во дворец.
- Какая муха тебя укусила, что за ахинею ты нес? - шептал ему по дороге Нэдар, а Айслин сам плохо помнивший, что же он говорил, молчал, прикрывая голову.


***

- Я не подведу, - Вокиал поднял голову. - Я даю СЛОВО!!!
Дхак тяжко вздохнул.
- Что ж, да будет так!… - он медленно, словно ещё сомневаясь в своей правоте, подошёл к нему и, бормоча молитву, снял с шеи круглый непроглядно чёрный амулет. Это был поглотитель магии.
Затем он вновь повернулся к чудесникам.
- Вокиал пойдёт с вами – он дал слово помогать, хоть я, и не уверен в том, что следует безоговорочно верить его слову. А теперь вам пора. Сейчас ночь, и вас никто не заметит. - И добавил, обращаясь больше к себе, чем к остальным:
- Мне придётся отменить казнь!
- Просто сердце разрывается, как подумаешь, какого удовольствия я вас лишил!!!…- начал, было, колдун, но Дхак нажал рычаг, сужающий прутья клетки и Вокиал скорчившись, заорал дурным голосом.
Из-за ширмы мигом вылетел брат Макол, вытирая замасленный рот ладонью и, не глядя, схватил с подноса какую-то железку.


***

- Что ты будешь делать, отец?
- Вокиал поедет с вами – так предсказал Берегиль и значит это нужно для дела.
- Нет, я о том, что народ недоволен – нам ни к чему волнения!
- Не беспокойся - у нас есть очень похожие на него заключенные и завтра казнь все же состоится к великой радости народа – можешь спокойно уезжать, об этом уже объявили. Правда, надо сделать так, чтобы он больше никогда здесь не появился – я думаю, ты в состоянии позаботиться об этом. Будь осторожнее с вуднунгами… договор договором, но все-таки!…
- Не открывайся этим молокососам – ты же видишь, как их раскусил колдун. Сама же попытайся узнать, откуда пришло к нему его прозрение – несомненно, морок черной силы. Если это так, то если они вернутся, у нас для народа будет еще один костер. Брат Макол глаз на них положил – говорит, никогда еще с чудесниками не общался. Смешной он!!!
- Прощай, отец!
- Прощай дочь… и помни, что твоя жизнь мне дороже всех тайн на свете – так что если твоя безопасность этого потребует - можешь спокойно пожертвовать своими спутниками – с Гнори я сам столкуюсь.
- Подавитель магии?
- Да, конечно, возьми его, но ты же знаешь, что он перестанет работать, лишь только вы покинете пределы Братства.

***

Оседланные кони уже ждали их. Служитель – конюший, сидя на корточках, лузгал семечки и, завидя их, вскочил на ноги.
-Ну вот, — вздохнул Нэдар. — Едва приехали...
Они пустили лошадей вскачь по темным узким улочкам. Со стороны площади еще ревела толпа, а темное небо над ней озарялось красным. То ли жгли что-то, то ли гроза собиралась.
Вокиал часто оборачивался на зарево и к их удивлению насвистывал, что-то веселое…
Из-под копыт лошадей шарахались пьяные; кто-то тянул заунывную песню из раскрытого окна, а в темном переулке кого-то сосредоточенно и деловито били. Потом дома стали редеть.

[torkel]

[b]КОСТЕР[/b]

[b]И нет ни страха, ни слезы
В безмолвии лица,
И возвратится блудный сын
В объятия творца.[/b]

Роберт Бернс


***

Площадь молча ждала.
Дхак отсутствовал, и брату Эреду предстояло впервые самому провести церемонию. Он был посвящен в подоплеку событий и знал, что казнимый, выбранный из-за своего внешнего сходства с Вокиалом, невиновен. Нет, конечно, он наводил порчу на стада соседей и по ночам являлся в образе козодоя, но это был повод казнить его, скажем, в Коттероне или там, в Ксаторе, но никак не в Нэстаре.
И ВСЕ ЖЕ…
- Приговорен! - сказал он, и глашатай повторил его слова, и взревела толпа, и палач, вытащив палец из носа, наклонился за факелом лежащим верхушкой в дежурном костре.
Отеронг попытался пошевелить плечами, затянутыми в веревки, не столько, чтобы освободиться, сколько чтобы избавиться от неприятного ощущения застойности в чреслах. На миг он представил себе, как снова рубит дрова на своей ферме и упруго переливаются мышцы под кожей, потом он ощутил жжение от языков пламени разгорающегося костра и понял, что освобождение пришло. Удушливый дым стал душить его, и он ощутил запах собственного горящего тела. Надо было что-то сделать, что-то сказать напоследок и он, собравшись с силами, прохрипел напоследок, уже понимая, что ему не перекричать радостно - орущую толпу

[b]- БУДЬТЕ ВЫ ВСЕ ПРОКЛЯТЫ!!![/b]

[ласка]

Cпасибо.

[torkel]

[quote name='ласка' post='4949530' date='Jun 22 2009, 10:26 ']Cпасибо.[/quote]

''Спасибо'', надеюсь, за пересланные книги и песню, но тогда сухость благодарности говорит о том, что не пришлось по вкусу ни первое, ни второе.
Потом у меня настало время сомнений, поскольку я знаю, что обычно на мои песни так сухо не реагируют и понял, что как всегда призраки в душе ищут и находят свое подтверждение в жизни.
Текст Пепла выданный здесь не имеет никакого отношения к Форуму и его обитателям... вернее есть конечно связь, но не до такой же степени. Винить надо только злодейку Судьбу и родственников ее Рока и Фатума.

[ласка]

[quote name='torkel' post='4955916' date='Jun 23 2009, 10:54 ']''Спасибо'', надеюсь, за пересланные книги и песню, но тогда сухость благодарности говорит о том, что не пришлось по вкусу ни первое, ни второе.
Потом у меня настало время сомнений, поскольку я знаю, что обычно на мои песни так сухо не реагируют и понял, что как всегда призраки в душе ищут и находят свое подтверждение в жизни.
Текст Пепла выданный здесь не имеет никакого отношения к Форуму и его обитателям... вернее есть конечно связь, но не до такой же степени. Винить надо только злодейку Судьбу и родственников ее Рока и Фатума.[/quote]

Спасибо - .
Я уже сказала,что мне нравится всё -и я еще ни разу вам не соврала,в отличии от вас - бедного одноглазого и хромого человека,страдающего и плачущего в добровольном заточении.И отвечаю за каждое свое слово,сказанное вам до сих пор.

Песни не было - не знаю,почему.Но,все равно спасибо.В том числе,и за прекрасное представление.